Серия «Острова и побережье ПриМорья»

В северо-восточной части Японского моря находится живописный залив Посьета. Географически он является южным окончанием залива Петра Великого. Это место известно благодаря интересному рельефу береговой линии: весь залив разделен на живописные бухты и заливы между ними.

Залив Посьета вдается в берег между мысом Суслова и отстоящим на 15,8 мили к востоку от него мысом Гамова. Юго-западный берег залива Посьета изрезан сравнительно мало и представляет собой чередование высоких участков с низкими; от его середины простирается узкая коса Назимова. Северный берег залива гористый и сильно изрезан; здесь в море выступают высокие полуострова Новгородский, Краббе и Гамова, соединенные с материком низкими перешейками. В западной части залива Посьета расположены бухты Рейд Паллада, Экспедиции и Новгородская. В восточной части залива Посьета между полуостровами Краббе и Гамова находится залив Китовый.

При плавании в заливе Посьета приметны входные мысы, прибрежные горы, холмы, а также отдаленная гора Большая Тигровая и остров Фуругельма.

Западная часть залива мелководна; глубины более 10 метров встречаются здесь только в бухте Рейд Паллада и на рейде Посьетский, расположенном у входа в бухту Новгородская. Протяженность залива больше 1000 км2 и по всей длине береговая линия состоит из необычных бухт, каждая из которых своеобразна и неповторима. Ближе к югу вода не промерзает, только иногда попадаются дрейфующие льдины.

Населенные пункты расположены на северном берегу залива Посьета. Наиболее значительные из них поселки Посьет и Зарубино.

В прошлом месяце жители Посьетского городского поселения отметили 162-летие Посьета. Старейший в заливе Петра Великого пост был основан 12 апреля (по старому стилю) 1860 года, за два месяца до Владивостока.

"Богатейшая история этого военного поста и посёлка вкратце описана в разных географических справочниках, энциклопедиях, в книгах многих известных путешественников, писателей и учёных, но на самом деле её ещё предстоит написать, так как в ней немало пробелов и трагических страниц, о которых ничего неизвестно или не принято было рассказывать". - писал доктор биологических наук В.А.Раков.

История открытия залива Посьета довольно необычна, его открывали и наносили на карту под разными названиями несколько раз.

В первый раз залив был зафиксирован в 1852 году экспедицией на французском корвете «Каприз». Тогда французы нанесли его на карту как залив Д’Анвиль, на честь известного картографа. Тогда экипаж французского корвета лишь поверхностно описал залив.

Буквально через два года члены экспедиции под руководством вице-адмирала Е.В.Путятина, следовавшей на двух судах, фрегате «Паллада» и шхуне «Восток», подробно описали залив и вновь отметили его координаты. Тогда же, в честь одного из участников экспедиции, капитан-лейтенанта К.Н.Посьета, залив получил его имя.

Прошло немногим больше года, и уже члены экипажа англо-французских судов вновь обозначили залив на карте и назвали его Рейд Наполеона. Историки считают, что это название залив получил в честь французского линкора "Наполеон".

И еще через несколько лет, в 1862 году, залив Посьета был снова исследован и вновь отмечен на карте. Это сделали ученые экспедиции, возглавляемой подполковником флотских маршалов В.М.Бабкиным. Карта была исправлена и дополнена в 1875 году капитаном корпуса М.А.Клыковым.

"После обеда я смотрел на берега, мимо которых мы шли: крутые, обрывистые скалы, все из базальта, громадами теснятся одна над другой. Обрывисто, круто. Горе плавателям, которые разобьются тут: спасения нет. Если и достигнешь берега, влезть на него все равно, что на гладкую отвесную стену. Нигде не видать ни жилья, ни леса".

И.А.Гончаров "Фрегат "Паллада", описание маньчжурского берега

Капитан-лейтенант Константин Николаевич Посьет в 1854 г. принимал участие в экспедиции на фрегате «Паллада». Во время возвращения фрегата из Японии в Россию, в связи с тяжелой ледовой обстановкой судно вынуждено было отклониться от намеченного курса и подойти к Корейскому полуострову. Фрегат зашел в неизвестный залив, не обозначенный на картах.

Посьет Константин Николаевич (1819 - 1889)

Позднее самый южный залив и пост Посьет на юге Приморья были названы в честь капитан-лейтенанта К.Н.Посьета. Посьет принимал участие в экспедиции в качестве старшего офицера и переводчика документов Русско-Японского (Симодского) мирного договора. Для этой экспедиции Посьет в совершенстве овладел голландским и японским языками.

Таким образом, когда в 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н.Муравьев выбирал места для основания постов, о хорошей гавани в заливе Посьета уже знали и к ней была отправлена флотилия из пяти судов из Николаевска-на-Амуре и одновременно из Иркутска — сухопутная топографическая экспедиция.

Генерал-губернатор Восточной Сибири и покровитель Сибирского отдела Русского географического общества Н.Н.Муравьев-Амурский, увидев залив Посьета, назвал его «...одной из лучших гаваней в свете». Особенно обрадовала его обнаруженное месторождение каменного угля, который был чрезвычайно необходим пароходо-корветам флотилий и закупался в Хакодате (Япония).

Озабоченный подготовкой Англии и Франции к войне с Китаем, Н.Н.Муравьев обратился с обстоятельным письмом о положении на Дальнем Востоке к великому князю Константину. И, одновременно, из Благовещенска 15 ноября 1859 года он пишет в Николаевск губернатору Приморской области и командиру Сибирской флотилии и портов Восточного океана контр-адмиралу Казакевичу о необходимости сформировать эскадру, которая немедленно по вскрытию льда в лимане «…должна будет выступить в море под личным Вашим начальством и исполнить нижеследующие главнейшие предложения: 1) занять и укрепить два пункта для небольших команд в гаванях Новгородской и Владивосток, в заливе Петра Великого…» .

Получив предписание Муравьева-Амурского, контр-адмирал Петр Васильевич Казакевич принял самые решительные меры к своевременному выходу кораблей в море весной 1860 года и подготовке к основанию постов в заливе Посьета и в гавани Владивосток. Вскоре была сформирована эскадра под командованием капитана I ранга И.Ф.Лихачева, в которую были включены корвет «Посадник», клиперы «Разбойник» и «Наездник», фрегат «Светлана» другие суда.
Командир эскадры И.Ф.Лихачев отправился в Шанхай из Марселя на пассажирском пароходе. Там он зафрахтовал французский пароход «Реми» и пошел на нем в Хакодате, где застал клипер «Джигит» и транспорт «Японец». Учитывая сложную политическую обстановку, Лихачев действовал решительно. Не ожидая прибытия русских кораблей из Николаевска-на-Амуре (навигация там начиналась в мае), он, перегрузив сто тонн угля с «Реми» на «Японец», 7 апреля ушел на нем в залив Посьета.

В залив судно вошло 11 апреля 1860 года и стало на рейде в бухте Постовой. На следующий день в вахтенном журнале появилась запись: «Сего числа для основания поста отправились на берег: лейтенант Назимов, мичман Бенкович, один фельдшер, один артиллерийский кондуктор и 21 человек рядовых...»
Разгрузка судна заняла более пяти часов, и усталая команда впервые осталась на берегу, в наскоро поставленных палатках. Окончательно согласовав с Назимовым все вопросы, 13 апреля в 7 часов утра Лихачев ушел на транспорте «Японец» в Печилийский залив. В тот же день 13 апреля 1860 года, вечером, на вершине ближайшей сопки был торжественно поднят андреевский флаг, символизирующий основание поста Новгородского.

Конечно, Лихачев брал на себя огромную ответственность за самостоятельное, по сути дела, выставление поста в заливе Посьета, но, как показали дальнейшие события, он оказался прав. Великий князь Константин, узнав о создании поста в заливе Посьета, писал И.Ф.Лихачеву 26 июля 1860 года: «Ты совершеннейший молодец, я обнимаю тебя от всей души. Все письма твои я давал читать государю, и он в высшей степени доволен тем, что по пути из Хакодате в Бейтам зашел в залив Посьета и основал там пост, не дожидаясь для сего никакого особого приказания. Говоря об этом с князем Горчаковым в моем присутствии, он выразился, что именно таких людей любит и ценит, которые не боятся ответственности и умеют распоряжаться в затруднительных обстоятельствах и находятся, что делать, и что как они редки!».

