Серия «Грогнар Служба Поддержки: Перезагрузите свой череп»

— Лира, — начал Грогнар, не отрываясь от своего мультитула, — я всё ещё не понимаю, как ты заставила Вестника Пустоты уйти с подносом кексов. Это было... неестественно. Даже для тебя.

Лира, не прекращая месить тесто, ухмыльнулась.

— Всё просто, Грог. Даже энтропические сущности не могут устоять перед хорошей выпечкой. Это универсальный закон мультивселенной: кексы побеждают всё. Даже Пустоту. — Она подбросила кусок теста в воздух, и тот, к всеобщему удивлению, завис на секунду, сформировав идеальный шар, прежде чем шлёпнуться обратно в миску.

Зонтик поднял манипулятор, его огни замигали быстрее.

— Для протокола: мои расчёты подтверждают, что кексы Лиры обладают аномальной вероятностью вызывать положительные эмоции. Вероятность успеха вчерашней дипломатии: 92%. Вероятность, что Вестник вернётся за добавкой: 87%. Вероятность, что я когда-нибудь пойму, как она это делает: 0,02%.

Мира отставила чашку и посмотрела на Лиру с лёгкой тревогой.

— Ты молодец, пекарь, но не расслабляйся. Вестник Пустоты — не единственная сущность, которую привлечёт твой Разлом. Ты создала нечто уникальное: место, где мультивселенная не рвётся, а... сшивается. Это как магнит для тех, кто хочет либо разрушить стабильность, либо использовать её в своих целях. — Она кивнула на окно, где облака энергии начали сгущаться, формируя что-то похожее на портал.

Лира вытерла руки о свой зачарованный передник и прищурилась, глядя на окно.

— Опять гости? Серьёзно? Я только что закончила партию булочек с черничной сверхновой! — Она схватила поднос с выпечкой, которая, к слову, слегка искрила, и направилась к выходу. — Зонтик, сканируй. Если это ещё один "владыка хаоса", я начну брать плату за вход.

Зонтик послушно направил сенсоры на портал, который теперь пульсировал ярким зелёным светом. Его огни замигали в хаотичном ритме.

— Сканирование завершено. Энергетический профиль: 60% хаотическая энергия, 30% любопытство, 10%... бюрократия? Сущность идентифицирована как Посланник Совета Мультивселенной. Вероятность агрессии: 20%. Вероятность, что они пришли с формальным запросом: 95%.

— Бюрократия? — Грогнар фыркнул, хватая мультитул. — Это хуже, чем энтропия. Я лучше сражусь с Пустотой, чем заполню их формы в трёх экземплярах.

Дверь пекарни распахнулась, и в помещение вошла фигура, окутанная мерцающим зелёным плащом. Это был высокий, тощий гуманоид с лицом, которое, казалось, состояло из бесконечного количества бумаг, складывающихся в подобие улыбки. В руках он держал свиток размером с небольшой метеорит.

— Лира, Пекарь Разлома, — начал Посланник, его голос звучал как шелест миллиона страниц. — Совет Мультивселенной требует объяснений. Ваш так называемый "Разлом 2.0" нарушает 47 параграфов Кодекса Стабильности. Вы обязаны предоставить отчёт о его создании, составе и... — он принюхался, — это что, запах булочек с черничной сверхновой?

Лира, не теряя ни секунды, протянула ему поднос.

— Точно! Хотите попробовать? Они ещё тёплые. А пока вы жуёте, я могу объяснить всё...ну, почти всё. — Она подмигнула, и булочки на подносе, словно по команде, засветились ярче.

Посланник замер, его бумажное лицо сморщилось в замешательстве. Он осторожно взял булочку, будто это был артефакт древней цивилизации, и откусил кусок. Мгновение тишины. Затем его глаза — или то, что их заменяло — загорелись мягким светом.

— Это... — он кашлянул, пытаясь сохранить официальный тон, — это приемлемо. Возможно, мы могли бы обсудить ваш Разлом... за чашкой чая?

Лира ухмыльнулась и указала на столик.

— Присаживайтесь, Посланник. Чай, булочки и никакого Кодекса Стабильности. Я расскажу вам, как мы спасли мультивселенную, а вы подумаете, как вписать мои кексы в ваш бюрократический рай.

Через час Посланник, уже на третьей булочке и второй чашке чая, активно кивал, пока Лира рассказывала о своих приключениях, умело опуская детали о том, как она чуть не превратила всех в омлет. Грогнар, всё ещё сжимая мультитул, смотрел на это с недоверием, но даже он не мог отрицать, что пекарня Лиры снова творила чудеса. Мира тихо улыбалась, а Зонтик бормотал что-то о "дипломатической эффективности кексов: 98%".

Когда Посланник ушёл, оставив за собой лишь обещание "пересмотреть параграфы Кодекса" и пустой поднос, Лира повернулась к команде.

— Видите? Всё решается выпечкой. Хаос, Пустота, бюрократия — просто дайте им правильную начинку.

Звёздный Боб, наконец-то освоивший ложку, поднял взгляд от своей салфетки.

— Ты опасна, Лира. Не потому, что владеешь Разломом, а потому, что твои кексы могут убедить кого угодно. Даже Совет Мультивселенной.

Лира рассмеялась, бросая в воздух очередной кусок теста, который на этот раз сформировал маленькую звезду, прежде чем упасть в миску.

— Это не кексы, Боб. Это любовь, замешанная на муке и звёздной пыли. И пока у меня есть духовка, мультивселенная в безопасности.

