Идеальный Гог
- Ты слышала, что кто-то на этот завод пытался пробраться в контейнере с сырьем? – спросил я свою спутницу.
Был конец осени. Деревья уже скинули свою золотистую одежду. Мы вместе с Марьей пробирались по водянистой земле к пятнадцати метровой стене полностью автоматизированного завода компании СинНефть.
- Да, он даже не прошел первый уровень защиты, андроиды сразу же засекли его и вынули из контейнера.
- Казалось, что это не плохая идея. Сырье сюда поставляют каждый день.
- Любые простые способы сюда пробраться приведут либо в могилу, либо в тюрьму, а то, что сделал тот человек, нельзя назвать замысловатым планом.
- Наш план так же нельзя назвать замысловатым.
- Отнюдь, об этом входе знают только верхушка СинНефти и несколько людей, кто его делал.
Этот проход делался на случай чрезвычайного положения на заводе. Если он будет так же работать исправно, то об этом входе будет продолжать знать только узкий круг лиц.
- А ты не думала, что эта информация могла быть недостоверной или неполной?
- Каждый день, но, если мы не предпримем что-то и продолжим ждать, то потеряем задание, чего допустить нельзя. Такой шанс…
- Выпадает только раз в жизни, - закончил я за нее, - ты часто говоришь то, что я и сам знаю… Да, если мы упустим ее, то будем сожалеть всю оставшуюся жизнь.
- А, если мы выполним ее, то будем жить беззаботно все отведенные нам дни.
Слова Марьи, ее надежда подкрепляли, давали силу идти дальше.
Мы встретились глазами. У меня появилось жгучее желание поцеловать ее. «Простое, естественное желание», - думал я, когда она подошла ко мне и сама прильнула к моим губам. Я прижал ее к себе. Теплая, дорогая Марья. Ты спасала меня от саморазрушения и оберегала все эти долгие годы. Я бы умер, если бы не ты.
Марья мягко оттолкнула меня, снова посмотрела в глаза и произнесла:
- Нам нужно идти.
И мы пошли дальше.
- Ты догадываешься, что нас может ждать за этой дверью? – спросила Марья, когда я начал расчищать тайную дверь в завод СинНефти.
Дверь находилась в земле, скрытая в небольших кустарниках и грязи.
- Как никто другой.
- Что бы там мы не встретили, будь осторожен.
- Мы оба будем осторожны, - произнес я и со скрипом отворил дверь в неизвестность. В нос ударил затхлый воздух, - видимо, этим входом долго не пользовались.
Я достал фонарик и посветил во тьму, ступеньки в тоннеле уволили вниз, но конца не было видно.
- Ну что ж, пойдем, - я мимолетно посмотрел на Марью, которая стояла слева от входа, и начал спускаться.
Чуть позже я услышал легкие шаги и увидел лучи света, пробирающиеся из-за моей спины. Перед моими глазами стали представать воспоминания.
Я стоял у подъезда многоэтажного дома. Стояла зима. Мне было мокро, холодно, но ни в каком другом месте я не хотел находиться. Я был влюблен, и это согревало меня.
Сначала послышался звонкий стук ботинок за дверью, затем появилась Марья, она без слов бросилась на меня и поцеловала. Ее поцелуй был сладким, обжигающим…
- Лексо, - обратилась ко мне Марья, - кажется, ступеньки должны вот-вот кончиться.
И вправду, ниже осветился конец лестницы.
- Приготовься, мы только подходим к настоящей защите.
Моя напарница промолчала.
Лестница кончилась, дальше перед нами предстала металлическая дверь. Справа от нее находилась кнопочная панель.
- Это будет не сложно, - произнес я, подойдя к панели.
Я открепил от пояса Кей Кламбер, небольшую металлическую таблетку, которую затем прикрепил под панелью.
- Теперь нужно немного подождать, - обратился я к Марье.
- Лексо, ты не думал, что мы будем делать потом? Если у нас получится.
В свете фонаря моя спутница выглядела еще красивее.
- У меня не было времени об этом думать.
- А я мечтаю о небольшом одиноком домике, скрытом от чужих глаз. Чтобы там были только мы с тобой и больше никого. Лексо, а ты бы хотел этого?
