Клюква и ваниль
День всех влюбленных застал Пашку врасплох. Напряженная рабочая неделя дала о себе знать, и к вечеру пятницы бедный парень был совсем без сил. Телефон напряженно и хрипло орал голосом Шевчука, лениво потянувшись, прокростинирующий Пашка снял трубку.
- Хей-хо, бамбалейо – бодро проорала трубка
- Слушай, Бес, я убит. Что-то срочное? – тоскливо протянул Пашка
- Да, нет. Я просто хотела узнать, чего ты курицам своим подаришь?
Пашка подскочил на кровати не просто, как ужаленный, а как ужаленный радиоактивной чернобыльской осой-мутантом. Про куриц-то он и забыл. Точнее, птиц у него, конечно, не было, Пашка родился и вырос в крупном мегаполисе и к животноводству отношения не имел. Зато у него были девушки. Целых три. Они появились практически одновременно и мирно сосуществовали друг с другом в блаженном неведении уже десять месяцев, каждую неделю Пашка решительно собирался выбрать одну и уведомить двух других о разрыве, но дальше решимости дело не шло. Уж больно хороши были все трое.
Раиса была музыкантом. Она виртуозно отыгрывала сложнейшие фортепианные концерты, практически круглосуточно пропадала на форумах, семинарах, ассамблеях, легкой пташкой раз в две недели залетая к верному, как ей казалось, Павлуше под стеганое красное одеяло. В любви прелестное созданье было так же искусно, как и в музыке и так же неутомимо. На завтрак Рая никогда не оставалась, не любила долгих неловких разговоров и до чертиков боялась погрязнуть в быту. Чтобы точно не поддаться вирусу домохозяйства, она даже не споласкивала свою кофейную чашку, вверяя эту честь хозяину любовного гнездышка. Возвышенная пианистка безумно нравилась Пашке, но он хотел постоянства и семью, а Раечка хотела блистать и шампанского.
Лиза, наоборот, не любила тонких сфер и высоких материй, она гордо трудилась на поприще науки и свысока смотрела на богемных девиц, впустую тратящих время. Квартира после ее прихода сверкала первозданной чистотой, пашкины трусишки магическим образом собирались на полке в ровные стопочки, носочки выстраивались друг за другом, как цвет армии на параде Победы. Лизавета много, но невкусно готовила, быстро и скучно выполняла супружеский долг и варила невыносимо крепкий кофе. «Крепкий, как мои нервы» - шутила она. Пашке нравилась ее педантичность, принципиальность и порядочность, но сердце просило адреналина, а жопа приключений. Пресная Лиза приключения не одобряла.
Маша была хороша, как те древние барышни, ради которых гибли целые государства, и, к сожалению, глупа, как пробка. Она доставляла Павлу сказочное удовольствие и такие же неприятности. Триджы в неделю с Машенькой случались всевозможные беды и, как верный Буцефал, Пашка несся, не разбирая дороги засвидетельствовать свое рыцарство прекрасной даме. Будучи истинной леди, Маруся всегда благосклонно принимала помощь, горячо благодарила спасителя на заднем сиденье, в туалетной кабинке, в номере отеля, на колесе обозрения или где там еще ее заставали невзгоды, хлопала ресницами, клялась, что больше никогда не окажется в таком глупом положении и пропадала на пару дней до следующей трагедии. Рядом с ней Пашка был сильным, благородным, смелым и умным, но оставаться таким навсегда наш рыцарь почему-то не торопился.
Звонок Бестии вывел Пашку из состояния еженедельной минуты жалости к себе и заставил перекочевать из горизонтального положения в магазинно-боевое. Лучшая подруга всегда напоминала про важные даты и праздники, чтобы не разрушить хрупкую идиллию его отношений и не получить цирроз печени в попытках помочь товарищу пережить разрыв. Пить сложно и из-за одной женщины, три бывшие разом сгубили бы несчастную Бестию, изничтожили ее накопления на новую духовку и пошатнули психику барменов.
