Притча под названием (Пустая стена) ...
Двое мужчин, оба серьезно больные, лежали в одной больничной палате. Одному мужчине было разрешено сидеть на кровати в течение часа каждый день, чтобы позволить жидкости, накопившейся в легких, слиться. Его кровать стояла рядом с единственным окном в палате. Другой мужчина должен был проводить все свое время, лежа на своей спине, на вытяжке, и половина стены, отделяющая его кровать, не давала ему взглянуть в окно.
Мужчины говорили друг с другом часами. Они обсуждали своих жен и семьи, свои дома, свои работы, свое участие в военных действиях, а также, куда они отправлялись в отпуск. Каждый день, когда одному больному предоставлялась возможность посидеть час у окна после обеда, он описывал своему соседу по палате все то, что видел за окном.
Человек, которому приходилось лежать на спине, стал осознавать, что он начал жить ради этих часовых рассказов, когда его сознание расширялось и оживлялось каждым действием и цветом внешнего мира. Окно выходило в парк с прекрасным озером. В озере плавали утки и лебеди, а дети запускали модели кораблей. Молодые пары проходили мимо рука об руку среди великолепных цветов. Большие старые деревья украшали лужайку, и прекрасный пейзаж города открывался вдали.
По мере того, как человек, сидевший у окна, описывал все это в красочных деталях, больной в другой части палаты закрывал глаза и представлял все эти сцены. Одним теплым днем больной у окна описывал проходящий парад. Хотя его друг не мог слышать оркестр вместе с танцующими клоунами, цветными повозками, наряженными лошадьми и машинами, он мог его хорошо представить.
Шли дни. И в человеке, который не мог выглянуть в окно, начали проявляться ростки зависти. Так же, как он любил слушать рассказы своего соседа по палате, он начал мечтать о том, чтобы оказаться на месте соседа. Он начал возмущаться и, в конце концов, почувствовал всю безнадежность своего страстного желания занять место у окна.
Однажды утром медсестра вошла в комнату и увидела, что человек у окна спокойно умер во сне. Она с грустью позвала медбратьев, чтобы увезти тело. Как только стало возможным, второй больной попросил, чтобы его кровать передвинули к окну. Медсестра с удовольствием поменяла койки местами, убедилась, что больной хорошо устроился на новом месте, и оставила его одного.
Медленно и болезненно, он попытался подняться на своих локтях, чтобы впервые взглянуть в окно. Наконец — то он сможет развлечься, глядя на парк внизу и на все происходящее! Он сделал еще одно усилие, чтобы выглянуть в окно.
Все, что он увидел,— была пустая стена! Он позвонил в звонок медсестре и спросил ее: «Как же мой сосед мог видеть все те вещи, о которых он рассказывал мне? Почему он рассказывал мне о стольких прекрасных вещах и в таких деталях, когда все, что можно разглядеть за окном — это стена из грязного старого кирпича?» И медсестра ответила: «О, Боже, а вы не знали? Ваш бывший сосед по палате был слеп. Он даже стены не мог видеть». Потом она добавила: «Возможно, он хотел просто приободрить вас?»
Мужчины говорили друг с другом часами. Они обсуждали своих жен и семьи, свои дома, свои работы, свое участие в военных действиях, а также, куда они отправлялись в отпуск. Каждый день, когда одному больному предоставлялась возможность посидеть час у окна после обеда, он описывал своему соседу по палате все то, что видел за окном.
Человек, которому приходилось лежать на спине, стал осознавать, что он начал жить ради этих часовых рассказов, когда его сознание расширялось и оживлялось каждым действием и цветом внешнего мира. Окно выходило в парк с прекрасным озером. В озере плавали утки и лебеди, а дети запускали модели кораблей. Молодые пары проходили мимо рука об руку среди великолепных цветов. Большие старые деревья украшали лужайку, и прекрасный пейзаж города открывался вдали.
По мере того, как человек, сидевший у окна, описывал все это в красочных деталях, больной в другой части палаты закрывал глаза и представлял все эти сцены. Одним теплым днем больной у окна описывал проходящий парад. Хотя его друг не мог слышать оркестр вместе с танцующими клоунами, цветными повозками, наряженными лошадьми и машинами, он мог его хорошо представить.
Шли дни. И в человеке, который не мог выглянуть в окно, начали проявляться ростки зависти. Так же, как он любил слушать рассказы своего соседа по палате, он начал мечтать о том, чтобы оказаться на месте соседа. Он начал возмущаться и, в конце концов, почувствовал всю безнадежность своего страстного желания занять место у окна.
Однажды утром медсестра вошла в комнату и увидела, что человек у окна спокойно умер во сне. Она с грустью позвала медбратьев, чтобы увезти тело. Как только стало возможным, второй больной попросил, чтобы его кровать передвинули к окну. Медсестра с удовольствием поменяла койки местами, убедилась, что больной хорошо устроился на новом месте, и оставила его одного.
Медленно и болезненно, он попытался подняться на своих локтях, чтобы впервые взглянуть в окно. Наконец — то он сможет развлечься, глядя на парк внизу и на все происходящее! Он сделал еще одно усилие, чтобы выглянуть в окно.
Все, что он увидел,— была пустая стена! Он позвонил в звонок медсестре и спросил ее: «Как же мой сосед мог видеть все те вещи, о которых он рассказывал мне? Почему он рассказывал мне о стольких прекрасных вещах и в таких деталях, когда все, что можно разглядеть за окном — это стена из грязного старого кирпича?» И медсестра ответила: «О, Боже, а вы не знали? Ваш бывший сосед по палате был слеп. Он даже стены не мог видеть». Потом она добавила: «Возможно, он хотел просто приободрить вас?»
