Фей дверей⁠⁠

Преследователь осыпался черным прахом. И через секунду собрался вновь из взметнувшегося почти из-под ног вихря. Их трое. Они быстры. И они имеют четкий план. Но я уже разгадал его. Тактика состоит в том, чтобы теснить меня к определенной точке по лабиринту гостиничных коридоров. К номеру 1208, в котором я и остановился тремя днями ранее. Оттеснить. Заволочь в комнату. И сожрать. План так себе. С моей точки зрения, абсолютно неприемлем. Демоны. Демоны не так, чтоб сильно умны. Но проворны, нахраписты и коварны. В этих качествах мне с ними не тягаться. На то они и демоны. Только они не знают с кем связались.

Рывок по коридору. Довольное урчание за спиной. Небось, сволочь, уже желудочный сок выделил. В предвкушении. Или что там им заменяет желудочный сок? Хотите ко мне в гости? Ладно, будут вам гости! Еще один рывок. Зигзагом, по-заячьи. Пусть думают, что я напуган. Хотя, если честно, я и в самом деле боюсь. Но это хороший страх. Тот, который в человеческой половине моего существа выплескивает поток адреналина в кровь. В половине, доставшейся мне от папы масса недостатков. Но есть и достоинства. Основное из них, что моя профанная часть, на деле, не является половиной. Скорее, осьмушкой. Да и то вряд ли. Это по ее извилинам несется, как болид по трассе, обрывок некогда долетевшего из динамиков шлягера: «Эх, мама-маменька, я уж не маленький! Эх мама-маменька, мне многааа лет!» Теперь не отвяжется. Как и троица. Демоны тупы. Но упорны и мстительны. А я как-бы позаимствовал важную для их социальной структуры вещь. Без определенного срока отдачи позаимствовал. Ну да, да… В просторечии, украл.

Сейчас не до морализаторства. Надо беречь дыхание. Демонам что… Они не дышат! Разогнавшись хорошенько, успеваю пробежаться по стенке до того, как враг материализовался прямо по курсу, соткавшись из угольных хлопьев. Трюку один китайский гимнаст научил. Там их много в Китае, гимнастов-ушуистов. Так много, что иной раз им становится тесно. И, чтоб проветриться, и для общего разнообразия, они едут к нам. Поработать на стройке.

Ну, вот, и финишная прямая. Двое слева. Один справа. Посередине коридора дверь, в которую мне жизненно необходимо проскользнуть. Войти первым, а не быть втолкнутым. Почему именно так? А вот почему! Два знака, вычерченных в воздухе одновременно, замедляют посланцев преисподней. Пришлось потренироваться, чтобы исполнять такое, с двух рук. Но в Греции и не такому учат. Да-да, я успел побывать в Греции. Там все есть. Ну, возможно, после моего визита там стало чуть меньше, чем все. Но на общем грандиозном фоне никто и не заметил. В конце концов, любая вещь лишь пылинка в контексте Космоса.

Нужна недюжинная координация конечностей, чтоб магический пасс сработал. Я бы сравнил это со стрельбой с двух рук по-македонски. В движущиеся мишени, размером с яблоко.

– Пух! Пух! – продавливают яростным натиском охранные рамки демоны.

– Бах! – хлопает дверь у меня за спиной. Успел. Клянусь всеми двенадцатью созвездиями зодиака, успел!

Глиняный картуш, зажатый в ладони бьет по ручке двери, крошась.

– Выкусите, каннибалы хреновы!

За дверью разом становится тихо. Тихо, потому что преследователи ворвались в мою комнату. Но ворвались они в ту комнату, которой она будет двадцать две минуты спустя. Координаты наши совпали в пространстве, но не совпали в темпоральной кривой. Пока не совпали. Я не физик. Не знаю, как это работает. Для меня довольно результата. Впрочем, современные физики, полагаю, тоже в неведении. Вообще, подобный маневр чрезвычайная редкость. Если б мне один ветхий днями наследник вавилонской традиции не объяснил, что к чему, я бы не смог провернуть фортель.

