Серия «Авторские рассказы»

От автора:

Рассказ написан мной под впечатлением от лиги SCP на Пикабу, благодаря, которой я погрузился в необычный мир. Сразу скажу, что я просто развил чужую идею по-своему. Потому этот ужастик, что-то вроде фанфика. Надеюсь, вам понравится. И в любом случае, благодарю Лигу SCP Foundetion за вдохновение, мне очень понравилось писать и погружаться в атмосферу. Возможно, я напишу ещё пару ужасов в подобной вселенной. Жанр совсем не мой, но очень интересный.

Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я смог исполнить свою мечту и покинуть это проклятое место, которое звал домом. Больше никакого мерзкого скрипа прогнивших полов, вызывавших страх в самой душе, - вернулся ли это пьяный батя с гаражей, или всё ж это залез какой-нибудь шатун, что к слову не имело никакой разницы. Эти двое, не сговариваясь друг с другом, могли нести равносильный урон подрастающему организму. И никаких больше друзей из гнилой сельской школы, с которыми мне, на великую мою радость, не довелось сойтись, каждый из них – конченый урод. Лет с двенадцати тусовки обросли обильным алкоголем и озлобленностью к родителям, что, в не меньшем угаре, навешивали им по ушам. И поделом, мне нравилось представлять, что это месть за меня, хоть я и не питал иллюзий. Моя сестра «залетела» в возрасте пятнадцати лет от паренька, которого за такой подвиг, родители быстренько упекли на флот. Он так и не вернулся. С мелким куском засранца, да, я не испытывал радости от общения с племянником, приходилось помогать и возиться, всё ж он человек, его мамашка не виновата же, что мозг её так и не родился. Помню ещё после, она связалась с этим забулдыгой из старших классов, который любил насиловать первоклашек. Да именно так, не знаю, что он нашёл в моей сестре. Она не похожа на красивого мальчика, скорее на тридцатилетнюю разведёнку. Даже знать не хочу, почему они расстались.

Ужас. И это мои воспоминания? Моя суть? Никогда. Меня били, истязали на улице, в школе… Морили голодом… А старый егерь научил стрелять по голубям. Хороший был мужик, нравилось с ним проводить время, он рассказывал армейские байки. Однажды, он взял меня с собой на медведя, я был крайне взволнован. Ни до этого, ни после не было такого продолжительного досуга. Оказывается, делают специальные поля-ловушки, которые проверяют пору раз в день. Медведь плотно угодил ногой в капкан и уволок его с собой. Егерь держал ружьё, выставив вперёд, а его собака, - «Плут», бежала в десяти шагах. Мы пробирались по тоннелю из сломанных веток, крови и говна. Егерь говорил, что никогда такого не было, чтобы капкан утащили. Мы ушли на метров сто пятьдесят от места приманки, Плут поджал хвост и попятился. На опушке стоял и грозно ревел Медведь. Он пробовал тащиться дальше, якорь капкана собрал за собой несуразный травяной ком, как крысиный король, только в мире, где венец эволюции Леший. Отчаянно облизывал лапу и ревел. Ничего страшнее на тот момент не слышал. Я был заворожён и завопил, когда раздался гром выстрела. Медведь метнулся от нас, но тут же рухнул и продолжил бурчать. Плут лаял и кусал огромную лохматую задницу. Егерь выстрелил ещё один раз. Послышался собачий скулёж, на секунду я испугался, что попали в Плута, но нет. Пёс тоже пугался звуков.

Вы пробовали медвежатину? У неё интересный и свой особенный вкус. Если однажды попробовал, то ни с чем не спутаешь. Пельмени из медведя… Я буду скучать по ним, но надо быть честным, лосятина намного вкуснее. Егерь часто брал меня поохотиться, пожалуй, перед отъездом буду вспоминать, как сидел в засаде на уток, а не всю эту чернь. Лес. Тишина. Утки.

Помню, когда оказался в городе, спустя пять суток на поезде, купил баночку «Пепси», как холодные пузырьки игристо помчались по глотке, никогда его не пил до этого, только рекламу видел. Я заселился в общежитии своего ВУЗа. Консьержка, дурацкое слово, но местные им пользовались, меня сразу как-то полюбила и на протяжении обучения подкармливала пирожками. Друг по комнате - Славик, быстро об этом узнал и присоседился. Смешно делать вид, что тебе так нравится, что ты готов есть по пять шесть штук, но «бери сынок, тебе ж на целый день».