Где-то за окном портал мигнул и исчез, но облака энергии продолжали кружиться, словно предвкушая новых гостей. Пекарня сияла, а Лира уже придумывала новый рецепт — на случай, если мультивселенная решит подкинуть ещё одну проблему. Или просто захочет ещё кексов.

Продолжение следует...или это просто ещё одна партия теста?

— Итак, — начала Лира, небрежно подбрасывая в воздух ещё один круассан, который, клянусь, сделал сальто, прежде чем приземлиться на тарелку, — мы спасли мультивселенную, испекли новый Разлом, и теперь у нас есть пекарня, где даже Хаос предпочитает заказывать латте. Я официально гений, да?

Грогнар фыркнул, чуть не подавившись очередной булочкой.

— Гений, говоришь? Напомни мне, кто чуть не превратил нас всех в омлет, решив "перенаправить энергию Сердца"? Если бы Зонтик не подкрутил пару вероятностей, мы бы сейчас были начинкой для мультивселенского блинчика.

Зонтик поднял манипулятор, как школьник, жаждущий похвалы.

— Для протокола, мои расчёты были безупречны. Ну, почти. Погрешность в 0,0001% из-за человеческого фактора, — он многозначительно посмотрел на Лиру, — но я справился. Новый Разлом стабилен. Пока. Вероятность коллапса: 1,3%. Вероятность, что кто-то закажет ещё булочек: 99,9%.

Мира, отставив чашку, посмотрела на Лиру с лёгкой улыбкой, но в её глазах мелькнула тень беспокойства.

— Ты сделала невозможное, пекарь, — сказала она, её голос был мягким, но с ноткой предупреждения. — Этот Разлом... он другой. Он не рвёт реальность на куски, а связывает её, как твоё тесто. Но мультивселенная не любит, когда её заставляют быть слишком... уютной. Что-то или кто-то всё равно захочет проверить твою пекарню на прочность.

Лира пожала плечами, вытирая руки о передник, который теперь, кажется, был зачарован, чтобы всегда оставаться идеально чистым.

— Пусть приходят. У меня есть мультитул Грогнара, процессоры Зонтика и твоё Сердце, Мира. Плюс, я знаю сто один способ засунуть врага в тестомес. Или угостить его пирожным с сюрпризом. — Она подмигнула, и в этот момент пирожное на ближайшем столе подозрительно мигнуло, как будто знало, о чём речь.

Звёздный Боб, наконец-то справившись с вилкой, откашлялся, пытаясь вернуть себе хоть толику былого величия.

— Ты изменила правила, Лира, — сказал он, его голос всё ещё звучал так, будто он читал древний манускрипт. — Но Мира права. Разлом, даже такой... булочный, как этот, притягивает внимание. Есть сущности, которые не любят стабильность. Они уже идут сюда. Я чувствую их. — Он указал на окно, где облака энергии начали сгущаться, образуя что-то похожее на гигантский силуэт с глазами, горящими, как сверхновые.

— О, здорово, — Лира закатила глаза, хватая поднос с кексами. — Ещё одни незваные гости. Зонтик, просканируй эту штуку. Если это очередной "владыка энтропии", я засуну его в духовку на 180 градусов.

Зонтик послушно направил сенсоры на окно, его огни замигали быстрее.

— Сканирование завершено. Неизвестная сущность. Энергетический профиль: 85% энтропия, 10% любопытство, 5%... голод? Вероятность агрессии: 60%. Вероятность, что оно хочет попробовать наши булочки: 40%.

Грогнар встал, с хрустом разминая плечи, его мультитул уже гудел, готовый к бою.

— Если оно хочет булочки, пусть платит. Если нет — я покажу ему, как выглядит энтропия, когда встречается с моим кулаком.

Но Лира, вместо того чтобы паниковать, вдруг улыбнулась так, будто только что придумала новый рецепт. Она схватила поднос с кексами, которые, к слову, слегка светились, и решительно направилась к выходу из пекарни.

— Лира, ты куда? — крикнул Грогнар, уже готовясь к драке.

— Переговоры вести! — ответила она, не оборачиваясь. — Если мультивселенная хочет драмы, я предложу ей десерт.

Она вышла наружу, где гигантский силуэт теперь висел прямо над пекарней, его глаза сияли, а голос, похожий на раскаты грома, прогремел:

— Кто осмелился создать этот... нелепый Разлом? Я, Вестник Пустоты, требую объяснений!

Лира, ничуть не впечатлённая, подняла поднос повыше.

— Привет, Вестник! Хочешь кекс? Они с начинкой из звёздной пыли и щепоткой стабильности. Ешь, и, может, передумаешь разрушать мою пекарню.

Силуэт замер, явно не ожидавший такого поворота. Глаза Вестника сузились, но он наклонился ближе, принюхиваясь. Кексы, словно почувствовав момент, засветились ярче, испуская аромат, от которого даже энтропия, кажется, задумалась о смене карьеры.

— Это... уловка? — прогремел Вестник, но в его голосе появилась нотка сомнения.

— Это кексы, — ответила Лира, ухмыляясь. — Попробуй один, и мы поговорим. Если тебе не понравится, можешь разнести всё к чертям. Но предупреждаю: мои кексы ещё никто не отвергал.

