Институтские знания.
Заря российской рыночной экономики для нас, молодых инженеров, засветилась
невыплатой зарплат и дикой инфляцией. Кто-то брал кредиты и торговал на рынке,
кто-то шёл в бандиты.
Меня и друзей это не прельщало. Мы решили воспользоваться анекдотичным просчётом, совершённым в 1987 году людьми старше нас по возрасту и выше по положению.
Началось всё с того, что начальник отдела снабжения нашего завода завысил заявку
для модернизации энергооборудования в три раза.
По его понятиям, он поступил логично: взял папку с документацией на объект и списал
всё оборудование с первого документа – «Заказной спецификации». Проделав столь гигантскую работу, взял «Спецификацию гидропневмосхемы».
Его ждал приятный сюрприз – позиции полностью повторялись и он просто в каждую
строку поставил +1 штуку. Третий документ, «Монтажную спецификацию» он воспринял
как дар богов – опять повторы, писать не надо и он поставил ещё по +1.
Вышестоящие начальники сделали то, что умели делать в совершенстве: главный
инженер согласовал, директор утвердил, министерство выделило три миллиона
советских рублей.
На них тот же начальник отдела закупил всё согласно высочайше одобренного перечня,
а главбух поставил это на учёт, путая маркировку оборудования.
Торжество модернизации испортили вчерашние студенты – на объект влезла только
треть купленного. На вопрос: «А остальное?», был дан ответ, что три листочка в одной папочке, описывали одно и то же – самый первый делают специально для снабженцев,
чтобы они не утруждались чтением остальных двух для монтажников.
Азы первого курса технического вуза. Итог – на складе несколько сотен невостребованных агрегатов на два миллиона. Кто не представляет масштабов – самая дорогая в тот момент машина «Волга» стоила десять тысяч.
Опытные заводские руководители нашли выход.
Начальника отдела назначили руководить столярным цехом.
Нам выписали по тридцатке за рационализацию. Министерству отчитались
и за рационализацию и за модернизацию, получив премию за трудовые успехи,
а вновь назначенному начальнику отдела дали строжайшее указание всё ненужное реализовать.
Но новый начальник, тоже умел только «согласовывать и утверждать», поэтому бродил
с грустью по складам. Надписи на оборудовании при хранении либо стёрлись, либо не совпадали с ведомостями, профессионально исковерканными главбухом.
Мы могли во всём этом разобраться буквально по обрывкам названий и внешнему виду оборудования, но помогать отказывались, так как не работали под его началом.
И вот в январе 1993 года, мы решили залатать свои финансовые дыры с помощью
институтских знаний. Развал СССР заставил энергетику и нефтянку стонать от того,
что заводы быстроизнашивающегося оборудования остались в Украине и Прибалтике,
откуда получить его гарантированно было сложно, даже заранее оплатив.
Этим мы и воспользовались. Действовать решили просто – найти покупателя, получить предоплату, выкупить товар у унылого начальника отдела, доставить товар покупателю
и на разницу в ценах устраивать себе жизнь.
Первый месяц коммерции ушёл на знакомства.
В местном водоканале нам лениво заявили: «Ждите когда будут деньги».
С остальными покупателями ситуация складывалась тоже малопонятная.
Считая, что на предприятиях всё решают первые лица, мы обзванивали главных
инженеров, директоров, на худой конец снабженцев.
От нас просили списки оборудования и в ответ «тишина». Мы грешили на взаимную подозрительность тех лет – аферистов хватало, на нехватку финансов, но то,
что выяснилось в итоге, нас поразило.
Начальным ключом к пониманию действительности, стал звонок от уже забытого
водоканала.
В трубке бился в истерике мужской голос:
«Вы жулики, подонки, получившие деньги и не отдавшие оборудование».
Пришлось рявкнуть, чтобы следил за языком и пояснил, когда перевели деньги.
Хам, нарвавшийся на хамство, посмирнел и сообщил, что уже двадцать минут назад их бухгалтер увезла платёжку в банк, а потому насосы надо срочно везти к ним.
А слышал ли он когда-нибудь об ошибках при печатании реквизитов счетов?
Увидим деньги на счёте – займемся вами. Теперь телефонная трубка была ласковой
и умоляла только не затягивать ради Бога, Сатаны, кого угодно.
Наутро деньги действительно были, и через сутки машина с насосами въехала на
названную водоканалом подстанцию. Разгрузкой и спешным монтажом руководил
лично главный инженер, он же телефонный хам.
Дело в том, что деньги на покупку у них были всегда, просто они их где-то «крутили».
И «докрутились» - на этой центральной подстанции умер последний резервный насос.
Если бы без воды остались только жильё, детсады, больницы, главный так не паниковал: народ потерпит. Но в центре города была обладминистрация, управление госбезопасности
и прочая, прочая, большая и малая. Перед той истерикой он час выслушивал такой вышестоящий мат, что даже пискнуть в ответ остерегался.
Вторым прорывом в нашем сознании стала случайная фраза директора одной из ТЭЦ,
не дававшего внятного ответа месяц: «Забываю спросить у турбинщиков и электриков».
Оба звонка этим людям заняли по минуте, ответы были схожими:
«Печатайте счета, пока мы не встали».
А через час на проходную ТЭЦ к нам выскочили два мужика, в сопровождении третьего, который канючил: «…цены у них высокие, личности они тёмные, а в Новочебоксарске железный вариант…».
Первые двое хором послали канючившего, проорав, что они ждут уже полгода,
а за "тёмных личностей" слово сказал водоканал. Далее представившись, как начальники турбинного и электрического цехов, мужики схватили счета и ринулись обратно,
пообещав завтра оплату.
Канючивший с ненавистью посмотрел на нас, видимо теряя свой процент от
Новочебоксарска, и поплёлся назад.
Это был перелом – технари с котельных, электросетей, нефтепроизводств, брали за
горло руководство, долгое время, кормившее их обещаниями.
Из этой истории мы вынесли твёрдое убеждение – не бывает ненужных знаний, бывают ненужные люди. Если воспользоваться первым, минуя вторых, кризисы не страшны.