К середине первого семестра уже не хватало денег. Правда, посиделки посещать я не перестал, Славику разве откажешь, он лихо садился на уши и уговаривал насмерть. Или пойдёшь или погибнешь, от чувства бесконечного любопытства. И ещё мне нравилась Рита, была постоянная надежда встретить её там. На таких посиделках можно было угостить и уговорить любую девушку практически без трат, так как всё необходимое куплено организатором. Тем не менее, чтобы продолжать банкеты деньги были бы не лишними. Я нашёл работу. В обязанности входило: сидеть на входе и принимать обращения от людей обо всём странном. Да, именно так. Я нашёл работу в конторе, которая занималась расследованием паранормальных явлений. Первое время я думал, что тут просто дурят людей, как в call-центре экстрасенсов. Должен буду обильно заманивать людей в ад, но нет. Оказалось, что желающих рассказать нечто подобное было огромное множество. «Вживую», конечно, люди приходили очень редко и то пожилые шизофреники. Меня удивляла моя зарплата, что казалась большой даже для среднего менеджера, не говоря о подработке студента. Так же всем сотрудникам разрешали ходить в особенный спортзал. Особенность была в том, что всех обязывали привязаться к группе из шести человек и заниматься «кроссфитом» под наставления тренера. Мне казалось это глупым, но потом я так втянулся, что не пропускал занятий, тем более - бесплатно.

Я сидел у входа за маленьким столиком, перед монитором компьютера, выслушивая жалобное жужжание кулеров. В сети, на сайте конторы было намного больше пользователей, люди оставляли заявки «онлайн», правда, им интереснее делиться своими историями на форуме сайта и бесконечно обсуждать всё. Хватало и троллей в сети, они раздражали больше всех. В мои обязанности входило документировать буквально всё, и переносить на специальные карточки, раскладывая в ящичках по мере фантастичности. И эти засранцы знатно засоряли архив заявок. В углу стоял забитый доверху, почти лопающийся ящик с названием – «Полная чушь». Остальные полки, ящики и коробки иногда проверялись достаточно странными людьми. Как мне объяснила Катя, - секретарь на телефоне, это были основные сотрудники. Они прятали лица, и носили широкополые шляпы. Я обращал внимание, что почти у всех не хватало одного - двух пальцев, а так же имелась впечатляющая коллекция шрамов разной степени тяжести. Все они были мрачными и не разговорчивыми, кроме Антона. Антон был мне кем-то вроде друга по работе. Мы с ним любили жёстко издеваться над разными карточками. Антон частенько при мне с чёрным ехидством комментировал содержимое карточек и отправлял их в шредер.

«Представляешь? Чувствует вибрацию воды и естественным образом может убрать её! Что это за естественный способ такой? Через уретру и никак иначе. Вибрация воды, чёрт её дери. Интересно, как это проявляется? Тридцать восемь лет. Одинокая. Ну, всё ясно. Сидит на вибраторе, удовольствие получает, чего-то воды захотелось. О, мой Бог! Она вибрирует! Ах! Я смогла убрать это!!! Чудо! Мои руки убирают вибрации! Срочно напишу на форум! А, нет! Пусть кто-нибудь разберётся, я дочь инопланетян с водной планеты! Боже! Сейчас кончу. Ааааахх. Думаю, так и было, а теперь мы читаем эту карточку, женщина так пойдёт дальше и ещё излечит кого от чего».

Смех Антона казался мне немного дьявольским, его худощавое тело в косую сажень, увенчанное острым лицом, просто нуждалось в двух тонких карикатурных усиках. И цилиндр, разумеется, цилиндр! Вперёд подписывать контракты на исполнение любых желаний за причинение всех мук. Излишняя театральность его выпадов превращала всю работу в спектакль.

«Срочно! Ха-ха! Ты, видел? Срочно! СРОЧНО! Помогите, муж к молодой ушёл. Думаю приворот! Расстались два месяца назад, но он постоянно дарит мне подарки и нашим детям, но никак возвращается. И сам говорит, что домой его тянет, а потом как обрубает. И в любви признается. Молодец мужик, хорошо устроился. И дома кормят, и с молодухой спит. Видишь, как правильно подобранные бабы жизнь могут упростить. Ты, кстати, год у нас работаешь, знал?»

