– Ты что, никогда раньше не изменял жене? Он пожимает плечами. Я лежу у него на груди и слышу, как ровно бьется его сердце.
– Это ж надо, какой мне попался положительный мужчина.
– Ага, положил тебя через неделю после начала романа.
- Ну, по современным стандартам это даже не так чтобы быстро...
Я беру пачку сигарет, щелкаю зажигалкой.
- Тебя не раздражает, что я курю в постели?
- 'Что бы подумала моя мама, увидев меня с сигаретой в кровати', - сказала пятнадцатилетняя Жаннет, лежа между Пьером и Виктором.
Хмыкаю.
- Мне уже давно не пятнадцать, если ты не заметил.
– Я чту уголовный кодекс.
– Бендер ты мой... Знаешь, я когда тебя увидела, сразу подумала: Остап Сулейманович.
– В исполнении Миронова?
– В исполнении Антона Стая. Послушай, ну скажи честно, Стай – это твоя настоящая фамилия?
– Это урезанная фамилия 'Стайкин'. После войны была неразбериха с документами, дед получил паспорт с этим имечком. Ты у всех мужчин в постели выясняешь подробности их биографии?
- У меня не такой большой опыт, чтобы говорить о 'всех'. А у тебя было много женщин?
– Я не отношусь к тем, кто любовно коллекционирует свои победы.
– А все-таки?
Он молчит. Глядя ему в лицо, в очередной раз пытаюсь понять, к какому типу мужчин относится этот случайно - не случайный человек. Не кобель. Однозначно. Вот на таких я насмотрелась за свою жизнь предостаточно. Вначале, по наивности, принимала их слова за чистую монету. Мудрость, конечно, приходит с годами. Может быть, много лет спустя, я признаюсь сама себе, что и сегодня наивность моя не знает границ. В конце концов, и первые мои опыты в постели – прямо скажем, не удачные, – были именно с такими мужчинами. Холеными самцами, уверенными и наглыми. 'Тебе будет со мной хорошо, как ни с кем'. Ложь. Ни первый, ни второй, ни третий мужчина не дал мне и сотой доли того, о чем я читала в книжках. А с Антоном хорошо. С ним уютно. Он умеет делать сказку. Он умеет создавать реальность. Другую реальность, неразрывно связанную с той, где мы живем.
– Брр, холодно-то как на улице!
– А ты закрой глаза. Нет зимы. Есть ты и я. А все, что за окном – наша выдумка.
Это один из наших ранних диалогов. В первый день, когда мы начали встречаться. Сейчас, лежа у него на груди и сладко жмурясь, когда он перебирает мои волосы, вспоминаю, как он коснулся меня в первый раз. Я сидела на ступеньках факультета и упорно пыталась выучить очередную муть. Он подошел ко мне и положил руки на плечи. У него гибкие, сильные пальцы. И массаж он делает естественно. Просто увидел, что я сутулюсь, решил размять мне спину. Без всяких задних мыслей. Бог ты мой, как же мне хорошо под его руками... Но это я уже понимаю потом, когда он отходит в сторону. Девчонки смотрят на меня с откровенной завистью. Он достаточно известен у себя на факультете, хоть и закончил его лет пять назад. Его до сих пор помнят. Неординарная личность, прямо скажем. Мало кто способен, например, устроить дуэль на игрушечных пистолетах. Именно так он отбил меня у Дениса. Классически. Не напрягаясь. Стильно. Денис появился в моей жизни спонтанно, как и многие. Впрочем, сама нарвалась.
– Алла, будь человеком, помоги сделать соцопрос.
Это Вика, подружка, соседка по съемной квартире. Ну как не помочь человеку?!
– Ладно, Бог с тобой. Давай свою анкету. Кого тебе надо в жертву принести?
– А вон, видишь, припанкованный такой сидит? Брать интервью в библиотеке – это, кончено, номер еще тот. Ну да ладно.
– Простите, мы делаем соцопрос, можно отвлечь вас на минуту? М-да... панк, читающий Сартра – это что-то. Наверное, он с философского. А впрочем, наше высшее усредненное образование заставляет изучать философию каждого. Инженер без знания высказываний Сократа – это, знаете ли, моветон... Молодой человек с серьгой в ухе, стрижкой 'ужас на крыльях ночи' и в майке 'Король и Шут' оценивающе на меня смотрит. Конечно же... Будь я на пару десятков лет старше и не такая смазливая, сразу бы дал от ворот поворот.
– Ну, давайте... Денис. Насчет образования не угадала. Он историк. Двадцать один год, на пару лет с небольшим меня старше. Отвечает немного снисходительно, как бы устало. Ну да, конечно же, он гитарист, звезда, оригинал, на таких девочки должны вешаться. Тем более, стиль опять же... Очень приятно, Денис. Как меня зовут? Ой, а это обязательно? Ха-ха-ха... Ну, хорошо, Алла. Что, и телефончик дать? Вот так сразу? Ну, записывайте. Только учтите: это не мой личный, я снимаю квартиру. У нас хозяйка строгая. Позвонить сегодня? Ну, хорошо, я подумаю... Всего хорошего, пока-пока! Денису повезло, что я просто не успела завести себе здесь молодого человека. Просто после Леонида я зареклась иметь парней в другом городе. А мотаясь туда-обратно, сильно не разгуляешься. Полтора месяца сессии – не лучший вариант для заведения романов. Впрочем, на безрыбье и рак рыба. Леня... Моя большая ошибка. Очень большая. Слезы опять наворачиваются на глаза. Нет! Нет! Нет! Я же обещала, что буду сильной! И никогда не поступлю так... И тут жизнь столкнула нас лоб в лоб со Стаем... Интересно, как он раньше меня не замечал? Ведь появился он вместе с Никитой еще во время моего поступления в универ, полтора года назад. Ангел-хранитель местного масштаба.