- Думаю, да, - посмотрел я на Марью.
Как никто другой хотел быть с тобой, вечно.
В этот момент Кей Кламбер сработал и дверь отворилась. Перед нами открылся длинный коридор, уходящий далеко вперед.
- Тогда, мы обязаны сделать это, - сказала Марья, заглянув в дверной проем.
Мы шли около двадцати минут. В туннеле так же не было света. Моя спутница шла рядом со мной, вглядываясь в темноту.
Мы уже точно находились под заводом, и меня беспокоило, что слишком легко это у нас вышло.
Наши фонари разрезали темноту холодным, неослабевающим светом. Как когда-то на войне…
Наши фонари пронзали темноту, словно шпага пронзает плоть. Николаус шел в такт со мной. Мы передвигались по невысокой траве, пробираясь к нашей базе. Над нами нависали ветки деревьев, скрывая за собой звездное небо. Мы шли с рюкзаками, винтовками - в полной военной форме.
- Тебя кто-нибудь ждет? – задал он мне вопрос.
- Моя школьная любовь. Мы с ней обручились перед тем, как я ушел на службу.
- Ты не боишься, что у нее не хватит сил тебя дождаться?
- Она выдержит, я уверен в этом.
- Не всегда они способны выдержать, Лексо.
- Я чего-то не знаю?
- Моя меня бросила.
Я споткнулся о корень, торчащий из земли, но не упал.
- Но у вас же ребенок.
- Она написала, что больше не может ждать и начала с кем-то встречаться. Дионисиоса она отправила к своим родителям, а мои вещи отвезла матери.
- Сожалею брат.
- Ничего, это всего лишь женщина. Таких, как она миллионы, - грустно произнес он.
Мы зашли в помещение, заполненное столами с различными датчиками. Воздух здесь был свежее, чем раньше, на левой и на правой стене этой комнаты работали два огромных вентиляционных винта.
- Что это? – удивилась Марья.
- Не знаю.
Мы прошли до центра помещения. Дальше виднелась закрытая дверь.
Для чего же служит эта комната, если все столы повернуты к заводу?
Мы подошли к двери. Она была немного ржавой, монолитной. Ни на ней, ни рядом с ней не было никаких кнопок, датчиков, панелей.
- Как же она открывается? - Сорвалось с моих губ.
Внезапно, загорелся свет, и я с непривычки зажмурил глаза. Послышался скрип металла за нашими спинами – это был звук закрывающегося входа. Осознав это, я мгновенно побежал к нему… Но не успел, дверь закрылась, когда я был в нескольких шагах от нее.
После двери перестал двигаться и винты.
Почему перестала работать вентиляция?
Я смотрел на потолок, но ничего выделяющегося не мог заметить.
- Ты к чему-то прикасалась?
- Нет, - испуганно ответила Марья.
Я снова обвел взглядом всю комнату, мои глаза остановились на огромных винтах. Почему они здесь? Почему не ближе к поверхности? И почему они такие огромные? Винты нужны, чтобы быстрее двигать воздушные массы в нужном направлении. А если эти массы не воздушные?
- Это ловушка, - сказал я.
- Что?
- Винты перестали работать, чтобы прекратить подачу воздуха в это помещение. Я думаю, сюда скоро будет поступать газ.
- Но здесь никакого газа пока нет.
- Мы его или не замечаем, или его пустят позже.
- И мы ничего не можем сделать?
- Только, если попробовать взорвать дверь, но помещение невелико и нас может задеть взрывной волной.
- Сделай это, - я опешил от слов Марьи, - чего ты ждешь? Взорви эту древнюю бандуру!
- Хорошо.
Я подбежал к двери и начал прикреплять заряды. Мои глаза слезились, а видел я, словно в замедленной съемке. После я прикрепил каждый заряд к таймеру, который установил посередине.
- Прячься за столом, как можно ближе к выходу, - крикнул я и завел таймер.
Не знаю, бежал ли я или шел. До меня доносились какие-то звуки, но я не понимал их. Я был словно между двумя мирами, пока не прогремел взрыв.
