А в январе, 10 числа, ездил в Мокрый Гашун на похороны сослуживца.
Тоти, Андрей Троценко.
Со странными чувствами я заходил во двор его дома.
Сразу увидел закрытый гроб и двух солдатиков срочников с автоматами, но одетых в обычную, повседневную пиксельку, как будто не по размеру - топорщащиеся, затертые бушлаты и такие же затертые брюки, заправленные в уставные берцы.
В изголовье гроба фото, на котором совсем юный Тоти, в голубом берете, с автоматом в руках. Десантник... А я и не знал.
Люди, сидящие на скамейках с обеих сторон гроба, негромко переговариваются. Иногда смотрят на меня. Я в мультикаме, с медалью и тремя планками ранений, стою молча. На душе тяжело.
Вы с ним служили? спрашивает меня женщина. И продолжает - я его мама...
У меня ком в горле, глаза краснеют, чувствую вот вот слезы покатятся.
Отвечаю да, он меня раненого вывел через "отрытку" на наши позиции.
Спасибо, что приехали. Я молча кивнув в ответ и делая шаг назад, говорю - извините, я за двором подожду.
Выхожу на улицу, спрашиваю сигарету у каких то парней, стоящих перед воротами, закуриваю. Не знаю зачем, полгода не курил сигарет, а тут...
Пока курил, людей становится всё больше и больше, кто то пешком, кто то на машинах. Многие с венками.
У меня тоже венок в багажнике, не только от меня, но и от всех парней, с которыми мы в том штурме были.
Сходил за ним, поставил во дворе. Ко мне подходят, мужчина в камуфляже, другой в костюме и девушка. Вы Хороший? Это же вы про Андрея написали? Да, это я. А, я глава администрации, говорит девушка, а это, показывает на мужчину в камуфляже - военком, а это, на мужчину в костюме, председатель, тут я забыл, какой то общественной организации. А вы можете прощальную речь на кладбище сказать? Я в смятении, мысли перепутались, нет, нет, отвечаю, я не умею, я проститься приехал, помолчать, а не говорить. Да вы не переживайте, просто пару слов скажите, больше и не надо. И продолжает, я всё понимаю, у меня у самой брат на СВО, не сможете, ничего страшного..
От дома до кладбища, как мне сказали, километра три.
Часть людей шли за гробом пешком, остальные на машинах.
Процессия растянулась на километр. Очень много людей пришло проводить Тоти в последний путь.
На кладбище, как мне показалось, людей стало ещё больше, но мне удалось подойти к гробу, люди пропускали. Пафосных речей не было, говорили те самые - глава администрации, военком и представитель общественной организации.
Последним говорил военком. Закончив речь, он внезапно для меня, предоставляет слово мне, представив меня сослуживцем Андрея..
Честно, я не помню что говорил, всё было как не со мной. Закончив говорить, хотел отойти в толпу, но военком остановил, помоги мне, нужно флаг свернуть.
Свёрнутый флаг, он со словами благодарности за сына, вручил матери Андрея.
А я в этот момент, сгорал то ли от стыда, то ли от бессилия что либо изменить. Флаг.. Просто флаг, и никакой награды. Даже представитель от части не приехал... Вот тебе и "Алга", братцы (название моего батальона) .
Когда гроб понесли к могиле, подошёл к военкому с вопросом - где орден Мужества посмертно? Ответ - ничего нет.
Как всё закончилось, хотел уехать, но ко мне снова подошли, попросили задержаться, посидеть за поминальным столом. Согласился.
После, меня снова поблагодарила мама Андрея за то, что приехал, дала пакет конфет, обнялись и на том я и уехал.
По приезду в часть, сразу пошёл в наградной отдел, узнать, как так, почему родителям Тоти не вручили орден Мужества.
Узнал..
Так как его тело смогли вынести лишь к концу 24 года, представили его к медали за Отвагу, посмертно. А если бы нашли и вынесли тело в начале 24 года, то был бы вручён орден Мужества.
Понятно, что матери эта награда сына не вернёт. Но блин... Человек жизнь отдал, причём в не на позициях, а в штурме, второму по счету за день, меня не оставил, помог выйти, а тут такое шкурничество.
Как мне сказали, изменились какие то правила, и теперь, по умолчанию орден Мужества посмертно не вручают.