Сила вдохновения!
Всем привет! За этот, уже последний для меня, учебный год я прочитал и перечитал много-много русской классики. И после рассматривания творчества таких авторов как: Достоевский, Гончаров, Толстой - ко мне, ненароком, пришло вдохновение. Я тоже захотел сделать что-то свое, написать что-то свое. Я тоже захотел стать автором. Надеюсь, вам понравится первая глава моей "книги". И если что, не вините меня, вините вдохновение.
День и ночь сменяют друг друга, словно часы. И не одному человеку не в силах перенастроить их. Как и не в силах исправить свои прошлые ошибки. Но если для кого-то, это стимул для будущих свершений, то для других, порочное клеймо, которое балластом тянет ко дну морали и нравственности.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Год за годом грядут перемены, но только не для одного места. Места, положившее свое начало вблизи города Р. , на маленьком холмике, украшенным одинокой березой, подле которой лежит потертый надгробный памятник. На надгробии, как - будто вдавленными в него буквами, виднелось имя - Андрей Андреевич Вульф. И ничего более, ни даты кончины, ни информации на то, кем мог быть покойник при жизни. Можно было подумать, очередной забытый мученик, коих полно в нашем мире. Но по памятнику этого не было видно, могила была чиста, и подле нее громоздились только четыре молодые, красные гвоздики. Проходят дни, недели, месяцы, а могила все также остается чиста, и уже завядшие гвоздики сменяются на новые, такие же молодые и красные.
С наступлением любимой поры поэтов и бардов, с наступлением осени, березка начала сбрасывать свои, уже позолоченные листья, и они слой за слоем стали накрывать потертую плиту Андрея Андреевича. Вдруг, на горизонте, стало виднеться, едва различимое, темное пятно. Чем ближе оно приближалось к холмику, тем яснее в нем прорисовывались человеческие очертания. Вот, стало едва различимо тело. Это точно был мужчина, приятной наружности. На нем лежало темное пальто с большим воротником, полное всевозможных карманов. Одна кисть была облачена в идентично темную, кожаную перчатку, другая же была оголена, и в ней болтался букет из четырех красных цветков. Незнакомец остановился за несколько метров от подъема на холм. Его, вдруг, охватил некий ступор, и все одна мысль не давала ему покоя: "Не ошибся ли я ненароком?", но немного пораздумав, он точно уверил себя: "Нет, не может этого быть, ведь не первый раз я здесь, не десятый, даже не двадцатый, и далеко не последний".
Маленькими, ленивыми шагами, неизвестный добрался до самого верха холма, где его, последними лучами, встречало заходящее за горизонт солнце. И в этих лучах, наконец, можно было полностью разглядеть мужчину в темном пальто. Все в нем было, какое-то неопределенное. На вид около двадцати двух - двадцати пяти лет. Тело ни пухлое, и не худощавое. Лицом не красавец и не урод. Даже волосы были не то рыжие, не то каштановые.
Слегка согнувшись, багровой от солнца, ладонью, стал он ворошить опавшие листья, которые к тому моменту уже полностью закрыли холмик золотистой пеленой. Нащупав под листьями что-то холодное, даже будто то бы ледяное, молодой человек без промедления, мощным движением ноги отшвырнул всю листву с этого места. Легкий ветерок подхватил ее, пронес по березе, забрав ее последние лепестки, и устремил ввысь, в темнеющее небо. Перед незнакомцем предстал его некогда любимый друг и соратник.
- Осеняя прохлада пробирается сквозь одежду. Мурашки начинают ерзать по спине, они разрастаются и охватывают каждую частичку моего тела и духа. Руки немеют, становиться трудно держать цветы, перекладываю из одной кисти в другую, но безуспешно. В голове нет сумбура, нет прежних чувств жалости, сострадания, любви. Только холод обдает виски, проходит сквозь череп прямиком в мозг. Почему я здесь? Для того чтобы отдать дань своему старому другу? Тогда почему только я? Где же его знакомые, друзья, семья в конце - концов? Андрей, неужели кроме меня, ты больше никому не нужен? Они забыли тебя, забросили в мешок ненужных воспоминаний?
Забывшись раздумьями, молодой человек не заметил, как солнце уже зашло за город Р. Стали виднеться звезды. Они выстраивались в длинную ковровую дорожку, у конца которой вздымалась внушительных размеров, густая туча. Мгновением спустя ее надвое разразила молния, и густеющая тьма раскрылась, как раскрываются громоздкие ворота королевского замка. На дорожку вступила полная луна. Раскаты грома начали взрываться салютом, его искры превращались в дождь, покрапывающий по земле. Все небо встречало своего ночного хранителя.
От города, дождь прошел по лесу, пересек маленькую речушку и застал уже знакомый холмик. Отмечая каплями березу и памятник, он настиг человека в темном пальто. Мысли стали отпускать, будто проснувшись от крепкого сна, молодой человек не без усилий захлопал ресницами. Перед ним все так же было то, что осталось от Андрея Андреевича, мраморная плита, наполовину увязшая в земле. Благодаря лунному свету, неизвестный мог смотреть на памятник, как в зеркало. В нем полностью вырисовывалось его отражение. Опустив взгляд в это чудаковатое зеркало, к своему сожалению, и может быть, к сожалению покойника, безызвестный увидел свой букет. От него остались только промокшие, зеленые стебли. Должно быть, это из-за уже давно не покрапывающего, а стеной льющегося дождя - прозвучало у него в голове.
- Чертов дождь! Чертовы цветы! Чертов памятник! Чертов Андрей! - фыркал, словно встревоженный кот, человек в темном, уже насквозь промокшем пальто. Сжав в кулаке безглавые стебли, пустился он по дорожке, хлюпая по лужам, треская по дереву, стуча по мостовой каблуками своих ботинок. И на его щеках с капельками дождя, в одно целое сливались горькие, соленые слезы. Запыхавшись, молодой человек остановился передохнуть. Теперь же перед ним был ночной город, залитый неоновым светом.