ezinovieff

Что характерно, свежий «Ревдинский рабочий» и его натуральный цвет.

Свежий «Ревдинский рабочий» желает вам доброго утра, настойчиво стуча в дверь рукояткой маузера.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ РАСПРОСТРАНЕНО РОССИЙСКИМ ФИЗИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, НЕ ВЫПОЛНЯЮЩИМ НИКАКИЕ ФУНКЦИИ, А ПРОСТО С УТРА ПОРАНЬШЕ СЛОВИВШИМ ВДОХНОВЕНИЕ, ГЛЯДЯ НА ДОЖДЬ ЗА ОКНОМ:

Признайте же меня иноагентом.
Ужель напрасно деньги западные брал,
Чтоб зимний вечер коротать в Соренто,
Гордясь, что заработал, не украл?

Признайте же меня агентом всуе.
Я тут же упакую дипломат,
Чтобы в трактире милого Карлсруэ
Пить пиво, забывая русский мат.

Одень меня в агентские вериги.
Я в них пойду, распугивая дам,
Гулять по центру историческому Риги.
Привет «Медузе», коль хотите, передам.

Вошёл иноагентский статус в моду:
Теперь он, как медаль — за бой, за труд.
И ждёт тебя, дружище, мокрый Лондон,
Биг-Бэн, овсянка, «Челси» и уют.

О, иностранного агента званье!
Тебя несёт, гордясь, приличный люд,
Жуя на римских улочках лазанью
И на Бродвее кушая фаст-фуд,

Аджарским наслаждаясь хачапури,
Норвежским утром жалуя лосось...

...Заканчиваем. Хватит этой дури.
Ведь что-то в нашей жизни не срослось.

Мой друг-агент, дай мне на счастье лапу,
И на Луну повою я с тобой,
Мечтая вырваться... хотя б в Анапу,
Но сидючи на даче под Ревдой.
................................

На фото: инсталляция из проекта питерского художника Владимира Козина «Почувствуй себя птицей». Снято в Музее современного искусства PERMM.

Зона вылета Шереметьево. Поздний вечер. Напротив меня расположились молодая женщина и девочка лет шести. Им нужно в Оренбург, но рейс задерживают на полтора часа. Женщина выглядит изрядно измотанной и явно не прочь подремать. Она ставит объёмную сумку на кресло рядом с собой, обнимает её обеими руками и кладёт сверху свою ярко-рыжую кудрявую голову.

Девочка держится бодрячком и развлекает себя, как может — позалипала в смартфоне, позвонила дедушке («Деда, ты ведь ждёшь нас? А мы вот задерживаемся...»), сходила к окну поглядеть на самолёты, потом отправилась изучать витрину ближайшей кафешки. За стеклом — типичная аэропортная еда: сэндвичи, шоколадки, какая-то выпечка, напитки... Возвращается.

— Мааам, — тихонько гладит женщину по лежащей на сумке руке. — Там такая пироженка интересная...
— Мммм..., — маме очень не хочется просыпаться.

Ребёнок, такой же рыжий, но совсем не кудрявый, озадаченно смотрит на маму.
— Мааам, я такую даже не видела никогда.
— Ммм...

Пауза. Девочка, закусив губу, обдумывает план дальнейших действий. Гладит маму по спине:
— Мам, мне кажется, эта пироженка на меня прямо смотрит...
— Пироженки не моооогут смотреть, у них глаааазок нетууу... — еле ворочает языком всё глубже проваливающаяся в сон женщина.

Судя по выражению лица девочки, она сейчас думает что-то типа: «Я так-то уже в подготовительную группу хожу, чтобы со мной как с дурочкой разговаривать». Она встает, упирает руки в бока, и негромко, но решительно говорит:

— Мам! Ну купи ты мне уже пироженку! Мы же давно с тобой кушали!

Рыжие кудри резко взметнулись над сумкой. Женщина села, протёрла глаза:

— Ой, прости, доча... Показывай.

Ребёнок вприпрыжку бежит к витрине. Мама спешит следом, на ходу выуживая карточку из поясной сумочки.

Через пару минут рыжие кудри вновь рассыпаются по сумке, а довольная девочка, примостившись рядом, уплетает какую-то плюшку, запивая соком. Вдруг — резко останавливается:

— Мааам!
— Ну, Танечка, ну, заюшка, ну, дай поспать немножко! — восклицает женщина. — Ну, что ещё-то?!!
— Мам, я только спросить хотела — тебе оставить половинку?
— Не надо, доча, кушай сама...

...Танечка покушала, сходила до урны, выбросив салфетку и коробочку из-под сока, и снова залипла в смартфоне. Тишина. Мама спит. И под скрывающими лицо кудрями видно, что во сне она немножко улыбается.

Вчера у нас был очень тяжёлый день. Еще в обед ничто не предвещало такой жести. Но во второй половине дня на горе Волчихе разгорелся лютый пожар, из-за которого даже перекрыли федеральную трассу. Естественно, освещали всё онлайн и перекроили номер, который сдали в итоге только в третьем часу ночи (простите нас, уважаемые работники типографии, но этой ночью очень многим людям пришлось как следует поработать). В общем, вот итог — наш свежий номер. И, несмотря ни на что, обложку снова можно петь. И видеть в ней то, что для вас важно.