«Коллеги продолжают расспрашивать о нападении на меня»⁠⁠

Перевод поста из Реддит-сообщества "BestofRedditorUpdates". Первоначальный пост был размещен на сайте «Спроси менеджера»:«Советы Элисон» 12 апреля 2023.

Я исполнительный ассистент в бухгалтерской компании, и в это время года мы работаем по 60-70 часов в неделю. Вынужденные проводить столько времени вместе, мы с коллегами в гораздо более близких отношениях, чем у меня было на прошлой работе.

У меня недавно произошло ужасное свидание, которое закончилось катастрофически – парень напал на меня, оставив очень заметный синяк от укуса на губе и синяки от пальцев на предплечье. Чтобы скрыть синяки на руке, я носила одежду с длинными рукавами, но как бы я ни замазывала лицо консилером, я не смогла скрыть следы от зубов на губе.

При обычных обстоятельствах я, наверное, взяла бы неделю отгула, чтобы физически и эмоционально восстановиться, но приближается срок окончания подачи налоговых деклараций (прим. пер.: 15 апреля – день окончания подачи налоговых деклараций физлицами в США), и у меня слишком много работы, чтобы даже рассматривать такой вариант (и из дома я работать не могу). Если бы я взяла отгулы, то другим администраторам добавилось бы по 10-15 часов работы каждому, из-за чего я бы чувствовала себя еще хуже.

Очевидно, что я бы предпочла не вдаваться снова и снова в детали очень травматичной для меня ситуации, но каждый раз, как я вхожу в комнату отдыха, копировальную или туалет, меня буквально загоняют в угол коллеги, которые с самыми благими намерениями желают выпытать, что со мной случилось. Простого «я в порядке, но предпочла бы этого не обсуждать» недостаточно, чтобы сдерживать все более назойливые расспросы, сколько бы раз я это ни повторяла.

Когда я отказываюсь дать им больше информации, они говорят: «мне нужно убедиться, что ты в безопасности», «но мы же друзья, почему ты не доверяешь мне настолько, чтобы все рассказать?» или «ты приходишь в офис в таком виде и ожидаешь, что мы не будем задавать вопросов?»

У нас небольшая бухгалтерская фирма, где нет отдела кадров, и человек, который теоретически мог бы уладить вопросы взаимодействия между сотрудниками – это тот же самый человек, который изо всех сил старается вытянуть из меня как можно больше информации.

Я понимаю, что синяки выглядят довольно шокирующе, но считаю, что имею право на приватность в трудный период жизни. Все мои силы были потрачены, чтобы просто убедить себя в необходимости ходить на работу. Что же мне сейчас делать?

Ответ Элисон (ВПН): Мне очень жаль, что такое произошло, и ваши коллеги, требуя объяснений, только ухудшают ситуацию. Прекрасно понимаю, что они встревожены и обеспокоены, но им следует принять и уважать ваши слова, что с вами все в порядке, и смириться с тем, что дискуссия окончена.

Но прежде чем мы продолжим, скажу: если вы считаете, что вам было бы лучше взять отгулы, пожалуйста, сделайте это! Да, другим людям это добавит работы, но это не причина отказываться от отгулов в трудной ситуации. Если бы у вас сложились иные чрезвычайные обстоятельства, такие как несчастный случай или госпитализация, они нашли бы способ с этим справиться, и здесь точно такая же ситуация. Если вам это нужно – берите отгулы.

Если же нет, то есть ли какие-то шансы поговорить с начальницей и попросить ее пресечь все расспросы в вашу сторону? Это может быть самый эффективный вариант, частично еще и потому, что люди будут знать: начальник в курсе вашей ситуации настолько, что уверен в вашем благополучии. Любой порядочный начальник – любой порядочный человек – будет в ужасе, узнав, что вас подвергают преследованиям после пережитого вами травматичного опыта, и будет готов вмешаться и пресечь это. Если не хотите, вы вправе не делиться с ней подробностями, вам должно быть достаточно сказать: «Я пережила очень пугающий опыт, и меня крайне расстраивает, когда люди требуют рассказать, что произошло, даже после моих слов, что я в порядке и не желаю об этом говорить. Не могли бы вы вмешаться и оградить меня от этого, чтобы я могла сосредоточиться на работе вместо ответов на вопросы окружающих?»

