Хлебалова фореве (Машина времени академика Каца)⁠⁠

Первая часть здесь: https://pikabu.ru/story/khlebalova_foreve_skazka_dlya_vzrosl...

https://pikabu.ru/story/khlebalova_foreve_skazka_dlya_vzrosl...

https://pikabu.ru/story/khlebalova_foreve_skazka_dlya_vzrosl...

https://pikabu.ru/story/khlebalova_foreve_skazka_dlya_vzrosl...

***
Юрий Андреев пёр на третий этаж стиральную машину SAMSUNG с вертикальной загрузкой и кучей буржуйских наворотов. В шахте лифта второй месяц висели Сады Семирамиды академика Каца. Проклиная академика и обливаясь потом, Юрий один за другим штурмовал лестничные пролёты. За три года, прошедших с момента «обновления» пришельцами Матильды Хлебаловой, он окончательно и бесповоротно убедился в полной своей неготовности к совместной жизни с кем бы то ни было, но по-дружески поддерживал потерявшую работу Матильду и молчаливого, без бота-разведчика, Василия.

Вынужденно созерцая сквозь пот, заливающий глаза, знакомые до боли, потёртые ступени, бывший Йорик вспоминал дни, проведённые в тихой квартире старенькой девятиэтажки. Дни «великого лежания», сменившиеся двумя годами безоблачного счастья. Почему всё закончилось? Андреев не жалел о разрыве. Матильда тоже казалась спокойной и беспечной. Страсть, охватившая их в первые дни знакомства, сменилась постепенно ровным дружеским расположением, так и не став большой-пребольшой любовью, о которой мечтала когда-то Хлебалова. Что ж, несмотря ни на что, жизнь продолжалась.

Матильда ждала на площадке третьего этажа возле открытой двери квартиры. Новенький блестящий чайник готовился закипеть на новой газовой плите, сменившей недавно помнившую ещё хлебаловских родителей старушку, с незакрывающейся духовкой и отсутствующим термометром. Василий тоже ждал Йорика, придерживая входную дверь мягким пушистеньким бочком. На полосатой морде, впрочем, читалось обычное даже для очень умных и сообразительных котов независимое презрение.

Юрий и машина преодолели последние ступеньки, и на освободившейся от тяжести шее молодого человека, здороваясь, повисла радостная Хлебалова.

– Сейчас будем пить кофе, – щебетала счастливая обладательница новой бытовой техники. Андреев рукавом вытер пот со лба и через хлебаловское плечо посмотрел на упакованный в картонную коробку агрегат.

– Дотащу только, чтобы умыться.

– Ты давно видела Якова Моисеевича? – спросил он, через несколько минут появляясь на кухне. – Не пора ещё сворачивать эксперимент с садами? В них уже птицы поют.

– Недавно, говорят, павлины завелись. А сердобольные соседи с верхних этажей саженцы из пожарных рукавов поливают. Как думаешь, этот лифт когда-нибудь поедет? В смысле, сможет?

– Пусть об этом Олькина с девятого этажа волнуется. Ей ведь пешком ходить. Сама поливает – сама ходит, ты-то чего беспокоишься?

***
Академик Кац уже два месяца не выходил из квартиры. Верная Татьяна Юрьевна готовила мужу фаршированную рыбу, а после сама ела её на кухне в полном одиночестве. И вот сегодня, наконец, Яков Моисеевич покинул кабинет, чтобы в импровизированной лаборатории гостиной перейти от этапа расчётов к этапу сборки и настройки…. МАШИНЫ ВРЕМЕНИ.
***
Юрий и Матильда пили кофе среди новых бытовых приборов и разноцветных кухонных полотенец. Кот молча щурил глаза на любимом подоконнике.

– В следующем месяце, пожалуй, микроволновку куплю, – отодвигая пустую чашку, сказал Андреев.

– Зачем мне микроволновка? – удивилась Хлебалова.

– Её проще на третий этаж затаскивать.

