Vendet23

-Закурить не найдется?

Я вздрогнул. На улице стояла та особенная, зимняя тишина, которая позволяла услышать, как в других галактиках гаснут звезды. А уж шаги по нетронутому снежному великолепию…

-Найдется.

Я протянул ему открытую пачку, в которой болталась и зажигалка. Незнакомец затянулся. Я обратил внимание - отблески пламени от зажигалки, равно как и ярко вспыхивающая сигарета не выхватывают даже черт его лица.

-Может всё это пустое, что скажешь? Может ничего и не было совершенно, а? Проснешься сейчас на раскладном диване с книжкой на груди. Улыбнешься новому дню, соберешься на тренировку на целый день. Звон клинков, крики и смех. Всё как ты любишь. А вечером будешь уставший, но довольный пить вкусно заверенный травяной сбор – единственный из всех щедро сдобрив его сахаром – и спорить о совершенно невозможных вещах?

Я молчал. Я знал, что это не сон. Я не знал кто передо мной, или вернее – что передо мной. Но знал, что это не сон. Уж в чем, а в СНАХ я кое-что понимал. Очередная ожившая легенда, коих вокруг столько, что иногда начинает казаться, что совсем не осталось обычных людей. Взять хотя бы…

Он продолжил:

-А может всё правда? И кровь на руках, и сломанный верный нож, и боль всех неуслышанных, придавившая тебя гранитной плитой, и вдавившая на три метра под землю? Что скажешь?

-Скажу чтобы ты шел к черту и курил лучше с ним, чем донимать меня дрянной софистикой.

-А не то что, Мертвый? Пристрелишь меня? Нож то ты сломал.

Его смех был неприятным. Я четко понимал - мне неприятен не факт, который его вызвал – мне неприятен сам смех. Он был похож на скрип песка, зажатого между двумя листами стекла. И это его Мертвый…Живой я. Живой. Мертвецы не курят. Уж в МЕРТВЕЦАХ я кое-что понимал.

- Может и пристрелю. У вас, Живых, всегда есть слабое место. Одно на всех. Вам есть что терять.

- А тебе, конечно, нечего, Мертвец. Так, скажешь? Не врал бы. В тебе живо больше чем во многих из тех, то мнит себя Живыми.

-Мнит.

-Это дела не меняет. Некоторые из них и правда Живы. Но – опять же, возможно – ко мне ничто из сказанного не относится. Возможно – меня вообще нет. Или, возможно, я есть ты, всё что в тебе осталось Живого. Может быть – я самое важное и самое чистое из твоих имен, то что спрятано глубже всех остальных, то что служит Основой, и выходит наверх только когда не остаётся Сил. То – которое – Бой Ещё не Окончен!

- Ты можешь быть кем угодно или не быть вовсе. Это – по сути – твои проблемы.

-Да, но ты всё ещё говоришь со мной. От скуки или от страха?

-Из вечно-щенячьего-смертельного любопытства. Не так часто удаётся поговорить по – настоящему, не разъясняя полутонов и не распутывая клубок собственных ассоциативных рядов.

- А дальше?

- Дальше у меня осталось время на чашку кофе с коньяком. Мне неплохо удаётся красть такие у Времени.

Ветер бросит листву под свет фонарей

Может кто то пройдет по моим следам

Увидит. Поймет. Станет мрачней.

Я же буду доступен.

По своим адресам…

-Размерность хромает.

Ответа меня не удостоили. Я повернул голову. Снег лёгкой позёмкой покрывал то место, где он стоял. Следов не было. Но лежал цветок.

Волчий. Пастырь?

Серые лепестки, изгибаясь сабельными формами, сходятся в одной точке.

Сходятся плотно – игла не пройдет, однако между лепестками – красные отсветы внутреннего огня, словно отсвет преисподней в сознании грешника.

Он пульсирует. Он – Живое Сердце, Вечное Сердце, Волчье Сердце.

Прочный стебель, цвета булатной стали, больше похожий на ветвь старого дерева, чем на ножку цветка. Лепестки, исчерченные кровавыми прожилками.

Стоит коснуться его – и он открывается, являя миру свой запах. Запах, который умеет рассказывать. Он рассказывает о первых утренних лучах, что скользят по его закрытым лепесткам, расскажет, что нашептывают ему соки земли, о чем поёт дождь, что за мелодии кроются в свисте ветра, как утренняя прохладная роса стекает по его изгибам, оживляя прожилки цветом позднего заката. Расскажет о лесе, о стае волков, что спала подле него, о тепле, что шло от их разгоряченных тел, о хриплом дыхании, о тех тайнах, что они скрывают в своих песнях. О Пастыре Волков, что сорвал его чтобы принести сюда, под свет фонаря. О своём путешествии.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул его аромат, чувствуя, как моя волчья половина проявляется подшерстком по спине, ярким жёлтым огнём зрачков, как волосы сменяются шерстью, как руки становятся лапами…

Выдохнул, вместе с воздухом отпуская магию.