- Не умирай! – Выкрикнул я, держа Николауса за руку.
Мы лежали в окопе, кругом слышались выстрелы, взрывы. Николаус тяжело дышал, на его лице были ужасные ожоги, а левая рука была оторвана. Мой друг улыбнулся и сказал:
- Ничего, это всего лишь царапина, иди.
- Я не брошу тебя!
- Вспомни о своей Марье и иди.
- Я помогу тебе.
Я сделал жгут из своего рукава и начал перевязывать рану друга.
- Ты никогда не сдаешься, Лексо, даже, когда тебя просят, но это ничего, я не в обиде. Это даже хорошо, умереть рядом с другом.
- Ты не умрешь, - со слезами ответил я.
- Это ничего, Лексо… Ты вернись к своей Марье… Сделай это за нас обоих, и тогда я буду рад… - сказал Николаус, затем напрягся и сделал свой последний вздох.
- Лексо! Лексо!
Надо мной возникло милое лицо Марьи.
Я почувствовал боль, сильную ноющую боль во всем теле.
- У меня получилось?
- Да, но нам надо срочно уходить, газ еще подается.
После ее слов я понял, что мне трудно дышать.
Помещение было задымлено, кругом валялись горящие осколки. Марья от взрыва не пострадала, но я… На глаза попались мои руки.
- Что со мной?
- Это не важно, Лексо, нам нужно убираться отсюда.
- Я обгорел?
- Давай руку, нам нужно идти.
Хотя я и был испуган видом своих обожженных рук, но все же, через боль, выполнил ее просьбу.
- Мое лицо то же обгорело?
- Не знаю, Лексо, нам нужно скорее иди.
Мы стали медленно двигаться к взорванной двери. При каждом шаге мои спину, ноги, руки словно пронзали каким-то тупым предметом.
- Я говорил, что до войны у меня была девушка? Ее звали так же, как и тебя, Марья.
- Да, говорил.
Но я не помнил об этом, правда, это было не важно. Мне хотелось рассказать все.
- Она бросила меня, не дождавшись окончания службы. Она была такая красивая, как ты.
Я посмотрел на Марь
Был конец осени. Деревья уже скинули свою золотистую одежду. Мы вместе с Марьей пробирались по водянистой земле к пятнадцати метровой стене полностью автоматизированного завода компании СинНефть.
- Да, он даже не прошел первый уровень защиты, андроиды сразу же засекли его и вынули из контейнера.
- Казалось, что это не плохая идея. Сырье сюда поставляют каждый день.
- Любые простые способы сюда пробраться приведут либо в могилу, либо в тюрьму, а то, что сделал тот человек, нельзя назвать замысловатым планом.
- Наш план так же нельзя назвать замысловатым.
- Отнюдь, об этом входе знают только верхушка СинНефти и несколько людей, кто его делал.
Этот проход делался на случай чрезвычайного положения на заводе. Если он будет так же работать исправно, то об этом входе будет продолжать знать только узкий круг лиц.
- А ты не думала, что эта информация могла быть недостоверной или неполной?
- Каждый день, но, если мы не предпримем что-то и продолжим ждать, то потеряем задание, чего допустить нельзя. Такой шанс…
- Выпадает только раз в жизни, - закончил я за нее, - ты часто говоришь то, что я и сам знаю… Да, если мы упустим ее, то будем сожалеть всю оставшуюся жизнь.
- А, если мы выполним ее, то будем жить беззаботно все отведенные нам дни.
Слова Марьи, ее надежда подкрепляли, давали силу идти дальше.
Мы встретились глазами. У меня появилось жгучее желание поцеловать ее. «Простое, естественное желание», - думал я, когда она подошла ко мне и сама прильнула к моим губам. Я прижал ее к себе. Теплая, дорогая Марья. Ты спасала меня от саморазрушения и оберегала все эти долгие годы. Я бы умер, если бы не ты.
Марья мягко оттолкнула меня, снова посмотрела в глаза и произнесла:
- Нам нужно идти.
И мы пошли дальше.
- Ты догадываешься, что нас может ждать за этой дверью? – спросила Марья, когда я начал расчищать тайную дверь в завод СинНефти.