– Купи тогда утюг или какой-нибудь тостер. Айфон, в конце концов, если простоты захотелось. Матильда повернулась от плиты к столу, придерживая яркой прихваткой свисток горячего чайника.

Внезапно ей на плечо упала и разлетелась весёлыми брызгами здоровенная капля воды. Молодые люди дружно посмотрели на потолок. На белой недавно водоэмульсионке расплывалось жёлтое пятно. На нём неотвратимо формировалось ещё несколько капель, и начинала расползаться неприятная глазу трещина. Хлебалова вцепилась в ручку чайника и остолбенела. Юрий начал отодвигаться от стола вместе с табуреткой. С люстры, как из душа, хлынула грязная вода.

– Заливают! – просипела хозяйка кухни.

– Оставь чайник, вырубаем пробки и бежим к соседям сверху! – сориентировался в ситуации единственный мужчина. Кота на подоконнике не было. В какой момент он оказался в комнате, никто не заметил. Друзья выскочили на лестничную клетку и бросились по ступенькам с этажа на этаж, нажимая кнопки звонков. За всеми дверями царила тишина. На любой из лестничных площадок вполне могло плескаться какое-нибудь озеро. Титикака например. Гений академика не признавал границ. Озера, к счастью, не было. Соседей, к несчастью, тоже. Время было рабочее. В какой-то момент Матильда подняла руку к очередному звонку и поняла, что они уже на девятом этаже, у квартиры вдовы Петьки Олькина.
***
Яков Моисеевич собрал машину и теперь пытался настроить её согласно расчётам. Изобретение, грозившее с минуты на минуту изменить мир, внешне напоминало установку метростроевцев в сильно уменьшенном варианте. Согласно теории академика «чёрные дыры» существовали и существуют не только в межзвёздном пространстве, но и в самых мелких частицах, которые нас окружают – в атомах. Эти-то «червоточинки», по мнению Якова Моисеевича, и являются межвременными тоннелями, которые могут не только в миллионы раз сократить расстояние между двумя точками, но и замедлят время пропорционально расстоянию. Они не стабильны. То исчезают, то появляются. Именно для того, чтобы машина времени могла попасть в «чёрную дыру» и расширить её, понадобились расчёты авторитетного академика.

О том, что «попал в канал», Яков Моисеевич мог только догадываться: современная техника не позволяла, к сожалению, видеть тоннель, но расчёты, несомненно, были верными. В таких сложных условиях, практически вслепую, академик регулировал расширение «чёрной дыры» в своей гостиной. Установка гудела и, судя по этому, работала. Яков Моисеевич постепенно увеличивал мощность. Вращающаяся часть машины с двадцатью резцами, специально купленными на eBay, стала практически невидима человеческому глазу. Академик надеялся, что проход впереди расширяется. Читатель, знающий о заслугах Якова Моисеевича, вправе не поверить нам, но в этот раз академик ошибся! Межвременной тоннель возник и теперь расширялся не перед Машиной, а НАД НЕЙ! Яков Моисеевич Кац, профессор и академик, всё увеличивал мощность, и тоннель поднимался всё выше и выше. Между балками и перекрытиями, невидимый глазу, он достиг уже девятого этажа и замкнул временной контур вокруг входной двери выстраданной и приватизированной квартиры вдовы дебошира Олькина!
***
Матильда нажала кнопку звонка, Юрий прикоснулся к дверной ручке. Дверь неожиданно приоткрылась. На бетонном полу лестничной клетки заплясали разноцветные блики.

– Пожар? – спросил сам себя молодой человек. И инстинктивно шагнул в прихожую.

Блестящий пол и окно во всю стену как-то плохо сочетались с китайской дверной ручкой. Такая мысль посетила остолбеневшего Юрия в самый первый момент. Андреев повернулся к Матильде и увидел её мерцающей на площадке перед дверью. Он схватил подругу за руку и подтянул к себе, защищая как будто, непонятно, впрочем, от чего.

