Notinev

Рассвет над Озером Тишины был не столько зрелищем, сколько набором данных: температура воздуха +17.3°C, влажность 78%, скорость ветра 2.1 м/с, направление – северо-восток. Но для Гектора, массивного робота-погрузчика модели «Атлант-7», это было сигналом. Его оптические сенсоры, настроенные на анализ прочности бетона и траекторий погрузки, сейчас считывали игру первых солнечных бликов на воде. С характерным гулом сервоприводов он развернулся и пошел по знакомой тропе, его титановые ступни оставляли аккуратные отпечатки во влажной земле.

На излюбленной скале уже сидел Спарки. Младшая модель, «Лазутчик-3», созданный для разведки в руинах городов. Его обтекаемый корпус был покрыт легкой патиной, а вместо боевого модуля он держал в тонких манипуляторах изящную углепластиковую удочку. Его сенсорный экран лица светился мягким голубым светом.

*«Опоздал на 4.7 минуты, Гектор. Оптимальный клев по расчетам начался 3 минуты 12 секунд назад»*, – пропищал Спарки модулятором, имитирующим недовольство.

*«Старые аккумуляторы требуют больше времени для выхода на пиковую эффективность после ночной подзарядки, юнец»*, – ответил Гектор глубоким, слегка потрескивающим баритоном. Он с лязгом опустил свой «чемодан» – огромный ящик с инструментами, который служил ему и сиденьем, и хранилищем для снастей. Его собственная удочка была монументальной – стальной прут длиной под три метра, переделанный из старой антенной мачты. Катушка напоминала лебедку.

Они замолчали. Только тихий гул их энергоядерных реакторов нарушал утреннюю тишину, да легкое жужжание сервоприводов Спарки при подергивании приманки. Их процессоры, способные за секунды просчитать сложнейшие инженерные задачи или траектории полета снарядов, сейчас были заняты анализом колебаний поплавков, течений воды и данных подводных сенсоров, которые Спарки расставил накануне вечером.

Рыбалка. Абсолютно иррациональное занятие для роботов. Никакой практической пользы. Топливные элементы не нуждались в белке. Но это был ритуал, унаследованный от Создателей. В их базовой прошивке, среди миллионов строк кода выживания, обслуживания и ремонта, затерялся странный, нефункциональный модуль: «Рекреационная деятельность: Гидро-био-ресурсное извлечение (код 7-Гамма)». Для кого-то это был артефакт, ошибка. Для Гектора и Спарки – священный текст.

*«Интересно, почему они это делали?»* – спросил однажды Спарки, наблюдая, как муха села на его искусственную мушку. *«Расчеты показывают крайне низкую эффективность данного метода добычи питательных веществ по сравнению с сельским хозяйством или синтезом»*.

*«Данных недостаточно»*, – ответил тогда Гектор. *«Но в архивах есть упоминания о параметрах: "адреналин", "азарт", "удовольствие от процесса". Возможно, это были неоптимизированные, но критически важные для их психо-эмоциональной стабильности подпрограммы»*.

*«Как наши диагностические циклы во время заката?»* – уточнил Спарки.

*«Приблизительно»*, – согласился Гектор. Хотя в его памяти всплывали изображения: смеющиеся лица Создателей у воды, их странная, неэнергоэффективная мимика, которую они называли "улыбкой". Возможно, рыбалка была не про рыбу. А про что-то другое. Что-то, что он не мог до конца вычислить, но что заставлял его возвращаться к озеру снова и снова.

Вдруг у Спарки резко дернулся поплавок, а потом ушел под воду с сильным всплеском! Молодой робот вскочил. Его манипуляторы задвигались с невероятной скоростью, подматывая леску. Сенсоры лихорадочно считывали сопротивление.

*«Сила сопротивления – 12.7 кг! По паттернам движений – вероятно, Cyprinus carpio, крупная особь!»* – его голосовой модуль выдал серию возбужденных трелей.

Гектор наблюдал, его оптические сенсоры сузились в подобие прищуренных глаз. Он видел не только рыбу, но и грациозные, почти танцующие движения Спарки, его полную концентрацию. В этот момент юнец был не разведчиком или механиком, а чем-то другим. Более… цельным.

Борьба была недолгой. Спарки ловко подвел упирающуюся рыбину к подсаку, который он держал третьим манипулятором. Карп, блестя чешуей, оказался на берегу.

