Teyria

Визг тормозов. Удар. Полет. Скрежет металла. Земля поменялась местами с небом. Затем снова и снова…

Вся жизнь пронеслась у Вадима перед глазами. Вот он маленький, держась за мамину руку, шагает в детский сад, вот дерется с хулиганом в школе, вот целуется с Валей… Вот летит навстречу смерти, лоб в лоб столкнувшись с грузовиком, а вот… стоит посреди дороги, на своих собственных ногах целый и невредимый. Вокруг остановившиеся машины. Дымящиеся обломки его собственного авто, которое, кажется, развалилось на четыре части… Какие-то люди с перепуганными глазами.

Из грузовика, в который собственно и врезалось на полном ходу авто Вадима, выскочил высокий бородатый мужчина, подбежал, осторожно потрогал пострадавшего за плечо, словно убеждаясь, что тот не призрак, и очень громко, наверное от волнения, выкрикнул:

- Живой?!

Что-то с хлопком взорвалось в одном из кусков металлолома, бывших ранее машиной парня, и в воздух взмыл, мерно перекручиваясь, руль.

- Естественно, живой! – с нагловатой уверенностью заявил непонятно откуда взявшийся блондин, отряхивая невидимую соринку с безупречно белого костюма. На мгновение Вадиму показалось, что за спиной блондина развиваются то ли крылья, то ли чрезмерно пафостный плащ.

- Что, значит, естественно!? – заявил чей-то раздраженный голос позади, - Если естественно, то он должен быть уже мертвым!

Вадим хотел было обернуться и посмотреть, кто говорил, но тут его внимание привлекло необычное явление: руль, начавший свой полет еще до появления блондина, так и не упал, а попросту завис в воздухе. Водитель грузовика застыл, провожая его неподвижным взглядом. Собравшиеся зеваки тоже не шевелились. Всё вокруг словно превратилось в объемную декорацию, всё и все, кроме блондина в белом.

- Я всего лишь выполняю свою работу, - надменно ответил тот кому-то из-за спины Вадима, а этот кто-то наконец поменял дислокацию, выйдя пред очи пострадавшего… Лучше бы не выходил.

Он… она… ЭТО было одето в черный балахон с капюшоном, держало в руках косу и сверкало красными глазами с белого черепа. Еще… оно было очень, очень… зло…

- Работу? – провалы глаз превратились в щелочки. – Работу??? А я, по-твоему, что, на свидание пришла, по Интернету познакомившись?!

- Ничего не знаю. Мое дело, спасти клиента. Как Начальство в Книге Судеб написало, так и стараемся. Не время еще для… - он широким жестом указал на скелет в балахоне, одарив его ослепительной улыбкой, - … Смерти.

Смерть (Вадим подумал, что это скорее всего была она) выставила перед собой костяную руку, щелкнула пальцами, и в ее ладони возник некий толстый фолиант в кожаном переплете.

- В Книге Судеб, говоришь, записано?.. - ворчала она, листая страницы, - Будь на этом месте кто-нибудь другой из вашего брата-Хранителей, я бы поверила. Ангелы – народ ответственный. Но ты… Ты же непонятно как туда затесался, тролль, блин, белокрылый… Ну вот! – она радостно ткнула пальцем в какую-то запись, - Я же говорила! Вот написано черным по белому: «Вадим Бобриков погиб в аварии…», число, месяц, год, часы, минуты и секунды. - Она глянула на чуднЫе песочные часы, примотанные к голой кости на запястье. – Все сходится! Так что я его забираю.

- Хм… - лучезарная улыбка сползла с губ Ангела. Он вырвал книгу из рук Смерти, всмотрелся в надпись, подозрительно сощурившись. Затем, указав на строку ниже, отдал назад.

Вадим вытянул шею, чтобы прочитать, заглядывая костлявой через плечо, но ничего не разобрал в закорючках на незнаком языке. Смерть, видимо, тоже была озадачена:

- Вадим Бобриков спасен Ангелом-Хранителем… То же время… Ни черта не понятно! – с чувством воскликнула она, захлопывая книгу.

- Кто тут меня вспомнил? – новый подвижный персонаж среди всего множества застывших предметов и людей, окружавших Вадима, волчком вырос прямо из-под земли. Это был… ну… типичный чертик, с рожками, копытами, хвостом и клыкастой улыбкой.

- Сгинь, нечистый! – хором прикрикнули на него Смерть с Ангелом, снова повернулись друг ко другу и принялись выяснять отношения.

- Что за ерунда! – возмущалась Смерть. – Я, понимаешь, подготовилась. Все рассчитала. Даже жизнь перед глазами успела прокрутить. И все зря? Кто я, по-твоему, бесплатное кино?

- Бесплатное индийское кино! – хихикнул дьявол, - У вас, друзья мои, в лучших традициях Болливуда машина аж семь раз в воздухе крутанулась и разлетелась на четыре части, выплюнув целехонького клиента.

- Сгинь, нечистый! – снова хором повторили губительница и спаситель, Вадим помимо воли больше симпатизировал последнему.

- А я что, по-твоему, стал бы его спасать без высшей санкции? Еще и таким сложным способом, - настаивал Ангел. – Посмотри, что мне пришлось проделать! Двадцать пять транспортных средств остановить в безопасной зоне. Разорвать машину, закрывая при этом тело клиента от железяк, пытающихся его раздавить, разрезать, раздробить, проколоть и сплющить! – Вадим, слушая, нервно сглотнул, а Хранитель продолжал: - Убрать осколки. Перевернуть его. Поставить на ноги. Смягчить приземление. Удержать грузовик. Ты хоть понимаешь, сколько законов физики я нарушил ради этого Бобрикова, черт возьми!

- Я-то возьму… - снова встрял Черт, - с удовольствием.

- Признавайся! – наехала Смерть на Хранителя. – Это ты дописал строки о спасении? С тебя станется!

- Нет, не я, - Ангел примиряюще поднял руки вверх.

- Врешь!

- Ты же знаешь, врать нам нельзя. Совсем. Даже мне.

- Батл! Батл! – закричал дьявол, но на него никто, кроме Вадима не обратил внимания.

- Значит, не ты? А кто же тогда? – дожимала Смерть.

Вдвоем с Хранителем они задумались на мгновение, а потом вместе резко повернулись к Черту.

- Ну? Мы ждем объяснений! – Смерть с вызовом сложила руки на груди.