Высаженной команде матросов под руководством лейтенанта П.Н.Назимова были поставлены две основные задачи: постройка жилых помещений для себя и для очередной команды солдат, а также - заготовка угля для пароходо-корвета «Америка», который позднее должен зайти в гавань. Первую задачу выполнить было непросто, так как привезенных стройматериалов оказалось мало, а лесов вблизи поста не было. Поэтому 15 апреля мичман Н.Ф.Бенкович пересек на шлюпке широкую бухту Экспедиции и осмотрел на другом берегу низкорослые леса, также малопригодные для строительства. Тогда решено было возводить не только деревянные, но и каменные казармы - камней, глины и песка вблизи поста было достаточно. Строительством жилья старались заниматься в пасмурные дни, когда нельзя было добывать уголь.

К добыче угля приступили 16 апреля. Однако первый пласт оказался бедным, и поэтому лейтенант Назимов провел разведку на берегах той же бухты. Новый пласт угля, вскрытый недалеко от первого, оказался богаче, и часть команды теперь почти ежедневно работала здесь (посьетским углем снабжали суда до 1880 года, пока не были открыты залежи угля в Артеме и Партизанске).

Незаметно прошел месяц. Начал ощущаться недостаток продовольствия, что заставило сократить рацион, а также несколько уменьшить объем работ. Пытались матросы организовать охоту, но безуспешно. И только рыбная ловля была удачной. Срок, на который была высажена команда матросов, подходил к концу, а судно с продовольствием еще не пришло. Тем не менее, основатели поста справились с заданием — подготовили казармы, заготовили необходимое количество угля.

В это время в Николаевске готовилась новая экспедиция на юг. В начале июня I860 года из Николаевска вышел транспорт «Маньчжур» под командованием А.К. Шефнера. В его задачу входило основание постов в южных гаванях по распоряжению генерала П.В.Казакевича. Зайдя в бухту Ольга и выгрузив провиант для местных постов, 19-го утром «Маньчжур» снялся на порт Влади-Восток, где 20 июня высадил часть солдат для основания поста Владивосток.
21 июня в 18 часов «Маньчжур» зашел в порт Новгородский и стал на якорь.

Дальше события разворачивались не совсем обычно. Во-первых, командиру «Маньчжура» А.К.Шефнеру, есаулу Б.К. Кукелю и командиру роты И.Ф.Черкавскому ничего не было известно о том, что здесь уже выставлен пост, чему они были сильно удивлены. При этом пост этот оказался не на том месте, где по карте его предписано было выставить. Не существовало единого мнения и о том, какая из бухт залива Посьет является Новгородской.

Интересные воспоминания по этому поводу оставил в своем дневнике непосредственный участник событий П.Н.Назимов: «Прибыв в залив, карту положили на стол… и давай смотреть, которая бухта Новгородская, от которого мыса надо ее считать; решили считать с того места, где поставлена первая буква Н. От этой буквы и начали искать место для лагеря. Возникло три варианта. Шефнер их все забраковал и предложил занять лагерь ближе к угольной ломке; тогда адъютант (Б.К.Кукель) сказал ему, что он имеет приказание поставить пост в гавани Новгородской, а уголь находится в бухте Экспедиции, а потому этого сделать нельзя. Итак, поселились около бухты Н.».

«Маньчжур» несколько раз менял свое якорное место. Только 26 июня с корабля стали выгружать строевой лес и продовольствие, а 27-го были «свезены на берег - 1 обер-офицер, 4 у. о. линейного № 4 батальона, 1 фельдшер, 1 денщик и 50 рядовых».

1 июля «Маньчжур» снялся с якоря, чтобы идти в порт Владивосток. Но на выходе из залива Посьета встретился с идущим под адмиральским флагом пароходом-корветом «Америка», который подал сигнал - следовать за ним. В этот же день оба корабля вошли в Новгородскую гавань и «Маньчжур» стал на якорь рядом с «Америкой».

На другой день адмирал Казакевич поехал осмотреть место ломки угля и лагерь П.Н.Назимова. Он нашел, что лагерь этот расположен на удачном месте и отвечает условиям своего назначения, а потому приказал лагерь, поставленный солдатами линейного батальона, перенести туда же. Начальником Новгородского поста П.В.Казакевич назначил штабс-капитана Ивана Федоровича Черкавского. После того, как с транспорта «Маньчжур» было перегружено на «Америку» 400 мешков каменного угля, оба корабля перешли 3 июля в бухту Экспедиции, где в течение нескольких дней всеми средствами помогали Черкавскому обустраиваться на новом месте. Казакевич вменил ему в обязанность заняться добычей каменного угля, а также сообщил, что для связи и защиты поста остается на зимовку корвет «Гридень», командиру которого «поручено охранение постов как в заливе Посьета так и в гавани Владивосток и вместе с тем содействие к устройству их» .

Через несколько дней пароходо-корвет «Америка» и транспорт «Маньчжур» ушли в пост Владивосток.

В течение лета все новые и новые суда заходили в Новгородский пост. Здесь побывали, например, клипер «Гайдамак», винтовой корвет «Гридень».

Так начинал свою жизнь будущий поселок и порт Посьет. Первый в истории Приморья пост имел немаловажную роль для России.

Вот что пишет в своем рапорте от 4 октября 1860 года генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский Великому князю Константину Николаевичу: «Что же касается до залива Посьета, то занятие его имеет для нас особенно важное политическое и торговое значение. Становясь в нем твердою ногою, мы приобретаем влияние на слабую и самолюбивую Корею, что весьма легко случится при их ненависти к манъчжурам и по весьма близкому соседству с нами... Корея богата, торговля с нею будет прибыльна, соперничество маньчжуров не может быть нам опасно. Главное же, заняв залив Посьета, мы не оставим между русскими владениями и Кореей промежутка, который мог бы занять кто-либо другой с целью парализовать развитие наших сил на море и угрожать неприкосновенности наших владений».

Первые годы существования поста Новгородского были самыми трудными. Надо отдать должное команде солдат под руководством Ивана Федоровича Черкавского, которые, не смотря ни на что, справились с поставленной перед ними задачей. Вот как писал о них командир Владивостокского поста Евгений Степанович Бурачек: «Нужно отдать справедливость солдатам: они чрезвычайно отчетливы. И неудивительно: эта рота со своим командиром Иваном Францевичем Черкавским с 1854 года не знала постоянного места. Почти все первые постройки по Амуру произведены солдатами этой роты. Такова участь некоторых линейных батальонов Восточной Сибири! Едва обстроятся на одном месте, обзаведутся хозяйством, огородом, их переводят в другое, для новых построек; от того такие команды очень бедны. Следующие за работы деньги инженерное ведомство высылает иногда через несколько лет в самом ограниченном количестве, от учетов по урочному положению, трудно выполнимому на пустынной местности, где разве похождения Робинзона Крузо могут дать понятие о жизни тружеников-солдат».

Бурачек, побывавший в Посьетском посту в 1961-1962 гг.. оставил его подробное описание. Пост располагался на высоком обрывистом берегу полуострова, отделяющего Новгородский залив от бухты Экспедиции. В зимнее время в этих местах господствуют страшной силы пронизывающие северо-западные ветры.

