Telaur

Николай сказал приятелю, чтобы он не открывал, но тот не послушался. Он даже не спросил, как обычно, "Кто там?", а, распахнув дверь, смело вышел на крыльцо. Однако там никого не оказалось. Тогда Сергей обошел дачу кругом, прошел по тропинке до калитки, чтобы убедиться, что она заперта, и вернулся в дом. Не успел он закрыть за собой дверь, как стук повторился. Сергей вздрогнул, но тут же открыл дверь - никого!

Николай тем временем приблизился к товарищу, решительно захлопнул дверь, задвинул засов и отправился в спальню. Сергей последовал за ним, и друзья, потушив свечу, легли на приготовленные постели. Однако долго отдыхать им не пришлось: снова раздался стук, на сей раз уже в окно, а затем все стихло. Не на шутку перепуганные мужчины нервно закурили и стали ждать, что будет дальше.

Прошло около получаса, и вдруг что-то белое, бесформенное заглянуло в окно и тут же исчезло. Николай встал и задвинул занавески. Но минут через десять нечто поднялось над шторами и снова заглянуло в комнату. При тусклом свете луны приятелям удалось разглядеть жуткое человеческое лицо: сверкающие глаза, косматые брови, длинные спутанные волосы и плотно сжатые тонкие морщинистые губы.

Существо исказило рот в такой страшной усмешке, что друзья, не выдержав этого, укрылись в самый темный угол спальни. Вдруг прямо под окном показались чьи-то полупрозрачные руки со скрюченными пальцами, которые постепенно вытягивались до тех пор, пока не достали до столика и не сбросили с него на пол свечу, после чего скрылись. Ведьма за окном тем временем продолжала смеяться.

Более смелый Сергей попытался успокоить друга, сказав, что им обоим все происходящее просто мерещится. Но тут его перебил громкий голос за окном: "Не верите? Тогда смотрите!". О том, что они увидели дальше, Сергей рассказывал следующее: "В темном углу спальни, вот так, сразу перед собой, мы увидели свежую могилу, а в ней четыре трупа, которые лежали вповалку друг на друге и шевелились. Затем один из них встал в полный рост, за ним поднялись и другие. Первый глухо простонал и спросил: "Зачем подняли нас? Что с нами случилось?" На что другой ему ответил: "Нас четверых убили. Давно мы здесь лежим. С 1913-го года... Тяжко нам...". Но тут ведьма приказала скелетам исчезнуть".

Однако на этом кошмары не кончились. Все тот же голос произнес, обращаясь к одному из мужчин: "А вот и твои похороны, Николай Степанович, смотри внимательно". Вслед за тем перед глазами друзей предстала отчетливая картина того, как из дома выносят гроб с телом Николая и устанавливают перед катафалком. Ведьма прокомментировала это так: "Ты, Николай, умрешь от рака ровно через пять лет".

Николай и Сергей, не в силах оторваться от страшного зрелища, продолжали смотреть. Вот гроб подняли в катафалк и везут на кладбище. Потом показался холм черной земли над могилой и на нем множество венков, а над ними высокий крест. Наконец, видение исчезло, а ведьма, издеваясь и смеясь, спросила Николая: "Хочешь, покажу, как тебя на том свете терзать будут?".

Несчастный совсем потерял голову и полез под кровать за топором. Вооружившись таким образом, он выбежал из дачного домика и столкнулся лицом к лицу со страшной старухой, на которую и замахнулся топором. Та как будто испугалась и начала отступать, точнее сказать, медленно растворяться в темноте. Вскоре ее очертания стали расплывчатыми, и вот уже по грядкам прочь от Николая побежали два световых пятна и исчезли за калиткой.

Всю оставшуюся ночь мужчины не сомкнули глаз, сидя перед горящей свечой. Уже перед рассветом ведьма, наверное, решила "попрощаться": в полной тишине из стены под окном снова показались две руки, дотянулись до свечки и погасили ее. Сергей попытался схватить их за кисти, но его пальцы прошли сквозь пустоту, ничего не ощутив.

Исчезая в стене, призрачная рука погрозила пальцем.