Но если вам такой путь не подходит, я бы попыталась ответить на вопросы так: «Я знаю, что это выглядит пугающе, но я в порядке и не хочу говорить об этом на работе». И если люди продолжают давить (а некоторые из процитированных вами вопросов действительно переходят границы), вам, скорее всего, придется отвечать более решительно:

Они: «Мне нужно быть уверенной, что ты в безопасности».

Вы: «Это мне нужно быть уверенной, что я в безопасности, и я уверена. Я понимаю твою озабоченность, но, пожалуйста, окажи мне услугу и поверь моим словам, потому что все эти вопросы очень навязчивы».

Они: «Но мы же друзья, почему ты не доверяешь мне настолько, чтобы все рассказать?»

Вы: «Я надеюсь, что это ты достаточно доверяешь мне, чтобы уважать мою личную жизнь. Пожалуйста, пойми, что я не собираюсь обсуждать это на работе».

Они: «Ты приходишь в офис в таком виде и ожидаешь, что мы не будем задавать вопросов?»

Вы: «Вы задали вопросы, я ответила. Я ценю вашу озабоченность, но я уже сказала, что я в порядке, и прошу это уважать».

Я знаю, что все это звучит несколько враждебно, но они и сами уже ведут себя довольно враждебно, и я опасаюсь, что более мягкий ответ их не заткнет. Однако, если такое не совсем в вашем стиле, можете сказать что-то вроде «Я знаю, что у тебя благие намерения, но ты уже пятидесятая, кто спрашивает меня об этом, а мне действительно надо сейчас сосредоточиться на работе. Я в порядке, и самое лучшее, что ты сможешь сделать – довериться мне в этом вопросе».

Или черт с ним, потворствуйте их желанию помочь и поручите отвечать на вопросы за вас: «На самом деле мне бы не помешала твоя помощь. Люди продолжают задавать назойливые вопросы и не понимают, что они уже пятидесятые по счету. Я была бы очень благодарна, если бы ты помогла это прекратить».

Надеюсь, у вас все будет хорошо.

Ответ ТС 3 недели спустя, 1 мая 2023: Огромное спасибо за советы! Они очень помогли объективнее взглянуть на ситуацию, к тому же я получила от комментаторов такую поддержку! Сначала мне казалось, что предлагаемые вами ответы помогут моим коллегам понять их назойливость. К сожалению, прежде чем улучшиться, дела значительно ухудшились.

Одна из администраторов офиса, Джейн, просто не оставляла меня в покое. Она говорила, что всего лишь хочет помочь, так что я последовала вашему совету и сказала, что мне очень нужно, чтобы эти постоянные расспросы прекратились, и попросила ее помочь донести эту мысль до всех. Я сказала, что знаю – все имеют самые добрые намерения (хотя к этому моменту я уже сильно в этом сомневалась), но, подвергаясь допросам по пятьдесят раз в день, просто невозможно сосредоточиться на работе, и, если она незаметно донесет до коллег, что им нужно перестать, я буду очень благодарна.

Она согласилась, но вместо того, чтобы сделать что-то полезное, убедила одного из наших коллег, Джека, что если загнать меня в угол на кухне и отказаться выпустить, пока я все не расскажу, это поможет решить все мои проблемы. Собрав уже позднее картину происшедшего из фрагментов, я выяснила: она решила, что я ничего не рассказываю, потому что боюсь напавшего на меня, и, если на мою защиту встанет сильный мужчина, все можно будет исправить (?!?!?!).