«Здания Новгородского поста составляют: офицерский флигель, две казармы, кухня, два маленьких домика для двух женатых солдат и цейхгауз, все - ни больше ни меньше как бараки. В столбах, врытых в землю, выбраны пазы, в которые загнаны доски, толщиной 21/2 дюйма. Снаружи и внутри стены барака вымазаны глиной. Крыши первоначально были сделаны в 3 сева; их в первую зиму, во время снежных ветров, срывало, и потому при усиливающемся ветре существовала особая команда: пошел все крыши держать… Представьте себе положение солдат: целый день они работали на ломке угля, а ночью вместо отдыха на нарах, - ступай лежать на крышу. Нужно удивляться еще, как эта команда мало потеряла людей: в течение трех лет пребывания, из 300 человек было только трое умерших, из коих двое от пьянства... В бытность мою в Посьете, в январе 1862 г., крыши были уже из досок… Все здания поста были обнесены земляным валом неправильной фигуры. В трех исходящих углах стояли два 12 фун. медные десантные орудия и 24 ф. пушко-карронада с транспорта «Манджур». Тыл поста защищен был высокими, крутыми вершинами гор. На самой высокой вершине было поставлено третье медное десантное орудие и возле него будка с флагштоком, на котором поднимался русский военный флаг».

После смерти Черкавского 13 июля 1863 года начальником в Новгородском посту некоторое время был Майлов, затем его сменил поручик Рязанов, а 18 февраля 1866 года начальником поста стал известный деятель Дальнего Востока подполковник Яков Васильевич Дьяченко.

Благодаря хорошим глубинам, якорным стоянкам, закрытым от ветров всех румбов, и наличию угля Новгородский пост стал быстро развиваться.

В 1866 году в нем насчитывалось более двухсот жителей. В 1868 году уже действовала телеграфная станция. В конце 1870-го года генерал-губернатор М.С.Корсаков распорядился открыть школу в Посьете, на содержание которой отпускалось до 150 рублей в год.

Сюда, к самому южному участку края с теплым климатом, богатому рыбой и морепродуктами тянулись рыбопромышленники, купцы. Строились жилые и служебные помещения. Жители занимались рыбной ловлей, сбором морепродуктов, земледелием. До революции частные компании вели торговлю, строили дачные места. За первые семь лет пост преобразовался в поселок, претендующий на право стать главным опорным пунктом на Тихом океане.

Посьет составлял серьезную конкуренцию посту в бухте Золотой Рог - будущему городу Владивостоку. Однако отсутствие строевого леса, незначительные запасы пресной воды и того же угля, близость к границе с Китаем послужили основаниями для ориентации на пост Владивосток. Решение о переносе «столицы» Приморья во Владивосток резко затормозило развитие поста Новгородского.

Вот как писали о местечке Посьет в начале прошлого века: "...это военное урочище, в котором крестьянских наделов не имеется. В нем расположен 1-й батальон 7-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Сообщение с Владивостоком во время навигаций происходит на пароходах гр. Кейзерлинга. Расстояние между двумя этими пунктами - 120 верст. Здесь есть почтово-телеграфное отделение, таможенная застава, почтовая конная станция и живут два стражника рыбных промыслов, есть также четыре мелочные лавки, один погреб, две китайские харчевни, постоялый двор и контора пароходных предприятий. Русских здесь живет 147 человек, из которых грамотных - 50, корейцев - 184, китайцев -100".

С самого своего основания пост Посьет находился под государевой рукой. Первый визит в пост Посьет из царствовавшего дома Романовых совершил в апреле 1873 года великий князь Алексей Александрович, министр военно-морского флота. Это был многодневный рабочий визит. В течение 4-месячной командировки летом 1887 года посещал Посьет великий князь и флотоводец Александр Михайлович. И сам наследник Российского престола, будущий царь Николай II побывал в Посьете 15 мая 1891 года. В июне 1908 г. Посьет посетил генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович с целью инспектирования обороноспособности Посьета.

В разное время в Посьете побывали: путешественник Николай Пржевальский; инженер путей сообщения и писатель Николай Гарин-Михайловский; литераторы Иван Гончаров и Михаил Пришвин; русский геолог, палеонтолог и ботаник Федор Богданович Шмидт.

О богатой историческими событиями первого на Дальнем Востоке поста в поселке Посьет напоминают мемориальные места и памятники. В тридцати метрах от естественно--исторического музея поселка установлен памятник федерального значения "100 лет со дня основания поста Новгородский". Рядом расположен историко-мемориальный комплекс: памятный знак в честь фрегата "Паллада" - якорь с фрегата, танк МС-1 (Т-18) 1930-1938 годов и 76-мм пушка образца 1943 года. Много памятных мест в поселке связанно с пограничным конфликтом у озера Хасан в 1938 году: памятник "Героям Хасана" - танк МС-1 (Т-18) 1929-1930 гг., расположенный у проходной рыбозавода Посьет; мемориальный комплекс из стелы и пяти бюстов пограничников - героев Советского союза, отличившихся в боях в районе озера Хасан.

Еще один памятник истории, который исправно служит и по сей день - маяк на мысе Назимова при входе в залив Посьета. Это самый первый маяк, появившийся на территории современного Хасанского района, о нем - в следующий раз.

Мой роман с Витязем начался еще в студенчестве, когда, приехав лунной ночью на железнодорожную станцию Сухановка, я пешком и на каких-то попутках добралась до берега моря и там увидела его. Конечно, для этого пришлось медленно и печально плестись с тяжелым рюкзаком, забираться на сопки, страдать и преодолевать. Однако, это того стоило...

Витязь предстал передо мной во всем своем великолепии.

Бухта Витязь (Хасанский район ПриМорья) - одна из самых крупных и известных бухт залива Китовый. Бухта окаймляет с запада полуостров Гамова. Вход в бухту ограничен мысом Таранцева на севере и Шульца на юге, расстояние между ними составляет полтора километра. Больших волн здесь практически не наблюдаются, кутовая часть бухты примыкает к перешейку полуострова Гамова. Максимальная глубина бухты напротив мыса Таранцева составляет 38 метров. В центре расположены камни Клыкова - скальное образование, хорошо видимое во время отлива и разграничивающее глубокую северную часть бухты от более мелкой южной. Значительные глубины вдоль северного побережья сохраняются вплоть до старого пирса, который сейчас находится в полуразрушенном состоянии.

Бухта Витязь имеет продолговатую форму и вытянута с юго-запада на северо-восток. Расстояние между мысом Шульца и деревенским «коровьим» пляжем в поселке около 3,5 километров. Берега бухты скалистые галечные. Песчаный пляж можно найти в той части бухты, где расположен поселок Витязь и в месте примыкания к полуострову Гамова полуострова Шульца. Бухта достаточно хорошо защищена от волнения входными мысами и островами Таранцева.

Изюминкой Витязя является полуостров Гамова с его удивительными природными ландшафтами, уютными и красивыми бухтами, тропами и дорожками по окрестным сопкам, с которых открываются красивейшие панорамные виды.

Надо уточнить, что все бухты полуострова Гамова необычайно интересны (особенно при свете полной Луны :)). Они то умиротворенно южные, то отдают суровой скандинавской готикой. Колорита добавляют могильные сосны, свисающие со скал над синевой морских вод, и массовое цветение рододендронов, и мимишные мордочки любопытних ларг, резвящихся в прибрежных водах. И, конечно, артефакты военного прошлого (батарея Гамова, остатки пирса базы подводных лодок, яркие белые шарики военного объекта на вершине горы Туманная и старого военного дельфинария на юго-восточном берегу бухты Витязь).

Следы присутствия первых поселенцев на полуострове Гамова уводят в доисторическую эпоху. Богатые морской живностью бухты, защищенные от сильных ветров, были весьма привлекательным местом для жизни и на протяжении тысячелетий ничто не нарушало спокойный уклад здешних мест. Даже в относительно шумные для Приморья времена бохайцев и чжурженей это была тихая, патриархальная периферия.

Однако, вернемся в наше время. Перемены начались с появления в этих водах в далеком 1854 году фрегата "Паллада", на борту которого находился молодой гардемарин Дмитрий Иванович Гамов, чье имя и было присвоено сначала мысу в юго-восточной части полуострова, а позже и всему полуострову. История об этом умалчивает, но, видимо по вечерам морские офицеры разыгрывали в карты право присвоить свое имя к очередному вновь рожденному топониму... и тут в кои-то веки свезло молодому гардемарину Гамову. В отличии от своего куда менее патриотичного, но более знаменитого тезки-астрофизика, в остальном Дмитрий Иванович был личностью практически никому неизвестной (можно даже сказать, что морской офицер Гамов - некто, носящий имя знаменитого ныне полуострова и еще целого ряда географических и социально-культурных объектов :). Стечение обстоятельств увековечило имя молодого человека, а ведь на борту "Паллады", шедшей из Японии в Имераторскую ( ныне Советскую) гавань, был и знаменитый вице-адмирал Ефимий Васильевич Путятин, чье имя носит целый остров в заливе Петра Великого.