- Да! Отвечай, - поддержал Хранитель. – Ты ж, рогатый, свой пятачок без выгоды никуда не сунешь. Итак, с каких делов вдруг такая путаница в Небесной канцелярии?

- А мне почем знать? – пожал плечами Черт, скорчив невинную мину. – Я просто мимо проходил… Договор хотел предложить, раз такое дело.

- Договор? – нахмурился череп Смерти.

- Ему, - черт кивком указал на Вадима.

- Мне? – удивился тот.

- Он нас видит?! – в один голос закричали все присутствующие здесь сверхъестественные существа.

- Кто забыл его «заморозить»? – закричала костлявая.

- Ты и забыла, - огрызнулся Ангел.

- Он должен быть мертвецом, если что. А мертвецов я не замораживаю, если ты понимаешь, о чем я… Ты его спасал, и ты обязан был!..

- Тихо-тихо-тихо… - успокаивал дьявол. – Да какая теперь разница? Раз уж он нас видит, я с ним по-быстренькому перетру, а потом память ему почистите. Схема проверенная, никто и не заметит.

- Гляди! Не заметит! Да тут ЧП пространственно-временного масштаба! – не согласилась Смерть.

Хранитель ее поддержал:

- Вопрос, можно сказать, жизни, - он указал на себя, затем на скелет в балахоне, - и смерти.

- Так клиент скорее жив, чем мертв? - пакостно улыбаясь, спросил Дьявол. - Или скорее мертв, чем жив?

Вадим не выдержал.

- Я не кли-кли-клиент! – выкрикнул он, заикаясь.

- Это пока что, - улыбнулся Черт, крутнул хвостом и оказался совсем рядом с Вадимом. – У меня к вам деловое предложение, уважаемый. Насчет души…

Ангел и Смерть оба разом сощурились, как-то одинаково хмыкнули и шагнули вперед, приблизившись.

- Не хотите ли, за определенные блага, конечно же, продать мне вашу бессмертную ду…

- А не хотите ли поговорить о Боге? – перебил его Хранитель, в упор глядя на Вадима и нарочито не замечая дьявола.

- При чем тут Бог?! – сердился рогатый. – Это коммерция. Не хотите ли продать мне….

- Вот именно. Свободный рынок. Вам божественный секьюрити, случаем, не нужен?

- Э-э-э, погоди-погоди, - теперь Хранителя перебила Смерть. – У меня тоже деловое предложение. Не хотите ли приобрести мою, так сказать, отсрочку?

Черту явно не понравился такой оборот.

- Это что у нас тут, - возмутился он, - коррупция?

- Другое слово на «к», неуч, - возразила костлявая. – Конкуренция. Клиент один, предложений много.

- Вам всем душа моя, что ли, нужна? – испуганно вопрошал Вадим.

- Да нееет, - отмахнулась Смерть.

- Ну что ты! – делано возмутился Ангел.

- Безусловно! – просиял Дьявол. – Вот вы, Вадим Андреевич, кто по образованию, простите, будете?

- Юрист…

- Так вот, я вам как юрист юристу сейчас все объясню. И заметьте, все начистоту, в отличие от этих… - кивком головы он дал понять кого именно подразумевает под «этими». «Эти» насупились. – Согласно пункту восьмому статьи пятой Кодекса Мироздания: «если возникает путаница с дальнейшим определением судьбы индивида, индивид может сам выбрать путь своей души». При этом все Стороны (это мы трое) можем такому выбору поспособствовать, дабы получить всяческие бонусы и повышение по службе.

- Что-то не разберусь, - непонимающе нахмурился Вадим, - тут, - он указал на Дьявола, - дорога в ад. А тут, - показал в сторону Ангела, - в рай. Ну а Смерть? Что за сторона?

- Какой рай?! Какой ад?! – воскликнул блондинистый Хранитель, подскакивая к Вадиму. – Чтобы туда попасть, нужно вначале умереть! А я обязан этого не допустить!

- Ну а я, - добавила Смерть, тоже подступая ближе, - допустить. Можно с отсрочкой, главное, чтобы больше не повторялись такие вот фокусы, как сегодня. Потому что, если Ангел-Хранитель мне мешает, это означает, что я действую за пределами своих полномочий! А это позор!

- А у меня два по цене одного, - черт просунул ярко красный пяточком между черным плечом дамы с косой и белым – мужчины в костюме. – И жизненные блага – бонусом! Только представьте, вы живете долго и счастливо, со всяким приятными плюшками типа дорогих авто, роскошных вилл и красивых женщин. И все за какую-то там душу…

- Не верь ему, - прервал Хранитель.

Смерть с серьезным видом кивнула, добавив:

- Если эта чертовская морда Книгу Судеб хакнул ради того, чтобы возникла путаница и он мог тебе сделку предложить, то думаешь, он не найдет способа не выполнить эту сделку?

- Хакнул? Книгу Судеб? – обалдело переспросил Вадим.

- Ну… есть прорехи в системе безопасности, - почему-то покраснев, пояснил Ангел. – И эти адские хакеры… Они всюду… Постоянно вмешиваются в систему выбора судьбы…

- Чего это вы меня обвиняете! – возмутился дьявол. – Ничего я не хакал! Балуюсь, конечно, помаленьку… Бывает. Но в этот раз не я! Папой клянусь!

- Главным вашим, что ли? – переспросила Смерть, - Тьфу.

- И кто же тогда? – Ангел вызывающе сложил руки на груди.

И они принялись ругаться. Неистово. С полной отдачей. Размахивая руками. Доказывая свою правоту. Смерть грозила косой. Ангел покраснел, а Черт побелел – оба от гнева. Стоял такой гомон, что Вадим просто заткнул себе уши.

- Почему я не умер?! – закричал он.

И вдруг вся троица, претендующая на его душу, застыла, словно они играли в «Море волнуется раз» и кто-то приказал «Замри!» Смерть неподвижно стояла, занеся косу над головой Черта, тот видимо в этот самый момент пытался бодать Ангела своими рожками, Ангел тянул руки к шее, или точнее сказать к шейным позвонкам костлявой.

Теперь в рядах неподвижных декораций прибыло. Вадим закрутил головой, пытаясь понять, что послужило причиной этакой "заморозки".