Уже ночью тот, который спал за столом, очухался и пошёл искать своего брата. Несмотря на то, что он хорошо нажрался, преступник обратил внимание на то, что труп, который оставался лежать в прихожей, почему-то распластался на пороге в спальную комнату. Теперь он лежал лицом вниз. Нижняя часть туловища с ногами оставалась в границах комнаты, а верхняя-голова и грудь высунулись за дверь. Словно мертвец выползал оттуда по-пластунски.

Задержанный подумал, что, может быть, его брат пытался перетащить покойника в кровать, чтобы создалось впечатление, что старик сам умер в ней. Но, так как был сильно пьян, то не нашёл в себе силы сделать это. Зато сам сумел благополучно заснуть там. Однако, начав будить своего брата, он понял, что тот мёртв. При этом на его шее были сильные гематомы. Поняв, что вляпался по уши, преступник сам вызвал милицию через телефон-автомат на улице.

Судмедэкспертиза установила, что его брата кто-то задушил. На задержанного стали вешать и кражу, и двойное убийство. Но следствие установило, что потерпевшего убил не он, а его мёртвый брат. Улик, доказывающих, что его брата грохнул именно он, тоже не нашлось, как и не обнаружилось следов третьих лиц в квартире. В итоге, его посадили на небольшой срок за незаконное проникновение в чужое жилище, где он и украсть ничего не украл, за исключением выпитого пива.

Может быть, конечно и он убил своего братца, а может быть, действительно кто-то другой....

Скажу сразу, что дом у тёти Гали был довольно большой, мне отвели место в дальней части, и только я устроился на кровати, как сразу погрузился в царство Морфея. Проснулся я, как ни странно, в хорошем расположении духа. Окно было открыто, и в комнате было настолько свежо и пахло разнотравьем, что даже самый заядлый пессимист невольно бы улыбнулся. Я уже слышал, как на кухне готовятся к завтраку: бабушка с сестрой смеялись, гремели посудой и накрывали на стол.

Я быстро оделся, вышел поздороваться и увидел сына тёти Гали. Ну как же я мог забыть про дядю Витю? Он был егерем в местных лесах и часть лета проводил в гостях у своей матери. Мужиком он был хорошим, лес знал как свои пять пальцев и очень интересно про него нам с Егором рассказывал. Мы обменялись крепким рукопожатием, перекинулись фразами типа : «Ну ты и вымахал, как жизнь?» — и т. д. После завтрака он предложил мне сходить на охоту, на что я с радостью ответил согласием.

Идти нам нужно было до старого охотничьего домика, что составляло около 15 километров. После коротких сборов мы выдвинулись в путь. Сначала идти было легко: хоть яркое солнце и пробивалось сквозь кроны вековых гигантов, но в бору было прохладно. Умопомрачительный запах хвои и трав и непривычные для городского обывателя звуки множества птиц делали наш путь увлекательным.

Мы останавливались на рыбалку, поймали трех щук на уху — в общем, блаженство. Но по прошествии некоторого времени начала накатывать усталость. Для тех, кто не был в настоящей тайге скажу, что это не то место, которое представляют в кино: тропинка и маленькие ельники. На самом деле это поваленные сосны, дорога то уходит вниз, то круто идет вверх, ветки так и хотят хлестнуть тебя по лицу — в общем, есть неприятные моменты. К вечеру дня мы вышли на большую поляну, и дядя Витя сказал, что за ней и находится охотничий домик.

Я с радостью бросился в высокую траву, но он остановил меня и сказал, что лучше это место обойти. Я, проявляя весь свой юношеский максимализм, начал спорить с ним, объясняя ему законы проведенной прямой из геометрии, пытался склонить его пройти более коротким путем, но он почему-то был непреклонен. Итак, я в плохом расположении духа отправился за ним обходить эту огромную поляну. Он пытался разговорить меня, но я всячески давал ему понять, что очень обижен. — Поверь мне, так будет лучше, — сказал дядя. — Каким образом-то? — парировал я. — Ну хорошо, слушай. Раньше на этом поле косили траву всем селом, — начал свой рассказ мой попутчик.