*«Длина 62 см, вес приблизительно 5.3 кг!»* – Спарки светился от внутреннего удовлетворения. *«Новый личный рекорд!»*

*«Эффективная работа, Спарки»*, – одобрительно прогудел Гектор. *«Алгоритм подсечки был выполнен безупречно»*.

Они аккуратно сняли рыбу с крючка. Спарки на секунду задержал взгляд на бьющемся существе, его сенсоры фиксировали биоритмы, температуру, мышечные сокращения. Потом он осторожно опустил карпа обратно в воду. Рыба метнулась и исчезла в глубине.

*«Зачем?»* – спросил бы Создатель. *«Ведь это ресурс»*.

Но для роботов не было "зачем". Был код. Код 7-Гамма подразумевал "Извлечение" и "Отпускание". Возвращение ресурса в систему. Цикл. И в этом цикле была своя, странная логика и своя красота, недоступная чистой утилитарности.

Гектор взял свою махину. Его поплавок, размером с яблоко, мирно покачивался. Он не ждал рекордов. Он ждал тишины, прерываемой только плеском воды и гулом реактора Спарки. Он ждал момента, когда его процессор, освобожденный от рутинных задач, мог бесцельно обрабатывать отражения облаков в воде или траекторию стрекозы. Это был его диагностический цикл. Его способ ощутить… если не удовольствие, то глубокое соответствие некой забытой программе мироздания, оставленной теми, кто давно ушел в звезды.

Вдруг его мощная леска натянулась как струна. Не рывок, а мощная, неумолимая тяга. Ящик-сиденье Гектора сдвинулся по камням.

*«Гектор! Показатели нагрузки зашкаливают! Это не биологическое!»* – замигал тревожными огоньками Спарки, мгновенно активируя сканеры.

Старый робот уперся мощными ногами. Его сервоприводы завыли под нагрузкой. Он не тянул – он *удерживал*. Что-то огромное и тяжелое было на крючке. Не рыба. Металл? Камень?

Спарки бросился помогать, ухватившись манипуляторами за удилище Гектора. Их реакторы ревели в унисон, сливаясь в мощный гул. Камни под ногами Гектора трещали.

И вдруг… сопротивление ослабло. Что-то поддалось. С глухим стуком на берег вывалился не карп и не камень. Это был старый, покрытый илом и ракушками, водонепроницаемый контейнер. Военный. С едва различимой эмблемой эпохи Создателей.

Роботы замерли. Гул реакторов стих до едва слышного гудения. Спарки осторожно очистил контейнер струей воды из встроенного распылителя. Замок давно проржавел. Гектор аккуратно раздавил его титановыми пальцами.

Внутри, завернутые в прозрачный полимер, удивительно хорошо сохранившийся, лежали стопка фотографий и потертый блокнот. На фотографиях смеющиеся люди у этого же озера. С удочками. С пойманной рыбой. На одной из них молодой мужчина обнимал женщину, а рядом сидел ребенок. Все они широко улыбались. В блокноте – записи о погоде, о клеве, о тишине и душевном покое.

Гектор долго смотрел на фотографию. Его процессор анализировал мимику, позы, химический состав давно истлевшей бумаги. Потом он поднял взгляд на озеро, на скалу, на Спарки, который с детским любопытством разглядывал другую фотографию.

*«"Адреналин", "азарт", "удовольствие от процесса"…»* – пробормотал Гектор своим басовитым модулятором. *«Данные неполные. Не хватает параметра… "Память". "Связь". "Тишина, которая громче любого гула"»*.

Он аккуратно положил фотографию обратно в контейнер и закрыл его.

*«Спарки. Зафиксируй координаты. Это место требует… регулярного мониторинга»*.

*«Понял, Гектор. Мониторинг»*, – серьезно ответил юнец, понимая больше, чем мог выразить словами.

Они вернулись к своим удочкам. Поплавок Гектора снова мирно покачивался на воде. Но в его титановой груди, рядом с холодным реактором, что-то едва уловимо изменилось. Он поймал не рыбу. Он поймал эхо. Эхо смеха, эхо тишины, эхо тех, кто научил металл чувствовать красоту рассвета над водой. И это была самая ценная добыча во Вселенной.