Zariiko

P.S. Баянометр молчал.

P.P.S. Знающие люди сообщили, что есть такая группа. Буду знать. Но с реальными порнофильмами было бы веселее =)

Как я уже говорила в предыдущем посте, за свою жизнь мне привелось сменить школы четыре раза. В первый это произошло при переходе из второго класса в третий. Не буду углубляться в причины перехода - пост не об этом. Скажу лишь, что одна из них заключалась в том, что я с раннего детства занималась английским языком (детский сад-лицей, репетитор), а в первой школе его давать на тот момент как-то не планировали. А вот в целевой школе он был профильным предметом, поэтому мои родители и я вместе с ними на неё и нацелились.

Из-за того, что школа была не простая, а с углубленным изучением английского языка, обычного вступительного собеседования для того, чтобы туда попасть, было мало. Требовалось написать английский и русский диктанты, а также контрольную работу по математике.

Несмотря на то, что с тех пор прошло уже неприлично много лет, я очень хорошо помню атмосферу конкуренции и азарта. Казалось бы, нам всем было лет по 8, откуда амбициям взяться? Но нет, на тот момент правда хотелось продемонстрировать всем своё превосходство.

Родители и другие сопровождающие (в моем случае это была бабушка) сидели в коридоре рядом с классом, в котором проводились вступительные испытания, и создавали атмосферу конкуренции и азарта уже там, пытаясь заглянуть внутрь каждый раз, когда выходил или заходил один из преподавателей.

Английский и русский диктанты пролетели сравнительно быстро. Нельзя было работать в своём темпе - его задавал читающий текст преподаватель, поэтому некогда было отвлекаться на какие-то дополнительные наблюдения или мысли.

На математике же началось странное. Через 10 минут после начала контрольной детей стали постепенно выводить из класса. Подходить, что-то тихо говорить и отправлять к родителям в коридор. Мой параноидальный и до сих пор не очень уверенный в собственных способностях к математике мозг тут же панически завопил: "Они уже все решили и ушли, а ты тут тупишь над третьим заданием только!"

Тот факт, что в тот момент, когда выходил очередной мальчик, я увидела в дверном проеме бабушку, которая сидела на скамье рядом с классом и обеспокоенно заглядывала внутрь в поисках меня, только подлил масла в пламя моей самокритичности. Воображение живо нарисовало мне ее огорченное и разочарованное лицо, когда я выйду из класса одной из последних, опозоренная и не оправдавшая надежд.

В конечном итоге из то ли 15, то ли 20 человек нас осталось 3: я и двое мальчиков. Я была в ужасе. Глаза застилали слезы, последний пример никак не хотел решаться, пальцы отказывались ровно держать ручку. В конечном итоге, учительница, которая следила за процессом, подошла ко мне и попросила посмотреть работу. Я обреченно откинулась на спинку стула. Посмотрев на решение задач, учительница спросила:

- По какому учебнику вам преподавали математику в школе?

- По Петерсону... - ответила я голосом человека, который уже смирился с провалом.

- Тогда все понятно, - ответила она и, взяв с собой мою работу, отправилась к бабушке.

Не буду описывать процесс ожидания, и так понятно, каким он был. И что в итоге?

Выводили тех, кто провалил диктант по английскому языку. Работы начали проверять уже после того как мы закончили с русским, и чтобы не тратить время детей и взрослых, их ожидающих, стали постепенно выводить тех, кто не справился.

Поэтому в классе осталась я и двое мальчиков. Я написала диктант лучше всех, поэтому Ольга Анатольевна, впоследствии моя классная руководительница и учитель математики, решила больше меня не мучить, и, удостоверившись, что логика решения у меня адекватная, просто методика преподавания математики в 1-2 классе была, судя по всему, не очень (и я не оправдываюсь, дело было даже не столько в Петерсоне, сколько в отвратительном преподавании), решила больше меня не мучить.

В результате я успешно поступила в третий класс школы 1208, отучилась там год, после чего, увы, покинула ее в связи с отъездом за границу на год, чтобы продолжить обучение в "Американской академии" на Кипре. Однако в 9 классе мне довелось вернуться в это прекрасное учебное заведение, и уже из него и выпуститься в 11-м. Но это уже другая история.

Мораль же этой - не смотрите по сторонам. Вам может показаться, что вы бежите позади других, при том что на самом деле вы на круг их обогнали.

Мой первый пост в связи с новой волной историй про школьные обиды. Он, правда, больше не про несправедливость, а про откровенную антипедагогичность.

За свою чуть более, чем четвертьвековую жизнь мне довелось сменить пять школ и два университета. Так что историй накопилось прилично, как веселых, так и не очень, буду их потихоньку выкладывать.

Эта - о самой первой школе, в которой я отучилась два класса.

Наша классная руководительница никогда особенно не культивировала в нас чувство общности и дружности. Скорее, наоборот: она постоянно устраиваивала какое-то невообразимое количество конкурсов, которые без должного контроля и с зачастую весьма размытыми правилами приводили к постоянной грызне и ссорам между учениками.

С нашим воспитанием дело обстояло примерно так же: кто сильнее, тот и прав. Однако был один нюанс. В нашем классе училась дочь педагогини, Алёна. И как-то раз один из наших мальчиков, привыкший к культуре силы, эту Алёну то ли толкнул, то ли стукнул. Крику было...в основном, правда, не от Алёны, а от её матери.

В этот момент она резко вспомнила о воспитательной составляющей своей работы и решила подойти к этому вопросу нестандартно: поставила мальчика (его, кстати, звали Сева) перед доской и сказала каждому ученику встать, подойти и ударить его. Чтобы он "понял, каково это".

Мне ещё в тот момент эта идея не очень понравилась, но в столь нежном возрасте слова учительницы воспринимались мной, как и многими другими детьми, как непреложная истина, поэтому я молча сделала, как было велено. Так же поступили и остальные 29 учеников, включая лучших друзей Севы. Надо сказать, несмотря на то, что ребёнок может простить многое, отношения между ними по-прежнему тёплыми после этого так и не стали.

Дома, за ужином, я рассказала родителям о произошедшем, и по их округлившимся глазам поняла, что мои подозрения были небеспричинны. И папа, и мама сошлись на том, что затравливать ребёнка, пусть и в наказание, недопустимо. Кто-то может возразить, что поступок преподавателя был оправдан, и мое итоговое мнение было навязано мне родителями. Как бы там ни было, все мы родом из детства, и я до сих пор считаю, что она поступила подло. И мне до сих пор неприятно, что подлость была совершена и через мои руки тоже.