Файлы проекта «Стальной глаз»: Адмирал Зло
Пепел покрывал землю толстым слоем, словно снег зимой.
Ветер поднимал пепельные хлопья в воздух, окрашивая небо в черный цвет и снижая видимость почти до нуля. Верхние прожекторы на передовой оперативной базе были отключены, поскольку свет, отражавшийся от пепла, только ухудшал обзор, создавая ореол, ослепляющий и совершенно бесполезный.
Двое солдат укрывались за защитным брезентом, блокирующим сильные потоки ветра, но все равно позволяющим хлопьям пепла залетать внутрь, образуя небольшие кучки на полу.
Учитывая сходство с метелью, казалось, что должно быть холодно, но температура редко опускалась ниже десяти градусов.
Тусклые зеленые огоньки мигали на их шлемах, отбрасывая на лица зловещие тени.
Один из мужчин смотрел в монокуляр ночного видения, но не видел ничего, достойного внимания.
Они скорее услышали, чем увидели машину, ревущую двигателем поверх хлопанья брезента. Один солдат встал прямо, а другой присел, чтобы прикрыть его. Рассеянный красный свет приближался сквозь пепел, словно вестник ада, и они смотрели, как бронированный автомобиль едет по дороге со скоростью, которую улитка назвала бы медленной.
Первый человек встал на пути машины, не беспокоясь о том, что его могут сбить, поскольку он мог идти быстрее, чем двигалось транспортное средство. Машина остановилась, озарив его тем же красным светом, и он жестом приказал водителю опустить окно.
Стекло водительской двери неохотно опустилось, и мужчина подошел к окну.
— Документы.
Двое мужчин на передних сиденьях предъявили удостоверения личности. Один из них был водителем наземного транспорта, а другой — адмиралом Эйблменом, которого войска не очень вежливо прозвали доктором Франкенштейном. Глядя на него, вряд ли можно было сказать, в какие ужасы он был вовлечен. Некоторые женщины на базе даже находили его привлекательным, особенно потому, что он был тем особым видом мужчин, которые раздражающе хорошо стареют по сравнению со всеми остальными, сохраняя свой внешний вид, в то время как их волосы выцветают до благородного серебра.
Раньше он был популярной фигурой на базе, солдаты уважали его.
Но так было раньше.
Мужчина отступил от окна и помахал им рукой, прежде чем вернуться на свое место под брезентом.
— Кто это был? — раздалось из его рации.
— Адмирал Зло, кто еще?
Второй пехотинец поежился и перекрестился. Первый приподнял бровь, увидев это.
— Ты же говорил, что больше не веришь
— Так и есть.
Двое мужчин погрузились в тревожное молчание.
— Вот же отморозок.
Бронированный автомобиль припарковался внутри складного наземного укрытия, и водитель заглушил двигатель. Двое мужчин вышли из салона, и их встретила медсестра в грязном синем халате в сопровождении двух пехотинцев, выглядящих очень неуютно, изо всех сил старающихся скрыть лица за очками и шейными платками. У одного на платке была разинутая ухмылка скелета.
Не говоря ни слова, женщина повернулась и повела прибывших внутрь, оставив двух пехотинцев во временном гараже.
Внутри учреждение пропитывал запах телесных жидкостей, который тщетно пытался скрыть густой запах хлорки, но в итоге только усиливал его присутствие.
Обилие запаха в этом псевдомедицинском учреждении компенсировалось ужасным освещением. Привычный яркий люминесцентный свет и белые кафельные полы, ассоциирующиеся с больницами и госпиталями, заметно отсутствовали. Свет над головой был тусклым, грязно-желтым, а серый металл временного убежища никак не рассеивал свет. Пол был в пятнах пепла, и когда они шли по коридору, было трудно перекрыть далекий звук плача.
Вскоре он исчез, но на смену ему пришли жалобные мольбы.
Водитель, сопровождающий адмирала, огляделся с выражением беспокойства настолько глубоким, что, казалось, был готов рвануть обратно по коридору и выскочить за дверь. Он взглянул на своего начальника и медсестру в поисках подтверждения своего беспокойства, но, к его ужасу, жуткая атмосфера, похоже, не оказывала эффекта на этих двоих.
От этого его беспокойство только расцвело, словно один из трупных цветов Анума, превратившись из легкого дискомфорта в едва сдерживаемую панику.
Что-то здесь было неправильно.
Он понимал это на первобытном уровне.
Это могло быть освещение, взаимодействующее с животной стороной его мозга, говорящее ему, что это место небезопасно. Это мог быть скрытый запах гнили, не покидающий в воздуха, который ДОЛЖЕН был быть чистым.
Или любая другая странная характеристика этого места.
Все, что он знал, это то, что он отчаянно хотел убраться отсюда подальше.
Короткий коридор закончился, и из второй двери небольшого блока деконтаминации вышли два санитара. Они стряхивали воду с рук, блестевших от влаги до локтей. Передняя часть их халатов была заляпана… неизвестной жидкостью, кажется, частично состоящей из крови.
