priderussia

«Мы живем за полярным кругом на территории вечной мерзлоты, рядом с побережьем Баренцева моря. Климат суровый: зимой мороз достигает 45-ти градусов, с декабря по февраль – полярная ночь. У нас если человек уезжает в тундру, все знают, куда именно он поехал и на какое время; чуть задержался – люди выдвигаются на поиски. Находим, выручаем: техника у него сломалась, в болото угодил, или еще что… То и дело друг друга спасаем, без этого у нас не выживешь. Опасно, в основном, в тундре зимой, но вот осенью случилась трагедия прямо рядом с поселком.

О местности

В Баренцево море впадает огромная река Индига (так же и наш поселок называется), примерно в 15-ти километрах вверх по течению в Индигу впадает маленькая речка – Щелиха. На берегах этих двух рек мы и живем. Уровень воды в Щелихе постоянно меняется. Когда вода малая, через нее вброд техника проходит, а когда вода большая, переправляются только плавающие снегоболотоходы.

О происшествии

В сентябре плавающий вездеход с людьми пошел по большой воде. На борту были работники оленеводства, которые трудятся в тундре вахтовым методом, всего – 15 человек вместе с водителем. Не могу сказать… то ли перегруз получился, то ли задний борт плохо закрыли... В общем, на середине реки под воду пошли. На крыше кабины аварийные люки предусмотрены, из кабины-то люди вылезли, а в кузове, как в коробке: кто-то выплыл и в панике барахтается, кто-то выбраться не может. Вода ледяная –конечности сводит; температура воздуха около плюс пяти, люди, само собой, в теплых одеждах – держаться на поверхности трудно.

О спасении

Я в тот момент находился у себя во дворе, занимался по хозяйству. Мой дом почти на краю скалы расположен – внизу Щелиха протекает. На берегу тоже люди были – кто воду из лодки вычерпывал после дождей, кто еще что… В общем, я пока до своей лодки добежал, два человека уже на помощь выдвинулись, а еще один, Николай Паньков, – он был среди пострадавших – выбрался из вездехода, доплыл до берега в ледяной воде, прыгнул в лодку и вернулся товарищей спасать. Вот про него бы написать, но он сейчас в тундре надолго, с ним связи нет.

Не помню сейчас, сколько я людей вытащил и на берег отвез – там было не до того, чтобы считать. Мы вчетвером старались делать все как можно быстрее, потому что время шло на секунды: кого-то одежда вниз тянула, кто-то от переохлаждения уже дышать не мог… Много людей в лодку не посадишь, тем более в такой панике – сам перевернешься. Приходилось отвозить и возвращаться.

К берегу прибежали строители, которые неподалеку строили дома, еще люди из поселка подоспели – пострадавших у нас на берегу принимали, кого в дом вели греться, кому одежду сухую давали, кого-то по возможности везли в нашу больницу. Вездеход утонул полностью, спаслось 13 человек. То есть двое все-таки погибли: не смогли выплыть, и мы к ним не успели. Осенью в нашем климате долго в воде не протянешь.

О климате

У нас не всегда холодно. Вечная мерзлота – это не значит, что круглый год мороз и лед под ногами. Летом у нас деревья зеленеют – ивы, березы… В середине июля даже жара бывает, градусов 25-30. Правда, лето короткое и, в целом, не очень теплое: земля прогревается, наверно, метра на два, растениям этого хватает, а глубже – та самая мерзлота, которая почти никогда не оттаивает. Последнее время лето холоднее стало. Настолько, что картошка стала плохо расти. Она растет, конечно, но мелкая.

Зимой температура скачет: сегодня может быть -45, а завтра уже -15. Вокруг тундра: мох, кочки, сопки, просторы… Из-за болотистой местности и перепадов температур под землей, наш поселок постоянно «плавает», дома «гуляют». Например, зимой дверь свободно ходит, а летом ты ее не откроешь, не поддев чем-нибудь. Подтесать нельзя, потому что тогда зимой щель появится. Так и живем.

О красоте

Кстати, полярная ночь у нас – это не совсем ночь. Где-то с 9-ти утра и до обеда более-менее светло. После двух, конечно, все – уже звезды. И северное сияние бывает часто. Я-то привык с детства, но для тех, кто не видел, это должно быть весьма впечатляюще: в ясную погоду атмосфера переливается таким фиолетовым или… зеленоватым что ли… Бывает, что прямо над домом переливается. Выйдешь на крыльцо в мороз, голову задерешь, а оно высоко, прямо над тобой… И может резко так взять и переместиться в сторону. Мои дети смотрят иногда, но тоже привыкли, северное сияние их уже не сильно занимает.

О себе

Мне 30 лет, работаю кочегаром в котельной – мы отапливаем больницу, школу, другие здания... Отопительный сезон у нас с 1 сентября по 1 июня. На одну зарплату семью не прокормишь – у меня жена и двое детей, – так что мы тут живем охотой, рыбалкой, ягоды собираем. Охотимся мы на птиц, на диких гусей, а что касается рыбы – всякая у нас в реках есть: и белая, и красная. Не буду скрывать, иногда занимаемся незаконным ловом. Исключительно для себя, для еды. Рыбнадзор, конечно, сети наши срезает, стараются с нами бороться, но… нельзя же местным это запретить. У меня, например, вся родословная происходит из этих мест. Наши деды и прадеды тут рыбу ловили – почему же мы не можем ее ловить, чтобы прокормить семью?

О взаимовыручке

Про тот случай с вездеходом сейчас заговорили, потому что недавно в МЧС решили нас четверых к награде приставить. Но на самом деле в наших краях такие поступки героизмом не считаются: сегодня ты помог, завтра тебе помогли. Это не какие-то особые случаи, примеров настолько много, что даже рассказывать о них нет смысла. Там, где мы живем, взаимовыручка – явление естественное и постоянное.»

http://priderussia.ru/spasenie/kochegar-yurij-bobrov-iz-pose...

«Все произошло рано утром 22 февраля. Я живу в небольшом городке Шарыпово под Красноярском. Наш микрорайон Северный небольшой, в принципе, достаточно спокойный. Сложно сказать, когда произошел пожар в нашей пятиэтажке, потому что я проснулся рано утром от едкого дыма. Сначала испугался – неужели у меня что-то произошло с розеткой? Кинулся проверять – все в порядке, выглянул в окно, а там соседи во дворе толпятся – кто в чем был, так и выскочили на улицу, спасаясь от пожара. Пожарные подъехали с автовышкой, стали спасать людей с верхних этажей. Народа было много, всего эвакуировали около 60 человек.

Как я узнал позже, пожар произошел по вине пьяной компании, которая всю ночь веселилась в одной из квартир на втором этаже. Ближе к утру они забыли выключить ТЭН, как результат – пожар.

О соседке

Когда я понял, что случился пожар, сразу же возникла мысль – как же там соседка Валя с ее тремя маленькими ребятишками. У Вали квартира на самом последнем, пятом, этаже. Дети – один другого меньше: Самире 3 года, Нигоре – 2 года, а самому младшему Матвею всего 11 месяцев тогда было. Оказалось, что Валя буквально на несколько минут выбежала в соседний магазин за молоком для малышей, даже дверь закрывать не стала, а просто притворила, как чувствовала.

О спасении детей

Я добежал до пятого этажа, бегу по ступеням, а сам понимаю, что уже дышать нечем, дым кругом, глаза режет нещадно, да и не видно ровным счетом ничего. Забежал в комнату, а там девчонки ревут. Тогда я окно распахнул, чтобы воздух в комнату попадал. Сначала я нашел Нигору, подбежал с ней к окну, чтобы она воздуха глотнула, а там нас пожарные увидели, подали лестницу. Я ее передал им, а сам бросился других детей искать.

Матвея пришлось искать. Оказалось, что ребенок, надышавшись дыма, потерял сознание. Я искал его наощупь. В кроватке не нашел, на диване тоже, а потом стал шарить руками и наткнулся на ребенка, он лежал на полу без сознания. Я его схватил – и к окну. Передал его пожарным и выбрался сам. Только потом пожарные сказали, что я вовремя вынес детей, еще бы несколько минут и все, не спасли бы.

О госпитализации

Валентина меня встретила вся в слезах. Она долго не могла прийти в себя, рыдала в голос. Не могла поверить, что все обошлось, а когда убедилась, что все в порядке, стала благодарить меня. Потом Валентину госпитализировали вместе с детьми, потому что у малышей было сильнейшее отравление угарным газом.

О чувстве самосохранения

У меня не было чувства страха. Я действовал интуитивно, не думая о себе. То, что дети попали в беду – страшная случайность, не подоспей я вовремя, дети бы погибли. Кроме пожарных мне никто не помогал, наверное, у людей сработало чувство самосохранения, да и вряд ли кто-то из соседей на тот момент задумывался о том, как там чужие дети. Я очень рад, что все обошлось, что красноярские врачи поставили ребятишек на ноги за такой короткий срок.

О крещении

Недавно в моей жизни произошло счастливое событие – Валентина предложила мне стать крестным отцом Матвея. Я согласился, не раздумывая, ведь Матвей после случившегося мне почти родной! Я очень тронут предложением Валентины и счастлив, что мне удалось спасти детей.

О гордости родных

Мои родные знают о том, что я спас малышей. Мама мне позвонила в тот же день. Конечно, она сказала, что я молодец, настоящий мужчина и все в таком роде, но и пожурила меня, что я не думаю о себе и своем здоровье. Ну и, конечно, она гордится мной. Хотя я не сделал ничего сверхъестественного, любой настоящий мужчина поступил бы также.»

http://priderussia.ru/spasenie/sergej-rudenko-spas-troix-mal...

«За 40 лет карьеры суд не вынес по моим делам ни одного оправдательного приговора, не прекратил ни одного дела. Я уже 20 лет на пенсии. Когда в 62 года меня провожали на заслуженный отдых, пришли все руководители, с которыми случалось пересекаться по службе. Бывший председатель областного суда сказал тогда: «Эмма, то, как ты действовала на подозреваемых психологически, оказывалось сильнее любых кулаков!» Гипнозом уж точно тогда не занималась, просто любила свою работу.

О детских мечтах

Я родилась в Воронеже в 1934 году. В юности мечтала о сцене. Занималась с преподавателями сценической речью и играла в школьных спектаклях главных героинь. Но родители воспротивились моей актерской карьере. Была еще одна мечта – отстаивать в жизни справедливость. Это показалось маме и папе меньшим злом. И после школы меня отправили учиться в Свердловский юридический институт. Я легко училась, особенно давались языки. К примеру, бегло читала и писала без ошибок на французском. Была гордостью своей преподавательницы. Но в жизни на французском говорить, увы, так и не довелось, куда нужнее оказался русский мат.

О суровой реальности

В 1956 году я пришла работать следователем прокуратуры Левобережного района Воронежа, а в 1985 году меня перевели старшим следователем по особо важным делам облпрокуратуры. Я 40 лет была на дне, в чужой крови…

В сентябре 1963 года мне было 29 лет, я работала обычным следователем в районной прокуратуре. С раскрытия убийства двух маленьких мальчиков и стала складываться моя специализация. Меня вызвали ночью: пропали братья 2,5 и 4 лет. Оперативники сбиты с толку. Приехала, вошла в кабинет. Там мать чуть за 20 – хорошенькая и испуганная. Несет какую-то чушь. Мать детей рассказала, что они пропали вечером на прогулке в парке. Женщина заговорила с кем-то, оглянулась – сыновей уже нет.

Поехали в парк, мать путалась, показывая то одно место, то другое. Между делом спрашиваю о муже. Она приезжая, выскочила замуж, чтобы квартиру не снимать. Муж работает на Шинном заводе, человек без затей – поесть, поспать да выпить. Живут у свекрови в тесноте и непростых отношениях. Вдруг после нескольких моих вопросов женщина вспомнила: как-то она с сыновьями оказалась в доме сектантов и там услышала, что детей иногда приносят в жертву. От этих слов испугалась и убежала. Возможно, эти люди и украли детей.

О пустыре

Мы петляли на машине по городу и много раз проезжали мимо пустыря. Каждый раз, когда там оказывались, женщина нервничала. А там обычная свалка мусора. Что-то меня настораживает: мать хитрит. И тут я распорядилась пустырь обыскать… До сих пор у меня перед глазами тела тех мальчиков! К утру молодая женщина во всем созналась.

