Дюна для чайников. Книга вторая, она же Мессия Дюны. Колыбель Золотого Пути. Дом, который построил Август
Всем гамарджоба)
«Что будет завтра? Дошли до края мы, нам вверена одна печальная строка. Или процветать предстоит века? Дней не считайте, они растают, но память оставят всегда»
Сюрпрайз, мазафака) Сегодня вас ждет не разбор вильневского фильма (он будет позже, когда я таки наконец найду время его пересмотреть), а кое что другое, надеюсь, очень вкусное.
Сегодня, друзья мои, мы очень издалека замахнемся на разбор второй книги монументальной франшизы Фрэнка Герберта. Но перед тем, как изучить саму книгу, я хочу раскрыть вам одну важнейшую для всей Дюны философско-историческую концепцию, которая пронизывает своими вездесущими тентаклями абсолютно все шесть книг Герберта-отца и значительную часть произведений его куда менее мощных последователей.
Предупрежу сразу, выйдет несколько сумбурно и не интуитивно, но когда я стану пояснять за вторую и последующую книжку, мне будет очень удобно отсылаться сюда и вы многое поймете лучше)
Речь у нас пойдет о такой замечательной идее, как Золотой Путь. В этом посте нам предстоит поговорить о нем в первый, но далеко не в последний раз. Золотой Путь – достаточно сложная идея (старина Герберт не собирался щадить своих читателей и делать скидку на их невежество), поэтому сегодня мы даже не коснемся ее напрямую, а лишь полюбуемся издалека. Почему именно сейчас? А дело в том, что в Мессии Дюны наш с вами старый знакомый Мойдодыр, придя к успеху, внезапно поймет, что на самом деле угодил в цепкие лапы неотвратимости, из которых хотелось бы выбраться, да только вот сделать это весьма непросто. На том и будет основана вся его дальнейшая жизнь, сложившаяся апосля хеппи енда в финале первой книжки.
Формально, сами рельсы Золотого Пути проложит уже Лето 2.0 Полыч Атрейдес, которого мы запомним под скромным прозвищем «Бог-Император» (попрошу не путать его с очаровательным метросексуалом из Вахи). Однако ж, колея необходимости, которая открылась Мойдодыру, уже очертила силуэт этого пути в тумане грядущего.
Для того, чтобы твое сознание, юный читатель, не начало плющиться от массивности политико-социально-экономических конструкций этой столь любимой мною концепции, я попробую сперва дать тебе на понюшку ее пробник, опираясь на реальные, известные нам исторические параллели.
Давным-давно, задолго и до воцарения Мойдодыра на престол промежпланетарной империи и до восстания людишек супротив роботов и даже до твоей регистрации на Пикабу, примерно во времена рождения в пещере Вифлеема некоего господина И.И.Давыдова, этим своим рождением положившего начало современному летоисчислению, существовала великая и могучая Римская Республика.
Это славное государство к моменту рождения господина И.И.Давыдова достигло небывалого доселе в истории того скромного голубого шарика могущества. Почти всё Средиземноморье, половина Европы, вся Северная Африка и половина Малой Азии содрогались от железной поступи всесокрушающих римских легионов. Долго ли, коротко ли, рано ли, поздно ли, но римляне подчиняли своей непреклонной воле абсолютно каждый народ, которому не посчастливилось оказаться у них на пути (кроме одной маленькой галльской деревеньки). Они жгли города, строили дороги, перемалывали могучих, храбрых вражеских воинов в фарш и обращали их жен с детьми в рабство.
В самом эпицентре этого великого и ужасного многоголового спрута, в городе Риме, жил человек по имени Гай Октавий Фурин, более известный как Гай Юлий Цезарь Октавиан, или же, если уж по-нашему, по-простому, Август.
Август занимал тогда скромную должность императора всея Рима, единолично сосредоточившего в своих руках всю власть настоящего босса в этой качалке и как-то, знаете, казалось, будто бы был вполне доволен жизнью. Но эт только с виду.