– Здравствуйте, дорогие древние люди! – наполнил помещение приятный женский голос.

– Почему древние? – в один голос удивились Юрий и Матильда.

– Судя по анализу тканей с дверной ручки, вы оба родились и жили до новой эры. За пятьсот лет до новой эры, если быть точной.

– Хорошо. А сейчас, по-вашему, какой год? – растерянно озираясь, спросила Хлебалова. В комнате, под её взглядом, появлялись и исчезали трёхмерные изображения бытовых и неопознанных предметов. Непременно мягко подсвеченных и почему-то успокаивающих, как летающая тарелка пришельцев над 1-ой Городской больницей когда-то.

– Двести тридцать восьмой, – ни на секунду не задумалась невидимая женщина.

– И от какого же события вы ведёте своё летоисчисление? – подключился к разговору Юрий.

– От момента добровольной отставки всех правительств Земли.

– Всех?! – дуэт Матильды и Юрия опять получился слаженным.

– А по-че-му все правительства ушли в отставку? – осторожно, как у нездоровой, спросила Хлебалова.

– После того как в Сколково приключился прорыв в области нанотехнологий, все источники энергии оказались ненужными. Постепенно ненужными оказались и деньги, и правительства. Все люди стали равными друг другу через небольшой промежуток времени, в процессе эволюции. Я – компьютер Умного Дома, могу в любой момент получить информацию с любого другого компьютера планеты точно так же, как любой другой компьютер или человек.

– Но людям недостаточно информации! Им нужна пища, одежда, жильё! – не успокаивалась Матильда.

– За сто лет до новой эры навязчивой рекламой людей приучили к мысли о полезности генномодифицированных и выращенных в лабораториях продуктов. Сегодня их выращивают роботы. Одежду и здания люди создают на свой вкус при помощи 3D принтеров.

– А приборы, машины, те же самые компьютеры? Как они работают без источников энергии?

– Нанотехнологии. Приборам, созданным на их основе, достаточно электричества, которое присутствует в окружающем воздухе. Они способны преобразовывать его в энергию для себя. Хлебалова подошла к окну. Пейзаж не напоминал ничего обычного для человека, родившегося, как оказалось, до новой эры.

– А где люди? – озвучила она главный из возникших вопросов.

– В сети, – и не подумала отпираться хозяйка Умного Дома.

– Постоянно? – не поверила Матильда.

– Практически, – подтвердил компьютер.

– По своей воле?!

– Конечно. Люди добровольно выбрали виртуальную реальность.

– Но как они, простите, размножаются столько лет, не отходя от компьютера?

– Извинения излишни. Процесс размножения, наряду с другими важными вопросами, контролируют специально созданные репродуктивные лаборатории.

– Я так понимаю, что компьютеры здесь контролируют абсолютно всё! – не сдержался Юрий, которому эта ситуация нравилась всё меньше.

– Искусственный разум, действительно, решает за людей большинство задач, но в этом нет ничего плохого или опасного для человечества, – почувствовала раздражение в его голосе Квартира. – Для создания интеллектуальных систем поддержки принятия решений людьми прошлого применялись такие разделы математики, как теория нечётких множеств, нечёткой логики, а также теория возможностей и теория вероятностей. Одним словом, развитие и совершенствование информационно-коммуникационных средств шло рука об руку с гуманизацией общества.

– Замысловато для древних людей, но смысл я уловил, – не сдержал иронию Андреев.

– Я поняла, что определение «древний» в вашем случае не толерантно, – констатировал компьютер, уловивший, видимо, андреевскую иронию.

– Ещё как не толерантно! – приосанилась Матильда, – У меня уже полгода ноутбук в гостиной на рояле стоит!

– Рояль… рояль. Доисторический музыкальный инструмент… – Квартира осеклась. – Прошу прощения, если пожелаете, я могла бы визуализировать современный компьютер.