Несмотря на то, что подобные феномены в моей компетенции. Я фей. Фей дверей. Ну да, так получилось. Совершенно невероятное стечение обстоятельств. Жизнеспособное потомство двух разных рас, да еще и с перекосом в магическую сторону, – это я! Не получившее должного воспитания и образования потомство. Первое непосредственно отразилось на роде моих занятий. Второе… Второе я на все лады компенсирую тягой к знаниям. Учиться я люблю. Без дураков и позерства. Харизма, доставшаяся от непутевого отца, позволяет мне находить пути к сердцам. Артистизм и тяга к поэтической импровизации в крови. Тоже своеобразное волшебство. И папаша был в нем, судя по всему, хорош. Иначе как бы он подступился к матери?

Я вытираю пот со лба. Теперь можно не спешить, и приступить к фазе отхода основательно и размеренно. По пути к окну щелкаю кнопкой кофе-машины. Цивилизация и ее блага. Люди знают толк в механизации комфорта. В том их сила, в том же и слабость. Вычерчиваю фигуру доступа к пространственному карману. Для меня прокачанный навык прикладной стереометрии жизненная необходимость. Сейчас он открывает складку пространства, где удобно хранить особо ценные вещи. Обыденное движение, как ввести графический ключ к смартфону. Тайник я обычно устраиваю у окна. Света больше. Свет я могу позволить себе редко. Профессиональная деятельность, по большей мере, проходит в тенях и дымке различной степени плотности.

Без суеты раскатываю натуральный персидский ковер по синтетическому ламинату. Сумасшедше дорогая вещь. Отражена в легендах, между прочим. Под именем ковра-самолета. Но то лишь одна из функций артефакта. Коей, я, к вящему сожалению, пока не овладел. Мало иметь в распоряжении чародейскую вещь. Без должного обращения любой артефакт так и останется лишь украшением гостиной, век за веком. Пока полностью не исчерпает магический потенциал. И тогда бесценное сокровище превращается в обычную, хотя и дорогую, древнюю вещь.

Впрочем, в мегаполисе от летающего ковра проку кот наплакал. Я предпочитаю использовать гордость восточных ткачей по-иному. И даже переименовал его в «выручай-ковер». Ну да, не мудрствуя лукаво, по аналогии, как в книжке про одного мальчика-сироту.

Баул. Объемная кожаная сумка. И тоже не простая. Воины раньше любили давать имена своему оружию. Я ни разу не воин, да и артефакты не мечи, но идея мне по душе. Так что сумка «баул Парацельса». Довольно точно отражает, между прочим, основное назначение прадедушки чемодана. Упомянутый ученый муж ведь был не только, и не столько медиком, как алхимиком. А алхимиков я уважаю. Хоть осталось их… Лучше даже не вспоминать сколько осталось.

Отдельно, на самом дне, укрытый пологом подавления, покоится Ключ. Именно так, с большой буквы. Догадка осеняет внезапно. Думаю, демоны шли за ним. То есть выследили меня. Поскольку полог безупречен, обнаружить ключ на расстоянии невозможно. Но вот эта спорная тактика по оттеснению к номеру… Зря я списал ее на дремучие инстинкты преследователей. Загонная охота и все такое… Нет! Ими кто-то руководил. Направлял. И вот это по-настоящему хреновый расклад.

– Плюк! – деловито отчиталась автоматическая кофеварка. Капучино. Обожаемый мной напиток с шапкой белой пены уже в чашке. Аромат кофе разливается по номеру. Я люблю аромат кофе. Кроме того, он сбивает тонкий нюх преследователей. Пусть немного поломают голову, куда же я делся. Вломившись сюда через… через четырнадцать минут.

– Ай! – кофе еще обжигающе горяч.