На деле же, Август, окидывавший взглядом прошлое Рима и великолепно устроивший его настоящее, серьезнейшим образом тяготился мыслями о его будущем. Эта его озабоченность весьма объяснима. Человеком он был не просто умным, а очень умным: до нас дошла одна из его цитат, несмотря на свою претенциозность, напрочь лишенная необоснованного бахвальства: «Послушайте, юноши, старика, которого юношей слушали старики!». Своим острым умом он понимал, чувствовал, предзнал, что горячо любимая им Римская Республика стоит на пороге серьезнейшего системного кризиса.
Политическая база, на которой Рим построил свое могущество, предполагала под собой беспрестанную военную, культурную и экономическую экспансию, основанную на дешевом рабском труде, несокрушимости римских легионов и хитрожопости римского эстеблишмента.
Однако сейчас, после целой плеяды кровавых гражданских войн, начинало казаться, будто Рим исчерпал свой потенциал и теперь ему надлежит рухнуть под собственным весом. Страна сделалась слишком огромной, управлять ей стало слишком трудно, при чем труднее всех завоеванных провинций вместе взятых управлению поддавался сам город Рим с его бесконечными разборками аристократов, гражданскими войнами и, что самое важное, назревающим экономическим застоем, грозящим активизации центробежных сил и их выразителей в лице различных мятежных провинциальных царьков с сатрапами, групп влияния в Сенате и коллабораций всех этих прекрасных ребят с врагами внешними.
И что же можно изменить, если Рим показал себя как единственная действительно успешная форма государства, подмявшая под себя менее успешные? Тут-то нас и настигает та самая неотвратимость: ты либо продолжаешь следовать тому курсу, которым идет страна и медленно, но верно обрушиваешься в пропасть, либо меняешь курс и падаешь в пропасть намного быстрее и хуже.
На счастье Августа, он был не единственным по-настоящему умным человеком на районе. На еще большее счастье августа, вторым таким умным человеком, возможно единственным, кого Август считал равным себе, была его жена, Ливия. Август очень тепло относился к своей жене и высоко ценил ее интеллект. Очень часто после заседаний сената либо в ходе раздумий над очередной сложной задачей он стремглав мчался на свою виллу, где обитала супруга, отправлялся вместе с ней в летний сад своей виллы, усаживался в роскошной беседке с кучей бумаг и парой больших кувшинов воды с лимоном, после чего августейшая (ихихи) чета предавалась многочасовой интеллектуальной Камасутре. Август рассказывал жене о своих соображениях на тему того, как бы половчее обустроить Рому, а жена накидывала императору ценных советов, которые тот тут же записывал. Такие беседы они вели промеж собой годы напролет.
Результатом этих многочисленных мозговых штурмов стала концепция, которая должна была послужить каркасом для государства, способным обеспечить его устойчивость перед ураганами грядущих столетий. Концепция эта называлась Принципат и представляла собой весьма причудливую форму правления, соединявшую в себе монархические и республиканские черты. Принципат стал очень умеренной, очень аккуратной формой завершить движение центростремительных сил в римском обществе, замкнув их на себя. По этой концепции, республиканская форма правления в Риме сохранялась до сих пор (даже после триумфа над Антонием никто не позволил бы Августу провозгласить себя единоличным боссом качалки, да оно и не надо было), но реальная власть была сосредоточена в цепких лапах императора, державшего за собой одновременно все ключевые гражданские и военные высшие посты. Если ты, юный читатель, изучал историю, то тебе сейчас аукнется один известный усатый товарищ во френче и с трубкой)
Римский эстеблишмент из аквариума с пираньями потихоньку трансформировался в дерево, стволом которого был император, а ветками, их ответвлениями и листьями – его подчиненные. Работать это должно было следующим образом: государство потихоньку растет и расширяется, а в случае каких-либо проблем, крайние веточки передают импульс ветра к более крупным веткам и так далее, после чего проблемы решаются на том уровне, до которого дорастут. Сам император зорко контролирует все процессы и по необходимости перетряхивает облажавшиеся ведомства, выбрасывая плохих функционеров и ставя на их место более успешных.