— Оно делилось на деляны для каждого дома, и начинался сенокос. Делил поле староста деревни, делил справедливо, никого не обижал, но один раз мы с твоей бабкой чуть было не обиделись на него. Случилось это в один из дней, когда мы пошли с ней стога собирать, пришли на свой участок и начали сгребать сено. Видим — вдалеке на другом участке работает одна девушка, да только мы вдвоем стог собираем, а она за это время три. «Витька, а чей это участок?» — спросила тогда мня твоя бабушка. «Старосты это участок, вон и дочь его работает, только почему-то одна, да только смотри, какой староста себе участок взял — трава густая, раз так быстро она стога скидывает, вот хитрец!». И продолжили работу дальше. Вдруг слышим — кричит нам что-то Полинка (так звали дочь старосты) и руками нам машет, зовет.

Я и говорю твоей бабке: «Сходи, посмотри, что ей там надо, а я работу продолжу». Ушла она, а я остался работать. Проходит время, а она вся бледная приходит и говорит: «Иду я к Полине, а она все дальше отходит и все зовет. Дошла я за ней до начала леса, там она остановилась и улыбается, стоит. Только, Витька, испугалась я, не пошла в лес, что-то в Польке не то». — И что же дальше было? — спросил я у дяди, подогретый интересом. — Да ничего, продолжили работу, смотрим — Полька тоже на участок вернулась и сгребает сено, потом опять кричать нам что-то начала и машет, мол, идите сюда.

Я Екатерине (имя моей бабушки) и говорю: не смотри ты на нее, видимо, голову перегрела. Так и закончили работу, смотрим — а дочки старосты-то уже и нету. Вернулись в деревню, Катька первым делом побежала к председательскому дому, узнать у Полинки, что же она хотела. Я остался дома, стал коня распрягать, как вдруг вбегает твоя бабка и говорит: «Витя, нечистый это был», — и ревет. «Да какой нечистый-то? — спрашиваю я ее. — Ты чего несешь?». «Полинка с утра в город с отцом уехала на колхозном автомобиле». Тут мне стало не по себе, но доля сомнения осталась, вдруг шутка чья дурная. Успокоил я бабушку твою, занялся своими делами и забыл уже совсем об этом случае. Как вдруг слышу — остановилась машина у дома председателя, и из нее вылез он с дочкой. Я узнал потом у водителя, что они действительно были весь день в городе.

В следующие разы на сенокосе ничего необычного не происходило, но, как оказывается, только у нас. Жители деревни начали говорить, что видят там разных людей, кто знакомых, кто незнакомых, а кто и самих себя. На собрании колхоза, пока не случилось еще чего страшнее, решили все вместе перенести сенокос на другие поляны, благо таковые имелись, хоть и меньше, конечно, но без чертовщины. — И все прошло? — спросил я. — Да, больше никто ничего не замечал, — сказал дядя Витя. — Ну вот, мы и пришли почти. И вправду, недалеко виднелась маленькая избушка аккурат за этим полем.

— Только недавно, месяца два назад, когда я обход делал... — продолжил мой попутчик. — Видел я самого себя на этом поле. — Как самого себя? — Да вот так, смотрю — стоит, на меня пялится, улыбка на все лицо, и рукой так слабо помахивает, мол, иди сюда, — ответил мне дядя. — А ты что? — Что-что, отвернулся, чуть не поседел окончательно, и пошел дальше. Больше ничего и никого не видел. Скажу честно, меня пробрали в тот момент мурашки и стало не по себе, ведь я шел совсем рядом с тем самым местом, где приключились все эти истории. Задумавшись над этим, я и не заметил, как мы пришли.

Начинало смеркаться, мы развели костер, сварили уху из пойманной нами рыбы, говорили о том о сем, немного выпили (я знал, что дядя Витя никому не расскажет про пару рюмок самогона) и начали готовиться ко сну. Охотничий домик представлял собой бревенчатую избушку без окон, с массивной дверью и двумя лежанками. Вырубился я практически сразу, но проснулся оттого, что услышал чьи-то шаги за дверью. «И чего не спится?» — подумал я, но увидел, что дядя Витя сидит рядом с керосиновой лампой и показывает мне, чтобы я молчал.