Дверь находилась в земле, скрытая в небольших кустарниках и грязи.
- Как никто другой.
- Что бы там мы не встретили, будь осторожен.
- Мы оба будем осторожны, - произнес я и со скрипом отворил дверь в неизвестность. В нос ударил затхлый воздух, - видимо, этим входом долго не пользовались.
Я достал фонарик и посветил во тьму, ступеньки в тоннеле уволили вниз, но конца не было видно.
- Ну что ж, пойдем, - я мимолетно посмотрел на Марью, которая стояла слева от входа, и начал спускаться.
Чуть позже я услышал легкие шаги и увидел лучи света, пробирающиеся из-за моей спины. Перед моими глазами стали представать воспоминания.
Я стоял у подъезда многоэтажного дома. Стояла зима. Мне было мокро, холодно, но ни в каком другом месте я не хотел находиться. Я был влюблен, и это согревало меня.
Сначала послышался звонкий стук ботинок за дверью, затем появилась Марья, она без слов бросилась на меня и поцеловала. Ее поцелуй был сладким, обжигающим…
- Лексо, - обратилась ко мне Марья, - кажется, ступеньки должны вот-вот кончиться.
И вправду, ниже осветился конец лестницы.
- Приготовься, мы только подходим к настоящей защите.
Моя напарница промолчала.
Лестница кончилась, дальше перед нами предстала металлическая дверь. Справа от нее находилась кнопочная панель.
- Это будет не сложно, - произнес я, подойдя к панели.
Я открепил от пояса Кей Кламбер, небольшую металлическую таблетку, которую затем прикрепил под панелью.
- Теперь нужно немного подождать, - обратился я к Марье.
- Лексо, ты не думал, что мы будем делать потом? Если у нас получится.
В свете фонаря моя спутница выглядела еще красивее.
- У меня не было времени об этом думать.
- А я мечтаю о небольшом одиноком домике, скрытом от чужих глаз. Чтобы там были только мы с тобой и больше никого. Лексо, а ты бы хотел этого?
- Думаю, да, - посмотрел я на Марью.
Как никто другой хотел быть с тобой, вечно.
В этот момент Кей Кламбер сработал и дверь отворилась. Перед нами открылся длинный коридор, уходящий далеко вперед.
- Тогда, мы обязаны сделать это, - сказала Марья, заглянув в дверной проем.
Мы шли около двадцати минут. В туннеле так же не было света. Моя спутница шла рядом со мной, вглядываясь в темноту.
Мы уже точно находились под заводом, и меня беспокоило, что слишком легко это у нас вышло.
Наши фонари разрезали темноту холодным, неослабевающим светом. Как когда-то на войне…
Наши фонари пронзали темноту, словно шпага пронзает плоть. Николаус шел в такт со мной. Мы передвигались по невысокой траве, пробираясь к нашей базе. Над нами нависали ветки деревьев, скрывая за собой звездное небо. Мы шли с рюкзаками, винтовками - в полной военной форме.
- Тебя кто-нибудь ждет? – задал он мне вопрос.
- Моя школьная любовь. Мы с ней обручились перед тем, как я ушел на службу.
- Ты не боишься, что у нее не хватит сил тебя дождаться?
- Она выдержит, я уверен в этом.
- Не всегда они способны выдержать, Лексо.
- Я чего-то не знаю?
- Моя меня бросила.
Я споткнулся о корень, торчащий из земли, но не упал.
- Но у вас же ребенок.
- Она написала, что больше не может ждать и начала с кем-то встречаться. Дионисиоса она отправила к своим родителям, а мои вещи отвезла матери.
- Сожалею брат.
- Ничего, это всего лишь женщина. Таких, как она миллионы, - грустно произнес он.
Мы зашли в помещение, заполненное столами с различными датчиками. Воздух здесь был свежее, чем раньше, на левой и на правой стене этой комнаты работали два огромных вентиляционных винта.
- Что это? – удивилась Марья.
- Не знаю.
Мы прошли до центра помещения. Дальше виднелась закрытая дверь.
Для чего же служит эта комната, если все столы повернуты к заводу?