– Очень интересно! Визуализируйте, пожалуйста! – молодые люди в очередной раз осмотрели Комнату, пытаясь предположить, где может появиться неведомое чудо инженерной мысли. Практически в центре помещения уже возникло что-то трёхмерное, целостное и состоящее из отдельных деталей одновременно. Юрий подошёл и прикоснулся к шару в условно верхнем правом углу дисплея. Экран тоже был условным, без видимых границ… От мелькающих изображений зарябило в глазах. Сменяя друг друга, забегали цифры и рамки, ни о чём не говорящие нашим друзьям.

– Что бы вы хотели найти в сети? – спросила Квартира.

– Что-нибудь самое интересное в вашем времени, – взял на себя инициативу Юрий. – Что-нибудь, что восхищает абсолютно всех!

– Тогда Висящие Сады академика Каца, – определился компьютер. Андреев перестал крутить шар, но руку не опустил. Хлебалова тоже застыла, инстинктивно придвинувшись к мужчине.

– В лифте? – спросил Юрий, в глубине души понимая, что вопрос нелепый и ответ будет отрицательным.

– Нет, на месте пустыни Сахара, – не подвела Квартира.

– Покажите, пожалуйста, это очень интересно! – попросила Матильда, и никто сейчас не смог бы обвинить её в неискренности. Андреев только кивнул.

– Пожалуйста!

Посреди комнаты разом возникли уходящие ввысь каскады Садов. Отчётливые и объёмные, со знакомыми уже молодым людям павлинами. Юрий дотянулся до среднего уровня и легко повернул всё сооружение в горизонтальной плоскости. Сады были великолепны со всех сторон. – Вот это да-а…– протянула Хлебалова. – А кто-то ещё роптал!

Андреев дипломатично промолчал.

– Значит, в вашем времени помнят нашего Якова Моисеевича! – продолжала радоваться Матильда.

– Конечно. Это был великий человек. Прямо под садами расположены музей академика, музей мамы академика, а также музей кота соседей академика, – в голосе Квартиры появились нотки экскурсовода.

– Какого кота? – не поверила ушам Хлебалова.

– Имени история не сохранила, – повинилась Квартира, – но тесная связь кота с академиком не вызывает сомнений.

– Конечно. Какие могут быть сомнения. Василий у Якова Моисеевича колбасу тырил. Исторический факт! – загордилась Матильда. Юрий понял, что пора сменить тему.

– Может быть, пока мы здесь, попробуем местную кухню? – он легонько толкнул Хлебалову в бок.

– Пневмолифт доставит еду через две минуты пятьдесят три секунды – вы успеете продезинфицировать руки, – компьютер, кажется, не заметил неловкости.

На гладкой блестящей стене неожиданно материализовался самый обычный водопроводный кран. Молодые люди остановились возле него. Не хватало пустяка – раковины. Обед неотвратимо приближался. Раковина не появлялась. Отсчёт пошёл на секунды. Чувствуя себя сапёром из голливудского триллера, Андреев осторожно повернул блестящий «барашек», и на его ладонь упала одна – единственная капля какого-то пахучего раствора. Юрий с облегчением выдохнул.

Когда руки были вымыты, в стене напротив появилось отверстие, и из него один за другим вылетели вафельные, кажется, диски, формой напоминающие бот-разведчик хлебаловских пришельцев. Помедлив секунду в воздухе, летающие тарелки опустились на возникший ниоткуда стол. Столешница его клёпками и цветом напоминала борт крейсера Аврора, а стеклянная ножка расширялась книзу и была заполнена водой и золотыми рыбками.

Юрий попытался заглянуть под верхний слой вафли, но Квартира ему отсоветовала:

– Пища полностью сбалансирована по белкам, жирам, углеводам, витаминам и микроэлементам, необходимым человеку, но смотреть на неё я бы вам не рекомендовала.

Андреев, привыкший брать на себя ответственность, поднял тарелку обеими руками и откусил от неё внушительный кусок.