Вестник, всё ещё подозрительно, протянул нечто вроде дымной конечности и взял кекс. Мгновение тишины. Затем раздался звук, похожий на хруст реальности, когда он откусил кусок. Глаза Вестника расширились, и он... замурлыкал? Нет, это был не мурлык, а низкий гул, который сотрясал звёздные стены пекарни.

— Это... приемлемо, — выдавил он, доедая кекс и тут же хватая второй. — Говори, смертная. Что ты хочешь за эти... творения?

Лира, не теряя ни секунды, скрестила руки.

— Никакой Пустоты. Никаких разрушений. Ты и твои дружки оставляете мой Разлом в покое, а я поставляю вам кексы. Сделка?

Вестник задумался, жуя третий кекс. Наконец, он кивнул.

— Сделка. Но я вернусь, если кексы закончатся.

— Не закончатся, — ответила Лира, подмигивая. — Я пекарь. Это мой суперсил.

Когда Вестник растворился в облаке энергии, унося с собой поднос кексов, Лира вернулась в пекарню, где её ждали ошеломлённые взгляды команды.

— Ты только что договорилась с Вестником Пустоты... кексами? — спросил Звёздный Боб, его вилка упала на пол.

— Ага, — Лира пожала плечами, хватая ещё один круассан. — Хаос, Пустота, энтропия — всё это просто голодные клиенты. Дайте им правильную начинку, и они будут вашими.

Мира рассмеялась, Грогнар хлопнул себя по лбу, а Зонтик выдал:

— Вероятность, что Лира только что изменила мультивселенную навсегда: 89%. Вероятность, что я когда-нибудь привыкну к её методам: 0%.

Пекарня "Свободная Начинка 2.0" продолжала сиять, а где-то в глубине мультивселенной запах кексов уже манил новых гостей. Лира знала, что Разлом ещё может вернуться, но пока у неё были мука, сахар и немного безумия, она была готова испечь что угодно — даже мир во всей мультивселенной.

Конец... или просто перерыв на чай?

— Ой, Грогнар, не начинай. Я только что спасла мультивселенную — или, по крайней мере, не дала ей стать супом. Дай мне пять секунд, чтобы почувствовать себя героем, прежде чем мы опять побежим спасать реальность. Или печь круассаны. Я ещё не решила, что важнее.

Маска, всё ещё сидя на коленях, подняла голову. Её лицо, теперь вполне человеческое, выражало смесь шока, благодарности и лёгкого раздражения — как будто она заказала кофе без сахара, а ей принесли сироп с кофеином.

— Ты вернула мне Сердце, — сказала она, её голос был мягче, но всё ещё с ноткой "я могу разнести эту реальность, если захочу". — Но ты не понимаешь, что сделала. Сердце — это не просто ключ. Это *я*. Или то, что от меня осталось. Разлом создал меня, чтобы удерживать его, но Хранитель... — она бросила взгляд на звёздного стража, который внезапно стал очень занят изучением невидимых пылинок на своём плаще, — он решил, что я слишком... хаотична.

— Ха, — хмыкнула Лира, скрестив руки. — Назови меня удивлённой. Хранитель, который врёт? Это так же неожиданно, как испорченное тесто в понедельник утром. Может, расскажешь, что ты задумал, мистер "Я-контролирую-Разлом"? Или мне самой угадывать, пока я не испеку из тебя булочку с сюрпризом?

Хранитель вздохнул, его звёздный плащ слегка потускнел, как будто даже он устал от этого разговора.

— Разлом — это не просто дыра в мультивселенной, Лира, — сказал он, его голос был тяжёлым, как философская лекция в восемь утра. — Это механизм. Испытание. Сердце, Маска, я — всё это части системы, которая проверяет тех, кто смеет вмешиваться. Ты прошла тест, но теперь выбор за тобой: стабилизировать ядро, рискуя, что Разлом продолжит порождать хаос, или уничтожить его, возможно, стерев половину мультивселенной. Выбирай, пекарь.

— О, здорово, — Лира хлопнула в ладоши с таким сарказмом, что даже стражи, всё ещё тающие в углу, поморщились. — Ещё один выбор между "всё взорвётся" и "всё взорвётся, но по-другому". У вас тут что, сценаристы из дешёвого сериала? Зонтик, есть идеи, кроме "мы все умрём"?

Зонтик, чьи сенсоры теперь мигали в ритме панической техно-музыки, выдал:

— Мои расчёты показывают, что стабилизация ядра имеет 48% шанс успеха, но с вероятностью 73% мы создадим временную петлю, где будем вечно сражаться с энтропическими клинками. Уничтожение ядра — 62% шанс, что мультивселенная превратится в... ну, скажем, очень большой омлет. Но есть третий вариант! — он сделал паузу для драматического эффекта, хотя никто не просил. — Мы можем перенаправить энергию Сердца через ядро, создав новый Разлом. Но я понятия не имею, что из этого выйдет. Вероятность успеха: 0,02%. Погрешность: плюс-минус апокалипсис.

— Фантастично, — пробормотал Грогнар, его мультитул угрожающе гудел. — Лира, я голосую за то, чтобы просто разнести всё к чертям и пойти домой. У меня ещё осталась половина сэндвича в пекарне.

Маска медленно поднялась, держа Сердце, которое теперь пульсировало в такт её дыханию. Её глаза встретились с глазами Лиры, и в них было что-то... знакомое. Как будто Маска была не просто воплощением Хаоса, а кем-то, кто тоже когда-то пёк булочки и мечтал о чём-то большем.