Ладно, разложу пока ингредиенты. Сверяясь с рецептурой, перенесенной в банальный блокнот с логотипом отеля, расположенного на другом конце света, готовлю нужный раствор. Минимум три минуты выдержки, чтобы элементы вступили в алхимические реакции. Как раз, чтобы попить кофе, любуясь панорамой, залитой лучами восходящего светила. И чтобы собрать все снова в баул. Включая Ключ. Все свое ношу с собой. Шторы раздвигаю пошире. Янтарный поток ударяет теперь прямо в дверь. Преследователям из нижнего мира, которые здесь появятся через… через шесть минут, должно понравиться мое гостеприимство. К тому же им не в первой разлетаться на поп-корн из высокоорганизованного углерода.

Круассанчик, отложенный с вечера, придает легкий парижский флер завтраку.

Ну все. Пора. Капля, набранная в пипетку, падает отвесно в центр узорчатого ковра. Туда же отправляюсь и я, спрятав пузырек с пипеткой в карман неброской куртки. Плоскость под ногами утрачивает строгую геометрию. Твердость сменяется эластичностью. И перетекает в болотистость. Делаю глубокий вдох. И задерживаю дыхание. Надеюсь, раствор получился нужной консистенции. А то в прошлый раз, в Болгарии, я чуть не задохнулся. Ноги проваливаются, и я стремительно лечу вниз. Через бетонные перекрытия этажей, все глубже и глубже. Объятый шершавым полотном ковра, словно ископаемый древоточец, заключенный внезапно в липкие объятия капли пальмовой смолы.

– У-у-у-х!

Все. Я на парковке отеля.

– О-о-о-о-х! – легкие, раздуваясь, впускают в себя долгожданный воздух. Застоявшийся, воняющий выхлопом, но такой нужный мне сию минуту воздух.

– В стопятьсот раз круче, чем на лифте! – озвучиваю очевидное я. Желудок, возвращаясь на место, готов подтвердить мои слова перед коллегией присяжных заседателей. Мысленно прощаюсь с пустым номером, который через две минуты осквернят своим присутствием демоны. Скатываю ковер, благо, еще несколько мгновений вне пространство-временного континуума у меня в запасе. Сжимаю наспех, маскируя под перекинутый через плечо тубус. Для студента я староват, наверное. Хотя, как знать. Век живи, – век учись! Если ты хочешь, конечно, чтобы твой век продлился подольше. Во-всяком случае, для меня эта теорема доказана раз и навсегда!

Вот и мой корвет, замаскированный, естественно, под более демократичную модель авто. Ничего, сейчас мы выберемся из ставшего таким опасным, города, и притопим хорошенько по трассе! На ходу вновь обретая себя.

– Тлллоп! – тубус, сотворенный наспех, расправляется вновь в «выручай-ковер». Вытянулся чуть ли не в полную длину салона. Заклинания, прочитанные на бегу, имеют свои недостатки.

– Тлоп! – дверца дублирует звуковой эффект, захлопываясь мягко, но отчетливо.

– Ты кто? – я ошарашенно взираю на непрошенного пассажира. Пассажирку.

– Я Аза. Поехали. Бабушкин? – выдает моя неожиданная спутница скороговоркой, вытягивая подбородок в сторону ковра на последнем слове.

Мотор приятно низко рокочет, когда я выруливаю к шлагбауму.

– Дедушкин, – огрызаюсь зло. Поскольку не терплю бесцеремонных нахалок. Смуглых энергичных нахалок с прической в стиле афро. С шеей, увенчанной многослойным а-ля золотым, монисто. С карими выразительными глазами, стройной фигурой и ногами… Стоп-стоп-стоп. Какая фигура? Какие ноги? Да и рассмотреть я ничего из упомянутого комплекта не успел. Слишком быстро гостья нарушила границы моего личного пространства. Тогда… Тогда откуда мысли?

Корвет лодочкой нырнул в череду машин на проспекте. Заскользил по течению, как рыба в воде. Затерявшись в обильном косяке себе подобных. Не обгоняя, не отставая.

Ясно, откуда. Ну, держись, кудрявая. Выбрав момент, когда в полосе позади никого нет, ударяю по тормозам. Не обремененное ремнем безопасности тело, следуя законам кинематики, оказывается полностью во власти инерции. Одуванчикообразная голова качнулась и не слабо так приложилась о стекло.