Водитель остановился прямо у двери, и адмирал обернулся, посмотрев на него своими серо-голубыми, холодными как лед глазами, чей холод только усилился в желтом свете.
— Извините, сэр, мой допуск не позволяет мне пройти дальше, — соврал он.
Мужчина критически осмотрел его:
— Допуск предоставлен, под мою ответственность.
Водитель собрался ответить, но взгляд адмирала остановил его, и он вместе с остальными вошел в камеру деконтаминации.
Теплый влажный воздух обдал их вместе со струями обеззараживающего средства, после чего он услышал, как двери щелкнули и открылись в большую белую комнату.
Очевидно, эту комнату пытались более стерильной и похожей на настоящую больничную комнату, но им это явно не удалось. Белый кафельный пол и стены вместо того, чтобы вызывать в воображении образы больничных коек и операционных, больше напоминали туалет заправки, образ которой дополняли, прежде всего, тусклое желтое освещение и медбрат, смывающий шлангом…жидкость.
Она постепенно стекала с плитки по одному из стоков.
Водитель отвернулся, прижав руку ко рту. Казалось, его вот-вот вырвет.
Санитар резко глянул в его сторону, словно говоря: «только посмей наблевать на пол, который я только что помыл». Мужчине пришлось сглотнуть желчь обратно.
И это было еще не самое худшее
Хуже всего были люди, наполнявшие комнату.
Их было не менее сорока, а то и больше, раздетых догола и роботизированных частей, выставленных на всеобщее обозрение, как самые гротескные висячие украшения в мире, и их единственное приватность — это то немногое, что обеспечивали металлические экзоскелеты, удерживающие их на месте. Металлические зажимы на спине, плечах, руках, бедрах и лодыжках удерживали их в вертикальном положении на стенах.
Их глаза были закрыты, а тела расслаблены.
Вода с бульканьем стекала в канализацию на полу.
Его желудок снова заурчал.
В комнату вошли еще фельдшеры, неся с собой портативное оборудование для наблюдения.
— Покажите, — потребовал адмирал.
Один из мужчин протянул свой голоблокнот, и в воздухе появилась проекция. Она была разделена на сорок или около того блоков, и внутри каждого блока демонстрировались жизненные показатели всех в этой комнате, получаемые, судя по всему, благодаря экзоскелетам.
— Хорошо, — сказал адмирал. — Подготовьте мне блок.
— Какой блок, сэр?
Водителю понадобилось мгновение, чтобы понять, о чем они говорят, и когда он понял, его охватило чувство ужаса.
Блок.
Они говорили о людях.
— Пятнадцатый.
Разве у них не было имен?!
У стены раздалось резкое шипение и щелчок, когда черная металлическая коробка присоединилась к черному металлическому порту на туловище одного человека, а затем с внезапным жужжанием экзоскелет ожил, и голова человека медленно поднялась.
Водитель отступил назад.
Мужчина двигался не как человек.
Он двигался как робот, но как-то хуже. Вся сила и точность робота, но с плавностью и непредсказуемостью человека. Адмирал подошел к фигуре, похлопав его по щеке ладонью.
Жест был… неправильным.
Почти что высокомерным.
— Просыпайся, Пятнадцатый
Мужчина моргнул и с новым шипением и жужжанием отошел от стены, зажимы на его спине ослабли, когда его босая нога коснулась пола. Другая его нога с лязгом опустилась, серебристый кожух скрывал ячейки, генерирующие энергию, которая поддерживала работоспособность экзоскелета.
Водитель пытался не смотреть, но не мог удержаться, застыв ужасе от происходящего. Солдат, поскольку он полагал, что этот человек должен быть солдатом, был вовсе совсем молод, немного за двадцать максимум. Он был относительно и даже выше с экзоскелетом, что давало ему возможность практически затмить адмирала.
У него были широкие плечи и узкая талия с гибкими мускулами большинства здоровых молодых людей его возраста. Когда он дышал, машина, окружавшая его тело, расширялась и сжималась, присосавшись к нему, словно клещ или пиявка,. Несмотря на его физическую форму, в его теле было что-то… нездоровое.
Его большие зеленые глаза были расплывчатыми и расфокусированными, склера пронизана красными сосудами, сами глазницы были окружены темно-синей кожей и слегка ввалились. Его кожа была настолько бледна, что нежно-голубые жилки выглядели необычайно яркими на ее фоне.
Судя по всему, в какой-то момент его волосы были сбриты, и они снова начали отрастать светло-русым пушком на макушке.
Водитель вообразил, что у мужчины… нет, у мальчика было очень приятное выражение лица при других обстоятельствах. Но его спокойное лицо с мечтательным выражением выглядело как-то зловеще.
Адмирал нахмурился.
— Можешь уменьшить дозу опиатов?
— Да, сэр.
Физически никаких явных изменений не произошло, но через мгновение взгляд молодого человека слегка прояснился..
