Дело №63: Парк Погрома. 4 глава⁠⁠

Дело №63: Парк Погрома. 3 глава

Дело №63: Парк Погрома. 2 глава

Дело №63: Парк Погрома. 1 глава

Максим сидел в патрульной машине, стараясь не обращать внимания на переговоры майора и полковника, точнее как второй крыл пятиэтажным матом Арсениевича за его, как он выразился, промашку. Надо же, почти весь отдел стянули сюда, а кучка школьников все равно умудрилась прошмыгнуть.

Гражданских отсюда давно разогнали под страхом ответственности, да и прибывший автобус ОМОНа окончательно остудил пыл зевак. Две машины скорой помощи так же ждали у территории, все-таки там тело женщины и возможно пострадавшие, но никто туда не шел.

Казалось, что они что-то упускают, нечто важное, но при том до смешного неприметное. Или они чего-то не знают и вряд ли эти знания им чем-то помогут в данной ситуации, но информация никогда не бывает лишней.

Он постарался вспомнить внешность верзилы, который по какой-то причине не свалился, когда они скормили ему без малого три магазина свинцового угощения. Пули просто проходили сквозь, но как это возможно? Проекция? Остывающая на территории мадам не согласилась бы с такой версией.

Сейчас его физиономия вспоминалась расплывчато, оно и не удивительно после такого стресса-то.

Номер шестьдесят три… а номер на полукомбинезоне может означать только одно – это роба заключенного, но неужели туда в течение дня успел проникнуть беглый зэк? Исключено, да и форма какая-то… старая. Нет, у нынешних сидельцев одежды не такие, точно нет.

Задумавшись, он осмотрелся. Рядом с патрульной машиной никого нет. Завел двигатель, включил печь – холод из парка уже окутал приличную часть прилегающей к нему земли. Разблокировал телефон, набрав знакомого опера. Длинные гудки вскоре сменились ответом.

«Здарова, Макс. Чего у вас там такое? Весь город, говорят, на ушах»

- Да кто бы знал. Никитин только учит Арсениевича новым матюгам. Оба красные уже, сука, как раки, глядишь, прихватит тут обоих, но нет же, полковник позиций не сдает. У тебя там как, булки еще не сварил в Египте своем?

«Вот пока они такого же цвета не будут, как рожи нашего руководства, я отсюда не уеду. За все годы я заслужил этот отпуск. Так чего ты?»

- Да я тут мужика одного видел, уголовник похоже. Только вот форма мне его покоя не дает. Слушай, ты тут как старожил, может, подскажешь?

«Старожилы, Максим, в званиях растут. А я как был опером всю жизнь, так им и подохну, спасибо Арсениевичу. В жопу бы тебя отправить по-хорошему за напоминание, но ладно. Опиши, как форма выглядела»

- Извини, не хотел, - с долей вины буркнул Максим, вздохнул и напряг память, - у нас же сейчас черные костюмы, у того куртки не было вообще, только тельняшка и серый комбез, еще это… как там его, с пуговицами короче вместо молнии.

«У-у-у… знаю я такие. Когда я заступил на службу только, а это было на минуточку в девяностых, зэки уже не носили такие. Тогда остатки на ветошь распускали и на заводы продавали за бесценок. Может, клоуна ряженого какого-то увидал, сейчас на всяких Али экспрессах можно таким раритетом поживиться. Я видал такие, они похожи, но оригинал даже я отличу от китайского новодела»

Максим невольно напрягся, слушая товарища. Последний его довод звучал бы логично, если бы не одно «но».

- Погоди, у него рваная она вся была и с номером чуть правее нагрудного кармана, - он до боли закусил губу и повернул голову, с нарастающей тревогой глядя на парк, - точно не китайский новодел.

В трубке повисла тишина, и опер продолжил без прежнего энтузиазма.

«Ну… да, вообще-то. Она, получается. На этой детали и прокалываются обычно».

- Слушай, а эта школа ведь относительно новая. Ты не знаешь, что на ее месте раньше было?

«Много вопросов, Максимка. Школа раньше там неподалеку была, на Циолковского, буквально за поворотом. А еще у нас есть такая же относительно новая тюрьма на Бекетова. Сечешь?»

- На месте этой школы была… тюрьма?