— Ты можешь уничтожить Разлом, — сказала она тихо. — Но тогда я исчезну. Сердце — это я, а я — это Разлом. Или ты можешь оставить всё как есть, и я останусь его стражем. Но знай: Разлом будет звать других. Всегда. Ты готова жить с этим?

Лира посмотрела на ядро, на Маску, на Хранителя, который явно скрывал ещё пару-тройку тайн, и на Грогнара, который уже мысленно жевал свой сэндвич. Она вспомнила пекарню, запах свежих круассанов, смех друзей, и как однажды она испекла торт, который случайно спас параллельный мир от нашествия разумных кексов. И вдруг её осенило.

— Знаете что? — сказала она, ухмыляясь так, будто только что придумала лучший рецепт в истории. — Я устала от ваших мультивселенских драм. Зонтик, перенаправь энергию Сердца в ядро, но сделай так, чтобы оно... ну, скажем, испекло новый Разлом. Такой, где никто не дерётся, а все просто пьют чай и едят булочки.

— Это... — Зонтик замялся, его процессоры чуть не взорвались от абсурдности идеи. — Это физически невозможно! Но... я попробую. Дайте мне 30 секунд и, возможно, завещание.

Грогнар расхохотался, хлопнув Лиру по плечу так, что она чуть не улетела в соседнюю реальность.

— Ты чокнутая, пекарь. Но если это сработает, я требую булочку с малиной.

Зонтик, бормоча что-то про "безумные человеко-идеи", синхронизировался с ядром. Маска, всё ещё держа Сердце, шагнула к Лире и протянула его.

— Если ты ошибаешься, — сказала она, — мультивселенная станет твоей самой большой ошибкой.

— Ошибки — это моё, — ответила Лира, подмигнув. — Я пекарь. Мы превращаем прогоревшее тесто в шедевры.

Она взяла Сердце, и оно вспыхнуло, соединяясь с ядром через Зонтика. Реальность задрожала, стражи исчезли, Хранитель отступил, бормоча что-то про "непредсказуемые смертные". Свет заполнил всё, и на мгновение Лира подумала, что, возможно, она только что испекла мультивселенную в форме гигантского кекса.

Когда свет рассеялся, они стояли в пекарне. Но не обычной. Стены были из звёздного света, столы ломились от булочек всех форм и размеров, а в воздухе пахло малиной, ванилью и чем-то, что можно было описать только как "счастье мультивселенной". Маска, теперь в простом платье, сидела за столом, держа чашку чая. Хранитель, лишившись своего плаща, выглядел как обычный парень, который явно не знал, как держать вилку.

— Ты испекла Разлом? — спросил он, его голос дрожал от недоверия.

— Ага, — Лира ухмыльнулась, откусывая кусок круассана, который, клянусь, пел от радости. — Добро пожаловать в "Свободную Начинку 2.0". Здесь нет Хаоса, только булочки. И если кто-то начнёт драму, я засуну его в тестомес.

Грогнар, уже жующий третью булочку, поднял большой палец. Зонтик, всё ещё мигая, выдал:

— Вероятность стабильности: 99%. Вероятность, что я когда-нибудь пойму Лиру: 0,0001%.

Маска улыбнулась — впервые без намёка на Хаос.

— Может, ты и правда пекарь, — сказала она. — Но Разлом всё ещё где-то там. И он может вернуться.

— Пусть попробует, — ответила Лира, подбрасывая в воздух ещё один круассан. — Я готова испечь ещё одну мультивселенную. Кто хочет добавки?

И где-то в глубине нового Разлома, в уютном уголке мультивселенной, запах свежих булочек обещал, что даже Хаос можно приручить. Главное — найти правильный рецепт.

— Закончилось? Разлом — мой дом, Хранитель. Ты лишь сторож, которого я когда-то пощадила. А Сердце — её пустое лицо повернулось к Лире, и та почувствовала, как её кости сжимаются от взгляда, которого не было. — Оно моё по праву. Отдай его, девочка, или я вырву его из твоей души.

Лира отступила на шаг, прижимая Сердце к груди. Оно жгло её ладони, но отпускать его она не собиралась. В «Свободной Начинке» сдаваться было не в правилах.

— Слушай, тётенька Хаос, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я не знаю, кто ты, но у меня уже был тяжёлый день. Стражи, булочки, лабиринт — я просто хочу вставить эту штуку в ядро и пойти домой печь круассаны. Так что давай без драмы, а?

Грогнар фыркнул, не сводя глаз с Маски.

— Лира, она не из тех, кто договаривается. Готовь ещё «Искры». Зонтик, есть план?

Зонтик, паря рядом, выдал серию тревожных сигналов.

— План? Мои вычисления дают 87% вероятность, что мы станем частью мультивселенского супа в ближайшие три минуты! Но я могу попробовать взломать ядро, если вы отвлечёте эту… сущность.

Маска Пустоты шагнула ближе, и стражи, как по команде, сомкнулись вокруг неё, их формы сливались в единый вихрь когтей, шипов и звёздного света. Хранитель поднял руку, и пространство вокруг него закружилось, формируя щит из света и пустоты.

— Уходите к ядру, — сказал он, не глядя на Лиру. — Я задержу её. Но если она правду говорит — он замолчал, его взгляд на миг стал почти человеческим. — Не доверяйте Сердцу.