Восемь лет спустя, военно-гидрографическая экспедиция под руководством Василия Матвеевича Бабкина, на корветах «Калевала», «Новик» и клипере «Разбойник» исследовала и подробно описала побережье залива Петра Великого, проводя морские съемки бухт, заливов, островов, мысов, полуостровов, занося географические объекты на карты. Экспедиция использовала названия кораблей Тихоокеанской эскадры и фамилии офицеров этих кораблей.

К тому времени здешние земли вовсю пытались освоить: Михаил Иванович Янковский, прибывший в ПриМорье в 70-е годы XIX века, был необычайно увлечен идей создания условий для комфортного проживания здесь.

По-настоящему на Гамова закипела жизнь, когда на полуостров обратили внимание сыновья Янковского (Ян Янковский) и Шевелева (Владимир Шевелев), основавшие здесь оленеводческое хозяйство "Сосновые скалы". Ян привёз своих оленей из Сидеми, а Владимир — из имения отца в Кангоузе. Уже тогда, в начале XX века, здесь была местная телефонная связь. Помимо оленей на берегу стояли конюшни, где разводили породистых лошадей, работала ферма крупного рогатого скота (коровы).

Масштаб их деятельности до сих пор впечатляет: величественные руины оборонного дома Янковского и просеки на всех склонах горы Туманная. Сама сопка, если смотреть со стороны Зарубино или смотровой площадки на въезде в бухту Витязь, выглядит как красивая пологая пирамида, склоны которой размечены просеками. Всё это было сделано работниками Яна Янковского и Владимира Шевелева. Просекам столько лет, а они до сих пор являются достопримечательностью, доставшейся нам от тех времен, когда земли можно было брать сколько хочешь, но приходилось охранять её с оружием в руках.

Опасность в виде бродячих групп китайских бандитов (хунхузов), терроризировавших в те годы Приморье, сподвигла Яна на строительство оборонного дома. Дом в три этажа был выстроен в 1918–1919 годах по проекту старшего сына Михаила Янковского, архитектора Александра Михайловича. Здесь было множество комнат (в том числе бильярдная), потайной ход в подземелье. Дом отапливался централизовано.

Превращение жилого дома в крепость было обусловлено не прихотью хозяина, а, скорее, необходимостью на случай нападения хунхузов. Телеграф был проведен до самого города, а телефонная линия связывала все дома артели.

Мало кто знает, что на противоположном берегу бухты у подножья горы Туманной стоял еще один дом Янковских — деревянный одноэтажный на добротном каменном фундаменте. Он был первым построенный этой семьей домом на полуострове Гамова, в первый год основания оленеводческого хозяйства в 1886 году. Позднее, после того как был построен каменный трехэтажный оборонный дом, старый был отдан егерям.

Дом строился по прообразу дома в Сидеми. Внешне он напоминал средневековый замок: небольшие окна на втором этаже и крепостные зубцы на крыше были идеальным местом для безопасного ведения огня в случае нападения. В подвале было оборудовано скрытое помещение, попасть в которое можно было только из кабинета хозяина. По замыслу Яна, подземный туннель должен был соединить секретную комнату с водопадом, расположенным неподалеку, и обеспечить эвакуацию жителей в случае нападения хунхузов. В семье даже дети с достаточно малого возраста ложились спать с ружьем и патронами, и подробной инструкцией как и что делать в случае тревоги.

Высокий, с зубчатым парапетом на самом верху и окнами, больше похожими на бойницы, дом Янковского и в самом деле однажды пригодился по прямому, оборонному назначению.

Валерий Юрьевич Янковский — писатель, внук Михаила Ивановича, — последний из Янковских, кто бывал в семейном доме еще ребенком, последние годы жил на западе страны. Из его интервью известно, что велись переговоры о передаче дома (вернее того, что осталось) семье Янковских. К сожалению, в 2010 году, в возрасте 99 лет, Валерий Юрьевич умер, не доведя процесс передачи дома до финала, надеясь, что сын Арсений завершит начатое. В своих воспоминаниях Янковский так описывает поездку в бухту Витязь в гости к дяде:

«…летом 1919 года наша семья собралась на Гамов в гости. Помню, мы стоим с родителями на капитанском мостике, наблюдая, как «Призрак» медленно продвигается на запад…, преодолевая встречное морское течение, вдоль высоких скалистых берегов, поросших старыми соснами, — таких у нас на полуострове не водилось. На высокой оконечности мыса стоит белый маяк. Катер его огибает и входит в глубокую, около двух километров в длину, окружённую горами бухту Витязь. На правом лесистом берегу показывается новый дом дяди Яна. Дома других компаньонов прячутся в лесу. Возле небольшой пристани стоит шхуна, шаланды, кунгасы. Нас встречает шумная толпа взрослых и детей. Целая свора собак и среди них важный, величественный Самсон».

Дом Янковского в бухте Витязь

«…дядя Ян построил свой замок с расчётом на необъявленную войну с манчжурскими разбойниками. Во всех окнах нижнего этажа были железные ставни, на балконах и крыше — бойницы. Дом имел вид небольшого замка времён крестовых походов: некоторые окна были узкие и продолговатые, другие буквой «Г» в одну и другую стороны, некоторые – восьмиугольные».

Олег Шевелев, прибывший на Витязь с отцом в 10-летнем возрасте, в последствии оставил потомкам книгу воспоминаний об этом месте и проведенном здесь времени. Он так описывал тайный подземный ход из дома к ближайшему оврагу:

«…Мы спустились с третьего этажа на второй в спальню дяди Яна. Он остановился около гардероба, вделанного в стену, что-то придавил, потянул половицу, вынул маленький электрический фонарик и шагнул в гардероб. А там оказался проход по тоненькой, но очень крепкой лестнице. И мы спустились в потайной подвальный этаж! Здесь была комната, приблизительно 4.5 на 6.0 метра. Эта комната не соединялась с общим подвалом под домом, и отсюда вёл тоннель, который должен иметь выход к водопаду метров за двести от дома. Мы вылезли оттуда буквально зачарованные».

Не успев как следует пожить в собственном доме, Ян Янковский внезапно умирает то ли от испанки, то ли от неизвестной болезни в возрасте 35 лет. Шевелев вспоминает:

"Летом на Гамове было много гостей и веселья, зимой же дом пустел. Но на Рождество в 1919 году приехало человек десять. После ужина всем хотелось как-нибудь развлечься. Тете Геле пришла мысль заняться спиритизмом. Тем более что все хотели узнать, не стреляют ли оленей постовые служащие, поскольку мы постоянно находили следы, оставленные возле убитых оленей там, где наши охотники не стреляли...

После двух часов ночи все стали расходиться по домам.

Дядя Ян с тетей Гелей вышли к парадной двери проводить Корниловых, и, когда они ушли, дядя Ян неожиданно почувствовал себя очень плохо. Он сразу лег в кровать, его стало тошнить, и он впал в бред. Наутро заложили лошадей и послали за доктором в Посьет. Это верст 45 на юг. Кучер хотел сократить дорогу и поехал через лед, лошади провалились, и их с трудом удалось вытащить. Кучер вернулся, и послали других лошадей, но к приезду доктора дядя Ян скончался. Доктор не мог определить точно причину смерти. Выходило, что предсказания корейца и оккультиста сбылись..."