«Умный мальчик. Колония номер 17. Ее в восьмидесятых снесли, признали землю аварийной и перенесли зону, но мне кажется, это был финт ушами администрации, потому что с Циолковского школу тоже снесли и дали отмашку, что строить на месте старой колонии можно. Все, давай, меня уже сынишка с женой заждались, на экскурсию пойдем»

- Последняя просьба будет, только не по телефону, в телеге щас напишу. Хорошо?

«Давай, только быстро»

- Спасибо! – только и успел поблагодарить Максим, как послышались короткие гудки.

Он зашел в мессенджер, кратко расписал свою просьбу. Опер сообщение прочитал, ответил, как и ожидалось, что попробует, но ничего обещать не может.

В голове в это время была настоящая каша, он никак не мог адекватно переварить поступившую информацию, однако один пазл складывался очень гладко, даже слишком. И лучше бы это оказалась его неверная догадка, да хоть выдумка…

Пришло уведомление в телеграмме, пересланное сообщение от другого человека с прикрепленным файлом-досье, а также текстом – «много ты там не найдешь, только поверхностная информация. Дружище у меня давненько шерстил, да много не нашерстил, там все шито-крыто, только его заметки. После прочтения – удали. Как вернусь - поговорим»

Максим сглотнул, поерзал задом на сидении и неуверенно открыл вложение, бросив взгляд на первые строчки.

«Громов Иван Федорович. Дата рождения – 17 июля 1920 года. 50 лет. Дата смерти – 20 мая 1970 года. Место работы – Вишнецк-Петровский аграрный университет. Предмет преподавания – архитектура.

Личные проекты – школа (на Циолковского). Колония номер 17.

Нереализованный, запатентованный проект – развлекательный комплекс - Парк Погрома.

Осужден в 1970 году по статье 120 УК РСФСР. Повторное разбирательство в связи с общественным резонансом не состоялось. Иван был обнаружен повешенным в камере-изоляторе на цепи»

Полицейский опомнился, только когда капелька пота упала на дисплей смартфона. Он утер лоб, не обращая внимания на то, как дрожали руки и заходилось сердце. Наброски состояли из двух страниц, и первую он только что прочитал полностью. На второй имелись две фотографии, и он перелистнул…

С экрана на него потухшим взглядом смотрел растрепанный мужчина с густой бородой, в тельняшке и сером полукомбинезоне под номером шестьдесят три…

Второй снимок был помечен как не попавший в архив. Тот же заключенный, только лежащий на шконке без признаков жизни. На опухшем лице нет живого места. Свернутый набок нос, разбитые в мясо губы, рассечения, ссадины… и свежий след от удавки на шее. Ошибки быть не могло, это он. Только уже мертвый, причем давненько так мертвый… ровно пятьдесят лет. Тогда был юбилей жизни, сейчас юбилей смерти…

- Вот так вот и живем, - грустно усмехнулся Максим, - колонию спроектировал, в ней же и удавили.

Он осекся, поджав губы, ведь слово «удавили» вылетело само собой. Дураком он не слыл и мало-мальски знал о том, что самоубийцы не возвращаются, а явление Погрома – не что иное, как показательное отмщение за свою судьбу.

Его сознание молнией прострелила мысль о четырех подростках, спрятавшихся в парке. Позабыв о заведенном двигателе, он выскочил из машины и побежал к входу на территорию. Никитин взял паузу в односторонних баталиях и закурил, а отчитанный, как нашкодивший щенок майор стоял рядом с ним, оба они смотрели в сторону парка.

- Товарищ майор, товарищ полковник! – запыхаясь, подорвался к ним Максим, - дети… дети в опасности!

Никитин недобро зыркнул на него, Арсениевич, кажется, покраснел еще сильнее.

- Я тебе Колумб премию выпишу за такое открытие.

- Торопов, - прошипел майор, закончив одними губами, - пошел нахер отсюда.

- Да послушайте же! Погром это… Иван Громов! Вот он! – парень продемонстрировал им двухстраничное досье с фотографиями, - осужден в 70-м году, тогда его и удавил…и. Здесь же была тюрьма! Он ее и проектировал! Это его земля! Земля Погрома! Сергей Арсениевич, вы же видели его!

У полковника от нервного перенапряжения кадык заходил ходуном, он забыл про тлеющую сигарету и выкинул ее, когда она обожгла пальцы. Он перевел озверелый, выжидающий взгляд на майора. Тот утер взмокшее вмиг лицо, смотря на снимок и не веря своим глазам.

