Куранты на Спасской башне пробили полдень, оповещая Москву о начале Священного Обеденного Перерыва.
В центре шумного мегаполиса уровень децибела снизился, вспухла пробка из иномарок, на главной улице города из ниоткуда взялись, да замелькали как потревоженные муравьи офисные работники, с накинутой поверх костюмов с иголочки курточками монотонных оттенков, а потом через пару минут они уже бежали в свой офис обратно, держа наманикюренными пальчиками завёрнутые в бумагу булочки с каким-нибудь шоколадным суфле и обжигающим кофе, а то и модный капуччино с пеной.
Те офисы, в которых стоял кулер с холодной и горячей водой, считался роскошью и сотрудники там ходили как полубоги на цыпочках, с завидной грацией набирая кипяток в свою чашку, плохо отмытую от остатков чая. Подойти к таким, облокоченным локтями на перила выставляя напускную беззаботность, и самоуверенно, выпускающим кверху дым из тонких сигарет о чём-то отчаянно жестикулирующих и, заставить себя спросить их о чём-то, означало причислить себя к изгоям или к дождевому червяку,
Не дай бог, посмотрят, как на мелюзгу, презрительно сфотографируют взглядом одежду, ощерятся (!) при виде твоей обуви обнаружив на тщательно начищенном мыске маленькое пятнышко, которое нечаянно обделал воробей, пока ты нервно курил на автобусной станции, криво усмехнутся и отвернутся, будто тебя б и не было.
Но бывали и адекватные личности, которые вместо уничижительной мелюзги видели просто обыкновенных людей, заблудившихся в коридорах здания и добродушно отмахивались: Потом-потом, у нас перерыв.
Захлопали входные двери магазинов, банков, и пункта приёма платежей, переворачивая красочную табличку Open на Closed.
Ах, как они любили, включая чайник и, закусывая принесёнными из дому пирожками, созерцать магическое свойство таблички раскачиваться, подобно старомодному часику на цепочке!
Непонятно, почему таблички были на английском языке с импозантной верёвочкой, обвитой позолочённой нитью. Видимо, маркетологи посчитали что так смотрится внушительнее и престижнее, вводит в ступор покупателя, чем старосоветская надпись "Закрыто-Открыто" да ещё бездумное дёрганье дверью, словно убеждаясь в том, что это не прикол и перерыв действительно наступил и давит на тебя своим беспрекословным законом желудка.
Обеденный перерыв был самым святым в режиме рабочего дня.
Всякий, кто сможет протиснутся через тугую очередь, да ещё потревожит дверь любого офиса в надежде перекричать раздражительный шум и гам: "Я просто спрошу", минуя внушительную табличку "Перерыв с 12 до 13" которая обычно приколота на уровне глаз, и, столкнувшись с кучкой сотрудников за поеданием лапши "Анаком" да кофе с булочкой удостаивался такими ненавистными взглядами, в которых читались и омерзение и отвращение, посмевшего потревожить свящённый ритуал поедания белков-жиров-углеводов, а также глутамата натрия.
Посетителя обкладывали отборным матом, сквозь которого можно было различить гневные нотки шаблонной фразы:
-Не видите что ли перерыв, дайте спокойно пожрать?!
Самое поразительное, что в часы обеденного перерыва табличка как будто притягивала непрошеных визитеров словно магнит к холодильнику, или становилась абсолютно прозрачной для некоторых посетителей.
Поэтому и придумали закрываться внутри, дабы не трепать свои измочаленные нервы от любопытных и пытливых взглядов народа.
И ключик с брелком в каждой двери по всей Москве полуэротично торчал в замочной скважине приковывая к себе взгляды сотрудников.
Во время обеденных перерывов гуляли страсти-мордасти.
Мужчины и Женщины делились сплетнями.
Они считали своим долгом за 60 минут перерыва выплеснуть на всех свою мораль прожитой жизни накопленной за вчера о том, что какой-то дрянный пацанёнок финкой полоснул по иномарке неприличное слово из трёх букв, или сформировавшейся словесной баталией в кухне о том, что борщ пересолен или молоко прокисло.
Слушающие молниеносно поглощали быстрорастворимую лапшу или давились булочками с растворимым кофе, чтобы потом с набитым ртом одновременно загалдеть: А вот у меня такое же было!..
И делились-делились.
Стукачество приветствовалось в туалетных кабинках что он/она слабохарактерный человек, который(ая) кроме стучать пальцами по кнопке да мозолить задницу, в этой жизни ничего не умеет.
Сплетнями-охотно, язык ведь без костей.
Рукопожатиями маменькины сынки делились от всей души, обнимались, похлопывали, а девушки фальшиво поклёвывали своими намазанными губами соперниц в припудренные щёчки и своим же обонянием тайком подворовывали аромат духов.
Но деньгами в долг, или стрельнуть сигаретку-ой как неохотно делились.
Зато свою пластмассовую зажигалку предлагали всем, кому не лень.
Позором считалось извлечь из брюк со стрелочкой навытяжку стыренные с кухонной плиты домашние замусоленные спички-в курилке поднимали на смех и давились никотиновым смрадом.
Потом спичкам находили применение-точили канцелярским ножом зубочистки и, довольные, сытые, выковыривали застрявшие между зубами остатки сушёного мака, коим были усыпаны макушки румяных булочек.
Священный Обеденный Перерыв заканчивался, и жизнь города возвращалась в своё русло, обратно мелькали таблички, гудели улицы...
А что же Кремль или Путин, спросите вы.
А об этом в следующий раз, дорогие читатели.
