Хлобысь⁠⁠

Свой первый раз в качестве человека-беды я помню смутно.… Но все, что всплывает урывками в голове, постараюсь изложить.

В садике я была не очень популярным ребенком. Наверное, потому что я не хотела зимой лизать качели и понимала, что сон в сон-час – это святое. И, если я сейчас не посплю, буду потом, как дура, похожа на зомби.

А потому, я была обречена смотреть, как в -40, с кипятком в руках, беззвучно матерятся воспитатели. Маты, благодаря папе-прапорщику, я знала уже все и умела их правильно применять. Но это, почему-то, мне не добавляло друзей.

Зато был у меня ухажор (знаю, что через ё, но мне так больше нравится).

Звали его красивым кавказским именем, которое я терпеть не могу до сих пор. И горячая кровь проявлялась уже тогда! Боже, как он мне портил жизнь…. Постоянно лез обниматься и целоваться! Но девушка я целомудренная, поэтому давала ему тумаков, посылала туда, куда учил любимый папа, и жаловалась родителям. Однако, им это казалось крайне забавным. На этой почве с его родителями они задружились и получали нехилую скидку в их продуктовом магазине аж до нашего переезда в Петербург (мне было уже 17, Карл).

Так вот. Смеркалось. Осенние листья шелестели от легкого ветерка. Дети в детском саду вышли на прогулку и разбрелись по песочницам и, уже таким родным, качелям.

А я вылетела, в очередной раз, из корпуса и побежала наворачивать круги по площадке, лишь бы он меня не поймал и снова не обслюнявил мне щёку. Помню только как я, на всей скорости, обернулась и попыталась разглядеть, не близко ли мой преследователь. Он был не близко, но все еще позади. Я прибавила скорости, он еще больше отстал. И я, гордясь собой повернула голову обратно вперед. А тут…

Хлобысь…. Помню искры из глаз и нависшую надо мной воспитательницу. Что случилось дальше, история умалчивает. А я не помню.

Возможно, именно тогда у меня отключилась часть мозга, которая позволяют людям не попадать в такие ситуации.