- Товарищ полковник… - начал было майор, но старший по званию его перебил.

- Арсениевич, если я от тебя услышу, что все это дерьмо тут устроил полтергейст, - тихо, но многозначительно заговорил Никитин, - я тебя уни-что-жу.

- Торопов, езжай домой. На завтра административный.

- Но товарищ ма…

- Никаких «но»! – взревел мужчина.

Они втроем практически синхронно вздрогнули, когда улицу огласило шипение и треск репродукторов, а следом за этим по земле прошла ощутимая, нарастающая вибрация. Помехи ушли на задний план, поскольку рупор разразился бодрой речью.

- Дорогие жители Вишнецк-Петровска и гости нашего города! Я был очень рад повидаться со всеми вами, так же благодарен всем, кто составил мне компанию. Я так и знал, что наши доблестные блюстители порядка не удержатся и заглянут ко мне. Надеюсь, вам все понравилось.

Из парка послышался приглушенный, но надрывный девичий крик, а вибрация обратилась мощным, подземным толчком.

Все постройки в парке пошатнулись, некоторые шипы на крышах надломились и с грохотом обрушились. Одна створка ворот опасно накренилась. Максим убрал смартфон и сжал кулаки, вот-вот намереваясь сорваться с места.

- Вы все еще ответите за свою тягу решать чужие судьбы и выносить приговоры. Я еще вернусь и моей экспансии вам не миновать. А сейчас… - Погром повысил голос, наверняка завершая речь, - con brio, moto, fuoco!

Рупоры замолчали, и земля содрогнулась с такой силой, что многие из присутствующих не устояли на ногах. Парк рушился прямо на глазах, уходил под землю, и Максим среди этой какофонии чудовищного разрушения снова уловил девичий вопль и сорвался с места…

- К-куда!? – выпалил Никитин, обернувшись к ОМОНу, - задержать этого имбецила, быстро!

Бойцы, недолго промешкавшись, рванули следом за сержантом…

***

Андрей сделал шаг назад, с необъяснимым трепетом и нарастающим страхом смотрел на мужчину, пусть и не мог понять, откуда тот взялся. Конечно, он не присматривался к нему, но выглядел тот в отличие от остальных вполне нормально. Обернулся на перепуганную Ксюшу, она так и стояла в ступоре, а за ее спиной двое мертвецов. Удивительно, но они послушали незнакомца и почти не шевелились. Лишь слесарь устало покачивался.

- П-послушайте, - заикнулся юноша, облизнув пересохшие от волнения губы, - мы… хотим уйти. Пожалуйста, выпустите нас…

Тело мужчины подернулось рябью, он внезапно исчез и появился рядом с Андреем, вынудив его испуганно шарахнуться и ошеломленно уставиться на уже нависающего над ним Погрома. Радужка его глаз вдруг вспыхнула ярко-красным светом, лицо исказил звериный оскал.

- Я бы оставил вас всех и собрал бы еще больше, но боюсь, - он досадно вздохнул и цыкнул, мельком покосившись на фонтан, по поверхности которого пошли мелкие трещины, - сто первый будет уже лишним.

Иван выпрямился, прошел мимо Андрея и остановился возле девчонки. Присел на корточки и взял плюшевого кролика, внимательно его осмотрел и заговорил.

- Но она останется. А ты можешь идти. Если, конечно, успеешь.

Облезлое лицо Вити скривилось в негодовании. Как это – он его отпускает!? Но он промолчал.

- Отпустите… - в слезах проскулила Ксюша, хотела сорваться к любимому, но ей на плечо легла тяжелая ладонь и ощутимо сжала, - прошу! Дайте нам уйти!

Андрей шагнул вперед, тяжело сглотнул подступивший ком и обратился к Погрому, когда по земле прошла вибрация, разразившаяся мощным, подземным толчком.

- Она тебе не нужна. Отпусти ее, забери меня! Какая тебе разница!? – повысил голос он, глянув на подругу, - отпусти…

Мужчина смерил его оценивающим взглядом, мелко покивал собственным мыслям, а затем вскинул руку с цепью, и ее конец ловко затянулся вокруг шеи Андрея, и Погром начал наматывать стальное лассо на кулак, притягивая его к себе.