Во второй половине дня я пошла на кухню сделать себе чашку чая, Джек подошел сзади и снова спросил, откуда у меня синяки. Я не знала, что он рядом, так что вздрогнула, когда он заговорил, а затем попыталась прошмыгнуть мимо него – мне не понравилось, что выход из маленького помещения мне преграждает очень большой и сильный мужчина. Он уперся рукой в стену, не давая выйти, и сказал, что не двинется с места, пока я не расскажу, что произошло.

Мне было не по себе, и я уже не могла больше сдерживаться – все, что копилось во мне эти дни, выплеснулось наружу. Постоянные приставания коллег сами по себе было тяжело выносить, но быть физически загнанной в угол мужчиной так скоро после нападения – это просто толкнуло меня через край, и я начала орать: «А что ты, блядь, думаешь, произошло, Джек? Следы от укуса ни на какие мысли не наводят? Я все свои силы потратила, чтобы заставить себя просто приходить сюда, чтобы остальным не пришлось дополнительно работать еще пятнадцать часов на этой неделе, хотя все, чего я хочу – свернуться в клубочек и сдохнуть, и единственная благодарность, что я получаю, это то, что меня постоянно загоняют в угол и допрашивают насчет моего лица! Я думаю, совершенно ясно, что со мной случилось! Я не понимаю, почему все вы решили, что это ваше чертово дело! Я травмирована! Со мной случилось самое худшее в жизни событие, но я пытаюсь оказать всем вам услугу, и буквально каждый из вас делает ситуацию в десять раз хуже! Вы не помогаете, и я так больше не могу!»

Я истерически всхлипывала, Джек, спотыкаясь и бормоча извинения, освободил мне путь. И поскольку все в офисе слышали мои крики, коллеги в ужасе пялились на меня или наоборот, виновато отводили глаза. Я больше не могла найти в себе силы что-то делать, так что подошла к своему столу, забрала ключи и ушла.

К счастью, мне в тот же вечер удалось попасть на срочный прием к моему психотерапевту, где мы решили, что несколько дней в стационаре очень помогут моему восстановлению. Я все еще раздражена на своих коллег, потому что, по моему мнению, необходимости лечь в клинику не возникло бы, если бы они меня послушались, но все вышло как вышло. Я уведомила моего непосредственного руководителя, что возьму отгулы до конца подачи налоговых деклараций и планирую вернуться в конце апреля, но, если смогу, буду на связи на случай возникшей необходимости.

По окончании подачи деклараций моя контора оплачивает каждому сотруднику и одному его спутнику неделю отдыха «все включено» в Коста-Рике, как благодарность за тяжелую работу. Я почти уже решила не ехать, потому что боялась вновь встретиться с коллегами после моего срыва, а потом решила, что чертовски тяжело работала, чтобы отказаться от дорогого курорта с «все включено».

У посадочного выхода я впервые после срыва встретила коллег, и встреча была невероятно неловкой. В основном, люди выглядели слишком пристыженными, чтобы вообще со мной разговаривать. Одна из начальников подошла ко мне и лично извинилась, что не вмешалась ранее, и сказала, что вся компания искренне желает мне приятного отдыха. Она сказала, что не может вспомнить ни одного сотрудника, кто заслуживал бы его больше, чем я, и добавила, что не будет вдаваться в детали, пока мы не на работе, но мне не грозят никакие последствия моего поведения, так что я могу ни о чем не беспокоиться и отдыхать. Также она сказала, что компания оплачивает мой перевод из эконома в бизнес на перелет в оба конца, дает мне сертификат в спа, плюс премию к следующей зарплате, как благодарность за мою работу, и дополнительно неделю отпуска взамен тех отгулов, что я потратила в конце налогового сезона.

