"Братишка" из 487 - го...⁠⁠

Часть 1. Часть 09. Часть 17. Часть 25.
Часть 2. Часть 10. Часть 18. Часть 26.
Часть 3. Часть 11. Часть 19. Часть 27.
Часть 4. Часть 12. Часть 20. Часть 28.
Часть 5. Часть 13. Часть 21.
Часть 6. Часть 14. Часть 22.
Часть 7. Часть 15. Часть 23.
Часть 8. Часть 16. Часть 24.

Закончив рабочий день, осмотрев борта и выполнив подготовку к вылетам на завтра, вертолетчики стали готовиться к встрече Нового года. Инженеры и техники занялись мелким ремонтом тех дырок, что мы нахватали за день. Грузовые створки и борт хватанули за сегодня пять дырок и какой-то прорез, наверное, от осколка. Но вроде бы ничего серьезного. Славка Котлов в этом вылете изрядно понервничал, пробоины в основном были в грузовых створках, то есть «работали» конкретно по нему и его пулемету. Но предстоящий праздник все же радовал. Нам привезли посылки с «большой земли». По одной на каждый экипаж. Как хочешь, так и дели. В посылке оказались коробка конфет из Орска с обратным адресом фабрики-изготовителя и письмом от коллектива и несколько вещей - мне достались варежки. В ожидании праздника мой экипаж сел за стол и написал ответное письмо коллективу фабрики с огромным приветом и наилучшими пожеланиями от тех, кто сейчас был на огневом рубеже страны. До сих пор не знаю, дошло оно до адресата или нет, но писали мы от души.
В девятом часу вечера к нам в домик примчались соседи - спецназовцы. Их старший вызвал мой экипаж. Я подошел к парням и попытался пригласить к летчикам на новогодний праздник. Но те были явно не в духе и поведали нам невеселую историю сегодняшнего вечера. На одной из высоток Шаро-Аргунского района группа спецназа выполняла задачу, но была обнаружена «духами». Один из офицеров был ранен в грудь. Группа оторвалась от противника и отошла в южном направлении, но им надо работать дальше, а вот парень «тяжелый». Если не вытащить его, то могут потерять.
- Серега, вся надежда только на тебя и твой экипаж. Ты должен помнить того парня, он тебе еще фотку доченьки своей показывал. Серега, выручай, мы за тебя всем отрядом выпьем, когда домой вернешься, - уговаривал спецназовец.
- А где группа сейчас? - спросил я.
- Вот тут, на отметке 2403, «духи» их ищут, но они скрытно отошли, оторвались от «духов» и будут держать высоту, пока ты не заберешь раненого, - продолжил старший, показывая отметку на карте, куда предстояло лететь «восьмерке».
- Ну, хорошо, раненый - это святое, рискнуть можно, тем более вроде и подходы к высоте есть, правда, погода опять портится, - ответил я, посматривая в карту и на небо.
- Но надо, чтобы добро на вылет дал командующий и Хиценхо, идите их уговаривайте, а мы с экипажем двинем на борт, будем готовы. Да, дайте пару человек, кто будет принимать и сопровождать его, лучше, чтобы один был медик, а другой - с пулеметом. А где Константин? - спросил я, удивляясь, что командир сам не хлопочет за своего орла.
- Да его и еще нескольких наших вызвали для награждения в Гудермес, а у нас тут такое, - ответили спецназовцы.
Через полчаса «восьмерка» была готова к вылету. Где-то по стране путешествовал Новый год, а там, на высоте, разведчики бережно несли своего боевого товарища на плащ-палатке, поднимая в гору к предполагаемому месту посадки вертолета для эвакуации. В районе двадцати одного часа из группировки приехал полковник Хиценко. Он проинструктировал экипаж о мерах безопасности и поставил задачу - по возможности, эвакуировать раненого. Подошедшему замкомандира отряда спецназа я честно сказал:
- Никогда не выполнял посадки на такие высоты ночью, луны нет, как видишь, все закрыто облаками, так что мы с экипажем сделаем все, что в наших силах, постараемся. Но если не выйдет, это не значит, что мы струсили, просто мы этому не обучены, и пока это выше наших сил, без обид. Постараемся сделать все, что от нас зависит.
