Голоод⁠⁠

Ледяной ветер хлестал по лицу, обжигая щеки и забиваясь под воротник парки. Снег кружил в бешеном танце, превращая и без того мрачный норвежский пейзаж в сюрреалистическую картину. Я втянул в себя морозный воздух, чувствуя, как он обжигает легкие. Черт бы побрал эту командировку! Занесло же меня в эту дыру, в этот забытый богом поселок Хельмдал, что затерялся где-то на краю света.

Прибыл я сюда как специалист по особо тяжким преступлениям, вызванный из Осло для расследования жуткого дела. Местный шериф, старый хрыч по имени Торбьорн, развел руками – мол, случай из ряда вон, с таким он за свою долгую службу не сталкивался. Пропали люди. Сначала один, потом второй, потом третий. Ни следов, ни зацепок. Лишь гнетущая тишина и нарастающий страх в глазах немногочисленных жителей Хельмдала.

Я остановился у покосившегося знака с названием поселка. Ржавчина разъела буквы, и прочитать их можно было с трудом. Хельмдал… Место, где, казалось, время остановилось. Обшарпанные дома, тусклые окна, редкие прохожие, которые скользили вдоль стен, словно тени. Гнетущая атмосфера безысходности давила на плечи.

Первым исчез старый рыбак Йохансен. Ушел в море на своей утлой лодчонке и не вернулся. Списали на шторм, несчастный случай. Но потом пропала молодая учительница Астрид. Просто вышла из дома утром и как сквозь землю провалилась. А неделю назад исчез местный пьяница Свен. Его, правда, никто особо не хватился.

Торбьорн встретил меня у полицейского участка – одноэтажного здания с облупившейся краской и вывеской, едва различимой в снежной круговерти. Шериф был мрачен и немногословен. Его морщинистое лицо выражало усталость и какое-то глухое отчаяние.

– Добро пожаловать в Хельмдал, инспектор Хольм, – буркнул он, пожимая мне руку. – Не думаю, что вам здесь понравится.

– Что у вас есть? – спросил я, стараясь сохранять профессиональный тон.

Торбьорн вздохнул и повел меня внутрь. В маленьком кабинете пахло сыростью и табаком. На столе громоздились папки с документами, фотографии пропавших и карта поселка, испещренная пометками.

– Ничего, – ответил Торбьорн. – Абсолютно ничего. Они просто исчезли. Без следа.

Он рассказал мне о каждом пропавшем, о его жизни, привычках, возможных мотивах для исчезновения. Но ничего не складывалось в единую картину. Все они были разными людьми, никак не связанными между собой.

– Есть одна странность, – добавил Торбьорн, понизив голос. – Перед исчезновением каждый из них видел странный сон. Или, вернее, кошмар.

– Кошмар? – переспросил я, скептически приподняв бровь.

– Да, – кивнул Торбьорн. – Они рассказывали о нем своим близким. О темном лесе, о зловещем шепоте, о чувстве надвигающейся опасности. И о голоде. О жутком, нестерпимом голоде.

Я слушал Торбьорна, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Сны, кошмары… Звучит как бред сумасшедшего. Но в этом проклятом месте даже самый нелепый бред казался вполне реальным.

Следующие несколько дней я провел в Хельмдале, опрашивая местных жителей, изучая местность, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Но все было тщетно. Чем больше я копал, тем больше запутывался. Казалось, что Хельмдал – это зловещий лабиринт, из которого нет выхода.

Люди в поселке были угрюмы и неразговорчивы. Они сторонились меня, словно боялись заразиться моей невезучестью. В их глазах я видел страх и какое-то глухое предчувствие беды. Они знали что-то, чего не знал я. Но молчали.

Однажды вечером, когда я возвращался в свою комнату в местной гостинице, ко мне подошел старик по имени Эйнар. Он был самым старым жителем Хельмдала, и, по слухам, знал много старинных легенд и преданий.

– Инспектор, – прохрипел Эйнар, хватая меня за рукав. – Уходите отсюда. Пока не поздно.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, насторожившись.

– Здесь опасно, – прошептал Эйнар. – В Хельмдале живет древнее зло. Оно питается нашими страхами, нашей болью, нашей плотью.

– Перестаньте нести чушь, – огрызнулся я, пытаясь вырваться.

