Большой бобровый куш⁠⁠

На веранде придорожного мотеля, щурясь от жаркого полуденного солнца, сидел упитанный лохматый серый кот. Легкий летний ветерок трепал его шерстку, отчего он иногда жмурился и начинал мурчать. В силу своих преклонных лет, он все реже позволял себе резвиться, как его более молодые сородичи, и все чаще предпочитал это теплое спокойное место. К тому же посетители бывали здесь не так часто и потому не доставляли ему хлопот.
Альфредо, так звали кота, лениво приподнялся и потянулся, намереваясь отправиться внутрь мотеля, но тут же передумал – слишком уж тут было уютно и тепло. Уже несколько лет он не слыхал звуков своего имени, ибо проезжие, да и не только они называли его обычно просто – Дядюшка Котофей. Альфредо этому никак не возражал, более того, ему такое имя нравилось даже больше. Еще разок потянувшись, он вернулся к своему прежнему положению и вновь взглянул в ту сторону дороги, где едва виднелись недавние посетители мотеля – трое путников, перевозивших лес на старой скрипучей повозке. Трое путников и конь. Хотя какой это конь? Так – пони, причем со скверным характером. Альфредо слегка поморщился, вспомнив надоедливое ржание этого самого пони. И как они его терпят?
Дядюшка Котофей был даже рад, что путники не остались на ночь. Нечего накликать беду на мотель и его добропорядочного хозяина. От этих ребят за версту пахло чем-то подозрительным. Да и к тому же пони не дал бы Альфредо ночью глаз сомкнуть своим раздражающим ржанием, а сон в его возрасте чрезвычайно полезен. Уж это то он знал наверняка.
Что ж, путники удалились и вроде бы и дело с концом, но Дядюшка Котофей помимо всего прочего обладал неуемным любопытством. Очень уж его интересовало, что за груз был у них на самом деле. Один из путников явно нервничал и, хотя двое других старались его присмирить, Альфредо это без труда заметил. Но, тем не менее, выяснить хоть что-то ему не удалось, а теперь можно было лишь строить догадки.
Ворчливо мявкнув, Дядюшка Котофей покинул свой пост и вздохнув побрел внутрь мотеля. Всего лишь еще одна загадка, на которую никак не сыскать ответа.

Путники двигались неспешно, но это скорее было обусловлено тяжестью повозки, чем их нежеланием двигаться быстрей. Мерный скрип колес стал для них настолько привычным, что они перестали на него обращать внимание еще пару дней назад, и теперь их могло раздражать только ржание рыжего пони с густой, немного кучерявой гривой, но тот не издал ни звука с тех пор, как они покинули мотель. Видимо, столь длительное молчание утомило его, и он решил, наконец, напомнить о своем присутствие.
- Да что ты ржешь-то? – тот из путников, что был покрупнее остальных и шел впереди, сдвинул брови и ткнул коня лапой в бок.
- Аркадий, ну шо ты в самом деле, я не понимаю! – воскликнул тот, который имел наиболее интеллигентный вид. Не хватало разве что пенсне на его усатой морде. – Вбей ты уже себе в мозг, он же конь – ему-таки положено ржать!
- Просто рожа у него больно хитрая!
- Ой, я вас умоляю, - второй расплылся в улыбке и развел лапки в стороны. – Ну, ни хитрее, чем у нас с тобой, поверь старому Тамиру.
- Ты-то старый? – усмехнулся Аркадий.
- Ну так это ж я для убедительности, - снова улыбнулся Тамир и они двинулись дальше.
- Ооох! – спустя несколько минут протянул третий слегка нервозным голосом.
- Ну что опять? – недовольно спросил Аркадий. Он и так был утомлен дорогой и волнениями по поводу их опасного груза, так что не хватало еще только причитаний Феофана.
- Вы видели, как на нас смотрел этот толстый котяра? Даю голову на отсечение, он что-то заподозрил!
Аркадий нервно оскалил и без того торчащие два передних резца.
- Феня, не кипишуй! – тут же подоспел Тамир.