Я тоже сел, но страшно не было, я почему-то сразу подумал, что это медведь почуял стоянку и пришел поживиться чем-нибудь, что оставили люди. Мы же были за крепкими стенами избы, с крепкой дверью и засовом, а также у нас были ружья. Но вдруг все стало тихо. Потом мы услышали, что кто-то обходит избушку. Снова тишина — и вдруг стук в дверь. Меня начало не на шутку трясти, сердце забилось так, будто сейчас вылетит, но дядька был относительно спокоен и сосредоточен.

— Кто там? — спросил он. Ответом была тишина, только слабое шарканье и толчки в дверь. Я весь покрылся мокрым потом и крепче стал сжимать ружье. — Кто там? — снова повторил дядя. — Люди добрые, впустите, — проговорил кто то за дверью севшим голосом. — Мне бы только водицы, да дорогу показать. — Нет у нас воды, дорогу не знаем, иди подобру-поздорову, — ответил ему дядя Витя. — Впустите,— снова раздалось за дверью, и сопровождалось это резкими тычками в дверь. — Что это за херня?— дрожащим голосом выдавил я из себя. — Не знаю, — ответил мне дядя, — но ни ног, ни тени нету, — и показал пальцем на щель между полом и дверью. Я посмотрел туда и не увидел ничего, хотя в дверь толкались и стучались.

Мне стало плохо, к горлу поступил ком, в висках застучало с такой неимоверной силой, что мне казалось, будто голова моя лопнет. А стуки в дверь и фраза «впустите» до сих пор продолжались. Потом в дверь начали биться с такой силой, что я не на шутку испугался — а выдержит ли она? После этой мысли я потерял сознание. Пришел в себя уже утром. Дядя Витя сидел у открытой двери и судорожно курил. Он рассказал мне, что весь этот ужас продолжался до рассвета, потом все просто стихло.

Мы быстро собрали вещи и ушли. Больше я не ходил далеко в тайгу. Но остался один вопрос — что же это было и что бы случилось, если бы мы открыли дверь? P. S. Деревни больше не существует: кто-то уехал к родственникам в города, тетя Галя умерла своей смертью, но это было уже после того, как в деревне без вести пропали два человека.

Я, конечно, не остался в стороне, халтурка-то никогда не помешает. Дошло до того, что мы с мужиками разделились на две команды и начали соревноваться, кто больше голов принесет к вечеру. Спорили на три бутылки водки к вечернему застолью. В первый день наша команда проиграла, и мы с мужиками договорились пораньше встать и уйти в глубь леса, чтоб побольше настрелять.

Встали на рассвете, собрались и отправились в путь. День начался удачно. Уже с утра мы успели подстрелить троих, а дальше тишина, вот уже несколько часов ни одного волка. Решили отдохнуть маленько и перекусить. А недалеко, под большим камнем, пещерка была, а оттуда волк выходит и рычит на нас, что показалось очень странным, так как они обычно при виде людей убегают. Ну я, недолго думая, пристрелил его метким выстрелом в голову со словами: «Четвертый готов».

Поели, оставили тушу лежать (мы потом на обратном пути собирали их, соорудив настилки из хворосту). Настреляли еще двух и решили идти домой, по дороге собирая кровавый урожай. Когда мы дошли до места нашего привала, я встал как вкопанный. Трое волчат впились в грудь мертвой матери-волчихи и пили молочко. Слезы хлынули рекой сами по себе, пока меня, как гром, не поразил очередной выстрел дробовика и слова одного из мужиков: «Одним выстрелом троих завалил, маленькие тоже головы».

Я бросился к волчатам, подхватил одного еще живого на руки и, представь, маленький комочек шерсти, истекая кровью, умирал у меня на руках. Своими глазками-пуговками он смотрел мне в глаза, после чего лизнул мне руку, закрыл глазки, из которых выступили две капельки слез, и его сердечко перестало биться (я пишу, а у самой слезы). Я начал орать: «Это же ребенок, вы убили ребенка, вы убили невинных. Они же дети, они ни в чем не виноваты.