Владимир Клавдиевич Арсеньев был хорошо знаком с Яном Михайловичем и «искренне и душевно был расположен» к нему. В своём письме Ангелине, жене Яна, от 6 февраля 1920 года он писал:

«…Об И.М. Янковском у меня остались очень хорошие воспоминания. Это был редкой души человек, отзывчивый, добрый, энергичный, способный. Помимо сельского хозяйства ему не чужды были и вопросы духовные (наука). Он «загорался», когда я говорил об истории и археологии нашей окраины. Беседы с ним доставляли мне истинное удовольствие. И.М. Янковский старался собрать разрозненные труды, карты и материалы, оставшиеся после отца и М.Г. Шевелёва…»

После смерти Яна Янковского в 1920 году хозяйство на полуострове Гамова стало приходить в упадок, а в 1922 году вся семья Янковских покинула Приморский край. Перебравшись через реку Туманган на своем катере «Призрак», вместе с баржами, наполненными имуществом, собранным второпях, Янковские обосновались в Корее.

Завершающим аккордом в разрушении дома стал взрыв тоннеля, который вел из подвала дома в ближайший овраг. По свидетельствам живущих в поселке Витязь, история взрыва подземного хода такова: местная детвора с удовольствием осваивала территорию оборонного замка и тоннеля из оврага к дому. Опасаясь, что однажды случится с кем-то из ребятишек несчастье, военные заложили взрывчатку в тоннеле и взорвали ход. Архитекторов, видимо, среди них не было, да и способных подумать о последствиях тоже не нашлось. В итоге ход был разрушен, доступ завален, сильно пострадал фундамент оборонного дома Янковских — по дому прошла огромная трещина.

Переименована бухта Гамова была в 1888 году экипажем корвета «Витязь» под командованием капитана Степана Осиповича Макарова, исследовавшего побережье Дальнего Востока.

Корвет «Витязь» 1883-1893. Его имя в 1888 году получит нынешняя бухта Витязь. Фотография из архива фотографий кораблей русского и советского ВМФ

Гамовский парк пятнистых оленей, зародившийся от оленей Янковского и Шевелева, существовал на полуострове до конца 1930-ых годов как питомник. Невероятно нежно описывал пятнистых оленей в повести «Женьшень» Михаил Михайлович Пришвин, побывавший в бухте Витязь и на полуострове Гамова в июле 1931 года:

Она замерла, окаменела, изучая меня, угадывая, камень я или могу шевельнуться. Рот ее был черный и для животного чрезвычайно маленький, зато уши необыкновенно большие, такие строгие, такие чуткие, и в одном была дырочка: светилась насквозь. Никаких других подробностей я не мог заметить, так захватили все мое внимание прекрасные черные блестящие глаза — не глаза, а совсем как цветок, — и я сразу понял, почему китайцы этого драгоценного оленя зовут Хуа-лу, значит — олень цветок. Так трудно было представить себе того человека, кто, увидев такой цветок, прицелился в него из ружья и пустил свою страшную пулю: дырочка от пули так и светилась.

С приходом советской власти экономика бухты Витязь надолго пришла в упадок.

В сороковых годах XX века бухта Витязь стала военно-морской базой. Именно в тот период и была организована инфраструктура полуострова Гамова, отчасти сохранившаяся до сих пор.

В октябре 1942 года на мысе Гамова было закончено строительство башенной батареи, которая вошла в состав Хасанского сектора береговой обороны. Дальность стрельбы ее орудий обеспечивала контроль над входом в залив Посьета на юге, а также полностью отрезала возможность подобраться к западным рубежам залива Петра Великого вплоть до мыса Брюса. Такая батарея практически исключала возможность для десантных кораблей врага высадить военный контингент в подконтрольном ей секторе.

Здесь функционировала база дизельных подводных лодок со всем необходимым для жизнедеятельности хозяйством - емкостями для горючего, складами оружия и снаряжения, казармами и пирсом в кутовой части бухты. Бухту возле пирса специально углубили, а вход в бухту перегородили противолодочной сетью, которою устанавливал и разводил сторожевой катер.

Для комсостава было построено большое двухэтажное здание - единственный объект тех времен, который до сих пор находится в приличном и эксплуатируемом состоянии. Тогда же для защиты базы была установлена гамовская двухбашенная и четырехпушечная батарея калибром в 180 мм. Годы шли, и сооружение постепенно стало ненужным пережитком прошлого — его забросили и с каждым годом всё больше деталей спиливают на металл. Не смотря на это, 220-я батарея до сих пор выглядит внушительно и при должной фантазии можно представить, как огромные металлические конструкции ещё совсем недавно охраняли наш город.

Более 30 лет полуостров Гамова являлся закрытой военной территорией, но в 1972 году было принято решение о переносе места дислокации подводных лодок (вероятно, в связи с тем, что близость к границам Китая и Кореи делала базу на Витязе уязвимой в случае внезапного нападения соседей).

Жизнь в поселке кипела и била ключом, но в конце 80-х базу закрыли, а на освободившиеся помещения тут же "положили глаз" ученые ДВНЦ и, после ухода субмарин, акватория бухты Витязь была передана в ведение Академии наук СССР.

Акваторию начали осваивать биологи Дальневосточной Академии Наук СССР - была основана морская База «Витязь», в которую со всего Советского Союза летом съезжались ученые институтов, - сюда ехали не отдыхать, а работать. Лаборатории, аквариальная, другие технические и жилые корпуса морской базы «Витязь» были в самом поселке Витязь, а также на правом и левом берегах бухты. Под жилье и лаборатории были также приспособили старые деревянные зверобойные шхуны (Ларга, Белёк, Лахтак, Крылатка и Воямполка).

Параллельно с учеными в бухте Витязь начали работать военные. Более десяти лет они разрабатывали проект по изучению природных способностей морских животных, для этого была создана Биологическая станция ТОФ на правой стороне бухты Витязь. Здесь сохранился большой белый купол океанариума и полуразрушенная зверобойная шхуна Белёк (Саламандра), которая использовалась под жилье, а на корме ее был пункт контроля акватории бухты. Чуть позднее здесь же была создана рота подводного минирования, куда помимо военных водолазов вошли и морские животные.

В местном дельфинарии занимались дрессировкой животных для выполнения боевых задач. Белухи, сивучи, ларги, тюлени, морские котики и даже моржи по замыслу военных должны были ликвидировать авквалангистов-диверсантов, а также подрывать вражеские корабли. Учения показывали, что охрана акватории бухт обученными животными полностью исключает скрытое проникновение подводных объектов противника. Итак, военный дельфинарий, где пытались учить сивучей душить американских спецназовцев и таскать на дно авианосцы, функционировал. Но пожары, непрерывно уничтожавшие то новую лабораторию, то скромное общежитие, то деревянное плавсредство;, плюс плохая логистика, плюс ухудшавшееся в 80-е годы материальное положение СССР сделали все свое черное дело -- ученые отступили, оставив сотрудников ТОИ на мысе Шульца до наступления светлых времен. Возможно, они что-то знают, но пока молчат. Военный дельфинарий пережил рассвет науки и был закрыт. После развала Советского Союза на исследования стали выделять все меньше финансирования и в 1998 году научная станция была ликвидирована, а морских животных перевезли в бухту Утришская Краснодарского края.

Один из питомцев, белуха по кличке Бриз, сбежал и вскоре появился у берегов Турции, где стал местной звездой. Он самостоятельно шел на контакт с людьми и показывал разнообразные трюки. Гринпис организовал акцию по возвращению на родину неприспособленного, по их мнению,  к жизни в  дикой природе животного. Бриза отловили и вернули в Крым. Однако он снова сбежал и вернулся к берегам Турции. Правительство Турции выдало Бризу паспорт гражданина и установило памятник.

К концу 90-ых годов научная база на Витязе перестала функционировать в полном объеме, хотя до сих пор на восточной стороне бухты на мысе Шульца работают ученые из института Океанологии ДВО РАН. Пожалуй, это и был второй яркий период в жизни бухты Витязь.

В годы всеобщей разрухи в стране были закрыты морская база «Витязь», собиравшая для научных исследований ученых со всего Советского Союза, и биологическая станция ТОФ с его секретными разработками. Жизнь в бухте Витязь, как и во многих посёлках на окраине России, стала угасать.