С неба, размеренно ступая, словно по невидимым ступеням, сходил… Вадим… Да! Вадим! Собственной персоной! Немного конечно другой – более спокойный, или точнее, умиротворенный, более уверенный, одетый не в потертые джинсы и не в офисный костюм – обычная его одежда, а в просторный балахон, сделанный, казалось, из облаков. Он медленно подошел к Вадиму, окинул печальным взглядом остановившиеся машины, зависший в воздухе руль, замерших людей и троицу не людей. Тяжело вздохнул:

- Суета сует. Все суета. И у смертных, и у бессмертных.

- Ты - это я?! – выкрикнул Вадим.

- Нет, - вздохнул сошедший с неба, - ты – это я.

Вадим, словно кот, намочивший усы, затрусил головой – он пытался привести остановить уже порядком поехавшую крышу.

- Душа? Дух? Я умер? Я разделился? Меня двое? Я живу на небе? Ты мой аватар? Я твой аватар? Ты бог? Я бог? Ты из будущего? Или может, ты – моя прошлая жизнь? – вопросы сыпались из него, как яблоки из некачественного пакета в супермаркете, неожиданно лопнувшего прямо в руках.

На каждый из этих вопросов второй Вадим отрицательно качал головой.

- Кто переписал Книгу Судеб? – наконец спросил Вадим и замолчал, совершенно вымотавшись.

- Я, – просто сказал второй он. Затем добавил: - Или ты.

- Но зачем?

- Сделка.

- Снова сделка?! – Вадим понял, что начинает злиться. – Да у вас тут не загробная жизнь, а базар какой-то! Все чего-то предлагают, чем-то торгуют. Мне уже и так, по крайней мере, три сделки предложили!

- И в чем же суть первого предложения? – со спокойной снисходительной улыбкой спросил собеседник.

Вадим пожал плечами:

- Жить долго… ну или сколько я пожелаю… Всякие приятности от этой самой жизни получать…

- А второго?

- Да, в принципе, то же самое.

- Ну, а третьего?

- Да все они, по сути, про одно и тоже. Не важно в чем сделка, важно - с кем.

Улыбка собеседника стала другой – уже не снисходительной, а одобряющей, он поднял вверх указательный палец.

- Вот ты и стал на путь мудрости. Слова – достойные меня-просветленного.

- Все равно я ничего не понял. А что ты хочешь мне предложить?

- Жить долго, - тон в тон повторил второй Вадим за первым, - ну или сколько ты пожелаешь. Всякие приятности получать от этой самой жизни.

- Но почему я должен иметь дело именно с тобой… точнее со мной, а не со Смертью или с Дьяволом?.. У них-то сил побольше будет.

- Потому что, Вадим, самые важные и самые судьбоносные сделки нужно заключать не с небом или с адом, ни с жизнью или смертью, а с самим собой. И только тогда они будут судьбоносными. – Закончив, он ткнул пальцем Вадима в лоб (как бывало делала Ирина Петровна – учительница младших классов, когда Вадим особенно выводил ее из себя нежеланием учиться), и исчез.

Все вокруг начало меняться. Вначале «разморозились» спорящие бессмертные. Они еще немного поколотили друг друга, потом разом обернулись к Вадиму.

- Ну? – потребовала ответа Смерть, поправляя помявшуюся мантию, – Решай, будешь ты заключать с кем-нибудь из нас сделку или нет?

- А я уже решил, - улыбнулся Вадим.

Черт хитро ему подмигнул:

- Ну конечно же, кто еще может предложить такие выгодные условия, как я.

- Нет, вы не поняли. Я решил, что сам хозяин своей судьбы. Так что – увольте! – он рассмеялся, чувствую необычайные легкость и могущество. Оставив место, с которого не сходил от начала своего спасения, он зашагал вперед, по пути дотрагиваясь до застывших людей и предметов – те оживали, удивленно глядя на уходящего Вадима, но потом их внимание переключалось на три странные фигуры, оставшиеся за его спиной.

- Чего столбами стали? – проворчала Смерть, обращаясь к Ангелу и Черту. – Уходим… Эх, получим мы сегодня люлей от начальства за неуставное поведение.

- А этот «хозяин судьбы», - Черт кивком указал на удаляющегося Вадима, - так и уйдет? Душа не продана… память не стерта…

- Дык, хозяин же судьбы, - ухмыльнулся Ангел. – Ты ему еще кофе в постель носить будешь, вот увидишь.

Глаза Черта округлились, он с возмущение посмотрел на Хранителя, а Смерть рассмеялась, сверкая белыми зубами.

Все трое исчезли в клубах разноцветного тумана.

Автор:Владислав Скрипач

Чудовище было огромное, толстое. Страшное, клыкастое и лохматое. Грубое. Злое. И всегда голодное… А еще… очень грустное. А кто бы не был грустным, живи он в лесу совсем-совсем один? Особенно мокрой осенью. Или холодной зимой. Да и слякотной весной. Ну а жарким-прежарким летом в теплой лохматой шубе каково?

Чудовище иногда встречало лесных зверей, которые его боялись. А иногда людей, которых опасалось оно. А вы бы не опасались шумных, странных, приезжающих в громыхающих вонючих повозках, включающих громкую музыку, хохочущих, жгущих костры, пугающих и иногда стреляющих зверей и оставляющих после себя огромные горы мусора? Мусор пах аппетитно, но на вкус был, мягко говоря, чудовищно противным.

После такой трапезы Чудовище мучала изжога и терзала депрессия. И хотелось кого-нибудь сожрать. И вот однажды, в ноябре, в понедельник, жизнь Чудовища стала настолько невыносимой, что оно решило отправиться к человеческому жилью. «Подстерегу кого-нибудь, напугаю до смерти. И мне станет лучше» - рассуждало оно.

Чудовище сидело в кустах и поджидало. Оно, кажется, даже уснуло, но вдруг открыло глаза и увидело перед собой маленькую девочку.

- Привет, - сказала девочка.

- Я тебя сожру! – прорычало Чудовище.

- Зачем? – удивилась девочка.

- Потому что я голодное, бездомное и несчастное.

- Тогда пойдем ко мне домой, я угощу тебя конфетами. Можешь остаться жить у меня и больше не быть бездомным.

- А у тебя найдется где? – заинтересовалось Чудовище.

- Ну… - задумалась девочка. - Можно под моей кроватью, там самое безопасное место.

- Разве я там помещусь? – сомневалось Чудовище.

- Конечно! Там ведь помещается триллион разных вещей: и тапочки, и старая пуговица, и тайная тетрадь, и одежка любимой куклы, а еще домик паучка, пустая коробка, дырявый носочек, крышечка от тюбика зубной пасты и миллион миллионов пылинок, и тебе места хватит.

