Дар.(часть 8) Катерина⁠⁠

Предыдущие части.

Дар. (часть 1)

Дар. (часть 2)

Дар. ( часть 3)

Дар. ( часть 4)

Дар. ( часть 5)

Дар. ( часть 6)

Дар.(часть 7) Наталья

Закончив свои дела я возвращалась тем же поездом. Мое купе вновь было пусто, уж не знаю, Наталья постаралась или мне просто сказочно везло. Впрочем, в связи с новым вирусом люди не спешили в путешествия.

Наталья довольно быстро меня нашла. Окинув ее взглядом, я улыбнулась: выглядела она значительно лучше, чем в первую нашу встречу. Прибрала волосы, в глазах горела надежда, от прежней сутулости не было и следа. Заметив мой взгляд, она засмущалась.

-Ну не растрепухой же перед дочками то...

- Наташ, не будет все просто. Дочек твоих надо еще разыскать, уговорить их мне поверить.Не сегодня и не завтра это будет.

- А я что? Я ничего. Я столько лет без всякой цели тут существую, я и мечтать не смела о том, что смогу их еще повидать. Нет, вру я, конечно мечтала. Но теперь я это точно знаю. Ты же обещала.

- Обещала. - вздохнула я. - Но не факт, что у меня получится.

- Получится, - убежденно ответила Наталья.

Я вышла на станции городка К., где по словам Наташи она оставила свою первую дочь. Погода заметно портилась. Прибившись к стайке туристов, я села в автобус, едущий к монастырю. Мысли в голове путались. Шансы найти Катю, да и даже просто узнать информацию о ней были прямо скажем невелики. Где она теперь?

Первые крупные капли дождя, ударившие по стеклу оконца автобуса вывели меня из раздумий. Я почувствовала на себе чей то взгляд. Огляделась. Чуть поодаль от меня сидела пожилая женщина и внимательно на меня смотрела.Увидев, что я заметила ее взгляд, она ничуть не смутилась, напротив, приободрилась и села со мной рядом.

- В монастырь едешь, доченька?- поинтересовалась она, положив на мою руку свою ладонь. Я не люблю чужих прикосновений, но сейчас мне совсем не хотелось одернуть руку. Хотелось просто с кем то поговорить, спросить совета.

-Мне нужно разыскать одну девушку. Ее ищет...ищут мать и сестра.

- Что ж, дело благое. Но почему в монастыре?

-Когда то давно мать оставила ее у монастырских ворот.

- А теперь раскаяние пришло...Ну да, так бывает, грехи в старости замолить, прощение у всех получить. Так бывает.

- Не нужно матери отпущение грехов, да и не отпустит ей уже их никто.

- Как это? Пока человек живет, он всегда со всеми примириться может, и сердце свое облегчить!

- Это если живет...

- Что ты такое говоришь, дочка? -Старушка испуганно посмотрела на меня и перекрестилась.

- Как есть, так и говорю. Не нужно матери никакого отпущения, сестер познакомить желает.

Старушка замолчала. Довольно долго мы ехали, слушая как барабанит дождь по крыше автобуса, сливаясь с гулом приглушенных людских голосов. Наконец старушка спросила меня.

-А как зовут девушку то? Я живу при монастыре, хоть и мирянка. Грех свой отмолить пытаюсь, да думаю, не простит меня господь. Но не об этом сейчас. Может, помогу тебе с поиском.

- Екатерина.

- И всё? Фамилию не знаешь? Год рождения?

-Не знаю. Крестик при ней был, медный, старый очень. Еще прабабушки ее. Но я его в глаза не видела, так что примета так себе.

- Это верно...Если Катерина твоя решила в монахинях остаться- имя у нее другое уже, не как в миру было. Поговоришь с настоятельницей монастыря, я тебя к ней проведу.

- Спасибо.

- И тебя спаси бог, доченька,- старушка слегка сжала мою руку.

Пробирались мы от остановки к монастырю под сильнейшим ливнем.Мне повезло с попутчицей, она вела меня и мне не пришлось плутать, как тем несчастным туристам. Обойдя ворота мы подошли к какой то маленькой двери на задворках, старушка ловко провернула ручку, засов упал и дверь открылась.

Внутри было заметно теплей. Я огляделась. От двери вглубь монастыря вел длинный слабо освещенный коридор.

- Как зовут то тебя, дочка? - отряхивая свой плащ спросила меня старушка.

- Маша.

- А я Елена Борисовна.

Я кивнула ей, мол очень приятно. Говорить не очень хотелось. Старушка же напротив, щебетала пусть и приглушенным голосом, но очень оживленно.

- Сейчас в трапезную пройдем, спросим у сестры Евфросинии остатки ужина, подкрепиться тебе не мешает, дочка, а то странно говоришь ты, непонятно.

Есть и вправду очень хотелось, возражать я не стала. Елена Борисовна повела меня через коридоры, плавно перетекающие один в другой, пока мы не вышли в достаточно большое помещение. По центру стоял большой деревянный стол, по краям - деревянные же лавки. Всюду висели иконы. Перекрестясь старушка прошла дальше, в конце трапезной была небольшая дверь. На наши шаги и разговоры вышла высокая монахиня. Руки ее были мокрыми, в руках она держала тарелку, которую очевидно мыла. При взгляде на меня брови ее удивленно приподнялись.

- Покорми путников с пути, сестра Евфросиньюшка, - попросила ее Елена Борисовна. - Издалека дочка едет к нам.

Ни слова не говоря монахиня вынесла миску вареной картошки, нарезала хлеб. Выложила на плоскую тарелку ароматные бочковые огурцы.

- Рыбы не осталось, ешьте. Как говорится, чем богаты...- проговорила сестра Евросинья.

- Ну что вы, все замечательно, - сглотнула слюну я. - Сто лет не ела бочковых огурцов.

- Ну вот и славно, Машенька, идем, поедим.

Перекрестившись и выслушав короткую молитву старушки я принялась за еду. Картошка была остывшей, но необыкновенно вкусной. Вкусным был и хлеб, который пекли тут же. Про огурцы и говорить было нечего. Все это помножилось на мой дорожный голод.

После еды меня слегка разморило. Но мне предстоял разговор с настоятельницей монастыря, игуменией матушкой Ксенией. Я прежде никогда не общалась с игумениями, и мне было как то не по себе. В воображении представлялась сухая властная дама, видящая меня насквозь. Когда меня наконец провели в кабинет, я облегченно выдохнула. Передо мной стояла полноватая немолодая уже женщина, в монашеском убранстве, с миловидным лицом. Эдакая тетушка, но никак не настоятельница, управляющая монастырем. Матушка улыбнулась мне.

- Елена сказала мне- вы кого то ищете? - спросила она, жестом предлагая мне присесть.

- Ищу, - ответила я. - двадцать восемь лет назад вам в монастырь принесли девочку, Катю. Все что я знаю о ней, что она черноволосая, с острым взглядом. При ней был медный старый крестик.

Игуменья помрачнела.

- Зачем вы ее разыскиваете? Кем она вам приходится?

- Ее разыскивают сестра...и мать.

- Почему они сами не пришли сюда? Почему прислали вас?

- Все очень сложно. Вы можете мне помочь найти ее? Она здесь?

Игуменья встала. Прошлась по кабинету.Я молча смотрела на нее, напряженно ожидая ответа. Наконец она заговорила.

- Я знаю, о ком ты говоришь. Я ведь могу говорить с тобой на ты?

Я утвердительно кивнула.

- Действительно, двадцать восемь лет назад на пороге монастыря мы обнаружили ребенка, девочку.Конечно же мы приняли ее. Все оформили как положено, и она стала жить при монастыре. Имя оставили ей данное матерью, фамилию дали Никифорова, по отцу Никифору, нашему батюшке и духовнику. Девочка росла активной, жизнерадостной, к восемнадцати годам решила, что жизнь при монастыре тяготит ее. Она решила уехать. Мы отговаривали ее как могли. Она ведь не готова совсем была к жизни в миру, среди людей и людских соблазнов...Образование при монастыре она получила, помимо общешкольной программы девочек мы обучаем швейному делу. Она полагала, что все сможет. Что ж, неволить мы не можем, скрепя сердце отпустили.Она вернулась через пять лет. Не было больше прежней Кати. Потухший взгляд, нет того огня в глазах. Допросов никаких я не учиняла, решила - сама расскажет как раны залечит свои. Но она так ничего не рассказала.

- Я могу видеть ее?

- Можешь.Но прежде я прошу тебя рассказать о матери Кати. Я опекаю ее,и хочу убедиться в том, что вся эта информация не ранит ее снова.

- Честно говоря, я и не знаю, что вам рассказать о ней. Ее имя Наталья. Малограмотная селянка, наделавшая кучу ошибок в своей жизни. Не она одна в них виновата. Она просто жила в рамках отведенной ей провидением роли, не пытаясь выйти из нее, думаю она и не подозревала, что это возможно. Считала, что достойна именно такой жизни. Но ведь блаженные нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное, не так ли?

Игуменья молчала. Приободренная ее молчанием, я продолжила.

-Она на прощение дочери и не надеется. Не смеет надеяться. Она хочет, чтоб Катя узнала о своей сестре, Анжелике.Хочет, чтоб две родные души встретились, чтоб они знали, что они друг у друга есть.

-Я тебя конечно к Кате отведу. Но ты должна знать. В Боге она чувствует утешение. Как и все мы. Она собирается принять постриг в этом году. Если она вновь уйдет в мир, мы препятствовать ей не сможем и не будем. Но этот второй уход может добить ее. Душа ее, она сама, вот только спустя годы после возвращения стала крепнуть. И все так легко сломать. Впрочем, на все воля Божья.- На этих словах она перекрестилась.

- Сегодня уже поздно. Я позову кого-нибудь из сестер,  тебе покажут  комнату, в которой ты сможешь переночевать. Утром до завтрака ты встретишься с Катей.

Ночью мне было сложно уснуть.Я не знала, что пережила Катерина, не представляла себе ее эмоциональное состояние, не знала, как отнесется к моему Дару человек глубоко верующий, каким она и являлась, раз  решила посвятить жизнь служению в монастыре.Вдруг она расценит все это как бесовщину, пожалуется игуменье, сестрам, поднимет шум и они меня выставят? Мне не привыкать конечно к негативу со стороны людей, но переживать это снова вот вообще не хочется. Ну ладно, не побьют же они меня, в конце концов, решила я, и сон наконец одолел меня.

Утром я проснулась сама, без будильника и до того, как за мной пришла монахиня, чтоб проводить меня к Кате. Лежала какое то время, проворачивая в голове речь, которую выскажу перед старшей дочерью Наташи.Когда открылась дверь Катиной кельи, эта речь покинула мою голову абсолютно.

У Кати действительно был пронзительный взгляд темно-карих глаз. Такие не забудешь и узнаешь спустя годы.Я набрала побольше воздуха в легкие и начала.Я старалась смягчить информацию, мне хотелось оправдать в Катиных глазах ее мать. Не для того, чтоб она охотней согласилась на встречу с ней, нет. Просто...просто чтоб она простила ее. Наконец я подвела свой рассказ к тому, что Наталья умерла.

- Я чувствовала это. Знала как то подспудно, что нет моей мамочки в живых, а иначе она нашла бы меня обязательно, - Катя расплакалась. - тогда, в городе, обязательно бы нашла, и не было бы со мной всего того, что было.

Милая, она себя то спасти не смогла, хотелось мне сказать ей в ответ, но я промолчала.Вместо этого рассказала, что Наталья приезжала в монастырь, когда Катя была ребенком. Горечь отразилась на лице Кати.

- Ну почему же она не заговорила со мной?

- Я не знаю. Наверное ей было страшно. А может стыдно. Я не знаю.

Немного помолчав Катя спросила:

- Так вы пришли, чтоб рассказать мне о моей матери?

- Не только. Катя, у тебя есть сестра. Ее зовут Анжелика. Твоя мать очень хотела, чтоб вы встретились.Настолько сильно хотела, что связалась со мной.

- Как это...связалась?

- Я могу видеть души неупокоенных. Они не уходят, когда их терзает что то. Мама твоя умерла очень плохо. Она покончила с собой, бросившись под поезд.Она не смеет и надеяться, что ты и Анжела простите ее, но очень хочет увидеть вас, и чтоб вы с сестрой познакомились.

Катя поверила мне безоговорочно. Ей так хотелось, чтоб у нее был хоть кто то родной, что она ухватилась за мой рассказ как за спасительную соломинку. Мне стало не по себе, когда я представила, что могло ожидать такую доверчивую девушку в большом городе.

Мы выехали тем же днем.Катя шла, решительно зажав в кулачке маленький потемневший от времени медный крестик- единственное напоминание о матери. Матушка Ксения и Елена Борисовна молча проводили нас до остановки.