Запустив вертушку в очередной раз за этот день, экипаж выполнил взлет и, набрав высоту над точкой Ботлиха, пошел по заданию. Нижний край был около трех тысяч метров, но к северу понижался, а на равнине был вообще до земли, покрывая ее туманом. Валера вывел нас четко в район высоты. Ориентировочно нижний край был метров триста над площадкой, но я пилотировал вертушку так, чтобы в его края «восьмерка» не заходила. Подойдя к высоте, запросили разведчиков. Те услышали еще по звуку и вышли в эфир:
- «Братишка», это ты?
- Я, - ответил земле, - подхожу к вам. Как площадка и ветер?
- Площадка ограничена, скалы, но наверху есть пятачок, с камнями правда, но подсесть можно, ты сможешь, - уговаривали пытаясь вселить в меня уверенность спецназовцы. Я попросил обозначить площадку огнем, и, как только на высоте загорелась пара сигнальных огней, другая высотка ожила засветками огня в сторону группы. Расположение противника было ниже, поэтому огонь они вели настильно. «Восьмерка» отошла немного от площадки и стала в вираж. Что делать? Заход на площадку на виду у боевиков грозил экипажу тем, что могут сбить или нашпиговать металлом, пока вертолет медленно со светом фар будет заходить на нее, а уход домой без посадки - гибелью товарища.
После определения направления ветра на площадке у меня созрел немного дикий по своему выполнению план захода на посадку. Но именно за счет всей своей дикости он и должен был сработать. Выйдя под углом к ветру на посадочный, я предупредил ребят на земле: «Как только скомандую, зажечь один огонь». Те ответили, что поняли, и стали ждать команды. Боевики обстреливали высоту и периодически вертолет, стреляя на звук и пытаясь нащупать нас в ночном небе. Иногда в воздухе мелькали трассеры, а высота высвечивалась вспышками стволов, которые трудно, но все же можно было обнаружить с воздуха. Вот на эти вспышки я и положил прицел и, взяв немного повыше, пустил первый залп, а за ним и другие. Снаряды, вырвавшиеся из блоков, с гулким уханьем понеслись к земле. На несколько мгновений я потерялся, в глазах еще прыгали зайчики от залпов. На высоте «духов» и подступах к ней все заплясало в огненном вихре, но экипажу некогда было любоваться этим фейерверком. Я отвернул влево с боевого курса на площадку и уже строил заход. Высота была близко впереди.
- Давайте огонь! - почти прокричал я в эфир от нервного напряжения. И через несколько секунд он проявился в темноте. «Восьмерка» чуть подвернула вправо. Высота была перед нами, и на ней в черноте ночи мерцал огонек, который был для вертолетчиков как путеводная звезда. Я очень волновался и был напряжен, каждый нерв будто стонал. Ноги уперлись в педали, как у молодого летчика, впервые заходящего на посадку.
- На высоте «духи» пока молчат, - предупредил Славка, разряжая обстановку, - наверное, думают, что мы заходим на повторный удар.
Валерка был готов включить фары по первой же моей команде, но я медлил. На земле зажгли еще один огонь. И интуиция подсказала мне, что фары нам не понадобятся. Включи мы их, и обозленные «духи» будут лупцевать по ним, как в тире, а сейчас попробуй угадай, где мы. Может, в ночном небе невидимая противнику «восьмерка» снова выходит на боевой курс и ударит по ним огневым валом. Открыв блистер, каким-то шестым чувством я ощутил, что вертушка идет хорошо и у меня все получается. Выполнив зависание, я накрыл сигнальный огонь и плавно коснулся земли, не включая фары. Саня быстро открыл дверь, «спецы», находившиеся на вертолете, приняли своего боевого товарища внутрь. Минуты через две мы уже ушли с высоты, а группа отошла по заданию. Боевики прекратили преследование, уверенные в том, что спецназовцев забрала вертушка. Экипаж же вернулся домой и спокойно зашел на ночной аэродром. Там нас ждал праздничный стол. Девчата из столовой допустили небольшую оплошность, накрыв парням стол в гараже. А пока мы шарахались в ночном небе, к столу никто не приближался. Все знали, как там сейчас нашему экипажу несладко. Поэтому праздничные кушанья немного подмерзли. Обнаружив это Тамара Федосовна, заведующая летной столовой, очень расстроилась, ведь повара трудились над блюдами целый день, стараясь из скудных запасов приготовить разные вкусняшки. Но летной братии было все равно, народ быстро все отогрел и приступил к празднованию. Вскоре к авиации на огонек нагрянули спецназовцы. Праздник получился очень веселый. Один из гостей, взяв слово, Произнес тост:
- За этой горой, - начал он, - живет гордый, красивый, безжалостный, трудолюбивый, свободолюбивый чеченский народ, - при этих словах с лиц летчиков моментально слетели улыбки, уж больно серьезно и проникновенно говорил тостующий. - Так вот я предлагаю,
- продолжил оратор, - пусть этому гордому народу, - и, медленно осмотрев всех, выдохнул, - земля будет пухом в Новом году.