Чудовище конечно же согласилось. А вы бы не согласились поменять слякотную мокрую улицу на самый настоящий дом? Придя к девочке, они тихонько на цыпочках пробрались в ее комнату, и Чудовище сразу же залезло под кровать.

- Как тут темно! – воскликнуло оно. – И пыльно! И тесно! Мне нравится…

Девочка принесла с кухни конфет и засунула под кровать, чтобы Чудовище могло подкрепиться. И оно пообедало, сыто рыгнуло, свернулось клубочком и тут же уснуло.

- Ты спишь? – спросила девочка, заглянув под кровать.

- Да, - ответило Чудовище.

Когда настала ночь, и девочка тоже легла спать, под кроватью началась какая-то возня. Чудовище ерзало, сопело и тряслось.

- Почему ты не спишь? – спросила девочка.

- Мне страшно, - ответило Чудовище.

- Ничего не бойся. Я же с тобой.

- А ты точно уверена, что сюда, под кровать, не придут никакие люди, не станут разжигать костры, жарить шашлыки, включать громкую музыку, а затем разбрасывать мусор.

- Это вряд ли, - заверила девочка. – Маме это не понравилось бы, и она выгнала бы всех. Это точно. Так что спи спокойно.

И Чудовище уснуло.

***

- Вставай. Пора в школу, - Чудовище высунуло лохматую лапу из-под кровати и аккуратно толкало Лизу в бок.

- Не хочууу! Не пойдууу! – отвечала девочка.

- Надо, - Чудовище принялось длинным хвостом щекотать ей пятки, - Я там тебе смешинку в портфель положил.

- Ага, смешинку, - недовольно проворчала девочка. – В прошлый раз из-за твоих смешинок меня с урока выгнали.

- А ты ее на перемене выпускай. А в пенале две чудовищных любопытнинки, их можно на уроке.

- Зачем две?

- С подружкой поделишься.

- А прыгалок насыпал?

- Нет, - чудовище нахмурилось. – У тебя замечание в дневнике: «Прыгала на перемене по лестницам, врезалась в учительницу». Я видел.

- Подумаешь… С прыгалками весело.

Лиза села на кровати, потянулась. Затем убежала чистить зубы и завтракать. Из кухни она принесла бутерброд с колбасой, отдала Чудовищу, а сама принялась проверять портфель.

- Ужас! Кисточки нет! Что теперь мне делать? По рисованию двойку поставят!

Чудовище взяло ножницы, отрезало пучок своей шерсти, примотало к карандашу и отдало девочке:

- Вот, держи.

- Ах! – воскликнула Лиза. – Ни у кого такой нет!

***

- Знаешь, - сказал Лиза, - я нарисовала картину кисточкой из твоей шерсти.

- Да?

- Да. Она так всем понравилась, что ее забрали на конкурс.

- Это хорошо.

- И мне было так легко ею рисовать…

- Просто там, на каждой шерстинке приятные воспоминашки и мечталинки…

Девочка засмеялась и чмокнула Чудовище в большой мокрый нос.

Чудовище чувствовало гордость за Лизу. Оно клыкасто улыбалось.

***

- Вставай! – Чудовище попыталось разбудить Лизу, но тут же почувствовало – что-то не так.

Вошла Лизина мама, Чудовище тут же нырнуло под кровать и затаилось. Оно слышало, как Лиза застонала, как мама воскликнула:

- У тебя температура! Да ты заболела! Сегодня в школу не идешь. Вызываем врача.

Когда она вышла из комнаты, Чудовище выбралось из-под кровати, подняло руку Лизы.

- Мне плохо… - грустно сказала та.

Чудовище задумчиво почесало голову. Затем, вспомним кое-о-чем, снова нырнуло под кровать, принялось рыться в своих запасах. От его суетливых поисков кровать дрожала и подпрыгивала.

- Что ты там делаешь? – слабым голосом поинтересовалась девочка.

Появилась широко улыбающаяся голова Чудовища, затем его огромные лапы, что-то бережно сжимающие, затем туловище. Чудовище стало в полный рост и принялось посыпать Лизу каким-то сверкающим порошком.

Лиза чихнула.

- Сейчас дам тебе лекарство! – раздался голос мамы.

- Что это? – спросила девочка.

- Здоровинки, - ответило Чудовище и вернулось в свое убежище, потому что дверь уже открывала Лизина мама.

Она потрогала лоб девочки, нахмурилась.

- Странно… Ты не горячая. А ну-ка, держи градусник… И что у тебя здесь за блестки вокруг?..

***

- Вставай! На работу пора! – Чудовище под кроватью выгнуло спину, так, что кровать приподнялась, а спящая Лиза подскочила.

- Отстань. Не пойду, - сонно отозвалась девушка.

- Я тебе в сумку положил…

- Не надо мне твоих смешинок и прыгалок! У меня взрослая солидная работа!

- А почему тогда идти не хочешь?

- Потому что… взрослая и солидная… - вздохнула Лиза, но все-таки села на кровати. – А еще нудная. А еще шеф на меня орет… Не знаю прям что делать.

- Держи, - лапа вылезла из-под кровати протягивая спичечный коробок.

- Что там? – спросила заинтересовано Лиза и уже начала было открывать.

- Не смотри! – предупреждающе выкрикнуло Чудовище. – А то выпустишь… А он там один…

- Кто?

- Мой чудовищный рык. Как шеф начнет кричать, тогда и откроешь.

Лиза посмотрела на коробок, загадочно улыбнулась, озорно захихикала и, вскочив с кровати, положила коробок в сумку.

***

- Можно тебя кое-о-чем попросить? – сказала грустная Лиза.

- Да? – отозвалось Чудовище.

- Сожри меня, пожалуйста…

- Зачем? – удивилось Чудовище.

Лиза не ответила, вместо этого она горько-горько заплакала.

Чудовище вылезло из-под кровати, притянуло к себе и обняло рыдающую Лизу. Оно знало, что обнимашки всегда помогают, даже лучше, чем сжирание…

***

Лиза забежала в комнату. Она пела и кружилась. Чудовище присмотрелось, нахмурилось.

- Ты выглядишь как-то странно… - сказало оно.

Лиза не отвечала, она продолжала напевать.

- Мне кажется или это романтичнинка, влюбленяшинка? Ты подхватила вирус!