- Мне без разницы, это ты правильно заметил. Слышала? Твой рыцарь сделал выбор, - Иван толкнул девчонку в спину, кинув ей вслед игрушку, Ксюша по инерции пробежала пару метров, тут же обернувшись.

Сердце бешено заколачивалось и болезненно сжималась, когда она смотрела на любимого, как он пальцами впивался в цепь, пытаясь ослабить удушающий захват, и как мужчина, расплываясь в хищной улыбке, гладил и трепал его волосы…

- Зачем, Андрей… - выдавила она из себя, захлебываясь слезами.

- Ух-ходи-и-и, - сдавленно просипел юноша.

- Эй… нет-нет! – Витя вдруг вышел вперед, подволакивая ногу, и обратил на себя внимание Погрома, - так не пойдет! Она должна остаться! Пусть оба остаются!

Он уверенно двинулся в ее сторону, а Иван, хмуро сведя брови, поднял свободную ладонь и крепко сжал пальцы. Радужка его глаз вновь вспыхнула алым переливом, а рыжий рвано вдохнул, застыв на месте. Послышался укоризненный, злобный голос.

- Кто тебе разрешал вмешиваться?

Но Витя ничего не ответил. Его затрясло, он захрипел и забулькал, а спустя секунду расплескался на земле такой же кроваво-мясной лужей, как и Стас…

Погром опустил руку, земля снова содрогнулась, и девчонка не устояла на ногах, рухнув на колени рядом с плюшевой игрушкой.

- Уходи… пожалуйста! – что есть сил просипел Андрей, чувствуя неподдельный ужас за судьбу любимой.

Первыми не выдержали ларьки, они порушились, опорожнив свое содержимое в виде чужих органов и конечностей по площади, а Ксюша, словно для нее это был укол адреналина, схватила черного кролика и со всех ног понеслась прочь к выходу. Стас из кучи осклизлой плоти протянул к ней костлявую руку.

- Пивское-е-е…

А далее, пока она бежала, Погром вещал на весь парк и за его пределы свою прощальную речь. Земля под ногами растрескалась и начала обваливаться, постройки рассыпались одна за другой, одна створка ворот обломилась и ушла в рыхлый грунт, и Ксюша сквозь душащие ее слезы увидела силуэт, кажется, полицейского…

- Быстрее! Быстрее! – закричал он, когда ей оставалось пробежать всего лишь десяток метров…

Парк прямо на глазах уходил под землю, забирая с собой все, что имелось на поверхности, и она бы не успела, но все-таки она решилась на прыжок. Последний и единственный шанс.

Она разогналась, оттолкнулась и прыгнула, когда почва под ногами разрыхлилась. Девчонка хотела зацепиться за последнюю створку ворот, но и та обломилась.

Она закричала, скользя ладонями и сдирая ногти о твердую землю за пределами парка, почти сорвалась…

Но внезапно ощутила, как ее за шкирку кто-то схватил, будто бродячего котенка. Затем Максим, решившийся на такой отчаянный шаг перевалиться через край, изо всех сил потянул ее на себя и вместе с ней отпрыгнул назад, когда за ними остановилась подоспевшая группа ОМОНа.

Сначала он зажмурился в предвкушении худшего, и осмелился открыть глаза только через минуту, при этом прижимая к себе плачущую Ксюшу, как родную дочь.

Землетрясение утихло, парк Погрома… исчез. На его территории не было ничего кроме перепаханной почвы. Ни единого следа.

- Ты… ты как? – он пригладил растрепанные, грязные волосы девчонки, бросил мимолетный взгляд на кролика, которого она не выпускала из пальцев, а когда он коснулся ее второй руки, она болезненно простонала.

Максим обернулся, через плечо глянув на бойцов, также заметив приближающихся медиков и его руководство. Осторожно встал вместе с Ксюшей, передав ее врачам.

- Аккуратнее, у нее правая рука, кажется, сломана. Я… в порядке.

Женщина фельдшер кивнула и вместе с помощником повела до смерти перепуганную девчонку к выходу с территории бывшей школы, попутно спрашивая, может ли она сама идти.

Задерживать Торопова уже никто не собирался. По крайней мере, ОМОНовцы сообщили Никитину, что тот, жертвуя собой, спас школьницу от гибели. Полковник мельком, без осуждения, но и без благодарности глянул на Максима. Однако больше его интересовало то, что произошло с парком.

Похоже, он сам начинал верить в версию сержанта…