Парни, уловив смысл тоста, со смехом и одобрением осушили свои «стаканчики». Я же подумал, до чего же довели нас озверевшая клика бандитов и наши политики, которые стравили всех в этой бойне, мы были готовы, если нужно, уничтожить целый народ. А далее под праздничные слова старого седого президента: «Я ухожу», выпили еще по пятьдесят граммов. Много было нельзя, потому что утром вертолетчиков ждала боевая работа. Под бой курантов выпили шампанское, заранее всеми правдами и неправдами привезенное пилотами с «большой земли», и вышли смотреть салют. Сколько бы ни запрещало командование несанкционированную новогоднюю стрельбу, в воздух в направлении противника или просто так понеслись снаряды, ракеты, очереди из стрелкового оружия, в основном же котловина озарилась множеством сигнальных ракет. Задрав головы, все стояли и заворожено смотрели в небо, но от произнесенных кем-то слов: «И представьте, что все это в нас стреляет», стало жутковато. Вертолетчики, выполняющие полеты в небе, видели лишь работу зениток да трассеры стрелкового оружия, проносящиеся мимо них, и часто определяли, что по ним «работают», лишь тогда, когда металл рвал металл, да по гулким ударам по борту от попаданий в них.
Лишь через несколько дней «ботлихцы» узнали, что в эту новогоднюю ночь не только мой экипаж шарахался в ночном небе. Часов в десять вечера на махачкалинском аэродроме собралась группа вертолетов и командного состава с очень важной задачей по перевозке руководящих лиц страны в район Гудермеса. Вскоре на аэродроме выполнил посадку правительственный самолет, и из него вышел человек, сопровождаемый целой процессией. Оказалось, что это Владимир Владимирович Путин, Председатель Правительства России Он проследовал на борт вертолета к полковнику Владимиру Григоряну занимавшему должность заместителя командира Буденновского вертолетного полка. Вместе с несколькими официальными лицами правительства он пожелал оказаться с бойцами армии, которая сейчас выполняла тяжелую работу, находясь на боевых рубежах. С ним прибыла концертная бригада из артистов эстрады, которая тоже устремилась на борт вертолета. В Гудермесе, стоя на плацу, их ждали офицеры и солдаты, отличившиеся в боях. А все вокруг утопало в тумане каспийского выноса. У небесной канцелярии были свои планы. Поэтому вылетевший вертолет, добравшись до Гудермеса, никак не мог выполнить посадку, дабы порадовать всех наградами и праздничным концертом. Покрутившись в тумане, Владимир Григорян принял решение о возвращении на аэродром вылета. Ох и тяжело досталось ему это решение, но не убивать же всех в этой серой мгле. На обратном пути к ним в кабину заглянул человек - сразу и не рассмотреть кто - попросил стаканчики. Но откуда на боевой машине такая роскошь, это же не гражданский салон. И тут Григорян спросил у своего штурмана:
- Сколько времени?
- Пять минут - до Нового года, командир, - ответил правак капитан Вячеслав Гаврилов.
- Твою же ж мать! - с этими словами Григорян перевел вертушку на максимальный набор высоты. Со стороны это могло показаться странным, но дело в том, что они летели в новогоднем небе. Через пять минут даже сквозь темноту и толщу тумана, и окружавшей облачности можно было увидеть, как засверкало все внизу, - это там, на земле, военный и гражданский люд встречал Новый год, салютуя в воздух из всех видов оружия. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы несущаяся в ночи вертушка не набрала высоту. Вот так теперь уже новый Президент России встретил праздник в боевом ночном небе.