Оно быстро нырнуло под кровать за здоровинками. Щедро осыпало Лизу. Но ее затуманенный мечтательный взгляд не изменился.

Чудовище озадаченно покачало головой.

- Почему ты бесишься? – спросила Лиза. – Да, я влюбилась. Разве это плохо?

- Вроде бы нет… - пожало плечами Чудовище. – Но мое сердце почему-то чудовищно не на месте…

***

Чудовище лежало под кроватью и впервые за все эти годы ему было здесь холодно и неуютно. Оно слушало, как на кухне Лиза ругается со своим парнем Витей.

- Тебе давно нужно избавиться от своих чудовищ! – кричал мужской голос.

- Чудовища… Оно одно… - тихо отвечала Лиза.

- Ты просто сумасшедшая! Но вот что я тебе скажу: хочешь быть со мной, прогони прочь любых чудовищ. Или я или ОНО! Выбирай! – потребовал Витя.

Чудовище не видело, но точно знало, что Лиза в ответ только заплакала. Ему стало очень, очень больно.

***

Чудовище сидело под кустом. На его нос капнула огромная мокрая капля, и несмотря на лохматую теплую шкуру, его пробрало до костей.

«Ненавижу ноябри и понедельники… - думало Чудовище. – Всегда хочется кого-нибудь сожрать».

Оно было злое и очень голодное. А еще совершенно бездомное.

Послышался звук. Один из самых неприятных ему звуков – шум двигателя. Это означало, что в лес приехали крикливые, мусорящие люди. Чудовище, двигая боками и подгребая лапами, зарылось в опавшие листья с головой, закрыло глаза и заткнуло уши.

Оно, кажется, даже уснуло, а открыло глаза оттого, что кто-то настойчиво бодал его в бок. Чудовище недовольно заворчало, повернуло голову и увидело… самого настоящего монстра!.. Черного, рогатого, с клочковатой тонкой шерстью, хоботом и длинными передними лапами. Монстр походил на обезьянообразного слоно-паука.

- Ты кто? – удивленно воскликнуло Чудовище.

- Я его нашел! – закричал кому-то Монстр.

И тут же к ним подбежали двое запыхавшихся людей: одной из них оказалась Лиза, а вторым – незнакомый Чудовищу парень.

- Ты почему убежало? – спросила девушка.

- Ну… - промычало Чудовище.

- Мы с Марком… Кстати, знакомься – это Марк, - Лиза указала на парня, - и с его подкроватным Монстром, - Лиза указала на рогатое существо, - знакомься – это Монстр.

- Очень приятно, - жутко улыбнулся тот, протягивая худосочную лапку.

- Мы тебя обыскались. Если бы не нюх Монстра, ни за что бы не нашли!

Чудовище недоверчиво взглянуло на Марка, потом осторожно пожало лапку Монстра.

Лиза присела и крепко обняла Чудовище за шею.

- А Витя? – спросило оно.

- А зачем он мне нужен, если не понимает, что без моего Чудовища я не я… - прошептала Лиза ему на ухо. – Вот Марк – другое дело. У него тоже есть тот, кто живет под кроватью и понимает его лучше всех…

- Опять влюбленяшинка? – нахмурилось Чудовище.

- Нет… Любленяшинка… без «в».

Чудовище внимательно посмотрело на Лизу. Его сердце было на своем чудовищном месте.

- И правда. Без «в»… Тогда все в порядке.

Автор: Владислав Скрипач

В доме вновь пропадают ключи? Я уверена: это — проделки хислимского мырзика. Ты, наверное, слышала, что взрослые часто зовут его ключником, рассказывая друг другу байки о том, что старичок ищет ключ от подземной сокровищницы, и что до сих пор ни один не подошёл к замку.

Но мы-то с тобою знаем, что это всё — выдумки.

Маленький воришка, сопя и пыхтя, тащит ключи к себе в мастерскую, спрятанную где-нибудь в лесу под корнями сильного молодого дерева. Сам мырзик любит жить в большом дупле, уютно обустраивая заброшенное птицей жилище.

За осень старичок обязательно натаскает себе целый сарай разнообразных ключей, нахально стащенных у хозяев, не пользующихся ключницей.

А зимними днями и ночами, когда далеко от дома не уйти, он будет сидеть в своей мастерской и трудолюбиво выпиливать дырочки. Для чего они нужны? Я отвечу.

Как только снег сойдет, и солнце горячо обнимет землю, — мырзик погрузит ключи в тележку и повезёт их к дереву, которое по непонятным причинам зовёт священным. Аккуратно развесит плоды своих трудов на ветках и сядет, тяжело ухтя, в ожидании ветра.

И поверь мне... такие чудесные звуки, как щёлканье и свиристенье наполнят тогда округу! Мир отзовется радостью, и мелодия ключей откроет сердца и умы всех живых созданий, которым повезёт услышать это чудо. Никто не останется равнодушным.

Когда ты вырастешь и вдруг забудешь о волшебстве и улыбке, когда ты погрузишься в пучину будней и разучишься мечтать — если тебе посчастливится услышать подобное, то снова поверишь в невозможное. Поверишь, что даже самой лютой зимою где-то в корнях молодого дерева хислимский мырзик трудится над ловко стащенным ключом, который весною, зазвенев под дуновением ветра, растопит даже самый холодный лёд.

Автор Луна Зуэн

Однажды в камышах лиса натолкнулась на голодного тигра. Тигр зарычал - лиса обмерла со страха. Подумала: "Пришел мой последний час, если не обману полосатого". Но что делать? Тигр вот-вот прыгнет! Тогда лиса сделала вид, что трясется не от страха, а от смеха: "Ха-ха-ха!"

Удивленный тигр сел, ничего не понимая, и спросил:

- Ты над чем смеешься?

- Над тобой, несчастный! - ответила лиса, заливаясь притворным смехом.

- Что? Надо мной? - зарычал тигр.

- Конечно! - сказала лиса. - Ты, бедный, думаешь, что сейчас съешь меня, а я не могу удержаться от смеха. Ха-ха-ха!.. Ведь тебя уже никто не боится! Зато меня боятся все, даже человек!

Тигр задумался: "А вдруг правда? Тогда лису трогать опасно!" Но все еще сомневался.

- Я вижу, ты не веришь, - сказала лиса. - Иди за мной. Если люди меня не испугаются, тогда можешь съесть меня вместе с хвостом.