- Ну, скажи ты мне, - Аркадий старался говорить, как можно более спокойным тоном, - что может быть подозрительного в трех бобрах перевозящих лес?!
- Таки да, - снова встрял Тамир, чем заслужил неодобрительный взгляд предводителя их маленькой группы, и шлепнул своим плоским хвостом по земле для пущей убедительности.
Феня развел лапки в сторону, но весь его вид говорил, что они его не успокоили.
Пони снова заржал.
- Ипполит, мать твою! – Аркадий даже зубами клацнул, выкрикивая имя назойливого коня, а Феня вздрогнул и попятился.
Пони тут же отвернулся и, обиженно фыркнув, двинулся дальше.
Аркадий шел немного нахмурившись и периодически недовольно поглядывал то на Феню, то на Ипполита, но те молчали. Разумеется, он тоже нервничал, но возложенный на него статус руководителя процессии никак не позволял ему высказывать своих волнений. Да и было отчего нервничать! Шутка ли – двенадцать килограмм чистейшего птичьего молока превосходного качества были спрятаны в аккуратно сделанных полостях внутри толстых сосновых стволов, коими была нагружена их повозка. Если их поймают, то в лучшем случае им придется остаток жизни валить лес в Норильске, а там очень холодно. И к тому же Аркадий слыхал, что местные там не жалуют бобров и в особенности контрабандистов. А ведь, когда Стюарт предлагал ему эту работу, ему показалось, что это отличный способ скалымить деньжат. Что ж, если все пройдет гладко – то так оно и будет, но вот, если что-то пойдет не так, то… Об этом он не хотел даже думать.
- Тамир, - обратился он к товарищу, и тот незамедлительно обратил на него свой внимательный взор. – Скажи мне, Тамир, на кой черт тебе этот мешочек, который ты бережешь, как зеницу ока? Ну, или хотя бы поделись с нами, что ты в нем хранишь.
Тамир машинально погладил лямочку на плече, словно желая убедиться, что его ноша по-прежнему с ним.
- Да, Боже мой, - он расплылся в дружелюбной улыбке, - ну шо там может быть?
- Это не слишком-то похоже на ответ, - проворчал Аркадий.
- Ой, да не бери в голову. Там моя заначка на черный день.
- Если у тебя таких размеров заначка, то зачем ты тогда с нами пошел?
- А оно лишним не бывает.
Уяснив, что большего от него не добиться, Аркадий лишь разочарованно махнул лапкой на своего спутника и вновь погрузился в свои размышления, но надолго задержаться в них ему не позволили: непонятно как, оказавшийся рядом Феня осторожно ткнул его лапкой в мягкий пушистый бок.
- Чего тебе? – спросил Аркадий.
- Может нам не соваться на таможню, а?
- Феня, я же тебе тысячу раз говорил: по всей границе шастают ищейки! Время нынче лихое. А на самой таможне собак может не быть вовсе! Они ж все по границам бегают. Никому в голову не придет, что кто-то может протащить прямо через таможню столько молочка!
- Тише, тише! – Феня принялся нервно озираться по сторонам, как будто из-за ближайшего куста мог выскочить шпион. Да только не было кустов. Их на несколько километров окружала голая степь, покрытая чахлой, высушенной жарким солнцем травой.
- Кого ты боишься?
- Ну, - Феня съежился, как будто его хотят ударить и нервно посмотрел на хвост Аркадия. Увесистый, должно быть. – Авиация, например…
- Феня, не делай мне смешно! – снова встрял Тамир. Редко какой разговор проходил без его участия. – Мы же идем на границу с Монголией! Откуда у них авиация? Так – пара голубей и синица.
- Ну вот! – воскликнул Феня и испуганно посмотрел в небо.
- Успокойся, - подытожил Аркадий. – Доберемся до границы, а там до ближайшей реки рукой подать. Сплавим лес и дело с концом.
- А если, - Феня заткнулся на полуслове, встретив суровый взгляд Аркадия. – А, неважно…
- Ну, говори, - устало вздохнул бобер и смягчил взор.
- А если он настучал на нас?
- Кто?
- Дятел!
- Стюарт?!