– Вкусно, – промычал он с набитым ртом и кивнул Матильде на оставшуюся еду. Хлебалова ковырнула пальцем свою тарелку.

– Спасибо. Пока не хочется. Юра, пойдём уже. У меня квартиру топит и кот не кормлен, – чудеса будущего начинали утомлять неподготовленный организм.

За дверью Квартиры, на площадке девятого этажа, было непривычно чисто и светло. Свежеокрашенные стены притягивали взгляд, отсутствие настенной живописи удивляло. Ступеньки лестницы и потолок не были (ещё?) обшарпаны. Лифт, явно, работал. Сейчас его двери открылись и закрылись этажом ниже. Садов в шахте, судя по всему, не было. Андреев нажал кнопку вызова. Двери гостеприимно распахнулись перед молодыми людьми. Кабина сверкала (новенькими?) кнопками и деревянными панелями. Привычная турбулентность покинула шахту вместе с Садами академика. От общей неожиданности Матильда нажала кнопку первого этажа вместо третьего, и лифт плавно опустился к выходу во двор. Шагая по инерции, друзья оказались на улице. То, что они там увидели, выбило их из колеи окончательно. Построенных вплотную, по моде нового времени, соседних домов не было. Отсутствовали припаркованные как попало автомобили и ямы на асфальте и газонах двора. Трава зеленела, качели и песочница были покрашены. У подъезда на лавочке сидели незнакомые бабушки. Бабушки сидели на лавочке, как будто сериалов по телевизору не было? Девочки рисовали классики, прыгали «в резинку», копошились в песочнице с куклами и пупсами. Мальчишки гоняли в футбол, трава в этом месте была вытоптана. Футбол?! А как же приставки и компьютерные игры? Матильда посмотрела под ноги и только сейчас поняла, что на ней тапки-зайчики и пижамная кофточка. Посмотрела на свои окна и не узнала собственные занавески.

– Где мы? – обернулась к другу Хлебалова. Юрий был сейчас единственным островком понятной мозгу реальности. Матильда ещё немного полюбовалась Андреевым и попыталась включить мозг.

– Простите, а какое сегодня число? – издалека начала она, обращаясь к проходившему мимо гражданину в брюках клёш. Гражданин окинул оценивающим взглядом Матильду, поправил, выправленный на пиджак воротник, с удлинёнными и заострёнными кончиками, и вежливо ответил:

– Двадцать восьмое.

– А месяц? – не сдавалась Хлебалова.

– Июль, – слегка задержался с ответом мужчина. Пока всё сходилось.

– Хорошо. Спасибо. И раз уж зашёл разговор, какой сейчас год?

Матильда говорила успокаивающим голосом и нежно прикасалась к рукаву гражданина. Мужчина заметно занервничал, но ответил:

– Восьмидесятый. Тысяча девятьсот… С утра был.

Хлебалова пропустила мимо ушей «бородатую» шутку. «Восьмидесятый», – стучало в её голове. Гражданин тихонько высвободил рукав и заспешил к автобусной остановке.Молодые люди остались у подъезда дома, где, получается, три года назад родилась Матильда Хлебалова.

Матильда и Андреев сидели на ящиках за магазином. Прошлое и настоящее объединились в одном доме на разных этажах. Следовало решить, что делать дальше, но сумятица в головах сильно затрудняла процесс. В пыли пустыря купались одинаковые в любом времени воробьи. Поблизости, на таких же ящиках, расположилась компания мужчин с бидончиком пива и гранёными стаканами. Сын одного из них – чумазый мальчишка, лет пяти, играл в пыли тут же, рядом с отцом. Папель время от времени вспоминал о ребёнке. То, переполненный пьяной лаской, трепал его по голове, то «воспитывал» подзатыльниками. Ближе к вечеру за магазином нарисовалась и мамаша. Хорошенько «отлаяв» супруга, она схватила мальчика за руку и поволокла в сторону дома.