– Это правда, – настаивал Эйнар. – Я видел его. Я знаю, что оно существует. Оно приходит во снах. Оно зовет нас. И мы не можем ему сопротивляться.

Эйнар замолчал, глядя на меня безумными глазами. Я почувствовал, как меня пробирает озноб. В его словах было что-то зловещее, что-то такое, что заставляло поверить в самую невероятную чушь.

– Кто это? – спросил я, понизив голос. – Что это за зло?

Эйнар покачал головой.

– Я не могу сказать, – прошептал он. – Если я произнесу его имя, оно придет за мной.

И он убежал, растворившись в темноте.

Я стоял посреди заснеженной улицы, чувствуя себя полным идиотом. Старый маразматик наплел мне сказок, а я, как дурак, поверил. Но что-то в его словах зацепило меня. Что-то такое, что не давало мне покоя.

Той ночью мне приснился кошмар. Мне приснился темный лес, где деревья тянули ко мне свои корявые ветви, словно руки мертвецов. Я слышал зловещий шепот, доносящийся из глубины леса. И я чувствовал голод. Жуткий, нестерпимый голод, который разрывал меня изнутри.

Я проснулся в холодном поту, с колотящимся сердцем. Кошмар казался настолько реальным, что я не мог понять, где заканчивается сон и начинается явь.

С этого момента все изменилось. Я стал другим. Я чувствовал, как что-то чужое проникает в меня, овладевает моим разумом, моим телом. Я стал раздражительным, агрессивным, подозрительным. Я перестал спать, перестал есть, перестал думать о чем-либо, кроме этого жуткого голода, который мучил меня днем и ночью.

Я понял, что Эйнар был прав. В Хельмдале действительно живет зло. И это зло поселилось во мне.

Я пытался бороться, но мои попытки были тщетны. Зло было сильнее меня. Оно манипулировало мной, играло моими страхами, моими желаниями. Оно толкало меня к безумию.

Однажды ночью я проснулся в лесу, возле свежей могилы. Я не помнил, как я здесь оказался. Я не помнил, что произошло ночью. Но я чувствовал запах крови. И я видел следы на снегу. Следы, ведущие от могилы в глубь леса.

Я пошел по следам. И вскоре я увидел его.

Он стоял посреди поляны, освещенной лунным светом. Высокий, худой, с бледным лицом и горящими глазами. Он улыбался. И в этой улыбке было столько зла, что у меня похолодело в жилах.

– Ты пришел, – сказал он. – Я ждал тебя.

Я не мог говорить. Я не мог двигаться. Я просто стоял и смотрел на него, парализованный страхом.

– Ты знаешь, кто я, – продолжал он. – Ты знаешь, чего я хочу.

Я знал. Я всегда знал.

Он – это древнее зло, которое живет в Хельмдале с незапамятных времен. Он – это голод, который никогда не будет утолен. Он – это тьма, которая поглотит все вокруг.

И он хочет меня. Он хочет мою душу, мое тело, мою жизнь. Он хочет, чтобы я стал таким же, как он.

Собрав все силы в кулак, я попытался убежать, но он был быстрым, ловким, прытким. Он схватил меня за горло и повалил на землю. Я задыхался, захлебываясь кровью. Я видел, как он приближается ко мне, как его зубы превращаются в острые клыки.

И тогда я понял, что все кончено. Я – его добыча. Я – его пища.

Он вонзил зубы в мою плоть. И я почувствовал боль. Жуткую, нестерпимую боль, которая пронзила меня насквозь.

И в этой боли я нашел освобождение. Я перестал бояться. Я перестал бороться. Я просто отпустил себя.

Я стал частью его. Я стал частью тьмы.

Теперь я живу в Хельмдале. Я брожу по лесу, выискивая новых жертв. Я шепчу им во снах. Я зову их. И они не могут мне сопротивляться.

Я – голод. Я – тьма. Я – зло.

И я никогда не насыщусь.

...

Несколько месяцев спустя в Хельмдал прибыла новая группа следователей из Осло. Они были полны решимости раскрыть тайну исчезновений. Они опрашивали местных жителей, изучали местность, копались в архивах.

Но они ничего не нашли.

Они просто исчезли.

Без следа.