Все это теперь живет только в воспоминаниях - СССР, молодые энтузиасты дальневосточной науки, печальный сивуч, которого кормят кальмарами. Витязь начала 90-х годов - романтичное, но слегка грустное место с коровами, принимающими морские ванны на деревенском пляже.

Поскольку выживать как-то надо, местное население, пусть и не сразу, обнаружило свою собственную "золотую жилу" - турбизнес. Первые базы открыли двери для отдыхающих уже к середине девяностых. Cегодня Витязь - самый настоящий курортный поселок, пусть не такой шумный и многолюдный как Андреевка. Последние годы здесь идет активное строительство, кто-то строит дом для себя, кто-то домик для сдачи туристам, кто-то целую базу отдыха. Жители центральной России временами тоже посещают этот уголок: кто к родственникам или друзьям, кто понырять на Японском море. Стали необычайно популярными гастротуры и мастер-классы по приготовлению морепродуктов. Отдыхающих и приезжих, особенно в купальный" сезон сильно прибавилось.

Долгое время дорогу до бухты Витязь могли осилить лишь подготовленные к бездорожью автомобили, а "диванные" туристы, приезжающие на отдых, даже не рассматривали полуостров Гамова в качестве места размещения. Думаю, это и что-то еще позволило сохранить природу и пляжи от бесконтрольной застройки. Когда дорогу сделали, страждующие ломанулись на Витязь толпами и поодиночке. Отчасти радует, что всё больше людей увидят уникальные места, проникнутся историей южного ПриМорья и бухты Витязь, но печалит необузданный и беспощадный туризм много сильнее.

В 2021 году единственный в России Дальневосточный морской заповедник перешёл под управление «Земли леопарда» и сейчас в окрестностях села Андреевки и Витязя просто так пешком и под рюкзаком не погуляешь - здесь Гамовский участок национального парка, кордоны, охрана и всё такое. Хотя, пронырливые турфирмы и здесь успели обговорить для себя выгодные условия сотрудничества. Нет на таких строгого и бескомпромисного Юрия Дмитриевича Чугунова, отца-основателя Морского заповедника. И это - еще одна интересная история.

Написанное здесь - это лишь малая часть удивительных историй бухты Витязь, ради которых стоит отправиться в путешествие на юг Приморья. Как кто-то однажды заметил, истории приключаются с теми, кто может и хочет их рассказать. И тогда каждому из нас есть смысл озвучить свою собственную историю места.

Потому личную историю я вам так и не рассказала, но об этом уже в следующий раз.

Для подготовки статьи использованы материалы краеведческого музея Арсеньева и сайта https://www.vityaz-gamov.ru/

Архипелаг императрицы Евгении — гряда островов в заливе Петра Великого, вытянутых от полуострова Муравьева-Амурского с севера на юг. Гряда является естественной границей между Амурским и Уссурийским заливами.

Карта Владивостока и островов архипелага императрицы Евгении

Архипелаг состоит из двадцати островов: четырёх крупных (острова Русский, Попова, Рейнеке, Рикорда) и шестнадцати мелких. Самый крупный из них — остров Русский занимает две трети площади архипелага. Самый южный — остров Желтухина, крайне западный — остров Циволько и восточнее всех расположены острова Верховского. Острова Русский, Попов и Рейнеке административно подчиняются Владивостоку. Самая южная точка города Владивостока находится на острове Рейнеке.

Острова архипелага императрицы Евгении. Вид с острова Рейнике

Впервые архипелаг частично был нанесен на карты в начале XVIII века французскими картографами. В 1709 — 1710 гг. французские иезуиты, по заказу китайского императора Канси составили первую полную карту Китайской империи. Северную часть Китая описывали иезуиты Регис и Жарту — они первыми нанесли на карты территорию северо-восточной Маньчжурии — нынешнего Приморья.

На европейских картах острова впервые появились в атласе д`Анвиля в 1734 году, но к изучению архипелага французы приступили только в середине XIX века.

В 1854 году к южным берегам Уссурийского был отправлен французский корвет «Каприсьез» («Капризный») под командованием капитана Рокемарелля. Он провел приблизительное описание берегов и дал французские названия некоторым географическим объектам. Амурский залив тогда был назван именем Герена — французского адмирала, командующего тихоокеанской эскадрой, а Уссурийский залив получил имя Наполеона честь Наполеона III — тогдашнего императора Франции (1852–1870). Архипелаг, который обнаружили моряки корвета «Капрсьез» южнее полуострова, они назвали в честь императрицы Франции, жены Наполеона III — Евгении.

Императрица Евгения славилась красотой и считалась законодательницей мод в Европе. Родилась она в 1826 году в Гранаде (Испания). Отец Евгении, граф Монтихо, во время франко-испанской войны воевал под знамёнами Наполеона, а матерью была англичанка Мария Мануэла Киркпатрик. С родителями Евгении был хорошо знаком Проспер Мериме и в парижском обществе ходили слухи, будто Евгения — его дочь.

Евгения получила образование в элитном парижском пансионе. В 1852 году Луи НАполеон Бонапарт, будущий Наполеон III, отправил семье Палафокс приглашение на бал в Елисейском дворце, где они и познакомились. Луи был очарован испанкой и вскоре сделал ей предложение. Это вызвало скандал в Европе, поскольку Евгения Монтихо не была королевских кровей. Это был беспрецедентный случай и монархи Европы долгое время не признавали этот брак. Тем не менее, Наполеон Третий пошел наперекор традициям. Перед свадьбой он заявил, что предпочитает женщину, которую любит, женщине, которую не знает. Свадьба состоялась 30 января 1853 г. в соборе Парижской Богоматери.

Евгения сыграла огромную роль в истории и культуре Франции. Царствование Евгении — это целая эпоха во французской культуре удовольствий, именно она ввела моду на комфорт, духи, путешествия и отдых в отелях на побережье Атлантики. Например, знаменитый отель «Евгения» в Биаррице, был построен Наполеоном III для своей жены.

Во время франко-прусской войны 1870—1871 гг. Евгения заменяла попавшего в немецкий плен Наполеона III и была действующей императрицей Франции. В 1873 году овдовела. Последние годы провела в уединении на вилле, выстроенной на Лазурном берегу. Евгения дожила до глубокой старости и умерла в 1920 г., в возрасте 94 лет. Ее тело погребено в г. Фарнборо (Великобритания), где покоятся её муж и сын.

После французов архипелаг стали изучать англичане. В 1856 г. он был обследован британскими моряками кораблей «Винчестер» и «Барракуда». Вот что писал Джон Тронсон, член экипажа фрегата «Барракута»:

«11 июня мы посетили порт Дэндас [бухта Новик, о. Русский]. Эта очень красивая бухта расположена на большом острове, лежащем к югу от пролива Гамелен [Босфор Восточный], вход в бухту смотрит в сторону бухты Герэн [Амурский залив]…Недалеко от входа в бухту стоял тартарский дом, рядом с которым были натянуты холщовые тенты, что очень напоминало временное рыбацкое жилище. Несколько больших каноэ лежали в ряд на берегу, прямо перед домом… Некоторые были загружены морской травой, другие — табаком. Как только мы подошли к дому, несколько тартар вышли встречать меня и моих спутников. Экипажи каноэ наслаждались ужином на открытом воздухе, который состоял из рыбы, супа, картофеля и риса. Ловко орудуя палочками для еды, они сидели на корточках у небольших костров, время от времени прерываясь на затяжку от курительной трубки, и с удвоенной силой опять накидывались на еду. Ужин готовился в неглубоких сковородках, расположенных на треноге, стоящей на костре. Они очень настойчиво приглашали нас разделить с ними трапезу, но мы благодарно отказывались. Многие из аборигенов выглядели как цыгане, их лица были смуглыми из-за дыма и открытости всем ветрам. Некоторые из них были крепкими, хорошо сложенными, широкоплечими и мускулистыми, другие — худощавые и высокого роста. Их головы были нестрижены, за исключением одного хорошо одетого мужчины; его голова была выбрита, волосы на затылке собраны в хвост. Очевидно, он был предводителем остальных, к тому же умел читать и писать. Внутри дом был разделен на два помещения; одно служило для производства самшу (разновидность самогона) и использовалось как склад… На складе в большом количестве был свален трепанг, высохший и готовый для долгого хранения. Он очень высоко ценится китайскими богачами, которые верят, что он обладает свойствами, усиливающими половое влечение».