- Да ладно! – Тамир развел лапками. – Этот красноперый? На кой черт?
- Не знаю, - Феня виновато посмотрел себе под лапки. Потрескавшийся от жары и времени асфальт вдруг стал ему крайне интересен.
Пони снова заржал и все устремили на него свои взоры.
- Да что ты ржешь? – раздраженно воскликнул Феня, чем вызвал дружный смех товарищей. Ситуация немного разрядилась, и даже он почувствовал себя немного более уверенным в себе и в успешном исходе операции. Если бы Аркадий не пообещал ему, своему нерадивому племяннику, серьезный куш за это мероприятие – он бы ни в жизнь не пошел на такой риск. К слову, он вообще не любил рисковать. А тут такое дело – двенадцать килограмм птичьего молока! Да это ужраться можно! И не какого-нибудь там ширпотребного, сварганенного где-нибудь в подпольной шарашке в Урюпинске, а прямиком с завода во Вьетнаме. По крайней мере, так сказал им этот надутый дятел Стюарт. А уж где-где, а во Вьетнаме делают отменное молочко. «Уж я-то знаю!», - заверил их дятел, когда они отправлялись в путь.
От этих мыслей у Фени не на шутку разыгрался аппетит, но сказать об этом вслух он как-то не решался. Слишком уж явно Аркадий дал ему понять, что он его за эти дни уже достал своими сомнениями и вопросами, и, хотя на этот раз речь шла о другом, он все равно не решался вновь затеять разговор. А потому принялся тихонько скулить, вторя поскрипыванию колес повозки.
Первым его поскуливание заметил Ипполит и обернувшись оскалил зубы в подобие улыбки. Феня съежился и пригрозил ему лапкой, попытавшись изобразить кулак. Пони обиженно фыркнул и отвернулся, гордо задрав морду. Феня вздохнул с облегчением, но тут же понял, что на него смотрел не только конь.
- Ну и что ты скулишь? – почти заботливо спросил Аркадий.
- Есть хочу!
- Потерпи. Через час уже будем на границе, а там останется всего ничего.
- Ну, можно мне хоть чуточку погрызть полешку? Вон то, с краю, - он указал лапкой на самый тонкий ствол на повозке.
- Границу проедем, потом погрызешь! Как, по-твоему, мы объясним, что везем обглоданный лес? Он же будет иметь нетоварный вид!
Феня вздохнул и, бросив тоскливый взгляд на полешку, побрел дальше. Услышав тихий свист, он оглянулся. Тамир держал в лапках небольшой кусок коры – видимо, отщипнул его откуда-то снизу. Он подмигнул и швырнул ему этот кусок. Феня ловко поймал его и принялся грызть, не замечая, что Аркадий смотрит на него своим суровым взглядом, но с нескрываемой улыбкой.

Спустя час, как и предсказывал Аркадий они подошли к таможне. Небольшая будка, окрашенная в зеленый цвет и провисший от времени шлагбаум – вот и все, из чего состоял таможенный пост. На какое-то мгновение Аркадий даже загорелся надеждой, что таможня пуста, но, когда они подошли ближе, дверь будки открылась и, из нее вышли два лиса.
- Ох, блин! – застонал Феня, и его лапки задрожали от страха.
- Феня, не мастери мне тут истерику! – тихо сказал Тамир, расплывшись в улыбке. Таможенники еще не могли их слышать, но видели их уже прекрасно. – Лопни, но держи фасон!
Путники неспешно приблизились к таможенному посту, всем своим видом показывая, что «они крутые парни, у них нет абсолютно ничего противозаконного в их грузе, и вообще нечего задавать свои глупые вопросы!»
Один из таможенников, который явно был старше по званию, сделал несколько шагов вперед и, хитро сощурив и без того узкие глазки, расплылся в улыбке.
- Так-так, - протянул он. – Добрый день господа! Я старший сержант Крафти, а это ефрейтор Клот.
- Добрый день, - сухо ответил Аркадий с серьезным выражением морды.
- Здрасьте вам, - улыбнулся Тамир.