Говорят на языке цветов можно писать целые поэмы, комбинируя их между собой и сплетая неожиданные комбинации. Что может сказать один цветок, который сам по себе – порождение волчьих легенд?

Так звучит моя мигрень...

У него не было имени.

У него не было знамени.

У него была Ночь.

И древние знания.

Черный плащ в пол и вечно-тлеющая сигареты в уголке губ.

Но ни Роду, Ни Племени.

Теплый свет фонарей и желто-красная осень.

Белый снег,седые вершины, холодные скользкие крыши. Но не было Души.

Он не приходит никогда, никуда. Он дорогой своей чужих не водит. Он - не свет маяка. В его Сердце - не Путеводный Огонь.

Он вообще сам давно не уверен, что от есть и есть ли его вечный путь. Он просто делает шаг.

Но он знает - у его пути - как и у него - нет Души.

Он похож на Древнего, волей капризного случая дожившего до этого дня. Ветхий. Ветхозаветный. С поблекшим взглядом и редеющими волосами, щедро усыпанными пеплом.

С пустыми губами.

С басовой струной.

Вместо Души.

Ему кажется - знает. Постиг истину - раздвинул границы.

Понял что-то, самое - самое главное, самое-самое верное, самое-самое первое.

Ему, Древнему, просто кажется.

Он всего лишь научился слушать Ночь. Может это не мало - слышать многозвучное бесцветье её голосов.

Вот только беда - Ночь не слышит его.

Ему даже в голову не придёт обратиться к ней, со всей его многовековой мудростью и никому-не-нужными знаниями. Он - как и все - только слушает её голоса, не рискуя добавить свою, обессмертить себя.

И найти для себя хоть кусочек своей Души.

Он - Почти-Мёртвый-Маг.

Шершавый Маг.

В его руках целых пол века не клубится Сила, его пальцы не касаются тонких нот мироздания.

И всё же он ещё живой.

Живой Почти-Мёртвый-Маг.

Тот, кому судьбой назначено быть Вожаком, сотрясать основы наук, отматывать вехи эпох.

А он - научился только слушать Ночь. И ту - только Зиму да позднюю Осень.

Почти-Живой-Мёртвый-Маг, у которого никогда не было имени, знамени, рода и племени.И души.

Ещё пара строк, ещё пара дней.

Ещё один век.

Прежде чем он сделает самый главный свой шаг и услышит за правым своим плечом " Ну здравствуй, мой Ярый. Пора домой."

-Мастер, здравствуйте…

-Оооо!Это Вы! Помню, помню. Заходите,на улице сегодня слякотно...

И словно в подтверждение его слов небо прошил разряд грома…

Маленькая мастерская, насквозь пропитанная духом старого ремонтника, освещалась колеблющемся светом свечей.

Обрывки мыслей и фраз висели под потолком, образность мышления лежала в банках, аккуратно спресованная, катушки с нитями души были всегда под рукой…

Мастер отложил в сторону скальпель, сделанный из лунного серпа и небольшую фигурку какого то четверочного животного, которое вытачивал до прихода ночного гостя.

Странная мастерская, странного мастера, сумасшедшего мастера…

-Ну что у вас там случилось?

-Вот.

Мастер взял в руки небольшую куклу с фарфоровым лицом и бережно её повертел. Через всё белесую поверхность лица проходила неровная трещина, не то чтобы очень глубокая, но..

-И это всё?

-Нет, мастер. Всё – это внутри. Посмотрите.

Руки Мастера бережно раздели куклу, выполненную в точном макете живого существа и аккуратным, ровным, выверенным до последнего мига движением вскрыли грудную клетку у куклы.

-А где же его душа?

-Боюсь, мастер, что её больше нет.

-Странно странно…Насколько я помню эту куклу мне уже приносили и не раз и даже сравнительно недавно.

-Да. Но в этот раз намного всё хуже.

-Да уж, вижу. Оставляйте и уходите.

На том и ушли…Оставив Мастера наедине с его куклой…

Ну что же ты, опять разбился,да? Опять расслабился в чужих руках?

Вот лицо куклы уже снято и помещено в специальный станок, а Мастер привычными движениями уже разводит краски в небольшой пробирке, отлитой из чистой Пустоты, берёт кисточку, выкованную из магматического жара и осторожно помешивает ей краску. Эту куклу когда то он сам и сделал, правда с той поры она уже много раз побывала у него в руках…И каждый раз он её чинил…Вот и в этот раз…

Первый, аккуратный мазок, прямо по трещине, на грани вдоха сращивая края.