Я и забыл совсем. И поэтому небольшому поводу, Антон попросил остаться в офисе после работы подольше. Он притащил масло, батон и контрафактную красную икру. «Икру солят, лучше кого бы то ни было, жаль, что браконьеры». С меня требовалась водка, я справился с поставленной задачей, как решил «на ура»! Хотя Катя, которая, оказалось, тоже посидит с нами, не была в восторге… Первые пару рюмок. Когда от бутербродов с икрой начала кружится голова, Антон перебрался к ящику «Полная Чушь». Катя же посасывая губки, миленько пошатывалась на приятных глазу бёдрышках. Не мог я ни влюбиться в эти расстёгнутые от жары пуговицы на округлой груди, очень полюбил подвеску на лебединой шее. Проклята икра, что ж ты делаешь со студентом?

«Интересно. Вы это видели. Тут карточка, полная чушь… Говорится, что мужик нашёл заброшенный дом, в нем лестница под крышкой. Не помнишь? Маршевая лестница бесконечной глубины. Кажется мне это странным. Иван. Вдовец, сорок четыре года, здоров. Слесарь. Слесарю можно верить. Ага. Не ты принимал. Так, Катя, говоришь, он пьяный был, значит? Угу. Встревоженный. Кхэм. Лично пришёл. Что, Кать? Не может быть. Вонял блевотиной… Ужас».

Как и многие прочие основные сотрудники конторы, Антон помрачнел и убрал карточку во внутренний карман своего пальто, затем надел стандартную шляпу и, пожелав нам хорошего вечера, удалился. Мне он показался взволнованным. Какое-то время мы с Катей поворковали, и праздник закончился, что не передать словами. Она хороша.

Целую неделю не видел Антона. Я пришёл на субботнюю скучнейшую лекцию по теории упругости, томно переписывая набор греческих букв под крайне тяжёлое доказательство того, что все несёт смысл, в конспект, неожиданно для себя вспомнил сестру. Достал телефон и набрал ей сообщение. Совершенно спонтанно спросил: как дела у неё, батя там как, что с деревней стало. Будто мне есть дело до них. Начну с приветствия. Отправил. Слесарь в лесу… Иван… Вонял блевотиной, - наверное, вот почему я захотел домой написать. Зло усмехнулся. Неделя минула. Помню, как отец поймал меня с сигаретой, потом в глотку запихнул мне всю пачку. Разодрал мне нёба, но курить по сей день не хочется. В кармане забренчал ответ от сестры. И, казалось бы, надо радоваться, но день омрачился.

Отец поехал в город, так как на него по синьке что-то снизошло. Видел бесов каких-то… Лестницы в лесу. Заставил мою сестру в интернете найти экстрасенсов и уфологов, безпромедления поехал к ним знакомиться, после чего в спешке вернулся. Не пил и не ел, бледный и обезумевший метался по деревне. Каждую ночь, куда-то уходил за ручей, а затем возвращался изнеможённый, как обескровленный. Рассказывал, что если спустится вниз, то станет - Богом. Видимо, поезд с его кукушкой таки тронулся. Нашли его с порезанными венами на предплечьях, развалившимся у входа в старую избушку.

Стою над гробом, и хочется поблагодарить его за что-то, но не выходит. Я испытывал только отвращение к своему роду. Рядом крутился мелкий Лёшка – племяш, стоял на ногах, избалованный и брошенный, как все в этой деревне. Похороны казались ему скучной игрой, глупые взрослые стоят, рыдают чего-то, думает он, - «Лучше я буду камни в ворон кидать».

В ветхий и скрипучий наш дом вернулись в полнейшем безмолвии. Сестра попросилась спать, извинилась и ушла. Я остался наедине с её новым хахалем. Так и не понял кто он такой, наколки, тюремная лексика, какие-то понятия, и бесконечная водка. Ненадолго я тоже решил, что мусора – козлы. Помню, кланялся фаянсовому идолу, когда крутило брюхо. Утром понял, что этот хахаль меня ограбил на всю наличку и ушёл. Родственничек, чёрт его дери. К обеду я оклемался окончательно, прошёлся по комнаткам отчего дома, они совсем заросли пылью и паутиной, а моя комната превратилась в склад игрушек Лёшки. Сестра извинилась, что угостить нечем, кое-как концы с концами сводит. Хахаль вот-вот работу найдёт и всё будет. Я занял пару тысяч бы, если бы они сами не ушли. Да и не такая уж отсталая страна, думаю можно картой в магазине расплатиться. Натащил ей продуктов, овощей, мяса и молока. Крупы разной. Сестра оказалось умелой кухаркой, даже как-то жаль, что такой талант пропадает. К вечеру было готово рагу, а я попытался заварить себе кофе. Обсудили жизнь с ней, кое-как отбился от некоего долга семейного, согласился, что помогать буду, как вернусь к себе в общагу, разумеется. Немного задумался о том, что мне пора искать жильё в городе. Так как общага – это не навсегда. Эх, я буду доктором технических наук, иначе жить негде. В этот день всё же случилось нечто и более увлекательное. Явился к моему удивлению Антон.