– Тум!

Наваждение тут же отпустило.

– Ты мне свои цыганские штучки брось! Выметайся из машины!

– Не уйду!

Наши взгляды скрестились, как клинки рыцарей на ристалище. Я, кажется, даже скрежет железа различил. А, нет, это трансмиссия.

Струйка крови показалась из одной ноздри пассажирки. Та не обратила на нее ни малейшего внимания. Бандерилью мне в крокодилью! Только что от демонов слинял! Только чтоб попасть в объятия страстной и непонятной Кармен местного разлива! И цепкая какая! Почище порождений преисподней! Не отвяжется, по всему видно. Придется договариваться.

– В бардачке салфетки. Вытрись.

Корвет снова набрал скорость. Погорячился я. Нервы. Куда же я выкину ее здесь при всем желании? По-другому надо было. «Эх, мама-маменька, я уж не маленький…»

Дочь кочевого народа исполнила указание. Но и не подумала поблагодарить.

– Чего надо?

Я не грубиян. Но положение, так сказать, обязывает.

– Ты вернешь моемо рома.

– Чего верну?

– Кого. Мужа. Рома.

– Послушай-ка милая, ты, верно уже не раз головой билась… Я что, психотерапевт? Сводня? Знахарка с приворотным зельем? Иди у себя в таборе помощника поищи!

– Я не из табора! И знахарка тут не поможет.

– А я, значит, помогу? И по какой-такой статье я выигрываю у ведуньи?

– У тебя ключ!

Я похолодел. Нет, не так. У меня все внутренности инеем подернулись.

– Откуда знаешь?

– Люди говорят.

Ничего себе, заявка! Что за люди, если даже демоны…, впрочем, последние-то как раз и выяснили меня. А что знают бесы, то знают и цыгане… Так как-то. Надеюсь, знание это еще не расползлось, как бензиновая капля по поверхности лужи. Я внимательнее присмотрелся к пассажирке. Одаренная? Да черта с два! Она полукровка, такая же, как и я! Одна на миллион! И разговор нам предстоит долгий.
Мимо мелькнул знак придорожного кафе. Расплодилось их вокруг трасс, как опят на рухнувшей березе.

– Пообедаем, – заключил я, поворачивая руль.

– Некогда! – встала на дыбы Аза, вцепившись в баранку обеими руками.

Аза-зараза!

– Ты угробить нас хочешь?

Мимо, надрывно и низко прогудев, пролетел тонар, груженый щебнем.

– Как ни крути, а придется! – темные глаза отчаянно блеснули, и она влупила мне узкой смуглой ладошкой по оголившемуся предплечью.

Кожу как углями, выброшенными из поддувала печки, обожгло. Мне показалось, даже паленым потянуло. Я, не веря в реальность происходящего, развернул руку.

– Ты совсем с петель сорвалась?

Цыганка вытянула рядом свою руку, чтобы я смог рассмотреть копию печати, которой она только что наградила меня.

– Да это же… Это…

– Каинова печать, – с непонятным мне холодным спокойствием закончила фразу она, – у старейшин украла. Теперь мне обратного хода нет.

– Ты… дура?

Только и смог выдавить из себя я. У бабы отметина неминуемой гибели на руке, а она о каких-то старейшинах… Про то, что теперь и у меня точная копия знака красуется на три пальца выше запястья, я стараюсь не думать.

– Возможно, – легко пожала подвижными плечами цыганка. – Аза ромни. Аза любит Богдана. Аза жить без него не может.

Да ветерок тебе в костерок! Ромни-Джульетта, Ром-Ромео и их оружейник Просперо! Я-то тут при чем?

Так, в первую очередь сбросить скорость. Иначе мы окажемся в Царстве Теней еще раньше, чем возьмет силу проклятье. Глубокий вдох. Медленный выдох. Еще разок. Еще.

– А теперь внятно. И без «Мэ тут камам», пожалуйста.