Тигр согласился, и они отправаились. Стали подходить к дороге, по которой возвращались из города крестьяне.

- Не отставай! - крикнула Лиса и побежала вперед.

Тигр огромными скачками за нею. Люди увидели - страшный тигр несется к дороге! Закричали, побросали все и пустились бежать.

Тогда лиса высунулась из высокой травы, где ее совсем не было видно, и закриала тигру:

- Ну что, видел? Один кончик моего хвоста обратил их в бегство! А на тебя никто и не посмотрел!

Глупый тигр опустил от стыда морду и уныло поплелся обратно в свои камыши.

Теперь уж лиса смеялась по-настоящему!

Стоило ему засмеяться, как из его смеха что-то появлялось.

Поэтому, когда он засмеялся в первый раз, из его смеха появился Адалинда.

Эта часть мифа туземцев с плоскогорья о творении мира особенно раздражает христианских миссионеров. Они совершенно справедливо указывают, что если Адалинда еще не существовал, то он не мог засмеяться.

На это туземцы отвечают, что больше засмеяться было некому, потому что если бы засмеялся кто-нибудь другой, то ничего не случилось бы, а раз из смеха возник Адалинда, значит, это смеялся Адалинда, и если христианские миссионеры не знают, откуда взялся их бог, то пусть помалкивают и слушают дальше.

Когда из смеха Адалинды возник Адалинда, он обнаружил, что находится нигде. Это его рассмешило, и возникло пространство.

Совершенно пустое пространство выглядело очень забавно, и Адалинда расхохотался от души. Так невежественные туземцы объясняют возникновение звездного неба.

Болтаться посреди неба, где было не на что сесть, было просто смешно. Адалинда хихикнул, и возникла земля.

Адалинда сел на землю, но в темноте он не заметил, что садится на острый осколок камня. Рассмеявшись над своей непредусмотрительностью, Адалинда создал луну и лег спать.

Наутро он осмотрел землю, и засмеялся, потому что уж очень смешно выглядела засохшая земля. Он смеялся до слез, и там, где слезы Адалинды падали на землю, возникали озера, а из его смеха получились реки.

Земля стала набухать от воды, и это так насмешило Адалинду, что он хохотал без перерыва целый день, и из его хохота возникли горы, а когда он всхлипывал от смеха, возникали влажные плоскогорья.

Наклонившись потом к воде, Адалинда засмеялся над отражением своей смешливой физиономии, и из этого смеха возник Килампе Фефе Лидонго.

Вот поэтому-то туземцы никогда и не смеются над своим отражением в воде. Мало ли что...

Килампе Фефе Лидонго получился наполовину из смеха Адалинды, а наполовину из смеха отражения Адалинды в воде. Вот почему он всегда плачет, хнычет и ноет, и стоит ему заплакать, как что-нибудь пропадает.

Туземцы страшно не любят, когда кто-то этим занимается, и поэтому на всякий случай выдирают из брошюр миссионеров те страницы, где говорится о кающихся грешниках.

Некоторые, правда, и остальное выбрасывают но только те, кто умеет читать.

Килапме Фефе Лидонго заплакал, и под ним пропал кусок земли. Адалинде это показалось смешным, и так возник океан.

Килампе Фефе Лидонго барахтался в океане так смешно, что, пока он выбрался на берег, в океане появилась рыба, а на земле деревья и трава. Глядя, как Килампе Фефе Лидонго вылазит на скалы, которые от его слез превращаются в песок, Адалинда смеялся так, что из его смеха появились насекомые, птицы и кролики лететепе. Килампе Фефе Лидонго неуклюже заполз на скалу, и Адалинда засмеялся, глядя на его заплаканное лицо. Из этого смеха получилась морская черепаха, она тоже всегда плачет, когда вылазит на берег.

А Адалинда пошел на плоскогорье, и там увидел свою тень. Тень Адалинды была очень смешной, и он засмеялся, и так возник человек. Правда, у него было три рта, и все три говорили, перебивая друг друга. Адалинда нашел эту болтовню совершенно смехотворной, и засмеялся опять. Из этого смеха получилась женщина, но тоже не совсем такая, как теперь: у нее было две головы.

Тем временем Килампе Фефе Лидонго пришел по следам Адалинды на плоскогорье, и из-за ветвей кустарника увидел людей. Он горько заплакал, но сквозь ветки ему было видно не все, и потому женщина осталась без тела, а у мужчины пропала голова.

Адалинда собрал то, что осталось, и слепил из двух лишних ртов мужчины одну новую голову, а из двух голов женщины другую. Второпях ту, что вышла из двух ртов, он отложил в сторону, а мужчине прицепил ту, что сделал из двух голов женщины. Поэтому, говорят туземцы, настоящий мужчина, прежде чем сделать что-нибудь, думает дважды. Иначе, полагают глупые туземцы, никакой он не мужчина, а так, одно название.

Адалинда засмеялся, чтобы сделать женщине новое тело, но он сильно разозлился на Килампе Фефе Лидонго, и тело вышло чуть поменьше, чем у мужчины. Голову, которая была сделана из двух ртов, он надел женщине и, говорят туземцы, потому-то женщины и болтают до сих пор за двоих каждая.

Увидев, что ему удалось сделать новых людей, Адалинда радостно засмеялся, и все деревья, травы, кустарники, рыбы, птицы, насекомые, кролики лететепе и люди ожили. Из этого смеха получилась жизнь.

Но Килампе Фефе Лидонго хныкал в кустах, и из его слез получилась смерть.

Адалинда смотрел, что делают люди, и смеялся. Из смеха его получались лодки, копья, шалаши, дома, кувшины, ножи, обувь и одежда, смотря что делали люди, и насколько смешно это у них выходило.

Поэтому, говорят туземцы, у белых людей столько разных вещей: уж больно смешно они все делают.

А Килампе Фефе Лидонго ныл и стонал в кустах, и ножи ржавели, посуда билась, дома падали, а лодки давали течь.

Вот почему, считают туземцы, у белых людей все разваливается: уж больно они любят стонать, плакать, ныть и жаловаться.

Однажды, когда мужчина и женщина спали, Адалинда увидел их сны. Сны эти были ужасно смешными, и из хохота Адалинды появились боги.

Килампе Фефе Лидонго все время мечтает, чтобы Адалинда задумался, перестал смеяться, и можно было бы расплакать все, что он нахохотал.