«Катя рассказала, что ты сюда в отпуск поехал. Соболезную утрате. Не знаю, хочешь ты это знать или нет, а ведь, это я твоего отца нашёл и «скорую» вызвал. И раз уж ты здесь, предлагаю тебе работку. Поможешь любимой конторе, за надбавку, разумеется. Знал, что заинтересую. В той избушке лесной есть лаз. В нём - лестница, у которой в темноте только ближайший марш видно. Я многое видел за годы службы, и такое не первый раз… Я спустился на четыре марша и с ужасом понял, что фонарь не освещает дальше одного лестничного пролёта. Меня охватил какой-то первобытный страх, и я не решился продолжать исследование. Власти помогли оцепить домик, ещё никто не спустился ниже пятого этажа, а те, кто всё-таки спустился, не вернулись. Так. Мы с тобой ждём. Через пару дней приедет старший оперативник Наташа с её самоубийцами, и тогда пойдём в подвал. Зачем ты нужен? Ты наш сотрудник, и ты в аномальной зоне, смекаешь? Подчиняешься Наташе или валишь на все четыре стороны. А другую работу, по просиживанию стула за такие деньги, ты не найдёшь. К тому же, я уверен, ты заинтригован не меньше моего. Будь около своего дома и телефон держи при себе».

Я вышел утром на крыльцо. Погода раздражала отсутствием солнца, стояла мокрая духота, а двор наполнен гнусом, что лез в прекрасный утренний кофе, идеальной варки. Мимо промчали два военных УРАЛа, раскачиваясь на грязевых ухабинах. Действительно приключилось что-то серьёзное. По местному радио объявили о чрезвычайной ситуации. Сестра собрала деньги и документы в одном месте, и была к чему-то готова. Заняться было совсем нечем, и я решил прогуляться по местам детства. Когда стоял напротив пепелища, на месте которого раньше был дом егеря, впервые испытал грусть и ностальгию. Былой хороший и ухоженный забор отсутствовал, уверен, если пройтись по улицам, то получится, встретить и тут и там частицы этого места. Памятники, сохранённые воровством, потому что, - чего добру пропадать. Я не решился подойти ближе, путь преграждали сухие, выжженные ядом палки борщевика, да и ни к чему подходить ближе. Встретил однокашника, на свою беду, когда прогуливался возле старого здания школы. Я никогда не горел желанием видеть этих маргиналов снова. Этот конкретный, что окликнул меня у калитки, в детстве избил меня за отказ помочь своровать хлеб из столовки. Никакой нужды воровать не было, просто дверка задняя, так удачно не закрыта, и нет никого. Шило чесалось, а одному почесать страшно, поймать же могут.

Слово за слово, он уговорил меня пойти с ним на местную встречу выпускников. Взрослые, несуразные мужички, совсем непохожие на тех детей, которых я обходил стороной. Говорили о былых подвигах. Уличили меня в том, что не служил, а, следовательно, длина моего члена автоматически уменьшилась. Военная кафедра – это для девочек. А ещё, оказывается, я не сидел, потому отношусь к касте «не фартовых», чёрт бы знал, что это значит. «Москва не столица, если мы не пацаны», - о чём этот тост? Между рассказами у меня пытались занять деньги, так как – «мы ж свои». А один бизнесмен, что занимался прибыльным делом внутри какой-то маркетинговой мясорубки, меня окончательно утомил. Можно деньги грести лопатой, не запариваясь, уже через три месяца. Бизнесмен уже год занимается, а только вот, на водку, - занять просит. Видимо, мелочи нет на руках. Не хотелось спорить по всем поводам, да свои обиды я засунул поглубже. Встречать начальницу с разбитым лицом не хотелось. Водку пил, через раз проливая её в фикус. Я помню, что в деревне не было хорошей выпивки, но эти ребята ещё и тут как-то сэкономили, более отвратительного пойла, больше никогда не встречал. И краковская колбаса, которую я так любил, мне будет сниться в кошмарах.