— Адмирал? — пробормотал он.
— Вот, другое дело. Как самочувствие ?
Мужчина выглядел растерянным.
— Больно… немного, — речь у него была сонной и невнятной.
Адмирал снова нахмурился:
— Черт возьми, я же говорил вам разобраться с этой проблемой. Должен быть хороший баланс. Подними амфетамин.
Опять же, поначалу не было никаких явных изменений, пока глаза не прояснились еще больше, и молодой человек не выпрямился. Его взгляд заметался по комнате.
— Где я?
Рука легла на его плечо.
— Все в порядке, лейтенант, просто расслабься.
— Адмирал?
— Да.
— Что происходит? — спросил он почти в панике, продолжая судорожно осматривать комнату.
— Не волнуйся, — адмирал похлопал его по плечу.. —Просто расслабься, ты мне доверяешь?
Наступила пауза, и парень решительно кивнул.
— Хорошо, тогда просто слушай мой голос и делай в точности то, что я говорю.
Водитель не хотел больше здесь быть, он хотел вернуться в свой лагерь, обратно в свою палатку и выпить последний глоток выпивки, которую он сумел спрятать во фляжке в своем шкафчике. Ему хотелось заснуть и забыть о том, что происходит, но он был вынужден смотреть, как человек следует за адмиралом, словно собака, подгоняемая командами.
Парня отвели в другую комнату, где ему, наконец, позволили некоторую форму приватности в виде массивного комплекта доспехов. Он был настолько большим и громоздким, что водитель засомневался, что молодой человек смог бы носить его, а тем более использовать, если бы не экзоскелет. В сапогах и со всеми металлическими деталями на месте он стоял почти на голову выше всех присутствующих.
Маленький оранжевый окуляр появился откуда-то из глубин брони и расположился над его правым глазом.
«Система наведения включена».
Адмирал похлопал мужчину по одному из бронированных предплечий.
— Хорошо, Пятнадцатый, настал твой час. Постарайся, хорошо?
— Так точно, сэр.
Его сердце пропустило удар, услышав этот голос, голос питомца, стремящегося угодить хозяину.
— Хорошо, и надень этот шлем. Глаза тебе ведь еще нужны, а?
— Хорошая идея, сэр.
Мужчина сделал, как было сказано, и теперь все его лицо было закрыто забралом и непрозрачной лицевой панелью.
Адмирал приказал водителю следовать за ним и вышел в главный конференц-зал, в котором на этот раз действительно было яркое флуоресцентное освещение и ухоженный, но простой стальной стол.
Помещение постепенно просочилась группа мужчин и женщин, большинство из которых были офицерами на ПОБ, по всей комнате начали загораться маленькие голографические проекции.
— Сэр, у нас есть брешь в пепельном облаке, через которую проходят сигналы связи, но я предлагаю начинать сейчас.
— Очень хорошо, — адмирал хлопнул ладонями и жадно потер их. — Тогда приступим.
Люди как в комнате, так и на голопроекциях, с интересом посмотрели на адмирала.
— Для меня большая честь представить вам… конец войны, — он отступил в сторону и протянул руки к бронированной фигуре позади него. — Вот, боевая единица первого поколения проекта «Стальной глаз».
По комнате прошелся ропот.
— Это робот или солдат? — спросил кто-то нервно
Адмирал задумчиво склонил голову:
— И то, и другое, — он кивнул. — Солдат со всеми преимуществами робототехники на кончиках пальцев. С улучшенным экзоскелетом он в десять раз сильнее и в десять раз быстрее обычного человека. Он не устает и... невосприимчив к большинству видов боли. Он может поднимать груз вдвое больше своей массы и нести этот груз даже при беге, и имеет усовершенствованные системы наведения, разработанные для боевых самолетов, встроенные прямо в основной блок его костюма, который подключается через дисплей внутри шлема.
Одобрительное бормотание.
И немного скептицизма.
— Как вы смогли этого добиться?
— Годы и годы исследований, уверяю вас.
— И это этично?
— Если бы это было неэтично, стали бы ККОН этим заниматься?
Это был бред сивой кобылы, и вряд ли водитель был единственным, кто это понимал. Если и существовала одна универсальная истина о правительственных учреждениях, так это их бесконечная способность посылать этику в пешее эротическое..
— Но я понимаю, что у вас есть сомнения, поэтому я очень хочу показать вам, на что он способен.
В центре комнаты на голодисплее появилось изображение с основной камеры доспеха.
Адмирал повернулся, его лицо слегка исказилось в голографической проекции.
— Пятнадцатый, даю добро на операцию.
Человек внутри костюма кивнул, развернулся, покинул комнату по коридору и вышел наружу в пепельную бурю.
В помещении воцарилась тишина.
Адмирал наклонился в сторону, к одному из фельдшеров, и прошептал:
— Снова увеличь дозу амфетамина. Устроим им грандиозное шоу.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: