Часовой⁠⁠

Видимо, мы всегда остаемся суеверными. По крайней мере, наедине с собой. Мы можем смеяться над общепринятыми условностями (черная кошка, не ходить под лестницей, не спать ногами к дверям), но никогда не смеемся над своими, только нам принадлежащими приметами.

В детстве я думал, что если не буду все время переживать за родителей, пока их нет рядом, с ними случится что-то плохое. Словно только мое чудовищное переживание (это правда, еще немного - я бы поседел, несмотря на свои пять-шесть-семь лет), удерживает их от попадания в мельницу неприятностей.

И вот я лежал в кровати, укрывшись одеялом, выставив в темноту только нос, и ждал. Но это было не просто лежание, это была внутренняя работа. Очень тяжелая и ответственная. Я был на посту. Нес вахту. Как тот мальчишка-часовой из рассказа Леонида Пантелеева "Честное слово".

Родители наконец возвращались из гостей, радостные и слегка придавленные темнотой и поздним возвращением, а я отпускал чудовищное давление. Водолаз, капитан Немо на глубине. Ну все, поднимайте, помогите снять шлем. Думаю, это были одни из лучших моментов в моем детстве. Я лежал в темноте, на своей кровати, зарывшись с головой под одеяло, делал вид, что сплю, и слушал, как родители переговариваются в прихожей, снимая ботинки и сапоги. Слушал звучание их голосов. И чувствовал необыкновенную легкость и покой. Все живы, все хорошо. Мои родители целы и невредимы. Я их удержал.

===

Фото: Н.Свиридова и Д.Воздвиженский