– Те аве́с бахтало́! Ты знаешь язык?

– Нет. Много где бывал. Понахватался вершков.

– Жаль. Меня Аза зовут. Я хочу вернуть Богдана, моего мужа.

– Откуда вернуть?

– Из Серого Тумана. Зарезали Богдана. Позавчера зарезали. Спешить надо.

– Из Серого Тумана… Ты же знаешь, что так нельзя.

– Можно! Тому, кто любит, все можно!

Я остановил корвет на обочине.

– Послушай, Аза. Я не пойду с тобой в Серые Земли. Есть маленькие «нельзя». Они как камни. Как заборы. Как столбы. Где не получается перешагнуть, можно подлезть. Или обойти. Существуют большие «нельзя». Их преодолеть очень сложно. Но, если исхитриться и иметь капельку удачи… А есть «нельзя» великие…

– Все запреты, – закрытые двери. Ты, – хозяин дверей! И у тебя Ключ!

Логика железобетонная! Я легендарный Мерлин, кол мне в пол! И я же господа бога практически за бороду схватил! В руце моей живот и погибель! И мертвого мне воскресить, как за хлебушком в гастроном!

– Зара…

– Аза, – тут же поправила меня упоротая пассажирка.

– Что? Ах, да. Точно. Аза. Понимаешь, Аза… Я не смогу тебе помочь!

– Сам не пойдешь, через день черти поволокут! – взвизгнула девушка, рванувшись всем телом вперед. И, кажется, намереваясь впиться мне ногтями в лицо.

Экая кошка. Хорошо у меня руки ловкие. И я уже успел зафиксировать ее корпус надежным двойным фирменным ремнем безопасности. В добавок короткое слово. В Алжире им ослов погоняют. Или сковывают. Так что попутчица только дернулась, как пациентка психбольницы в смирительной рубашке.

Брань так и полилась из нее потоком. Благо, предусмотрительные корейцы дополнили в свое время канон Хуан-ди собственными наработками. Нажатие на точку меридиана желудка под челюстью, и поправка тринадцать. «Умение молчать».

Надо подумать. Сумею ли я справиться с печатью Каина самостоятельно? Было бы славно. Соорудить зелье, воспользовавшись баулом Парацельса… Я не зверь. Две порции. Чтобы и на заполошную осталось. И выкинуть ее пинком где-то посреди трассы Е-95. Да. Таким пенделем, чтоб жопой по морошке еще десяток шагов проехала. Чтоб неповадно!

Эх, мечты, мечты… Без чужих, проверенных веками, рецептов, в алхимии я инфузория-туфелька. Ноль без палочки!

Что остается? Ну не тащиться же за ней в Серый Туман? Да, там бьют Родники Забвенья. Их воды любое проклятие, любую лихую печать с тебя смоют. На то и расчет девчонки был. Чтоб, значит, своей волей. Мимо родников. Потому как, кто ж его знает, что бывает, когда не своей волей то? Да и поздновато пить «боржоми», когда печень… орел склевал.

Нет. Серый Туман не вариант. Я там был. Один раз. Больше не хочу.

Магия цыганская. Цыганская. Кто у нас специалист по вопросу? Есть вообще среди моих знакомых? Кало! Да Кало же, песку тебе в треску! То ли молдаванка, то ли румынка. Давно обрусела уже. И даже крохотный должок за ней имеется. Мелочь, но все же… Решено!

Корвет рвет с места в карьер. До обиталища ведуньи не очень далеко. Километров двести. Но часики тикают. Потому придется воспользоваться даром, полученным по праву рождения от мамы.

Дверь в туалете на бензозаправке вполне подходит. Под косыми взглядам двух дальнобойщиков я заталкиваю в нее первой все еще молчаливую Азу. И прикрыв створку, прибегаю к исконному волшебству. Пространство сдвигается, словно грань кубика Рубика, и мы вываливаемся в гостиную прикарпатской ведьмы. «Эх, мама-маменька, я уж не маленький! …»

Фей дверей (ч.2)