Она работала продавцом в молочном магазине, влюбилась в экспедитора. Полгода встречались. Любовник однажды сказал, что замужняя ему ни к чему, в городе, мол, полно свободных девчонок. Тогда потерявшая от любви голову продавец решилась на убийство детей, чтобы быстро развестись через ЗАГС (при наличии несовершеннолетних детей брак расторгает только суд). Женщина отвела сыновей к ближайшему пустырю, взяла бритву... Построить новую семью не удалось – суд приговорил мать-убийцу к высшей мере наказания.

О «рентгене» Крайкиной

11 июля 1990 года около полуночи в центре Воронежа из обреза охотничьего ружья были убиты два милиционера. Преступник похитил два «макаровых». На следующий день все правоохранители стояли на ушах, но найти убийцу по горячим следам не удалось. Спустя год — 19 июля — на улице Димитрова из тех самых пистолетов расстреляли инкассаторскую машину. Один инкассатор погиб, трое получили тяжелые ранения. Деньги остались в машине — завладеть ими преступнику не удалось. Мне это дело передали после трех лет буксующего следствия. Когда подозреваемый по кличке Шакал был задержан, не было уверенности в том, что это «наш клиент». Человек это был непростой – волевой и хладнокровный. Но у меня заговорил. В первые же дни признался в содеянном, сказал, где спрятал пистолет. Потом на допросе сообщил, что среди его приятелей были те, кто уже прошел через мой «рентген». Теперь вот и он, Шакал, испытал его на собственной шкуре. Мой допрос коллеги нескромно называли искусством. Я травила анекдоты и, между прочим, роняла безобидный вопрос. Или, наоборот, спрашивала в лоб. Из этих вопросов и ответов плела невидимую паутину, загоняя преступников в угол.

О личной жизни

Терпеть не могу все женское: драить полы, перемывать кому-нибудь косточки. А уж готовить, стирать и гладить… У меня 13-летний стаж семейной жизни. Замуж я выскочила из-за фамилии. У меня была неблагозвучная – Коняхина. Ну что это – следователь Коняхина? Муж был старше на десять лет, дошел до Берлина, симпатичный мужчина. У нас отличные были отношения: Крайкин готовил, приносил мне еду на работу. Дочку Вику до семи лет воспитывали мои родители. Ну, не мое это – семейная рутина. Когда развелась, испытала облегчение. И больше ни разу не было искушения завести «амуры». Всю жизнь в мужском коллективе, но, кроме работы, меня мало что интересовало. Мои дочь и внучка окончили юрфак, но по моим стопам не пошли. Виктория 27 лет прослужила в полиции, Наталья трудится в судебном департаменте. Следователь в нашей семье только я. И дочь, и внучка, кстати, остались Крайкиными, хотя и вышли замуж.

О животных, ставших отдушиной

Теперь я редко общаюсь с посторонними людьми. За 40 лет службы сильно от них устала. Хотя работу свою до сих пор вспоминаю с обожанием. Кроме родных, меня радуют только животные, главный среди которых кот Гаврик. Еще люблю цирк. Мы с внучкой Наташей на все новые представления ходим, во втором ряду сидим. Люблю фотографироваться с тиграми, львами, медведями, крокодилами, змеями. Я их не боюсь, и они ко мне благосклонны. За свою, наверное, принимают…

О жизненном кредо

У меня много наград, я стараюсь ими особо не хвастаться. Есть правительственные награды – ордер Почета, медаль «За трудовую доблесть», удостоена ведомственного нагрудного знака «Почетный работник прокуратуры», награждена медалью «Ветеран труда». Я вела расстрельные дела – убийства, групповые изнасилования. Но на меня никто из зеков никогда даже матом не ругнулся. Как ни странно – уважали. А я их жалела, если того заслуживали. И относилась к ним, как к людям. Все и всегда знали, что взятки я сроду не брала, что живу в нищете, что никаких «жировых запасов» у меня нет. Ни машин, ни коттеджей. Зато есть принципы и репутация. А это – самое главное в жизни. Репутацию нельзя купить, но очень легко потерять.»

http://priderussia.ru/horosheedelo/emiliya-krajkina-byla-gro...