— Что?! — Лира хотела спросить, но Маска рванулась вперёд, и реальность треснула. Клинки энтропии столкнулись со щитом Хранителя, и взрыв отбросил всех назад. Грогнар поймал Лиру, а зонтик, кувыркаясь в воздухе, выкрикнул:

— К ядру! Бегите, пока они дерутся!

Лира, сжимая Сердце, рванула к пульсирующему шару. Грогнар бежал рядом, отбивая мелких стражей, которые всё ещё пытались преградить путь. Зонтик, синхронизируясь с ядром, выдал поток данных:

— Ядро — это точка сингулярности! Если вставить Сердце, Разлом стабилизируется или взорвётся. Вероятность 50/50!

— Отличные шансы, — прорычал Грогнар, разрубая очередного стража. — Лира, решай быстро!

Лира остановилась перед ядром. Сердце Хаоса в её руках билось яростнее, но теперь в его пульсации она чувствовала страх? Желание? Оно не просто хотело к ядру — оно чего-то боялось. Или кого-то. Она бросила взгляд назад: Хранитель и Маска сражались, их силы рвали пространство, превращая коридор в калейдоскоп света и тьмы. Стражи, подчиняясь Маски, начали наступать на Лиру и Грогнара.

— Зонтик, — крикнула Лира, — что, если Сердце не для ядра? Что, если Хранитель врёт? Или Маска?

Зонтик мигнул, его процессоры трещали от перегрузки.

— Недостаточно данных! Но Сердце — ключ. Если не ядро, то может, оно само выбирает, куда идти?

Лира посмотрела на Сердце. Оно было тёплым, почти живым, и в его свете она вдруг увидела образы: пекарня, её друзья, миры, которые она спасла, и миры, которые ещё могли погибнуть. А потом — лицо Маски, но не пустое, а живое, полное боли и ярости. И голос Хранителя, шепчущий: «Не доверяйте Сердцу».

— Чёрт возьми, — пробормотала Лира. — Я пекарь, а не мультивселенский детектив!

Но времени на раздумья не было. Маска, отбросив Хранителя, повернулась к Лире. Её рука вытянулась, и Сердце в руках Лиры рванулось к ней, чуть не вырвавшись.

— Отдай! — голос Маски был как буря. — Или я разорву твою реальность на куски!

Грогнар встал перед Лирой, мультитул пылает.

— Попробуй, — прорычал он. — Но сначала пройди через меня.

Лира, чувствуя, как Сердце дрожит, сделала шаг к ядру. Но в этот момент она вспомнила слова Хранителя: «Разлом проверяет вас». И Маски: «Сердце для меня». И поняла, что никто из них не говорит всей правды. Сердце не было просто ключом. Оно было чем-то большим — возможно, самим Разломом, или его волей.

— Зонтик, — сказала она тихо, — если я ошибусь, пекарня в твоих руках.

— Что?! — зонтик запаниковал. — Лира, не делай глупостей!

Но Лира уже решилась. Она подняла Сердце над головой, но вместо того, чтобы вставить его в ядро, швырнула его в сторону Маски. Сердце полетело, сияя, как комета, и Маска, не ожидавшая этого, замерла. В тот же миг ядро задрожало, стражи закричали, а Хранитель, поднявшись, крикнул:

— Нет! Ты не знаешь, что делаешь!

Сердце врезалось в Маску, и свет поглотил всё. Когда он рассеялся, Маска стояла на коленях, её мантия растворялась, а лицо — уже не пустота, а лицо женщины, чьи глаза были полны слёз. Сердце лежало у её ног, пульсируя слабее.

— Ты вернула его, — прошептала она. — Почему?

Лира, тяжело дыша, пожала плечами.

— Потому что я не люблю, когда мной манипулируют. И я верю в булочки, а не в интриги.

Ядро начало сжиматься, стражи растворялись, а Разлом, кажется, успокаивался. Хранитель подошёл к Лире, его лицо было непроницаемым.

— Ты прошла испытание, — сказал он. — Но это не конец. Маска была лишь частью Разлома. Сердце вернулось к ней, но ядро всё ещё нестабильно. У вас есть выбор: оставить Разлом как есть или уничтожить его, рискуя всем.

Грогнар, вытирая пот, проворчал:

— Я за уничтожение. Но я не доверяю тебе, Хранитель.

Лира посмотрела на Маску, на Сердце, на ядро. Она знала, что выбор, который она сделает, изменит не только Разлом, но и мультивселенную. И, как всегда, у неё не было плана. Но была пекарня. И вера в то, что даже в Хаосе можно найти порядок.

— Ну что, команда, — сказала она, глядя на Грогнара и зонтик. — Готовы испечь ещё одну историю?

Лира фыркнула, но ускорила шаг, стараясь не смотреть на стены, где мелькали лица — то ли её собственные, то ли чужие, искажённые, как в кривом зеркале.

— А ты не слишком разговорчивый, Хранитель. Может, расскажешь, что за стражи? Или где это «ядро Разлома»? Я не подписывалась на прогулку без карты.

Хранитель замедлил шаг, его глаза под капюшоном вспыхнули, как сверхновые.

— Стражи — это порождения Разлома. Они не живые и не мёртвые. Они — его воля, его голод. А ядро вы почувствуете его, когда будете близко. Сердце Хаоса тянется к нему, как магнит.

Грогнар, молчавший до этого, вдруг остановился. Его взгляд упёрся в стену, где тени сгустились, формируя что-то массивное, с когтями и сотнями глаз. Оно не двигалось, но давление его присутствия сжало грудь.