Откуда то из под потолка донеслись тихие гитарные переборы…

Кисть великого Творца ласково скользила по краям раны, сращивая их, оставляя однако шрам, как напоминание. Лицо куклы уже никогда не будет прежним, но оно хотя бы будет целым. Улыбка…О, с этой улыбкой вечно что то не так выходит. Сколько бы Мастер не делал куклы и не перекрашивал ей лицо, улыбка всегда, то расплывалась, то сползала на левый край..Вот и в этот раз она получилась какой то невыразительной, неяркой…Ну да и Боги с ней, с улыбкой. Лучше такая чем треснутое напополам лицо.

Мастер закрыл глаза и с силой выдохнул тёплый воздух сквозь неплотно сомкнутые губы. Неожиданно кукла открыла глаза и зашевелилась. И даже заговорила, хриплым шёпотом…

-Мастер…Зачем…

-Тшшшшш…

Одной рукой Мастер аккуратно открыл уже сделанный ранее надрез и удерживая его так начал по одному вынимать разрушенные внутренности…Вот надтреснутое сразу в нескольких местах сердце. В прошлый раз, помнится, кукла долго сама просила его не ставить ему каменное сердце, и Творец ещё удивился. И вот результат, пожалуйста…Каменные, они понадёжней будут, хоть и потяжелее их в груди таскать…

Не глядя кукольник выбросил отболевшее, отработавшее и бесполезное уже сердце за спину.

-Что ж с тобой делать то…

Рука привычным движением нащупала ручку ящичка стола и потянула на себя. В ящичке лежало с десяток сердец, разных форм и размеров.

-Кхм…

Безумный гений взял одно из них и повертел перед глазами, задумчиво просвечивая взглядом…А потом сердце внезапно покрылось толстой коркой льда.

-Вот так. Не хочешь каменное –будет тебе ледяное. Найдёшь того кто растопит –повезло тебе, а нет – таскай ледышку. Сам виноват.

И новое, ледяное уже теперь, сердце заняло своё место внутри куклы…

Мастер по одному вынимал выжженые, искорёженные органы и неодобрительно цокая выбрасывал их, что за спину, что под стол…

-Душа…душа…душа….Куда же я засунул душу?

Рука вслепую шарила по баночкам над столом, и наткнулась наконец на маленький спичечный коробок, казалось затерявшийся среди всех этих баночек, скляночек, пробирочек, заполненных самыми разными эмоциями, образами, мыслями…Чего там только не было.

В самом дальнем уголку, забившись в складки картона сверкала маленькая зелёная искра.

-Ты смотри, даже с меткой твоей ненаглядной Госпожи осталась. Везунчик ты, ох везунчик…

Следом по одному беря пробирки Мастер по каплям из каждой вливал внутрь существа эмоции и чувства.

Искорка наконец заняла своё место в животе у куклы и мастер той же кисточкой что красил лицо осторожно срастил и разрез на туловище.

-Ну вот. Осталось совсем немного.

В руке Мастера сверкнула отполированным загубником флейта,отложенная в самом начале работы. Тихая, яркая мелодия полилась звучными волнами над телом куклы.

Кукла встала и немного по собачьи отряхнулась. Что поделать, верность в этот раз досталась собачья. Другой не завалялось, другая верность вообще в дефиците. Кукла повинуясь мелодии флейты расправила крылья и сложила их, выдала утробный рык и даже заставила выпорхнуть из рук маленькую огненную птицу.

Мастер улыбнулся и отложил флейту в сторону.

-Ну здравствуй.

-Здравствуй, Мастер.

-Опять.

-Да.

-Ну что, как обычно, по паре рюмок чистых слёз?

-Может в этот раз коньячком обойдёмся?

-Может и обойдёмся. Где лежит, ты знаешь. Тащи.

И кукла, спрыгнув, посеменила,вначале неуверенно, но с каждым шагом всё уверенней, в сторону дальней полки на которой среди бутылок, заполненных слезами, кровью, счастьем, горем и прочими жидкостями стояла бутылка никогда не заканчивающегося коньяка…

А Гений сидел и смотрел кукле вслед, улыбаясь всепонимающей улыбкой. Возможно, это последняя их встреча, ведь с каждым разом всё глубже трещины в маске, да и органы не всякие подходят…А может кукла наконец найдёт того кто будет с ней играть аккуратно. Ну, а если нет…Чтож, нити разума, игла сознания, ножницы неверия, да и вся Мастерская в очередной раз помогут собрать куклу заново… Только вот душ больше не осталось таких, чтоб кукле подошли…

А кукла уже шла назад, упрямо волоча за собой явно тяжёлую для неё бутылку с тёмной янтарной жидкость…


P.S. - Всем хороших выходных.Картинка для антуража. Возможно, ошибок больше чем могло было быть)