«На «Севмаш» я попала сразу же по окончанию школы, времена тогда в нашей стране были непростые, работы особенно не было. А моя мама – Софья Андреевна Карзина – много лет трудилась судовой изолировщицей на «Севмаше», вот она-то и привела меня на завод. В родной 9-й цех я пришла сразу, но только первое время я там работала уборщицей, потом – курьером, и уже после – судовой изолировщицей. Вот тогда и началась долгая и кропотливая работа, обучение азам этой сложной и совсем не женской специальности. На тот момент моя мама уже ушла на пенсию, но она всегда мне помогала и словом, и делом. Да и ее коллеги по цеху меня всячески поддерживали, передавали свое мастерство.

О женщинах, работающих судовыми изолировщицами

Я считаю, что женщины, которые работали во времена моей мамы, настоящие героини. Я не преувеличиваю, это действительно так и есть. Им памятники нужно ставить при жизни, не меньше. Сейчас работа судовой изолировщицы, конечно, тяжела, но в те времена она была еще тяжелее. Более того, производство было и остается вредным. А какие материалы используются в работе! Тот же асбест – сильнейший канцероген, это ни для кого не секрет.

Работа у нас еще и физически тяжелая – многое приходится делать с применением физических усилий, да даже принести что-то – и то трудозатратно, потому что детали большие и вес у них серьезный. Но как в пословице «глаза боятся, а руки делают», так и у нас на производстве.

О специфике работы

Судовые изолировщики выполняют работы по изоляции судовых помещений, занимаются монтажом изоляции на сложных поверхностях трубопроводов и механизмов, ремонтом поврежденных участков и многими другим, в том числе с использованием токсичных изолирующих материалов. Особенность нашей работы заключается в том, что все перечисленное – сложный ручной труд, при котором приходится учитывать сотни нюансов.

Например, важно, чтобы все было сделано на совесть, чтобы моряки, которые служат на подлодке или корабле, не обжигались о наши трубы, чтобы все было эстетично, современно и что самое главное – надежно. Наш 9-й цех является трубопроводыным, то есть мужчины прокладывают различные системы труб, а мы их изолируем, однако наряду с этим я также владею навыками работы с корпусом. Зарплата у нас небольшая, поэтому многие осваивают смежные специальности.

У меня бывают частые командировки, без этого мою работу сложно представить. Даже сына, которому сейчас уже 18 лет, приходится воспитывать больше по телефону, но он и сам большой, понимает, что работа тяжелая и мне приходится выкладываться по полной программе.

Об авианосце «Викрамадитье»

Есть, конечно, в моей работе «любимчики», например, авианосец «Адмирал Горшков», который был переименован в «Викрамадитью» (после полной перестройки введён в состав ВМС Индии – прим. ред.). По своим размерам и мощности – просто непередаваемо большой и внушительный корабль!

Больше месяца длилась моя командировка во время его ходовых испытаний. Мы находились в открытом море, из бригады изолировщиц нас было всего трое, остальные – мужчины. Жили мы тут же на корабле, условия были практически спартанские – спали на раскладушках, питались в судовой столовой и очень, очень много работали, чтобы успеть сделать все запланированное к сроку.

А всего над модернизацией этой громадины трудилось несколько сотен человек. На меня произвело огромное впечатление, когда крейсер делал маневры, когда на него сажали самолеты – увидеть это своими глазами что-то непередаваемое. В окончании работ мы уже были настолько уставшие, что думали только об одном – поскорее бы это все закончилось. Однако, когда пришло время отправлять наш авианосец в Индию, было до слез жаль с ним расставаться – настолько мы привыкли к нему и к работе с этой громадиной.

О медкомиссии

Да, есть те, кто немного поработав, уходит, потому что тяжело. В нашей работе нет полумер, нельзя у нас что-то делать наполовину: или на сто процентов выкладываться или, действительно, искать менее сложное занятие. Еще нужно очень хорошее здоровье, пройти медкомиссию – это отдельное спецзадание. Чуть только нашли отклонение от нормы и все – забраковали.

О работе в мужском коллективе

Работа в мужском коллективе накладывает определенный отпечаток, многие мужчины воспринимают тебя как равную, но опять же мы не равны, хотя бы по физическим характеристикам. Иногда несешь что-то тяжелое, а мужчины и не видят, что тебе тяжело, это воспринимается как само собой разумеющееся. Ну а что? Ведь каждая из нас сама выбирала свою работу… Бывает, конечно, когда и помогают, но в основном это мужчины старшего поколения, наверное, воспитание у них еще другое.