Какая разница человек или волк, дети все одинаковы». После чего я подскочил и начал бить всех подряд, чем попадется, я как с ума сошёл, пока меня не схватили и я немного успокоился. И что ты думаешь, они и их собрались кинуть до кучи. Я опять как с цепи сорвался со словами: «Не троньте их, а то всех перестреляю». Мужики оставили меня со словами: «Ну и оставайся с ними, мы пошли». Я вырыл могилку, похоронил их вместе, маму и ее детишек. Долго сидел у могилки и просил у них прощенья, как сумасшедший. Начало темнеть, и я отправился домой. Постепенно я начал забывать об этом случае, но на волчью охоту больше никогда не ходил.

Прошло несколько лет. Зима, работы нет, а семью надо кормить. Я отправился на охоту зайчика подстрелить, оленя если повезет. Весь день бродил, но ни одной живности в округе... Вот уже собирался домой, как разыгралась снежная буря, да такой силы, что дальше носа ничего не видно. Ледяной ветер пронизывал до костей, я чувствовал, что начинаю замерзать, и если в ближайшее время не буду дома, то умру от переохлаждения... Ничего не оставалось кроме того, как идти домой наугад. Так я пробродил в неизвестном направлении несколько часов, пока не понял, что окончательно заблудился.

Силы покинули меня, я грохнулся на снег, не чувствуя ни рук ни ног. Не мог пошевелится, лишь изредка поднимал веки с мыслью еще раз посмотреть на мир перед смертью. Буря прекратилась, вышла полная луна, но сил уже не было, оставалось только лежать и смиренно ждать смерти. Когда в очередной раз открыл глаза, передо мной стояла та самая волчица со своими волчатами, они просто стояли и смотрели на меня...

Помню мысль, что пробежала в голове: «Я это заслужил, можете забирать меня». Некоторое время спустя они развернулись и поднялись на холм, но, что самое интересное, в полной тишине я не слышал ни их шагов, не оставалось после них и следов. Ход времени будто замедлился, я чувствовал каждую секунду жизни, как вдруг гробовую тишину перебивает вой волков и ни одного, а целой стаи. Смотрю на холм, куда скрылись мои призрачные гости, а оттуда спускается целая свора волков. «Ну все, — подумал я, — вот она смерть, быть съеденным заживо».

Мысли не было тянутся за ружьем, так как руки меня уже давно не слушались, оставалось наблюдать как смерть приближается все ближе и ближе. Вот один уже у моих ног, следом подошло еще волков десять. Я бормочу: «Ну что, давайте, чего вы ждете, жрите пока тепленький». А они стоят и смотрят.

Тот, что стоял у моих ног залез на меня и лег на живот, следом второй, третий... Они облепили меня со всех сторон, я не верил, думал, что сплю. От ног до головы я оказался в живой шубе из волков, их тепло со временем вызвало по всему телу невыносимую боль, но я был счастлив. Я чувствовал себя, они меня грели, они спасали меня. «За что???» — задавал сам себе вопрос. Я слышал, как они будто общаются, они что-то бурчали друг другу. «Они разумны» — подумал я, и спасают убийцу своих сородичей... На этой мысли уснул...

Проснулся утром от криков мужиков с села, что вышли меня искать. Весь снег был вокруг меня в волчьих следах. Я поднялся и двинулся кое-как им навстречу, безоблачное небо и яркое солнце. Я жив, это чудо!!! Вот тогда я и потерял два пальца от обморожения. Думаю это единственное, что мои спасители не прикрыли собой. Как видишь, они уже никогда не выстрелят из ружья и никого не убьют.

У меня это место в рассказе дедушки Афанасия всегда вызывало ассоциации с советскими фильмами, где показывается разудалая деревенская свадьба с гармонистами, разукрашенными тройками и молодцами в картузах и цветком в петлице. Звуки становились все ближе, какие-то тени замелькали внизу у ручья. Как будто невидимый поезд остановился прямо напротив того места, где наверху сидел Афанасий, и все вышли передохнуть, прежде чем отправиться дальше. Смех, разговоры...И каким-то сверхобостренным чутьем охотник понял, что говорят-то они между собой, но прекрасно ЗНАЮТ, что и он здесь, неподалеку..