Феня же просто кивнул, не решаясь произнести ни слова.
- Что везем? – улыбка, казалось, намертво прилипла к морде сержанта. - Куда направляемся?
- Везем лес в Монголию, - все так же сухо ответил Аркадий.
- Гуманитарная помощь и все такое, знаете ли, - добавил Тамир, чем заслужил неодобрительный взгляд своего начальника.
- Ага, - снова протянул Крафти и медленно двинулся вдоль повозки. Клот следовал за ним, не отставая ни на шаг. Судя по всему, он играл здесь исключительно роль массовки. – Дровишки значит.
- Ага, - передразнил его Тамир, на этот раз заслужив гневный взгляд сержанта.
Пони заржал, заставив Феню вздрогнуть, и получив неслабый тычок в бок от Аркадия.
- Не хотелось бы отнимать у вас ваше драгоценное время, - нараспев произнес лис, и прищур его стал еще хитрее, - но мне бы хотелось осмотреть ваш груз.
- Сами понимаете, - виновато довил Клот, - времена нынче лихие.
Наступило напряженное молчание, которое прервал Аркадий:
- Вы должно быть шутите! Мы целый день тут все укладывали!
- Такова наша работа, - сержант явно чуял что-то неладное. – А ефрейтор Клот вам поможет уложить все обратно, - с этими словами его улыбка стала еще шире. – Если понадобится.
- Все, - прошептал Феня и задрожал.
- «Все» - это когда лапки холодные! – зашипел на него Тамир. – Не кипишуй!
- Ага, - кивнул Феня и, на всякий случай, плюхнулся в обморок.
- Что это с вашим товарищем? – осведомился сержант.
- Таки перегрелся на солнышке, - развел лапками Тамир.
- Понимаете, - неуверенно начал Аркадий, - мы очень спешим. Мы и так задержались в пути, и уже изрядно опаздываем.
- О, я понимаю, но дело есть дело! – ответил сержант, вернувшись к осмотру повозки.
Ситуация принимала совсем неприятный оборот. И Аркадий это прекрасно понимал, но не знал, что следует предпринять. Они совершенно не были готовы к тому, что их груз возьмутся досматривать. По крайней мере, Стюарт говорил, что таможенники не станут этим себя утруждать. Ох, уж этот дятел!
На помощь начальнику пришел Тамир. Он гневно упер лапки в бока и, бесстрашно уставившись на сержанта, сказал:
- По какому такому праву? Я протестую! Я хочу видеть вашего начальника! Это произвол! Таки где это видано?! Задерживать честных добропорядочных бобров и досматривать их дрова! Что вы себе позволяете! – он на секунду задумался и гневно добавил: - Хам!
Улыбка сползала с морды сержанта. На какое-то мгновение он даже выглядел удивленным, но потом собрался и на этот раз его морда стала очень серьезной.
- Ну, хорошо, - ответил он. – Клот, позови-ка майора Монпасье.
Ефрейтор припустил в сторону будки, и уже через минуту на ее пороге появился сам майор. Полный, повидавший виды хомяк с потрепанной шерсткой и большой ковбойской шляпой на голове.
- Что за шум, господа? – поинтересовался он.
Аркадий решил уступить право лидерства Тамиру, поскольку именно он позвал начальника, так пусть сам с ним и разбирается, и толкнул его вперед. Тамир, судя по всему был не против взять инициативу на себя и приняв важный вид двинулся к будке.
- Сеньор майор! – воскликнул он, расплывшись в улыбке. – Извольте не гневаться, что мы вас оторвали от дел, но тут такое дело… - с этими словами он увлек хомяка обратно в будку и сам зашел вместе с ним, едва не столкнувшись в дверях с ефрейтором, который поспешил назад к сержанту.
Пони снова заржал. На этот раз на него никто не обратил вниманий, кроме только что пришедшего в себя Фени. Но тот оглядевшись и увидев, что ситуация не изменилась, за исключением исчезновения Тамира, снова отключился. Аркадий, пытаясь скрыть нависшее напряжение, с любопытством разглядывал свои лапки. Сержант нервно притоптывал, а ефрейтор смотрел куда-то в сторону и, казалось, мыслями был где-то совсем далеко.