О гордости за свою работу

Физически я устаю очень сильно, но мне нравится моя работа, потому что меня радует результат. Я вижу огромный авианосец и понимаю – вот она, оборонная мощь нашей страны! И я тоже причастна к этому, потому что вложила свой труд, время, усилия в процесс создания этого корабля. Может быть, это прозвучит неожиданно, но наша работа – творческая. Вот за это я и люблю всем сердцем то, чем занимаюсь.»

http://priderussia.ru/horosheedelo/nataljya-safonova-razviva...

«Это было ранним утром в субботу, где-то в начале февраля. Я провожал девушку домой, мы шли в центре города по набережной Воткинского пруда и обратили внимание на мужика, который целенаправленно шел к проруби, где в Крещение купались люди. Он спустился с набережной на лед, подошел к проруби, снял с себя курточку и просто нырнул туда. Время шло, а он не выныривал.

Мы сначала вообще не поняли, что произошло. Знаете, как будто сцена из фильма: не то трагедия, не то комедия с черным юмором… Мы друг на друга посмотрели так: это что вообще было? Часов пять утра – на улице никого. Спустились, подошли к проруби, а мужчины там не видно. Девушка моя заволновалась: «Паша, что происходит?! Где он?!» Стало ясно, что времени на раздумья больше нет.

Мороз был не очень сильный – градусов пять, наверно. Я разделся до трусов, спустился в эту купель и стал там мужчину искать под водой. Зацепился, по-моему, за рубашку, или в чем там он был, не помню… Пришлось занырнуть под него, чтобы из воды вытащить. Мужчина был без сознания, не дышал, я стал проводить сердечно-легочную реанимацию.

Специально я не изучал, как это делается, просто у меня мама работает в больнице медсестрой, дед был фельдшером на скорой помощи, плюс уроки ОБЖ… В общем, примерно представлял, какие действия надо совершать, но тогда я на адреналине был и маленько неправильно сделал. Надо было сначала его на колено закинуть, надавить, чтобы вода вышла… А я сразу положил его на лед и стал на грудную клетку руками давить. До искусственной вентиляции легких дело не дошло: уже через 10-15 нажатий вода из легких вытекла, мужчина захрипел, начал кашлять. Я его на бок повернул, он продолжал воду выплевывать, потом уже нормально задышал.

Только тогда я осознал, что стою раздетый в мороз, босиком на льду, и что мне очень холодно. Пока я в воде возился, моя девушка вызвала скорую, экипаж приехал очень быстро: я, по-моему, даже одеться до конца не успел. Подбежали, задали мне несколько вопросов: что произошло, как долго мужчина находился в воде, дышал ли… Медики быстро его погрузили и уехали.

В сухой одежде я уже, в принципе, чувствовал себя нормально, правда, немного потряхивало. Девушку на тот момент я почти уже проводил, она рядом с тем местом живет, так что я вызвал такси и поехал к себе домой отогреваться. Что это был за человек и зачем он в прорубь бросился, я не знаю.

Работаю мастером смены на заводе, который выпускает нефтяное и газовое оборудование. Параллельно учусь в машиностроительном техникуме. С детства нравились разные железки, детальки, любил что-нибудь разобрать и посмотреть, как это устроено. Поэтому я и пошел учиться на технолога машиностроения. Это такой мегачеловек на производстве, который должен знать все. Когда закончу, смогу перейти в отдел технологий и уже не буду по цехам бегать.

Раньше я никогда в прорубь не нырял и не собирался этого делать. Но в тот момент как-то вообще не думалось – лезть, не лезть… Единственная мысль: «Блин, мужик тонет! Надо его доставать!» Просто полез и все.»

http://priderussia.ru/spasenie/pavel-buldakov-spas-iz-prorub...