.И тут снизу раздались голоса: - Че, сидишь? Ну, сиди...Вот, невесту выбирай любую. Назад поедем, мы тебе невесту дадим! Девки поют, парни, музыка играет. А людей не видно, только тени мечутся. Затем, вроде как удаляться все стало."Назад поедем, мы тебе невесту дадим обязательно!" Еще долго было слышно вдалеке, как они поют, ездят все. Он бросил там телогрейку, рюкзак с припасами, только ружье, видимо по инерции, не выпустил из рук. Ломился оттуда по чащобе, как броненосец в потемках. Как не сломал ноги и не выколол глаза ветками – ему и самому не понятно. Эта часть истории мне особо близка, так как один раз бежала ничуть не хуже Афони, встретив в урочище Калтата стаю бродячих собак. А может, то были волки, на них не написано, а я плохо разбираюсь.

Тоже первая мысль, когда уже более-менее вынесло в цивилизацию - как не сломала руки и ноги, и как не выхлестало глаза? Ощущения от бешеного бега по тайге - один в один. В селе он все честно рассказал, не побоялся, что будут смеяться. А никто и не смеялся. Тайга... Там всякое может быть. Наоборот, говорили, что повезло Афоне, от смерти нехорошей он спасся. Сосед-старик сказал: «Это лесные были. Помаячило тебе». Вот так и убежал Афоня от лесной невесты. Было ему тогда чуть за двадцать, так что неудивительно, что вскоре он женился. Жена его, Надя, была из местных, деревенских. Вроде бы все хорошо, да только недолго они прожили – умерла она при родах, от заражения крови. В город в больницу не успели увезти, а в деревне известно, какая медицинская помощь в глухой деревеньке была в те времена…

Второй раз Афоня женился, когда ему было уже за 25 лет, и даже на городской! Не из краевого центра, из маленького Дивногорска, но все же! Переехал он к жене. Сын родился, лет семь они прожили. Один раз на выходные, уехал Афоня в деревню с сыном, навестить бабушку, то есть свою мать. А жена должна была утром подъехать, на ранней электричке. Но не приехала она. Тело нашли через месяц, даже убийц нашли и суд был, но ведь от этого не легче. Уехал наш герой опять в свою деревню. Человек он был работящий, непьющий – для села находка. А вот стали его женщины избегать, не принимали ухаживаний. Почему?

Да потому, что двух-то уже похоронил. Хотя понятно, не он виновник их смерти. Но все-таки нашлась одна, несуеверная. У нее тоже ребенок был, с мужем давно развелась. Замуж второй раз ей очень хотелось, вот и рискнула она. Прожили они довольно долго, лет десять, вместе воспитывали ребятишек. Жили они в доме на две половины, соседом был осетин (или карачаевец) с семьей. Как-то летним вечером, Афоня с женой вышли из дома, полить огород, и услышали крики и шум драки с соседней веранды. Побежали туда и увидели, что несколько молодых парней пинают соседа. Как позже выяснилось, к дочери осетина приехал "жених" с друзьями, и стал силой вытаскивать девушку из дома, чтобы увезти на какую-то местную гулянку.

Отец воспротивился, завязалась драка. Афоня, естественно, кинулся на помощь соседу. Один из парней схватил его за голову, нагнул и стал бить коленом по лицу. Жена закричала, кинулась разнимать. Парень сильно толкнул ее, она отлетела в угол веранды, где лежала куча железного хлама, ударилась виском. Смерть на месте.

С четвертой женой Афанасий сошелся, когда ему было уже за пятьдесят. Совсем мало получилось прожить у них – двух лет не прошло, умерла женщина от инфаркта. Только после этой смерти завязал он с бракосочетаниями. Были, конечно, у него женщины, но до совместной жизни ни с одной больше не доходило. Так и живет, один в своей избе, да ждет в гости сына с семьей из города… Историю эту про лесную свадьбу знают все, кому не лень слушать старика. А вот спросить, как он считает, связана ли эта история с его невеселой судьбой, ну вроде - "кинул" лесную невесту, вот и получил по полной программе - спросить как-то язык не поворачивается, вдруг обидится дедушка…