Времени на выбор подарков было не так много. Праздник шоколадных сердец уже завтра, а доставку оформить можно лишь в течение двух часов. Пашка никогда не отличался оригинальностью, и подарки дарил в одном стиле: цветы и духи. Раиса укатила на гастроли в соседний городок, вслед за ней курьер отвезет ей вычурный флакончик с тяжелым, восточным ароматом и огромный букет легких голубых фрезий. Лизавета на глупые праздники оставалась на дежурстве в НИИ, кутерьма ее раздражала, а холодные стены любимого института расслабляли и навевали романтические мысли, для нее Пашка заказал строгие нарциссы и резкие древесные духи в футуристичной бутылочке. С Машей он завтра встретится в кафе, одарит ее пошлым букетом алых роз и гордо преподнесет ей последний флакончик приторных, как сама красотка, духов. Все расписав в голове, Пашка уже продвигался к кассе парфюмерного, как перед самым его носом, чуть не сбив парня с ног, нарисовалась невысокая девчушка в форменной рубашке и стареньких джинсах.
- Попробуйте наш новый аромат…-бодро затараторила девица
- Спасибо, я уже выбрал – попытался перебить Павел
- … «Клюква и ваниль». Сочные ноты клюквы придают пикантную изюминку тонкому аромату гаитянской ванили…
- Девушка, я уже выбрал подарки
- …что делает наши духи идеальным подарком для любимой женщины… - не унималась девчонка
На Пашку накатила тоска. Кто она, любимая женщина? Рая, Лиза или все-таки Маша? Не прощаясь, печальный Казанова сгрудил выбранные духи на ближайшую витрину и, повесив голову, покинул парфюмерный, так и не дослушав о преимуществах клюквы и ванили. Он достал телефон и не глядя, на память набрал номер Бестии. Подруга ответила с первого гудка.
-Пашка, ты не поверишь – радостно загалдела трубка - Мишка-таки сделал мне предложение, говорит, хотел до завтра подождать, но ты же не любишь штампы и пошлости…
Бес щебетала и щебетала, а Пашка все больше грустил. Если уж даже неугомонная Бестия решила определиться, а он все еще один, значит, нет в жизни ни капли справедливости. Как и полагается в плохой сказке о любви, в минуту самого черного отчаянья главного героя, небо разродилось дождем. Пашка промок до нитки. Он стоял на Литейном и мысленно прощался с жизнью и с Бестией. Уже примеряясь ногой к резному парапету, высокий ли понадобится замах, Пашка уловил знакомый аромат. Клюква и ваниль.
Она стояла в паре метров от него. За день духи так впитались, что все вокруг девушки буквально дышало гаитянской ванилью и с кислинкой вполне себе отечественной клюквы. Белая форменная рубашка вымокла и насквозь просвечивала, линялые джинсы нежно облегали круглые бедра, медная коса тяжелой змеей спускалась к самому копчику, на носу искрились солнечными зайчиками смешные конопушки. Она шмыгнула носом и горестно протянула:
- Духи отдайте. Вы духи мои унесли, я вам пробник в руки давала. Вы свои-то покупки выложили, а с моим убежали - еле догнала, а если вы сейчас прыгнете, я за эти духи без зарплаты останусь. Да и нехорошо это, в воду сигать, чуть что.
Пашка сунул руку в карман, и с удивлением, нащупал там коробочку. Самоубийство откладывалось. Вместе с заплаканной девчонкой он вернулся в магазин и оплатил свою нечаянную кражу. Оплатил и попросил продавца, улыбчивую румяную кокетку, упаковать духи в самую красивую бумагу.
- Подписывать будем?
- Будем. Напишете от Павла.
- А кому?
- Напишите Василисе.
Пашка забрал коробочку и решительно направился к выходу. Там у зеркала, выжимая мокрую косу, стояла его провожатая. Павел молча протянул ей подарок.
- Как ты узнал?
- Прочитал на бейджике. Хочешь кофе?