Курорт оказался достаточно большим, так что я не видела ни одного коллегу за всю неделю отдыха, за что я бесконечно благодарна. Учитывая, что моя жизнь – не серия из сериала «Мыслить как преступник», я все еще очень расстроена тем, как коллеги допрашивали меня, жаждая пикантных подробностей. Однако, поскольку мне посчастливилось иметь очень хорошую страховку, полученная мною премия с лихвой перекрыла мои траты на психиатрическую помощь, а сидение на солнышке на прекрасном пляже крайне благотворно сказалось на моем душевном здоровье. К тому же, когда я вернулась в офис, мне не было задано ни одного назойливого вопроса. Я получила рукописные извинения от Джека и Джейн, и они показались мне вполне искренними, моих клиентов в мое отсутствие вели просто прекрасно, и в общем ситуация на работе вернулась в норму.

Лучший вывод, что я извлекла из этой ситуации: я имею право отстаивать себя и мои нужды, пусть даже это вызовет неудобства – компания в итоге всегда найдет выход. Я теперь твердо намерена брать отгулы, когда понадобится – если бы я это сделала с самого начала, могла бы избежать многих расстройств и неприятностей прошлого месяца. Я искренне надеюсь, что смогу двигаться дальше, а мои коллеги уяснят, что пикантная сплетня не так важна, как чьи-то чувства.

Дополнение от реддитора, запостившего историю на «ВОRU» (не ТС):

Мне нравится этот комментарий на обновление первого поста, очень хорошее напоминание всем нам:

Я знаю, что все мы имеем благие намерения, но можно ли не использовать фразы типа «не могу поверить, что она не сделала то-то и то-то», или «ей нужно было сделать то-то и то-то», или «я бы сделала то-то и то-то»?

Когда вы говорите с жертвой нападения, вы не «знаете», как бы вы реагировали в той ситуации. У разных людей – разные реакции на угрозу (бей/беги/замри/подлижись) и обычно люди не могут выбирать, как им реагировать. Даже люди, обученные самообороне, порой могут замереть, и – особенно, если тип вашей реакции «замри» или «подлижись» - слова сторонних людей типа «почему ты не пнула его коленом?» или «вот я бы ему врезала» выглядят как упрек (людей, которые замирают, стыдят за то, что они «позволили» этому произойти, а людей, которые «подлизываются», что по сути является попыткой смягчить или разрядить ситуацию – за то, что они «соглашаются» с происходящим).

А на самом деле ответ простой: я буквально не могла сдвинуться с места. Сигналы «пни» или «беги» просто не доходили из мозга до мышц. Я думала о том, чтобы это сделать, пыталась это сделать и… ничего не вышло. А иногда ты буквально даже не можешь об этом подумать. В тот момент тебе просто не приходит в голову такой вариант, потому что твоя физиологическая реакция просто подавляет и выключает любое рациональное мышление.

Если бы ТС, после того, как получила травму при нападении, а потом повторную травму от своих коллег и начальства, читала такие ответы (хотя я очень надеюсь, что она их не читала) - ответы, которые можно перефразировать как «ты должна была сделать то, что, как я воображаю, сделала бы я, если бы была физически загнана в ловушку мужчиной, который пытается вынудить рассказать ему о нападении», она могла бы получить дополнительную травму.

Комментарий с 9.1 К плюсов: есть грань, за которой беспокойство за кого-то превращается в вуайеризм. Если человек не хочет рассказывать о своем травматичном опыте, есть только один приемлемый ответ: «Ок, без проблем, если тебе нужно что-то, то я рядом».

Комментарий с 4,6 К плюсов: когда я впервые это прочитала, я так была зла на начальство ТС, что позволило подчиненным преследовать ее после нападения. На нее не должны были давить, ожидая, что она выйдет на работу, не говоря уже о том, чтобы позволять ее преследовать, пока у нее не случится нервный срыв. По крайней мере двое коллег должны быть уволены за их ужасное поведение.

-----------

Вопрос от переводчика: На мой вопрос, какую историю перевести следующей, большинство выбрало историю "Коллега ложно обвинила меня, и ее жизнь была уничтожена". История переведена, но при повторном прочтении уже не кажется мне такой уж хорошей, к тому же ТС в комментариях просто порвали за котолампу.