Оказалось что на электричку он всё-таки успел, а вот станцию нашу проспал, проехал две лишние и, выйдя на пустынном полустанке в сгущающихся сумерках, решил срезать дорогу через лес (железка в этом месте даёт приличный крюк и по шпалам можно намотать пару лишних км).. так и шел он знакомой, не раз хоженой тропой, когда совсем стемнело и Юра понял, что непонятно как потерял дорогу и совершенно не понимает где находится, места были и вовсе не знакомые. "Там поляна была просторная такая и камни везде лежали огромные в полтора моих роста! Я такие только на Столбах видел, а в наших местах такого нет!"-вспоминал он. Поняв что искать дорогу в темноте, в незнакомом месте глупо и безнадёжно, к тому же можно уйти ещё глубже в лес и, неверно выбрав направление, зайти в болото или топать километров сто, Юра решил заночевать на месте.

Развёл костерок, перекусил припасами, прихваченными с собой по случаю банкета, и стал ждать утра. "Вот тут то и началось-рассказывал он не без дрожи в голосе- сначала было чувство, что кто-то в спину смотрит, но такое в лесу бывает, я внимания по началу не обратил, только костерок распалил поярче. А чувство не проходит, только сильнее становится, потом ещё и ощущение опасности накатило, да так резко, что я не выдержал! Подскочил, схватил ветку из костра, кручусь на месте как дурак, факелом этим в темноту тычу, не знаю откуда беды ждать. И уже мне кажется, что в кустах есть кто-то и шепот я их вроде слышу и тени мелькают.

Ну я тогда и сорвался- ветку свою бросил и ломанулся в лес как лось, очертя голову, куда угодно хотел убежать, только бы поляну эту чёртову не видеть больше! Бегу, дороги не разбирая, сколько я так нёсся не помню, да только споткнувшись выкатился я на эту самую поляну- костерок мой там тлел и вещи рядом лежали! Тут такой на меня ужас навалился, что и не описать, я уж думал что после афгана ничего так испугаться не смогу, а тут настоящая паника! И всё мне кажется, что за спиной что-то такое, чего лучше и не видеть никогда.. Рванул я было опять в лес, а не тут то было- нет выхода с поляны, вот нет и всё тут, хоть ты тресни!!! везде ёлки да валежник, бурелом такой, что и на пузе не проползёшь, да шёпот этот злобный всё громче делается и... даже описать этого не могу.. ощущение злобы что ли, что от этого места шла.. нечеловеческой такой злобы, запредельной...

Не знаю что бы я делал, но вспомнил что фонарик у меня в торбе есть- ломанулся к костру, а от него мне на встречу Степаныч бежит, егерь наш! За руку меня схватил и тащит через кусты на пролом и вот что меня удивило- там где я на пузе ползти собирался мы пулей пронеслись, как не было ни ёлок ни валежника.. Минут через пять он меня на тропу вывел! На нашу б%ять тропу! Как я там заплутать умудрился!?? Беги, говорит, Юрок, и не приведи тебя господь обернуться! Ну я и побежал, ох как я, братцы, побежал! А за спиной треск, грохот и рёв дикий раздаются- ускоряют.. Так вот до самого посёлка и домчался.. налейте чтоль, ох сил моих нет..." Весь этот разговор мы доблестно подслушали от начала до конца, пока взрослые накачивали алкоголем дядю Юру и на всякий случай собирали и заряжали старенький батин иж. Той ночью поднялась сильная буря и наш дачный домик буквально трещал от порывов ветра, жалобно звеня стёклами, никто кажется так и не уснул.

. А наутро пришла в слезах баба Катя- жена того самого егеря Степаныча.. пришла собирать деньги на похороны мужа, который умер "от сердца" по её словам прошлым вечером, примерно часов за 10 до описанных Юрой событий.. Долго ещё взрослые в посёлке перешептывались и не пускали нас не то что в лес, а даже за территорию участков. Вещи дяди Юры мужики на следующий день нашли, недалеко от той самой тропы, разорванными в клочья, но ни поляны, ни камней по близости не было, да и быть не могло.