— Они уже здесь, — тихо сказал он, выхватывая мультитул. — Хранитель, если это ловушка, я разберу тебя на части раньше, чем стражи доберутся до нас.

Хранитель повернулся, его плащ закружился, отбрасывая тени прочь, как ветер разгоняет дым.

— Это не ловушка. Но я предупреждал: Разлом проснулся. Готовьтесь.

Стена треснула, и из разлома вырвался первый страж. Он был текучим, как ртуть, но с чёткими чертами: когти, шипы, пасть, полная звёздного света. Он не рычал — он пел, и этот звук разрывал реальность, заставляя пол под ногами трескаться. Лира инстинктивно швырнула «Искру Беспорядка». Булочка взорвалась снопом искр, и страж отшатнулся, его форма на миг распалась, но тут же собралась вновь.

— Они не любят беспорядок, но этого мало! — крикнула Лира, отступая.

Грогнар рванулся вперёд, мультитул в его руках превратился в пылающий клинок. Он рубанул по стражу, и тот разлетелся на куски, но каждый осколок начал формировать нового, меньшего стража. Зонтик, анализируя бой, выдал серию сигналов.

— Их нельзя убить! Они — часть Разлома! Нужно найти ядро и вставить Сердце, пока нас не размазало по мультивселенной!

Хранитель, не вмешиваясь, указал на коридор, где свет был ярче, а стены дрожали сильнее.

— Туда. Ядро близко. Но стражей будет больше.

Лира, пробираясь за Хранителем, чувствовала, как Сердце Хаоса в рюкзаке нагревается. Оно знало, что возвращается домой, но что-то в его пульсации казалось… неправильным. Как будто оно не хотело возвращаться. Она хотела спросить Хранителя, но новый страж — на этот раз крылатый, с глазами, как чёрные дыры, — вырвался из потолка, и бой возобновился.

Грогнар отбивался, зонтик стрелял импульсами, а Лира швыряла булочки, каждая из которых вызывала локальный хаос, замедляя стражей. Но их становилось всё больше, и коридор сужался, словно сам Разлом пытался их раздавить. В какой-то момент Лира заметила, что Хранитель не сражается — он лишь наблюдает, его глаза горят, как будто он видит больше, чем говорит.

— Эй, Хранитель! — крикнула она, уворачиваясь от когтей. — Ты обещал защиту! Где твоя магия или что там у тебя есть?

Хранитель повернулся, и его голос стал тише, но от этого ещё более пугающим.

— Я защищаю вас, ведя к ядру. Но Разлом проверяет вас. Если вы недостойны, он поглотит вас. Таков его закон.

Грогнар, отшвырнув очередного стража, прорычал:

— Твои законы мне не нравятся. Если мы выберемся, пекарня выставит тебе счёт за моральный ущерб.

Коридор внезапно расширился, и перед ними открылась сфера — ядро Разлома. Оно было огромным, пульсирующим шаром из света и тьмы, где реальность и Хаос сплетались в бесконечном танце. Сердце Хаоса в рюкзаке Лиры рванулось к нему, чуть не вырвав ремень. Но стражи, окружавшие ядро, сомкнулись, их формы сливались в единое существо — гиганта, чьё тело было соткано из обрывков мультивселенной.

— Последнее испытание, — сказал Хранитель, отступая. — Верните Сердце. Или умрите.

Лира, Грогнар и зонтик переглянулись. У них не было плана, но в «Свободной Начинке» планы всегда рождались на ходу. Лира вытащила Сердце, его свет ослепил стражей, дав им мгновение. Зонтик синхронизировал свои системы с ядром, пытаясь найти уязвимость. Грогнар поднял мультитул, готовый рубить.

— За булочки! — крикнула Лира, бросаясь к ядру.

Но в этот момент тени в глубине Разлома шевельнулись. Новый игрок, скрывавшийся до сих пор, шагнул вперёд. Это была фигура в мантии, но не из звёзд, а из чистого Хаоса, с маской, где вместо лица зияла пустота. Она не смотрела на Лиру или ядро — её взгляд был прикован к Хранителю.

— Ты солгал, — сказала фигура, её голос был как треск ломающейся реальности. — Сердце не для ядра. Оно для меня.

Разлом задрожал, стражи замерли, а мультивселенная, кажется, затаила дыхание. Лира, сжимая Сердце, поняла, что их миссия только что стала намного сложнее.

— Ну, вот и он, — пробормотал зонтик, отступая к сейфу с фальшивым Рецептом.

Из портала шагнула фигура. Высокая, закутанная в плащ, сотканный из осколков звёзд и пустоты, она не столько стояла, сколько парила над полом. Лицо скрывал капюшон, но глаза — два пылающих вихря — пронзали всё вокруг. Это был Хранитель Разлома, и его присутствие заставило даже булочки замереть.

— Вы посмели, — его голос звучал как эхо далёких галактик, одновременно спокойный и угрожающий. — Сердце Хаоса принадлежит Разлому. Вы не имели права его трогать, а тем более прятать.

Лира, не теряя присутствия духа, шагнула вперёд, сжимая поднос с «Космическими Круассанами» как щит.

— Эй, мы не воры! Мы спрятали Сердце, чтобы защитить его от Орденара и его скучного порядка! А ты, между прочим, мог бы сказать спасибо за наши булочки. Они спасли мультивселенную, если ты не заметил!

Хранитель склонил голову, его глаза сузились.