– Мне послышалось, или она называет сына Петькой? – насторожилась Хлебалова. – Уж не Олькины ли это, часом?

Ребёнок безучастно плёлся за матерью.

– Смотреть больно, – признался Юрий.

День клонился к закату. Хлебалова уже жалела, что не поела в Квартире. Словно подслушав её мысли, Андреев поднял голову и посмотрел на окна девятого этажа.

– Придётся вернуться в будущее, – фраза звучала заковыристо, но общий смысл был понятен, – нам нужно где-то поесть, переночевать и переодеться. Мы слишком заметны. Это плохо – документов у нас нет.Матильда кивнула. Подумала и кивнула ещё раз:

– Квартира что-то говорила про создание одежды на 3D принтере. Молодые люди направились в сторону подъезда. Хлебалова поймала себя на желании, чтобы Юрий взял её за руку. Они были одни в этом чужом мире. Оказалось, не обязательно лететь в другую галактику, чтобы почувствовать себя чужаками.

Прежде Матильда частенько вспоминала детство. Бабушку. Жалела, что не знала своих родителей. Представляла даже, как они могли бы жить все вместе. Теперь ностальгия куда-то улетучилась, мечтать больше не хотелось. Островок утраченной реальности шагал рядом. Хлебалова посомневалась мгновение и спрятала руку в ладони Андреева. На душе сразу стало спокойнее. Юрий слегка сжал ладонь и долгим взглядом посмотрел на Матильду. Почему они расстались год назад? Почему страсть не сменилась чем-то большим? Сколько должно понадобиться встреч и расставаний, чтобы понять – любовь нужно беречь? Момент подумать об этом был удивительно подходящий. Сейчас у Андреева не было никого ближе бывшей возлюбленной.

Новенький лифт легко поднял молодых людей на девятый этаж. Дверь Квартиры открылась, как только Юрий прикоснулся к знакомой ручке. Окно, затемнённое по случаю вечера, преграждало путь свету белых ночей, но сумрачно в комнате не было. Тёплый свет мягко лился с потолка, окутывал стены и пол.

– Добрый вечер, дорогие люди, – пропустила прилагательное «древние» Квартира.

– Здравствуйте, ещё раз, – ответил Андреев. Хлебалова приветственно помахала рукой.

– Нам бы поесть чего-нибудь…– начал Юрий.

– Конечно. Располагайтесь, пожалуйста, – голос Компьютера, казалось, потеплел. Стол и стулья материализовались на прежнем месте. Из стены уже торчал водопроводный кран.

После ужина Андреев спросил, где находятся душ и туалет, и удалился в дальний конец Комнаты. Матильда сначала старалась не смотреть в ту сторону, а когда всё- таки взглянула – ничего не увидела. Пространство угла было «заретушировано», как некоторые кадры на канале НТВ. Слышно тоже ничего не было. Хлебалова присела на пол, прислонившись к стене. Лежащая рядом серебристая ткань, размером с какой-нибудь павловопосадский платок, неожиданно начала разворачиваться, увеличиваться в размерах. Постепенно Матильда оказалась внутри не то раздутого, не то разбухшего кокона. Хлебалова попробовала лечь и почувствовала удобство и тепло суперортопедического матраса будущего. Пахнущий дезинфицирующим раствором Юрий прилёг рядом, и кокон, расширившись, принял в себя ещё одного постояльца. Не сговариваясь, молодые люди повернулись друг к другу, движений чудесная ткань не затрудняла. Матильда протянула руку и коснулась протянутой к ней руки Андреева. Она придвинулась к молодому человеку, и чувство защищённости накрыло её с головой. Былая страсть не имела, оказывается, ничего общего с этим новым для обоих ощущением нежности и единения. Юрий обнял Матильду, женщина прижалась к нему ещё теснее. Так они и заснули на этот раз. Через целый год, прошедший в глупой суете и поисках непонятно чего.