Первые русские корабли появились у островов в 1859 году, а в 1861—1863гг., архипелаг был исследован экспедицией подполковника Василия Бабкина.

Бабкин Василий Матвеевич (1813–1876) — генерал-лейтенант, исследователь северо-западного побережья Японского моря. С его именем связано выполнение первой подробной описи и развитие маячной службы на берегах Тихого океана. По материалам описи была составлена первая карта Амурского лимана, карты побережья Японского моря от Татарского пролива до реки Туманган и подробная карта залива Петра Великого.

В начале 1860-х гг. все острова архипелага получили русские названия, но имя архипелага осталось прежним — императрицы Евгении.

С 1930-х гг. название архипелага не упоминалось на географических картах СССР. В лоции залива Петра Великого 1984 года, острова Попова, Рейнеке, Рикорда и другие называются «островами, расположенными южнее острова Русский». Историческая справедливость была восстановлена в 1994 году, когда в реестре географических названий острова вновь стали называться архипелагом Евгении.

Остров Русский

Самый большой остров архипелага сравним по площади с материковой частью Владивостока и составляет почти 100 кв. км. Его население вместе с кампусом ДВФУ составляет около 20 тыс. человек.

В начале ХХ века Русский остров называли «Дальневосточным Кронштадтом». Гористая местность и обрывистые берега делали его идеальным местом для постройки крепости. Мысль об этом появилась задолго до прихода русских.

Первые свидетельства об острове Русском относятся к эпохе королевства Бохай (VII — Х вв.). Как гласит предание, в VIII в. бохайский король отправился в Японию с визитом. На обратном пути его корабль попал в шторм, потерял управление и, в кромешной темноте, его несло на прибрежные скалы. Положение было катастрофическое. Тогда король вышел на палубу и стал молиться богам. Неожиданно тучи разошлись, показалась луна и осветила вход в бухту, где корабль укрылся от ветра и волн. Это была нынешняя бухта Новик на острове Русский. Король принес жертвы богам и повелел, в честь чудесного спасения, построить на острове храм и крепость Лунного Света. До прихода русских остров носил название Яханга-тун (кит.) — крепость Лунного Света.

В 1862 г. остров был исследован экспедицией Бабкина и получил имя Казакевича — первого губернатора Приморской области. Одновременно использовалось другое название — Русский остров. Два названия спорили друг с другом, появляясь на разных картах вплоть до 1930-х годов, пока окончательно не утвердилось одно-единственное — остров Русский.

Первое русское население появилось на острове в 1866 году, когда здесь семь мужчин и пять женщин. Поначалу остров находился в ведении гражданского ведомства, но в 1871 г. его изъяли из гражданского управления и передали военному министерству.

С 1899 по 1904 гг., в период обострения отношений с Японией, на острове развернулось активное строительство крепости. После русско-японской войны и потери Порт-Артура, строительство Владивостокской крепости развернулось в еще более крупных масштабах. К 1915 г. на о. Русском были возведены 6 фортов и 27 береговых батарей, пороховые погреба и патронные склады, пристань для кораблей, торпедная станция, 4 телефонные станции, капониры и полукапониры, артиллерийские мастерские, военные городки, пирсы, кирпичный завод, мощные радиостанции, проложены десятки километров кабелей и линий связи, обустроены пороховые и тоннельные погреба. Из 16 фортов Владивостокской крепости шесть располагались на острове Русском.

Берег Русского острова со стороны Амурского залива

К началу Первой мировой войны о. Русский стал самой мощной морской крепостью в мире. Его укрепления и хранилища позволяли держать оборону в течение года. Население острова составляло 23 тыс. чел. — в основном военные.

На Русском острове служили многие знаменитости. Так в 1913 — 1914 гг. на Русском служил один из основателей белого движения, генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Он командовал бригадой стрелковой дивизии в составе 33-го и 34-го стрелковых полков. Интересно, что в 33-м полку в это же время служил капельмейстером Макс Кюсс, автор знаменитого вальса «Амурские волны». В советские времена «учебку» на Русском острове прошли писатель-фантаст Север Гансовский, кинорежиссер Никита Михалков, писатель, актер и режиссер Евгений Гришковец, лидер группы «Мумий Тролля» Илья Лагутенко.

На Русском находится филиал музея ТОФ — знаменитая Ворошиловская батарея, построенная в 1935 — 1939 гг. Она имела на вооружении орудия самого большого в СССР калибра (305 мм) с дальностью стрельбы 40 км.

Несмотря на военное прошлое, на Русском сохранилось масса заповедных уголков. Особенно много их на юге острова, вдали от зоны активной деятельности человека. Бухты Красная, Новый Джигит, остров Шкота, соединенный с Русским песчаной косой — прекрасные места для летнего отдыха.

В 2016 году на Русском острове был открыт единственный на Дальнем Востоке Приморский океанариум.

Остров Попова

Остров Попова — один из трех островов архипелага, который входит в территорию города Владивостока. Административно является частью Первомайского района. Площадь острова 12,5 кв.км. Население около 1300 чел.

Базы отдыха на острове Попова

Остров Попова обитаем с глубокой древности — он был заселен в эпоху неолита, а его первые обитатели — представители Янковской культуры. Затем здесь жили бохайцы, корейцы, маньчжуры, а в 1895 году появилось русское население. Маньчжурское название острова — Мама-саха. Русские сначала назвали его Рында, по имени русского корвета, первым побывавшего здесь.

«Рында» — парусно-винтовой корвет. Построен в 1856 г., имел вооружение 11 пушек. Экипаж 16 офицеров и 171 чел. нижних чинов. В 1858 г. корвет вышел из Кронштадта, под командованием капитан-лейтенанта Н. А. Андреева и в 1859 г. прибыл на Дальний Восток. В 1859 г. отряд корветов «Рында», «Гридень» и клипера «Опричник» под командованием капитана 1-го ранга Андрея Александровича Попова смотрели архипелаг императрицы Евгении. Тогда же второй по величине остров архипелага получил название Рында, в честь флагмана отряда. Позже командир отряда стал адмиралом и остров Рында переименовали в остров Попова.

Попов Андрей Александрович (1821–1898) — адмирал флота. Окончил Морской корпус, служил на Черноморском флоте. Во время Крымской войны, командуя пароходом «Тамань», уничтожил 6 турецких судов. С 1858 г. командовал отрядом кораблей в Тихом океане. В 1862–64 гг. командовал эскадрой, направленной в США для поддержки северян в Гражданской войне между Севером и Югом.

Остров Попова представляет собой одну из вершин обширного подводного хребта, тянущегося в меридиональном направлении. Острова Русский и Попова разделяет пролив Старка.

Оскар Викторович Старк (1846–1927) — адмирал, флотоводец, кораблестроитель. Родился в Петербурге, окончил Морской кадетский корпус, участник многих дальних походов. Командовал шхуной «Восток», канонерскими лодками «Горностай» и «Сивуч», крейсером «Владимир Мономах», броненосцем «Первенец». В 1898—1904 гг. — командир Порт-Артура и Тихоокеанской эскадры. В начале русско-японской войны сдал командование вице-адмиралу Макарову.

На острове Попова работает музей Дальневосточного морского заповедника, сотрудники которого организуют экскурсии по острову. В бухте Старка было обнаружено поселение древнего человека, жившего здесь 3–4 тыс. лет назад. Ученые и просто туристы по сей день находят массу осколков древней глиняной посуды в раковинных кучах

До революции хозяином острова Попова был владивостокский предприниматель французского происхождения Август Менард.