Наконец дверь будки открылась. Первым на пороге появился довольный Тамир и направился к повозке. За ним вышел майор. Казалось, что его щеки стали еще больше, чем были всего минуту назад.
- Крафти, Клот! – обратился он к своим подчиненным. Все обратили на него взоры, включая Феню, который вновь решил прийти в себя. – Ну что же вы как дети, в самом деле! Привязались к добропорядочным бобрам! У них ведь на мордах написано, что они и мухи не обидят! Пускай ступают своей дорогой.
На морде сержанта читалось нескрываемое удивление. С минуту он боролся с собой, но затем махнул лапкой на повозку и вздохнул.
- Вы свободны, - мрачно сказал он и направился к будке. – Счастливо добраться!
- Спасибо сержант, - улыбнулся Аркадий. Только он заметил, что из будки Тамир вышел без того мешочка, который так тщательно оберегал.

Когда путники отошли на достаточное расстояние от таможни Аркадий, наконец, задал так интересовавший его все это время вопрос.
- Скажи мне, Тамир, что все-таки было в том мешочке?
- Ой, да ничего такого! – отмахнулся Тамир, все еще довольный своей удачей.
- А все же? – не унимался Аркадий.
- Таки обычные семечки! – усмехнулся Тамир.
- Семечки? Но как догадался взять с собой именно их?
- Ой, да почем мне знать? Я же на всякий случай!
Феня шел рядом. Казалось, из всей троицы он был самым счастливым. И куда только подевались его недавние волнения и нытье. Он даже про голод на радостях позабыл, так он был рад, что им удалось выкрутиться. А Тамир теперь для него вообще стал чем-то вроде героя и примера для подражания. Не самый лучший пример, надо сказать, но ведь и не самый худший.
- Нет, ребят, ну вы определенно молодцы!
Все трое испуганно переглянулись, судорожно соображая, кому принадлежал этот голос, но никого не обнаружили.
- Я здесь!
Они обернулись и уставились на пони. Тот заржал.
- Ипполит? – удивленно спросил Аркадий.
- Ага, - ответил пони и снова заржал.
- Ты разговариваешь? – все еще не веря своим глазам и ушам, Аркадий поглядел на своих товарищей. Судя по их мордам они были удивлены не меньше, чем он.
- Ой, не могу! – воскликнул Тамир. – Говорящий пони!
- Ага, - усмехнулся Ипполит. – То есть говорящие бобры и хомяки – это нормально, а вот говорящий пони – это что-то странное?
Феня принялся энергично кивать, а остальные только промолчали в ответ.
- Ну, стало быть, сюрприз! – Ипполит опять заржал. – Как бы то ни было, вы просто отлично сработали! Этот долбанный дятел в вас, ребята, не ошибся!
- Я-таки не понимаю, - неуверенно пробормотал Тамир. – Что ты имеешь нам сказать?
- Что-что, - широко улыбнулся Ипполит. – Спасибо, что ж еще!
- Ага, - растерянно сказал Аркадий, не совсем понимая, что происходит. – Пожалуйста.
- Ну, - пони радостно махнул гривой. – За сим имею честь откланяться! Адьос, господа!
С этими словами Ипполит припустил, да так что повозка отчаянно заскрипела, и из-под колес и копыт поднялось облако пыли.
- Подождите, - медленно произнес Аркадий, - он нас надул, что ли?
- Таки да, - вздохнул Тамир.
- Вот козел!
- Конь, - осторожно поправил его Феня. – То есть пони, вообще-то.
- И что теперь? – спросил Тамир.
- Полагаю, нам ничего не остается, как пойти к реке. Не возвращаться же назад через эту таможню.
- К реке так к реке, - снова вздохнул Тамир. – Что ж, могло быть и хуже…
Они неторопливо двинулись дальше. Аркадий думал об упущенной возможности заработать, Тамир – о пропавших зазря семечках, и только Феня был по-прежнему в хорошем настроении, потому что вся эта авантюра осталась позади.