Гении школу не любили⁠⁠

«Когда я увидел жёлтое здание гимназии, я заплакал. Я, должно быть понял, что окончено детство, что теперь я должен трудиться и что труд мой будет горек и долог и совсем не будет похож на те спокойные дни, какие я проводил у себя дома.

Зачем мне все эти уроки?

Сто, двести, триста страниц учебников, изорвать бы их в клочья да развеять по ветру. Втиснутая в гимназическую форму душа дрожала, как лист на ветру.

Учиться я начал в Елецкой гимназии, и такой она мне на первых порах показалась ужасной, что из первого же класса я попытался с тремя товарищами убежать на лодке по реке Сосне в какую-то Азию.

Зададут на маленькой грифельной доске написать страничку, две.

Даже тошнило от напряжения. Зато, когда кончишь это учение, какое удовольствие чувствуешь от свободы. Конечно, я был очень плохим учеником и ненавидел эту школу, как и вообще все мои учебные заведения, глубоко и навсегда.

В смысле науки я ничего не вынес из гимназии. У меня и по сие время ноет сердце, когда я вспоминаю мучительные ночи, проведённые за зубрением грамматики или греческого и латинского текста поэтов.

Кроме неискусных преподавателей наук, кроме великого нерадения и проч., здесь языкам совершенно не учат.

Ежели я что знаю, то этим обязан совершенно одному себе. Я даже удивляюсь, как мне удалось кончить гимназию. Я ничего не смыслю в математике, да и писать грамотно не научился. И горжусь этим. При этих условиях самое главное, что спасало нас от невежества, — это некоторый остаток свободного от гимназических занятий времени, которое мы посвящали чтению посторонних книг.

Одно время у меня был домашний репетитор. Однажды он пришёл к отцу и сказал, что ему трудно заниматься с таким неспособным учеником.

Когда отзывы о моих московских успехах были моей матерью представлены в феодосийскую гимназию, то директор развёл руками и сказал: «Сударыня, мы, конечно, Вашего сына примем, но должен Вас предупредить, что идиотов мы исправить не можем».

Об училище я тоже ничего не упомянул в биографии, потому что мне тяжело вспоминать о нем, и если б пришлось вспоминать, то надо бы было помянуть лихом, а я этого не могу, и потому о нём ни слова.

«По милости тупого и официального рутинёра, Тита Алексеевича, мы кисли там восемь лет, восемь лучших лет, без дела! Он всегда хотел, чтобы ученики, бывшие не старее 15 лет, думали, говорили и поступали по-книжному, ему нравилось, если ученик походит более на автомат, нежели на человека, одаренного разумом и волею».

Попробуйте угадать, кому принадлежит этот страстный монолог о школе.

Впрочем, это шутка, трюк. На самом деле, нет никакого монолога.

В одном абзаце выдержки из воспоминаний тринадцати выдающихся людей об их пребывании в среднем учебном заведении: Паустовского, Шагала, Пришвина, Циолковского, Стравинского, Станиславского, Гоголя, Гумилёва, Бехтерева, Бердяева, Волошина, Гончарова, Столетова».

Ященко Ю.К., Русские опыты воспитания гениев, М., «Делибри», 2019 г., с. 228-230.

+ Дополнительные возможности для Вас:

Видео: ИНСТРУМЕНТЫ РАЗВИТИЯ #ГЕНИАЛЬНОСТИ & #КРЕАТИВНОСТИ ?