— Ваши «булочки» — аномалия. Вы играете с силами, которых не понимаете. Сердце Хаоса не игрушка, а ключ. И теперь, из-за вашего вмешательства, Разлом проснулся.

Грогнар, сжимая мультитул, встал рядом с Лирой.

— Если Разлом такой опасный, почему ты не забрал Сердце раньше? Мы сделали, что могли. Хочешь винить кого-то — вини Орденара. Он начал эту заварушку.

Хранитель медленно поднял руку, и пространство вокруг него закружилось, формируя голограмму. В ней пекарня «Свободная Начинка» была окружена трещинами реальности, из которых вырывались тени — существа, сотканные из чистого Хаоса. Они не нападали, но их присутствие ощущалось как давление на саму душу.

— Разлом не спит, — сказал Хранитель. — Ваше использование Сердца разбудило его стражей. Они ищут вас. И если они найдут Сердце, мультивселенная утонет в беспорядке, который даже ваши булочки не остановят.

Зонтик, подлетев ближе, издал резкий сигнал.

— Подожди. Ты говоришь, что стражи идут за нами, но ты здесь. Зачем? Если бы ты хотел, уже забрал бы Сердце и стёр нас из реальности. Тебе нужно что-то ещё.

Хранитель помолчал, его глаза вспыхнули ярче.

— Ты проницателен, машина. Я не могу забрать Сердце. Разлом наложил на меня ограничения. Но вы… вы — аномалия, неподвластная его законам. Я предлагаю сделку. Верните Сердце в ядро Разлома, и я защищу вашу пекарню от стражей.

Лира нахмурилась, скрестив руки.

— Сделка? Звучит как ловушка. Мы вернём Сердце, а ты захлопнешь нас в Разломе, как в духовке на максимуме!

Грогнар, задумчиво глядя на мультитул, вмешался.

— А если откажемся? Что тогда?

Хранитель указал на голограмму. Трещины вокруг пекарни расширились, и тени стали ближе, их формы обрели чёткость: когти, глаза, крылья, всё текучее и нестабильное.

— Тогда стражи найдут вас. И не только вас. Ваш городок, ваши клиенты, все миры, что пробовали ваши булочки, станут мишенями. Хаос не разбирает, кто виноват.

Лира, Грогнар и зонтик переглянулись. Впервые в пекарне повисла тишина, которую не нарушали ни звон посуды, ни гудение порталов. Выбор был очевиден, но опасен.

— Хорошо, — наконец сказала Лира, её голос был твёрже, чем обычно. — Мы вернём Сердце. Но на наших условиях. Мы идём в Разлом вместе, и ты гарантируешь, что пекарня останется в безопасности.

Хранитель кивнул, его плащ заколыхался, как поверхность чёрной дыры.

— Согласовано. Но будьте готовы. Разлом — не место для героев. Это место, где реальность ломается, а судьбы переписываются.

Он взмахнул рукой, и портал расширился, открывая вид на бесконечный лабиринт из света и тьмы, где стены пульсировали, а воздух звенел от шёпота Хаоса. Лира схватила поднос с «Искрами Беспорядка» — на всякий случай. Грогнар закрепил мультитул на поясе, а зонтик, синхронизировав свои системы с порталом, издал мрачный сигнал.

— Если это ловушка, — пробормотал он, — я запрограммирую Разлом на вечный цикл рекламы булочек.

Пекарня осталась позади, а троица шагнула в Разлом. Впереди их ждали не только стражи, но и тайны, которые Хранитель скрывал. Сердце Хаоса, спрятанное в контейнере, пульсировало в рюкзаке Лиры, будто знало, что возвращается домой. Но что-то подсказывало, что «Свободная Начинка» ещё не испекла свою последнюю булочку.

Где-то в глубине Разлома тени шевельнулись, и новый игрок — ни друг, ни враг — начал свой ход. Мультивселенная наблюдала, затаив дыхание.

Лира, тестировавшая новый «Межзвёздный Маффин» с начинкой из сгущённой туманности, подмигнула.

— Расслабьтесь, мальчики! Мы — легенды. Кто посмеет тягаться с «Свободной Начинкой»? Разве что какой-нибудь занудный бог порядка, который ненавидит кексы!

Как оказалось, Лира была недалека от истины. На следующий день в пекарню вошёл новый гость. Он не пришёл через портал и не объявил себя громогласно, как Эмиссар Совета. Невысокий, в строгом сером плаще, с лицом, лишённым эмоций, он выглядел так, будто сама реальность вырезала его из картона. Его глаза, холодные и неподвижные, скользнули по прилавку, задержавшись на сияющих «Единствах Вкуса».

— Я — Орденар, Посланник Стабильности, — произнёс он голосом, от которого даже булочки на прилавке слегка съёжились. — Ваши изделия нарушают равновесие мультивселенной. Хаос, который вы называете «вкусом», сеет беспорядок. Совет Мультивселенной, возможно, ослеплён, но я вижу вашу угрозу.

Лира, стоя за прилавком с подносом маффинов, нахмурилась.

— Угрозу? Это булочки, приятель, а не бомбы! Они объединяют миры, а не разрушают их. Может, попробуешь одну? Вдруг твоя стабильность станет повкуснее?

Орденар даже не моргнул.

— Я не ем. Я исправляю. Вы прекратите производство «Единства Вкуса» и уничтожите ваш так называемый Великий Рецепт. Или я сделаю это сам.

Грогнар медленно положил мультитул на стол, его взгляд стал тяжёлым, как чугунная сковорода.