– Народ, знакомьтесь, это Стай! – Никита, как обычно, сияет улыбкой до ушей. Народ смотрит на Стая настороженно. В отличие от нашей сдающей братии, он одет строго и со вкусом. Это уже потом мы узнаем, что он работает в серьезной структуре, что его корочки открывают многие двери. Впрочем, он не кичится этим. Он легок. А когда у него в руках появляется гитара, все замолкают. Потому что нет песни, которую бы он не знал.
– А битлов слабо? – Подкалывает его кто-то из наших.
– Конкретнее, юноша, – оживляется Стай. – Альбом, год, песня? И пошло-поехало. 'Girl', 'She loves you', бессмертная 'Yesrerday', 'Желтая подлодка'.... Эх-х, умеет завести парень! Полчаса битлов без перерыва – не баран начхал.
– Стай, а ты правда работаешь ТАМ? – Спрашивает кто-то из наших, делая жест в сторону белого здания с ажурными окнами. Он только усмехается.
– А разница есть?
Потом он появляется вместе с Никитой время от времени, иногда без гитары, но зато постоянно с хорошим настроением. И делится им со всеми.
– Добрый день, Антон!
Это преподавательница немецкого. Так мы узнаем настоящее имя Стая.
– Guten tag! – Приподнимается он, откладывает гитару в сторону и начинает трепаться с ней о чем-то по-немецки. Госпожа Здряева, гроза студентов, заливисто хохочет какой-то его шутке.
– Что вы здесь делаете, Антон?
– Да вот, поддерживаю морально студентов.
– О! Господа, у вас очень сильный ангел-хранитель, – многозначительно улыбается Здряева и исчезает в коридоре.
– Стай, так ты какой язык учил? – Впервые обращаюсь к нему я.
– Здесь – немецкий, – улыбается он. – В школе – английский. Мне вообще языки легко даются.
Да, теперь я это знаю хорошо. Ведь это ты гонял меня по английским неправильным глаголам до посинения.
– Еще раз! Давай еще раз! Do-did-done, go-went-gone, meet-met-met.
– Стай, я устала, я уже не могу!
– Ничего. Тяжело в лечении, легко в раю. Поехали! Глагол 'сказать'!
– Э-э... Ну.. 'say'.
– Все три формы!
– 'Say', 'said', 'said', кажется...
– Молодец! Ты все можешь! Я в тебя верю!
Он настойчив. До безобразия. И когда он посмотрел на меня впервые как на женщину, когда сказал 'пойдем со мной', я поняла, что сопротивляться – бесполезно.
– Стай, но у меня есть молодой человек, и вообще...
– Да? – Он смотрит на меня с едва заметной иронией. И я понимаю, что мои аргументы слабы и беспомощны. Что Денис выигрывает одним – молодостью. Впрочем, и Стай не старик. Ему двадцать восемь. На десять лет меня старше. Стай берет обаянием и какой-то тихой мудрой философией.
Я знаю, что он женат, и меня почему-то это не останавливает.
– Стай, но почему, почему? Ведь я знаю, что у тебя есть жена, сын... И меня все равно тянет к тебе!
– Потому что я дарю тебе – романтику. Другую реальность. Там, где нет условностей.
С Денисом они пересеклись на экзамене по зарубежке. Зачем Дэн приперся в этот день – не знаю. Соскучился. Мы стоим, курим у окна. Говорить нам не о чем: у меня все мысли в древних греках. И тут его лицо каменеет. Он давно подозревал, что Стай на меня положил глаз, хотя в первый раз мы с Антоном поцеловались… ах да, всего два дня назад на тот момент. А кажется – вечность. Мы бродили по набережной, и он рассказывал мне о разных пустяках. Вечер, звезды, река... Все располагало к романтике.
– Кстати, – вспомнил он, открывая бутылку шампанского над водой. – Ты мне обещала выпить на брудершафт. Так что, прозит!
Действительно, обещала. Глупая шутка на дружеской вечеринке, куда меня привели – я это узнаю уже потом – по его просьбе. Дурачась, показала ему язык и тут же получила в ответ реплику: 'Это что, намек на поцелуй? Хорошо, мы с тобой выпьем на брудершафт. Как-нибудь потом'.
– Конечно же, Стай. Обязательно! Ха-ха-ха...
Я не знала тогда, что он выполняет все свои обещания. Даже сказанные несерьезным тоном. Первое касание губ даже где-то невинно. А уже потом, полчаса и сотню поцелуев спустя, во мне просыпается запоздалое раскаяние и я шепчу: 'Вообще-то, я с женатыми мужчинами не целуюсь'.
– Я заметил, – улыбается он, закрывая мне рот горячими губами на февральском морозе.
Эти воспоминания мелькают передо мной, как кадры кино.
Стай подходит к нам, улыбается Дэну, чмокает меня в щеку.
– Ну что, страдалица? Как там поживают Одиссей с Гераклом?
Откуда-то из воздуха передо мной появляется ярко-алая роза. Февральские розы. Боже мой, я поднимаю глаза и понимаю, что пропадаю, пропадаю, пропадаю... Денис пытается что-то вякнуть, он еще пыжится, он знает, что проигрывает, но Стай спокоен и тверд. Он идет напролом, как танк.
– Дуэль, молодой человек? Никита, будь другом, сбегай через дорогу, там в детских товарах купи нам пару пистолетов с присосками.
Народ ржет. Денис наливается краской. Никита возвращается через пять минут.
– Джентльмены, вы будет