Кристина Попова. Где справедливость?
С разрешения и по просьбе моей подруги, лично принимавшей участие.
Отправляя это, я не желаю мести – я желаю справедливости.
Моей близкой подруге Кристине Поповой 12.07.2018 в ГКБ № 3 г. Тамбова проведена плановая операция по удалению миндалин, которая, по словам оперировавшего хирурга Марины Бычковой, прошла без каких-либо осложнений, но почему-то заняла не обычные для таких случаев 20-30 минут, а почти 2 часа.
После операции самочувствие Кристины постоянно ухудшалось, на жалобы пациентки и попытки ее матери привлечь внимание к состоянию дочери врачи не реагировали. 17.07.2018 Кристине резко стало хуже, у нее одна за другой лопнули глоточные артерии, после чего ее перевели в реанимацию, где в результате острой кровопотери произошла клиническая смерть, и Кристина впала в кому.
20.07.2018 моей подруги не стало (https://newtambov.ru/news/v-tambove-posl…).
В заключении о смерти причину гибели девушки обозначили как «последствия кровотечения из ветвей глоточных артерий». Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ.
Месяц спустя из заключения судебно-медицинского эксперта Екатерины Эльпериной мы узнали, что причиной смерти Кристины стал тяжелый сепсис, осложнившийся полиорганной недостаточностью, а вот артерии её, если верить этому заключению, целые.
Тогда откуда возникло массированное кровотечение такой силы, что кровь – согласно показаниям очевидцев – хлестала на соседнюю кровать, и объем кровопотери составил более 800 миллилитров во время первого кровотечения и более 1200 миллилитров во время второго, состоявшегося уже в реанимации? Из «мелких кровеносных сосудов», как их определила в заключении эксперт, противореча даже банальной программе по биологии для 9 класса?
Я не Станиславский, но не верю. И близкие Кристины тоже.
Вторая экспертиза не дала ровным счетом ничего, но отняла еще 2 месяца. Слишком много для документа, в котором фраза «установить не представляется возможным в связи с отсутствием соответствующих сведений в медицинской документации Поповой К.А.» повторяется чуть ли не в каждом абзаце.
Возможно, если бы врачи честно писали, какие совершили ошибки, экспертиза и не потребовалась бы.
Наконец, нам удалось добиться проведения комиссионной судебно-медицинской экспертизы в Москве, результаты которой породили еще больше вопросов.
Сами посудите: дневниковые записи от 14 и 15 июля отсутствуют, но эксперты тем не менее полагают, что именно в это время, о котором никаких документарных свидетельств не имеется, и возник тот самый сепсис, который расплавил стенки кровеносных сосудов, спровоцировав массированное диффузное кровотечение. Почему диагноз «сепсис» не установлен ни ЛОР-отделением, ни реанимацией даже после смерти Кристины от этого заболевания, не известно. Однако эксперты считают, что реанимация лечила сепсис правильно, хотя и не знала о наличии у пациентки такого осложнения.
Дальше больше – возбудителем сепсиса, развившегося у Кристины, эксперты назвали золотистый стафилококк, типичный для больниц штамм. Однако по результатам проверки Роспотребнадзора стафилококка в стенах учреждения не выявлено. Из выводов экспертов следует, что инфекция, унесшая жизнь моей подруги, была внутрибольничной. А ее возбудителя внутри больницы нет. Тогда откуда же она взялась?
Кроме того, не знаю, как вы, а я полагаю, что первое вливание компонентов крови и их заменителей человеку, потерявшему более 800 миллилитров в результате кровотечения, лишь спустя 3 часа после него – далеко от понятия своевременности. Эксперты же помощь, оказанную Кристине в реанимационном отделении, считают своевременной и соответствующей установленным требованиям.
Не согласившись с результатами экспертизы по перечисленным и другим аспектам, мы обратились в РЦСМЭ, который дал еще одно заключение, уже четвертое для нас.
Комиссией экспертов выявлены дефекты при оказании медицинской помощи Кристине, вплоть до того, что операция ей была противопоказана по результатам анализов, и сделали ее преждевременно, не пролечив перед этим и не проведя необходимые исследования ни до, ни после оперативного вмешательства. Кроме того, по мнению Комиссии, в послеоперационном периоде врачами ЛОР-отделения, в частности, лечащим врачом Мариной Бычковой, надлежащее наблюдение и адекватная терапия пациентке не проведены.
Однако даже это почему-то не позволило Комиссии установить причинно-следственную связь между допущенными медиками нарушениями и смертью Кристины. То есть, говоря бытовым языком, эксперты затрудняются сказать, умерла бы девушка от такого же заболевания и в то же время, не будь ранее ей проведена операция, или осталась бы жить.
Странно? На мой взгляд, да.
Но допустим, что это все эмоции далеко не объективного в сложившейся ситуации человека. Возьмем лишь факты, установленные в ходе расследования:
- причиной смерти Кристины является инфекция, возникшая в период ее нахождения в больнице, что следует из экспертиз бюро СМЭ в Москве и РЦСМЭ;
- на пятый день госпитализации у девушки лопнули два крупных кровеносных сосуда в зоне проведения операции с разницей в три часа (медицинская документация);
- первая трансфузия компонентов крови и их заменителей Кристине, которой к тому моменту уже установили диагноз: «геморрагический шок II степени», врачами реанимации проведена спустя три часа после кровопотери, приведшей к такому состоянию (медицинская документация);
- ложные показания дежурного реаниматолога и заведующего ЛОР-отделением о том, что последний спустился в реанимацию за несколько минут до смерти девушки и вышел сразу после нее потому, что ему позвонили из ОАР и сообщили о том, что Кристина умерла (следует из детализации вызовов);
- недостоверные и недостаточные сведения в амбулаторной карте Кристины (подтверждается заключениями экспертов, а также нашей с ней личной перепиской, в которой подруга подробно рассказывала обо всем, что с ней происходило с 11 по 17 июля).
Если это не является подтверждением как минимум халатности, то что ещё нужно? Явка с повинной всех врачей? Подробнейшая видеосъемка из всех помещений больницы в режиме 24/7?
Я не знаю, что делать. Всё перечисленное следствие считает недостаточным для предъявления обвинения хоть в чем-то.
Следователь отказывается давать юридическую оценку деяниям врачей и наступившим последствиям, говоря, что без указания на причинно-следственную связь в заключении экспертов он бессилен.
Эксперты, найдя дефекты в оказании врачебной помощи, отказываются оценивать их взаимосвязь с наступившими фатальными последствиями.
Уголовное дело, возбужденное по факту гибели Кристины, не направляется в суд просто потому, что никто из должностных лиц по необъяснимым причинам не хочет сделать вывод о том, что между оперативным вмешательством, которое нельзя было проводить, ненадлежащим лечением после и смертью девушки есть причинно-следственная связь.
А между тем медицинские работники, допустившие многочисленные ошибки при лечении Кристины, приведшие к ее гибели, от деятельности не отстранены и продолжают врачебную практику.