— Попробуй. Но учти: я не только пеку. Я защищаю.

Зонтик, зависнув над Сердцем Хаоса, издал предупреждающий сигнал.

— Орденар не шутит. Стабильность — его одержимость. Он не из Совета, он из старого ордена, который считает, что мультивселенная должна быть предсказуемой. И он ненавидит всё, что связано с Разломом. Особенно нас.

Орденар поднял руку, и воздух вокруг него задрожал. Пространство пекарни начало искривляться: полки выравнивались в идеальные линии, булочки теряли свои уникальные изгибы, становясь одинаковыми, как штампованные кирпичи. Даже голографическая вывеска Лиры погасла, сменившись серым квадратом с надписью «Порядок».

— Это предупреждение, — сказал Орденар. — У вас один день. Уничтожьте Рецепт и Сердце Хаоса. Или я вернусь с силой, которая сотрёт вашу пекарню из всех реальностей.

Когда он исчез, оставив за собой запах стерильной пустоты, Лира швырнула маффин в стену.

— Да кто он такой?! Это наша пекарня, наша история! Мы укротили Хаос, а он хочет, чтобы мы пекли скучные брикеты?!

Грогнар, сжав кулаки, посмотрел на сейф с Великим Рецептом.

— Он не просто хочет порядка. Он боится. Сердце, Рецепт, Разлом — это всё вне его контроля. Но он не знает, с кем связался.

Зонтик подлетел ближе, его голос стал серьёзнее обычного.

— Орденар — не одиночка. У него есть последователи, и их оружие — энтропийные нейтрализаторы. Они могут стереть любую аномалию, включая нас. Нам нужен план. И быстро.

Лира, всё ещё пылая от возмущения, хлопнула ладонями по прилавку.

— План? Мы испечём булочку, которая взорвёт его порядок! Назовём её «Взрыв Хаоса»! И используем Сердце, чтобы напомнить ему, что мультивселенная любит свободу!

Грогнар покачал головой.

— Не так просто. Если используем Сердце, можем привлечь внимание Разлома. Хранитель предупреждал, что оно не игрушка. Но… — он задумался, глядя на мультитул, — мы можем обмануть Орденара. Дать ему фальшивый Рецепт. А настоящий спрятать.

Зонтик мигнул, будто одобряя.

— Хитро. Но нам нужно больше. Орденар почувствует подделку, если она не будет резонировать с Хаосом. Я предлагаю создать булочку-приманку. Что-то, что отвлечёт его, пока мы прячем Сердце и Рецепт в Разломе.

Лира просияла.

— Булочка-приманка! Гениально! Мы сделаем «Искру Беспорядка» — она будет выглядеть как «Единство Вкуса», но при укусе взорвётся вкусом, который даже Стабильность не выдержит!

Следующие часы пекарня превратилась в боевой штаб. Грогнар с мультитулом создавал фальшивый свиток Рецепта, пропитывая его эссенцией Хаоса из старых запасов. Лира замешивала тесто для «Искры Беспорядка», добавляя в него каплю нестабильного эфира, который заставлял булочку искрить и менять форму. Зонтик, подключившись к мультивселенной, искал слабые места Орденара. Он обнаружил, что Посланник Стабильности уязвим к непредсказуемости — его сила рушилась, если реальность вокруг становилась слишком хаотичной.

На закате, когда Орденар вернулся, пекарня выглядела обманчиво покорной. На прилавке лежал фальшивый Рецепт, а рядом — поднос с «Искрами Беспорядка», замаскированными под «Единство Вкуса». Сердце Хаоса, тайно помещённое в защитный контейнер, уже было на пути в Разлом через мини-портал, открытый зонтиком.

— Вы приняли правильное решение, — сказал Орденар, беря свиток. Но его рука замерла, когда он заметил булочки. — Это что?

Лира, с невинной улыбкой, подвинула поднос.

— Подарок. На прощание. Попробуйте, это наш лучший рецепт.

Орденар, подозрительно прищурившись, взял булочку. В тот момент, когда он откусил, «Искра Беспорядка» сработала. Пекарня заполнилась вихрем цветов, звуков и вкусов: ананасовый взрыв сменялся мятным ураганом, а затем — вспышкой лимонного хаоса. Орденар, не ожидавший такого, пошатнулся, его плащ начал распадаться на серые нити.

— Что это за ересь?! — прохрипел он, пытаясь восстановить порядок.

Грогнар, схватив мультитул, направил его на Орденара, усиливая хаос.

— Это свобода, приятель. Не твоя стихия.

Зонтик, паря над сценой, завершил дело, открыв временный портал в Разлом. Вихрь утянул Орденара, оставив лишь эхо его возмущённого крика.

Когда пыль осела, Лира рассмеялась.

— Грогги, зонтик, мы гении! «Искра Беспорядка» — наш новый хит!

Грогнар, вытирая мультитул, хмыкнул.

— Не расслабляйся. Орденар вернётся. Или кто-то хуже.

Зонтик, вернувшись к своему посту, добавил:

— И Разлом теперь знает, где Сердце. Хранитель не будет в восторге.

Пекарня «Свободная Начинка» пережила ещё одно испытание, но тень Разлома становилась всё гуще. Где-то в глубине мультивселенной Хранитель наблюдал, а новые силы — и друзья, и враги — уже готовились к визиту. Ведь булочки, укротившие Хаос, никогда не останутся незамеченными.