Согласно поверью, как-то раз Килампе Фефе Лидонго задал Адалинде вопрос: в чем смысл жизни? Адалинда вовремя разгадал коварство Килампе Фефе Лидонго и залился веселым смехом.

Из этого смеха возникли антилопы рудамбе.

… Я подошел к человеку в белом одеянии. Тот стоял неподвижно, его плащ чуть слышно шелестел, издавая приятный успокаивающий звук под нежными и легкими дуновениями ветра. На плече у него сидела ослепительно белая птица, которая лишь покачивалась в такт, если хозяин делал шаг. Человек в белом смотрел на меня с легкой улыбкой, но его лицо - оно привлекало больше всего. Оно светилось, было наполнено мудростью, добротой и состраданием, в глазах, которых отражался целый мир. Глаза, которые видели тебя насквозь и знали что ты чувствуешь даже если ты не произнесешь ни слова… Это был удивительный человек, хотя скорее всего и не человек вовсе. Он появлялся в моей жизни уже третий раз, каждый раз неожиданно. Он будто материализовался из воздуха и каждый раз в самый тяжелые и неопределенные моменты моей жизни. Каждый раз, когда я был готов бросить все, отпустить и сорваться в пропасть. Когда чувство боли, безысходности, страха захлестывали меня с головой и рвали и без того мое потрепанное сердце изнутри, когда я больше уже не мог делать вдох - каждый раз он спускался со своих далеких миров сюда, ко мне, к этому маленькому человеку, который потерялся в огромном мире и был без сил найти дорогу домой. Он будто бы брал меня за руку и вел за собой до тех пор пока я не почувствую твердую землю под ногами, а после отпускал и растворялся в неизвестности, позволяя мне продолжить свой путь самому.

Так случилось и в этот раз: отчаяние и страх, и боль, невыносимая боль безысходности от которой непроизвольно текли слезы - это все, что я мог чувствовать в тот момент. Я стоял перед ним и слезы сами собой текли по лицу.

– «Помоги мне» - это все, что я смог сказать из-за переполняющих меня чувств. Мой плач все усиливался, и я понимал, что я больше не в силах его сдерживать. Это был предел, я бы не смог даже если захотел, ведь Он, человек в белом, как катализатор усиливал все что было во мне многократно и высвобождал наружу все то, что я так долго держал и скрывал от других.

- Я больше не могу, этот мир слишком жесток, и я не знаю, не могу сделать выбор, все так сложно, у меня не осталось больше сил... Скажи, ну разве может быть еще тяжелее? - У меня не осталось больше желания жить, Я не знаю, чего я по-настоящему хочу и этот выбор он всегда такой сложный и сомнения в том, что он - выбор, может быть ошибкой.

- Выбор всегда прост, - ответил Белый улыбаясь - Просто мы его привыкли усложнять.

Тебе лишь надо проснуться. Позволь я покажу тебе.

А затем он медленно подошел и положил свою ладонь мне на глаза прикрыв их на секунду, когда он убрал ее почти через мгновение я увидел огромную скалу которая возвышалась над нами, высокая и отвесная. Перед ней огромные кучи сухого хвороста, веток и даже целые сухие деревья валялись в абсолютном беспорядке. Но была в ней одна особенность, она вся была покрыта зеленью, сотни и тысячи деревьев, которые каким-то непостижимым образом росли на стенах, пробивая камень своими корнями, цепляясь за жизнь там, где, казалось, ее вообще не могло быть. Деревья были повсюду и их корни, то здесь, то там пробивались и свисали из расщелин камней, но все они хоть и совсем небольшие, были полны жизни и силы продолжать свой бой. И не было на стенах ни одного сухого дерева.

Я стоял растерянно, смотря по сторонам.

- Твой ответ там, на этой скале, видя мое замешательство сказал Белый, - полезли узнаем, предложил он.

Я посмотрел на него, неуверенно кивнув, и мы начали подъем. По началу, у подножья, мы даже могли идти, хоть склон был очень крутым. дальше стало сложнее, приходилось карабкаться вверх, цепляясь за уступы камней и корни деревьев. Чем выше мы поднимались, тем сложнее становилось, я начал задыхаться от усталости, с трудом преодолевая каждый новый метр. Но для человека в белом это вообще, казалось, обычной прогулкой, он не ждал момента когда мы наконец подымемся на вершину, казалось он получал удовольствие от самого процесса взбирания. Его не волновала конечная цель, но сам путь приносил ему удовлетворение. Так мы продвигались еще. Какое-то время. Чем выше мы поднимались, тем меньше деревьев становилось, и если у подножья еще кое-где была земля в расщелинах, то сейчас лишь голый камень.

Меня покидали последние силы и я уже передвигался со скоростью медленно ползущей улитки, собирая последние крупицы силы. Белый все чаще поглядывал в мою сторону, карабкаясь в полу метре от меня.

До вершины оставалось совсем не много, мне было так тяжело, как не было никогда, я чувствовал, что вот-вот сорвусь, но страх заставлял меня делать все новые попытки.

- Так, что говоришь, что тебе было тяжело там внизу, спросил Белый? - серьезно посмотрев на меня.

- Уж точно не так тяжело, как сейчас - еле хватило сил на ответ.

- Так значит не так уж и плохо было тогда,- заметил Белый.

- Да, там было хорошо, по сравнению с тем , что мне приходится терпеть сейчас,- простонал я , сцепляясь соскальзывающими пальцами за уступ.

- Хорошо, что теперь ты это понимаешь, прошептал человек в белом.

Нам оставалось уже совсем немного до вершины, оставалось преодолеть может быть метров двадцать. Деревьев на отвесных стенах почти не осталось вовсе, может быть с десяток, самых сильных, волшебным образом держались на скалах.

- Посмотри на эти деревья, мы с ними так похожи, ведь их выбор очень прост - жизнь или смерть. Посмотри на те кучи хвороста внизу, - это все те, кто выбрал сдаться, все те, кто не нашел в себе сил двигаться дальше. Все они там, остались у подножья, им нет места здесь, на отвесных скалах - здесь только живые деревья, которые выбрали другой путь, которые выбрали жизнь. Здесь сейчас, кстати, и мы с тобой. Неужели ты думаешь, что человеческий выбор сложнее? Ведь если убрать все декорации жизни, страх, неправильного выбора - то все всегда просто, всегда лишь два пути - вверх или вниз.

Мне нечего было возразить.