Француз Август Менард поселился во Владивостоке в 1875 году. Держал пекарню и поставлял морскому ведомству сухари. Поднялся на казенных харчах и в 1890 году взял в аренду южную часть о-ва Попова. Там он занялся фермерством — разводил крупный рогатый скот, увлекался селекцией. Менард также разводил на Попове пятнистых оленей. Во Владивостоке Менард познакомился с японкой Мори, которая стала его женой. Они оба приняли православие и российское подданство, а жена Менарда получила русское имя Вера. Два сына Менардов после смерти отца продолжили его дело, но в советские времена их хозяйство было национализировано.

С 1930-х гг остров Попова стал базой Рыбокомбината. Здесь был крупный рыбозавод, который славился на весь СССР. Рыбы было столько, что, как рассказывают местные старожилы, когда подходил косяк сайры или иваси, можно было зачерпнуть ведро воды и в ведре обнаружить 3–4 рыбины. К сожалению, рыбодобыча велась хищническим образом и в 1970-е гг. рыбозавод был закрыт.

Рыбокомбинат на острове Попова. 1950г.

В советские времена на острове Попова были сооружены несколько военных объектов укрепрайона Владивосток. Укрепления строились в 1930–1940-е гг. и служили до 1960-х гг. Затем были заброшены. Самый знаменитый объект носит название «Перекоп» и находится в районе пролива Старка. Он был построен в 1938 году и от него идет подземный ход к морю.

На острове Попова находится один из самых больших песчаных пляжей в районе Владивостока в бухте Пограничной. Кроме того, он носит неофициальное название «Французский берег», сохраняя память о первооткрывателях этих мест.

Остров Рейнеке

Остров Рейнеке — самый загадочный остров архипелага.

Назван в честь Михаила Францевича Рейнеке — директора Гидрографического департамента Российской империи. Рейнеке — единственный остров, названный в честь человека, который никогда на Дальнем Востоке не был. Все остальные именные острова архипелага (Попова, Рикорда, Карамзина, Желтухина) названы в честь исследователей дальневосточных морей, а Рейнеке — нет. Но не в этом его загадочность. Дело в том, что остров Рейнеке — единственный в мире крупный остров, который не имеет официальных географических названий, т. е. название острова есть, а вот его бухты, мысы и горы официально никак не называются.

На острове Рейнеке есть археологические памятники, но более или менее достоверная история начинается с прихода сюда русских. В 1890 г. остров арендовал владивостокский купец французского происхождения Август Менард. Здесь «молочный король Владивостока», как называли его до революции, вывел особую, менардовскую породу коров, дававшую рекордные для Дальнего Востока удои молока. Кроме того, Менард стал разрабатывать на острове каменоломни. Из рейнековского гранита в городе мостили дороги, возводили подпорные стенки и фундаменты домов. В 1900 году Менард отправил гранит с Рейнеке на Всероссийскую выставку в Нижний Новгород, где минерал занял первое место, как «лучший строительный камень в России».

Август Менард скончался умер в 1902 году. Его дело продолжили сыновья Алексей и Георгий. В частности, Георгий стал крупным специалистом по пятнистым оленям и в 1930 году выпустил книгу «Пантовое хозяйство», которая до сих пор является образцовой по данной теме. В 1933 г. Георгий Менард был арестован на Камчатке и расстрелян по делу АКО (Акционерное Камчатское общество).

В 1930 г. на Рейнеке началось строительство рыбозавода, который определил судьбу острова на последующие 40 лет. Его население увеличилось до 3 тыс. человек, благодаря чему на острове появились детсад, школа, клуб, больница и роддом. Здесь ловили и заготавливали камбалу, сельдь иваси, анфельцию (водоросль) — природный источник агар-агара.

После Второй мировой войны, с 1945-го по 1950-й год на каменоломнях и рыбозаводе Рейнеке работали японские и корейские военнопленные. Они построили новый корпус рыбозавода и дороги, которые служат до сих пор. Пленные достаточно свободно передвигались по острову и даже негласно заводили семьи. В 1950 г. военнопленных с острова удалили: кого-то депортировали, других распределили по лагерям. По воспоминаниям старожилов, многие плакали и не хотели уезжать.

После Второй мировой войны запасы морепродуктов из-за тотального истребления, стали иссякать и в 1969 году рыбозавод на Рейнеке был закрыт. Остров опустел. Сегодня здесь постоянно проживает менее 20 человек.

Остров Рикорда

Остров Рикорда лежит в 32 км к югу от Владивостока. Назван в честь адмирала русского флота Петра Ивановича Рикорда.

Пётр Иванович Рикорд (1776 — 1855) — русский адмирал, путешественник, учёный, дипломат, писатель, кораблестроитель, государственный и общественный деятель. Родился в г. Торопце Псковской губернии (ныне Тверская область) в семье премьер-майора Ингерманландского полка Иогана Рикорда и Марии (урожденной Метцель) из Данцига.

В 1794 г. окончил Морской кадетский корпус в Кронштадте. В 1795 г. назначен в эскадру, отправленную в Северное море, под начальством вице-адмирала Ханыкова, на помощь Англии в действиях против революционной Франции. Эскадра простояла без дела четыре года. Пользуясь этим, Рикорд с товарищами проживал в Лондоне, где снимал квартиру, брал уроки английского языка, совершенствовался в морских науках.

В 1802 г. в числе 12 офицеров, послан на службу в английский флот волонтером, для усовершенствования в морском деле. В 1805 г. вернулся в Россию и в 1806 г. был назначен помощником капитана военного шлюпа «Диана», отправлявшегося на Тихий океан.

В 1809 г. шлюп прибыл в Петропавловск-Камчатский, где Рикорд провёл два года. Летом 1811 г. «Диана» занималась описанием Курильских островов. 11 июля капитан шлюпа Головнин, отправившись с небольшой свитой на остров Кунашир по приглашению японцев, был вероломно захвачен в плен. Рикорду пришлось принять командование на себя. Взяв с собой японца Леонзайма, вывезенного насильно в Россию лейтенантом Хвостовым в 1804 году и шесть японцев, спасённых русскими с разбитого корабля, Рикорд сумел войти в доверие к курильчанам. 7 октября 1813 г., путём мирных переговоров, он добился освобождения Головнина и других моряков из японского плена.

В 1817 г. Рикорд был назначен начальником Камчатского края. Первое время ему было крайне тяжело. Край подвергся бедствиям: наводнения 1816 и 1817 гг., хронический неулов рыбы и зверя, эпидемии, пропажа от недостатка рыбы собак и затруднительные пути сообщения требовали усиленных забот. За 5 лет, проведённых в качестве начальника Камчатской области, Рикорд сделал много для превращении края из отсталого и убыточного региона с вымирающим населением в форпост Российской империи на Тихом океане, а Петропавловска-Камчатского из маленькой рыбацкой деревни в морской порт. В 1819 г., за действия на Камчатке, Рикорд был награждён орденом св. Анны 2-й степени с алмазными знаками. В 1818 году П. И. Рикорд за свои труды по изучению Камчатки и Курильских островов был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук.

Протяжённость острова Рикорда с северо-востока на юго-запад составляет 4 км. Наибольшая ширина 2 км. Остров состоит из двух частей, большой северной и маленькой южной, соединённых между собой перешейком шириной 300 м. Общая площадь 4,9 км. Максимальная высота над уровнем моря 178 м. С северо-запада побережье острова в основном занимают галечные пляжи. С юго-востока высокие берега круто обрываются к морю отвесными скалами. Протяжённость береговой линии 13,3 км. Постоянного населения нет.

Остров Рикорда — самый крупный из необитаемых островов в заливе Петра-Великого.

Большая часть острова покрыта низкорослым лесом, состоящим из липы амурской и дуба зубчатого. Также на острове произрастают диморфант, аралия, амурский виноград, лимонник, барбарис, актинидия, шиповник и др.

Фауна острова представлена змеями: ужи, щитомордники, амурские полозы; земноводными: дальневосточные жабы и дальневосточные квакши; млекопитающими: енотовидные собаки и лисицы, косули и дикие кабаны, а также тюлени ларга в изобилии обитающие в прибрежных водах.

Не так давно на острове установили японские ритуальные ворота тории. В японской религии синто считается, что тории обозначают вход в другой, потусторонний мир — владения ками, божеств неба и земли.