Как же все это связано с предметом обсуждения? А очень явно, если ознакомиться с масштабами планирования. Август на пару с Ливией оказались настолько крепко пришиблены интеллектом, что смогли довольно близко к реальности рассчитать необходимое для этих реформ расширение административного аппарата для увеличения количества артерий, вен и нервных окончаний в растущем организме римского общества. Август даже выпустил предписание, обязывающее каждого подданного Республики вступать в брак в обязательном порядке с 14 до 50 лет (девочкам можно было с 12) и рожать детей. Свободным женщинам полагалось родить как минимум 3 детей, рабыням – 4. А вот сенаторы и магистраты были обременены еще интереснее. У каждого взрослого члена элиты в каждый момент времени, начиная с его назначения на должность, должен быть как минимум один несовершеннолетний ребенок мужского пола. Если твой сына вырос и достиг зрелости – рожай нового или усыновляй, не важно как, но будь любезен иметь еще одного спиногрыза – и так до самой твоей отставки или смерти.
Зачем же все это было? А затем, что Октавиан прекрасно понимал важность роли демографии в экономике. Под его властью имелась огромная территория с огромными ресурсами, нуждающаяся в освоении, защите и развитии. Рабы должны были обеспечить эту территорию производственной мощностью, свободные граждане – рынком сбыта и военной силой, а элитка – административным персоналом, их дети, подрастая, занимали должности в аппарате правительства в самых разных областях деятельности и делали карьеру госслужащих. Они должны были созидать и удерживать всю структуру государства.
Возможно, эти грандиозные замыслы показались бы кому-то абсурдными. Но только тому, кто не знал, каким человеком был Август. Он, чертяка такой, представьте себе, сумел все это насадить и зацементировать, установив дальнейшее развитие страны на рельсы Принципата. И именно так Римская республика из кучи разношерстных завоеванных провинций превратилась в настоящую империю, одну из величайших в истории, служившую идеалом и примером для подражания очень и очень многим империям в последующие века. Именно благодаря установленной Августом структуре Рим обрел такую чудовищную устойчивость, что оставался незыблемым и даже продолжал свое развитие и при весьма упоротом Тиберии и при абсолютно отмороженном Калигуле и при не очень смышленном Клавдии и при дурковатом Нероне и при многих-многих других правителях, как хороших так и плохих, расширяясь и матерея еще три столетия, пока император Диоклетиан в конце 3 - начале 4 столетия нашей эры не решил шо он самый умный и не заменил Принципат Доминатом. Последствия мы знаем, Риму очень скоро пришел керендык.
Если немного раскрыть аналогию, Золотой Путь – это единственно верный и наиболее оптимальный способ развития общества, достигшего своего видимого потолка. Ровно так же, как выпивший тухлой водички Пол Атрейдес побывал в летаргическом сне и левелапнулся до Уберменша, общество, вставшее на Золотой Путь, должно преобразоваться в некую новую форму существования, более сильную, более долговечную, более совершенную, пробить головой потолок развития и устремиться к новым высотам.
Принципат был Золотым Путем Римской империи. Потому что при достижении некоторых промежуточных пределов внешнего роста он позволил частично компенсировать его замедление ускорением роста внутреннего.
Перед Мойдодыром стояла проблема более масштабная и более сложная. Ему, при завоевании престола империи Коррино, необходимо было найти способ вытащить человечество из стагнации, в которой то прозябало множество тысячелетий, обрастая мракобесием и инерцией. Своим предвидением и могучим аналитическим умом ментата он понимал, что сделать это можно лишь путем большой встряски в виде кровавого Джихада, кой должон перетряхнуть и перетрахнуть всю вселенную, сотряся самые ейные первоосновы и запустив запылившийся мотор исторического прогресса. Однако ж, проблема в том, что на Джихаде предвидение Мойдодыра внезапно заканчивалось. Светлое прекрасное далёко никак не желало вырисовываться за туманом войны. И на то были свои, крайне веские причины. О них мы поговорим чуть позже, пока отдыхайте)
Если пост зашел, оставляй секретный сигнал в виде лайка, вступай в тайное сообщество моих подписчиков и направляй в комментах кодовое слово «Годно» (не путать с «Гойда»).
Ах да, у меня тут появилась мысля зарегаться на Реддите, перевести свои пописульки на английский и выложить там, на потеху американскому читателю, но я на этих ваших реддитах не сидел и тамошней кухни не знаю, буду очень благодарен вам, если поделитесь полезными советами и предупредите о подводных камнях в комментариях.
Всем нахвамдис)