- Но… но почему так тяжело именно мне, а другим, им все легко дается?

- Только тебе? - задумчиво, как бы сам себе повторил человек в белом. Знаешь, ты ведь не первый, кто пытается добраться до вершины этой скалы.

Затем, он держась одной рукой за уступ, второй нежно достал из под пол своих белых светящихся одежд что-то совсем небольшое, очень бережно он раскрыл ладонь, а на ней лежал маленький камень, размером примерно с яйцо. Не круглый , а скорее квадратный. Но важно было другое, в камне была небольшая трещина, а из нее пробивался небольшой, зеленый росток, всего несколько сантиметров длинной, который был полон жизни и решимости.

- Это твой. - сказал белый, глядя на чудо с такой любовью.. Затем он положил это сокровище в ближайшую выемку в скале, так, что бы камень не выпал, а росток был повернут к свету. -Теперь он зависит от тебя, его жизнь в твоих руках, а если точнее, он - это часть тебя. Если ты поменяешься, изменишь свою жизнь, и выльешь из себя всю ту грязь, которая тебя переполняет, боль , отчаяние, разочарование, страх и многое другое, и вместо этого наполнишь себя любовью, то из этого ростка выйдет огромное, сильное и прекрасное дерево, которое даже здесь сможет найти силы чтобы вырасти, разбить камни и найти воду, даже если она глубоко внутри на первый взгляд такой непреступной скалы.

Ты видишь, все эти деревья на скале, это все выбор других людей - которые были здесь до тебя, а теперь посмотри вниз на эти мертвые остатки некогда бывших деревьев на сухие стволы. Сухие ветки которые валяются внизу - и это тоже выбор тех, кто пришел до тебя, они не захотели измениться и страдания съели их изнутри, а вместе с этим погибло и дерево, принадлежавшее им, которое когда-то было маленьким ростком, принесенным как и твой, оставленным здесь на скале. Все они связаны с людьми. которые когда-то здесь были и только взглянув на дерево можно узнать все о человеке. Ведь если деревья несмотря на всю сложность выросли пробив камень – значит и человек, чего то да стоит, значит научился преодолевать жизненные трудности и изменил себя. Только таким место на скале, остальные - сорвались вниз. Сейчас это твой выбор, и он прост. И каждое растущее здесь дерево зависит от выбора того или иного человека бывшего здесь раньше.

- Но, как ты можешь сравнивать людей с деревьями, это не одно и тоже. Им только и нужно, что солнце и вода, а я не могу жить так больше, не знаю, чего хочу, внутри только пустота...

Белый взглянул на вершину которая оставалась в десяти метрах от нас перевел взгляд на меня, и с еле заметной улыбкой и спокойствием, которые не покидали его лицо, по всей видимости, никогда, произнес:

- Думаю, ты изменишь свое мнение до конца нашего пути. Ну что осталось немного, последний бросок,- сказал он, передвинувшись чуть выше и ближе ко мне.

Последовав его примеру я поднял руку схватиться за следующий уступ, и как только перенес вес всего тела на руку, которой держался за уступ, он сломался. В тот момент, я почувствовал столько всего, сколько не переживал за всю жизнь. Мгновение я был в невесомости, душа ушла в пятки и стало страшно. Дальше меня за руку схватил мертвой хваткой Он. Он держал очень крепко, наши взгляды встретились он серьезно смотрел на меня, не было и следа той улыбки, которая была секунду назад, казалось это был совсем другой человек.

Страх переполнял меня, все больше и больше, он перерастал в дикий ужас.

- Только не отпускай, только не отпускай - шептал я снова и снова.

- Чего ты хочешь?

- Не отпускай!

- Чего ты хочешь? - громче повторил он. Сталь слышалась в его голосе.

- Я не хочу упасть, не хочу умереть, не хочу быть там внизу, - плача сказал я.

- Чего ты хочешь? - закричал Белый, и я понял что он сейчас отпустит.

-Я… я… Я хочу жить! - Кричал я ему в ответ, плача навзрыд, вися над пропастью,- Я понял , я хочу жить, это все что мне нужно.

- Ну вот, смягчился белый, теперь ты знаешь ответ на свой последний вопрос. Выбор прост, запомни! Как говорил Ригден: «Я подбросил камень и он упал, я подбросил птицу и она полетела.»

Так кто же ты? Выбирай!!

С последним словом он разжал пальцы и я почувствовал невесомость . Все потемнело, я закрыл глаза и чувствовал как потоки, омывая меня, несут к дому, скрытому там - за облаками, в тумане. Все исчезло.

В следующее мгновение я широко открыл глаза, я был в комнате, в своей кровати, а капли мелкого пота стекали по моему лицу. Страх начал потихоньку уходить, вместе с осознанием того, что это был все го лишь сон. Я медленно сел на кровати, дрожь уже почти прошла. Окончательно проснувшись, включил настольную лампу, пошел заварить себе кофе. На часах уже было пол пятого. Странный сон, очень странный, подумал я, вернувшись в свою комнату!! Это сон, всего лишь сон! Зачем я проснулся? Еще ведь так рано, можно поспать еще не много. Я бросил еще раз взгляд на часы, стоявшие на столе у окна, и застыл, мысли оборвались, а сердце учащенно забилось, наращивая темп. Рядом с часами лежал то самый камень, который вытащил Белый, с трещинкой, из которого тянулся маленький, зеленый росток, навстречу первым, теплым лучам восходящего солнца.

Автор: Shimoda

- Ваше Величество, - обратился Первый Министр к королю Георгу Тридесятому, - нужно вынести королевское решение. Казнить или помиловать?

- Напомни мне, в чём проблема,- отозвался король.

- Да это по поводу заморского учёного. Ну, того, который чуму остановил. Одни говорят, сжечь колдуна. Другие говорят, он святой. Что делать будем?

- Тут надо подумать,- нахмурил брови король.- Отпустить колдуна было бы нехорошо. Но и казнить святого - тоже плохо. А главное ведь что?

- Что? Не допустить ошибки?

- Нет, это как-раз можно. Главное, чтобы ошибка не оказалась необратимой.

Король пожевал губами.

- В общем, так. Если мы его оправдаем как святого, то уже не сможем казнить как колдуна. А если казним как колдуна, потом запросто сможем оправдать (посмертно), как святого. Значит, так тому и быть.

- Ге-ни-аль-но, Ваше Величество!- с придыханием воскликнул Министр.

Автор: Бормор