Мы подошли к двери. Она была немного ржавой, монолитной. Ни на ней, ни рядом с ней не было никаких кнопок, датчиков, панелей.
- Как же она открывается? - Сорвалось с моих губ.
Внезапно, загорелся свет, и я с непривычки зажмурил глаза. Послышался скрип металла за нашими спинами – это был звук закрывающегося входа. Осознав это, я мгновенно побежал к нему… Но не успел, дверь закрылась, когда я был в нескольких шагах от нее.
После двери перестал двигаться и винты.
Почему перестала работать вентиляция?
Я смотрел на потолок, но ничего выделяющегося не мог заметить.
- Ты к чему-то прикасалась?
- Нет, - испуганно ответила Марья.
Я снова обвел взглядом всю комнату, мои глаза остановились на огромных винтах. Почему они здесь? Почему не ближе к поверхности? И почему они такие огромные? Винты нужны, чтобы быстрее двигать воздушные массы в нужном направлении. А если эти массы не воздушные?
- Это ловушка, - сказал я.
- Что?
- Винты перестали работать, чтобы прекратить подачу воздуха в это помещение. Я думаю, сюда скоро будет поступать газ.
- Но здесь никакого газа пока нет.
- Мы его или не замечаем, или его пустят позже.
- И мы ничего не можем сделать?
- Только, если попробовать взорвать дверь, но помещение невелико и нас может задеть взрывной волной.
- Сделай это, - я опешил от слов Марьи, - чего ты ждешь? Взорви эту древнюю бандуру!
- Хорошо.
Я подбежал к двери и начал прикреплять заряды. Мои глаза слезились, а видел я, словно в замедленной съемке. После я прикрепил каждый заряд к таймеру, который установил посередине.
- Прячься за столом, как можно ближе к выходу, - крикнул я и завел таймер.
Не знаю, бежал ли я или шел. До меня доносились какие-то звуки, но я не понимал их. Я был словно между двумя мирами, пока не прогремел взрыв.
- Не умирай! – Выкрикнул я, держа Николауса за руку.
Мы лежали в окопе, кругом слышались выстрелы, взрывы. Николаус тяжело дышал, на его лице были ужасные ожоги, а левая рука была оторвана. Мой друг улыбнулся и сказал:
- Ничего, это всего лишь царапина, иди.
- Я не брошу тебя!
- Вспомни о своей Марье и иди.
- Я помогу тебе.
Я сделал жгут из своего рукава и начал перевязывать рану друга.
- Ты никогда не сдаешься, Лексо, даже, когда тебя просят, но это ничего, я не в обиде. Это даже хорошо, умереть рядом с другом.
- Ты не умрешь, - со слезами ответил я.
- Это ничего, Лексо… Ты вернись к своей Марье… Сделай это за нас обоих, и тогда я буду рад… - сказал Николаус, затем напрягся и сделал свой последний вздох.
- Лексо! Лексо!
Надо мной возникло милое лицо Марьи.
Я почувствовал боль, сильную ноющую боль во всем теле.
- У меня получилось?
- Да, но нам надо срочно уходить, газ еще подается.
После ее слов я понял, что мне трудно дышать.
Помещение было задымлено, кругом валялись горящие осколки. Марья от взрыва не пострадала, но я… На глаза попались мои руки.
- Что со мной?
- Это не важно, Лексо, нам нужно убираться отсюда.
- Я обгорел?
- Давай руку, нам нужно идти.
Хотя я и был испуган видом своих обожженных рук, но все же, через боль, выполнил ее просьбу.
- Мое лицо то же обгорело?
- Не знаю, Лексо, нам нужно скорее иди.
Мы стали медленно двигаться к взорванной двери. При каждом шаге мои спину, ноги, руки словно пронзали каким-то тупым предметом.
- Я говорил, что до войны у меня была девушка? Ее звали так же, как и тебя, Марья.
- Да, говорил.
Но я не помнил об этом, правда, это было не важно. Мне хотелось рассказать все.
- Она бросила меня, не дождавшись окончания службы. Она была такая красивая, как ты.
Я посмотрел на Марь