«Вообще, в тот день все события случились внезапно. Я стоял на платформе станции метро «Красносельская», следил за порядком. Вдруг услышал какой-то крик и увидел, что люди куда-то смотрят вниз. Я подбежал к месту скопления людей и ужаснулся. На рельсах лежала девушка. А время было где-то 19:00-19:15. Это час пик, поезда следуют с очень коротким интервалом. Я потом ради интереса засекал время между прибытиями поездов, было меньше минуты. Если бы человек был в сознании, я бы крикнул, чтобы он двигался в безопасное место – в другой тоннель. Но девушка лежала неподвижно, и я понимал, что необходимо что-то предпринять, чтобы спасти ее. Поезд мог ее разрезать!

Об очевидце

Все происходило молниеносно. Быстро по рации сообщил о случившемся дежурному, чтобы они приняли меры по остановке поезда. Но это все занимает время, и это не так легко сделать, а до прибытия поезда оставались считанные секунды. Я понимал, что нужно рассчитывать только на свои силы. Я, не раздумывая, спрыгнул вниз. В это время еще один очевидец тоже прыгнул за мной. Вместе мы подскочили к девушке.

О спасении

Девушка лежала поперек рельсов, одна нога ее застряла под контрактным рельсом. Мы ее подхватили на руки. Помню, я еще сказал парню: «Аккуратнее, там контактный рельс, током бы не убило!». Кое-как освободили ее ногу и потащили девушку в углубление – желоб. Поезд уже подъезжал. Положили девушку вниз лицом, парень побежал вперед и прыгнул вниз лицом тоже в углубление. Я тоже отскочил чуть подальше него и упал лицом вниз в желоб. Все это так быстро происходило, уже сложно вспомнить детали, такой мощный был адреналин. Поезд был в 10 метрах от меня, когда я успел отпрыгнуть и укрыться в импровизированном «убежище». Потом поезд нас накрыл.

Позже у меня спрашивали, задевал ли нас или нашу одежду поезд. Нет, там было еще свободное пространство. Хотя легли мы все втроем неправильно. Нужно в таких случаях ложиться головой к поезду, а мы все лежали ногами вперед к нему.

О машинисте

Я лежал в самом начале под первым вагоном, а парень с девушкой в конце первого вагона, когда поезд остановился. Нам повезло с машинистом, оказался суперпрофессионал. Он умудрился остановить поезд, хотя тормозной путь у них 50 метров. На платформе царила гробовая тишина. Когда мы оказались под поездом, все замерли, и мы в том числе. Потом я крикнул: «Девушка жива?» Парень, Марат, мне ответил, что да. Она даже пришла в себя. Когда машинист остановился, он закричал: «Не вставайте и не шевелитесь, а то током убьет». Мы лежали, наверное, минуту или две, пока он спустился и отключил напряжение. Потом мы стали потихоньку выбираться из-под поезда. Я попросил вызвать скорую, девушке оказали помощь, у нее была черепно-мозговая травма из-за удара. А мы с парнем сначала пошли в комнату полиции и заполнили документы о случившемся, а потом зашли в подсобное помещение умываться.

О Марате

Мы с Маратом познакомились. Он уроженец Киргизии, живет в Москве недалеко от станции метро «Красносельская». Работает курьером. Он молодец, что быстро среагировал. Один бы я не справился. Мы сначала пытались пострадавшую девушку поднять на платформу, но не получилось, было очень высоко. Нам бы пришлось ее просто над своей головой поднимать. А она без сознания была, это было бы проблематично. И в то же время хорошо, что никто больше не прыгнул на рельсы. А то была бы суматоха и неразбериха, неизвестно чем бы все закончилось. Я думаю, что у нас очень много храбрых людей и что любой мужчина на нашем месте так должен был поступить.

Я потом через несколько дней позвонил пострадавшей девушке. Спросил о самочувствии, она сказала, что у нее все нормально. Я был доволен, что все обошлось, что нам с Маратом удалось спасти человека.

О работе

С 2012 года я работаю в Москве полицейским в Первом отделе полиции УВД на Московском метрополитене ГУ МВД России по городу Москве. В наши обязанности входит обеспечение общественного порядка. По образованию я программист, в полицию попал случайно, просто увидел объявление о наборе сотрудников полиции.

О хобби

У нас в Можайске очень красивые места. Есть Можайское водохранилище, любим с друзьями на рыбалку и шашлыки ездить. В свободное время я люблю летом кататься на велосипеде. Играю в футбол. Родители у меня живут в Можайске. Мама – нянечка, папа работает охранником.»