(осторожно, дофига букафф)
Порекомендовали мне однажды японскую страшилку Kowai Onna (в буквальном переводе -- "Кошмарные женщины"). Фильм из 3х историй (антология, типа). Особенно рекомендовали первую историю Rattle Rattle (переводится примерно как "Трещотка" или "Погремушка" -- описание такого трещоточного звука). "Посмотри!" сказали. "Но на свой страх и риск -- это так страшно, что ты потом до конца жизни спать без света не сможешь."
Ну, думаю, моего поля ягодка. Посмотрела. Ща расскажу стр-ррашную историю.
Начинается с того, как главная героиня прощается со своим женихом, сидя в его машине -- подвез ее, значит. У жениха начинает трезвонить телефон и он сбрасывает звонки. ГГ интересуется, "А чойта ты так нервничаешь, милый?" Милый со вздохом жалуется на свою бывшую жену, после чего дарит ГГ пару серег и они прощаются.
По дороге к подъезду, ГГ видит на асфальте какаую-то хрень, и разумеется, эту хрень поднимает. Понимая, что хрень -- эта серьга, но выглядящая полурасплавленной, она глубокомысленно замечает: "Интересненько..." задирает голову и начинает пялиться наверх. Внезапно раздается молодцеватое "У-уух!!" и на ГГ со всей дури падает тушка какой-то самоубийцы. Cut to black.
ГГ очухивается, поднимается на ноги, потирая затылок, оглядывается по сторонам, и видя, что вокруг ничего нет, пожимает плечами и спокойно топает домой.
Дома она болтает по телефону с подругой, после чего ей звонит жених и срывающимся голосом орет в трубку: "Ты где?! Никуда не уходи! Стой где стоишь, не двигайся, я щас приеду!" ГГ задает закономерный вопрос: "Чо?" Жених продолжает орать: "Тут ко мне бывшая приперлась, потыкала в меня ножиком, обматерила, и свалила. Я истекаю кровью, поэтому не двигайся, я щас приеду!"
Подобная логика героиню нисколько не смущает, она отвечает: "Ладно, без базара..." после чего связь прерывается и героиню это страшно пугает. Она слышит звуки из ванной, ломится туда, и видит, что из крана хлещет вода. Настроение у нее портится окончательно, она закрывает кран, раком пятится из ванной, слышит странный звук трещотки, оглядывается, и видит какую-то бабу в красном платье, с ножиком, и с абсолютно потрясающим выражением морды лица (см. картинку).
Вместо того, чтобы сказать: "Йоптвоюмать, а ты вообще кто?!" героиня кричит подстреленным зайцем и скачками передвигается в сторону входной двери. Дверь открыть она не может, т.к. внезапно забыла принцип по которому работают дверные замки и ручки.
"Девочка в красном", продолжая демонстрировать ту же самую потрясающую мимику, враскоряку прет на ГГ, неумело размахивая ножом, и продолжая имитировать трещотку. Героиня вжимается спиной в стену и продолжает орать. Через минуту ее воплей, я не выдержала и сама заорала в монитор: "Да йопни ты уже ее чем-нибудь! Хорош орать!"
Мое возмущение героине помогло -- она в тот же момент схватила какую-то хрень с тумбочки в коридоре и зафигачила ее в даму в красном. Дама упала на пол, истекла кровью, после чего с характерным трещоточным кряхтением, восстала с пола и со своим фирменным выражением лица опять поперла на ГГ.
Героиня вспомнила как работают двери и замки, вывалилась из квартиры, и с дикими воплями помчалась в сторону местного вытрезвителя...то есть, полицейского участка. В участке мирно играло радио, не было ни одного человека, а на стойке у двери стояла табличка с лаконичным: "Ушел на патруль, возможно вернусь."
ГГ начинает завывать: "Ну что же мне теперь де-еелать?!" Вдруг, она прекращает вой и лезет в карман за телефоном. "Ну слава сусликам!" подумала я. "Вспомнила, что у нее есть телефон, ща звонить начнет..." Но звонить героиня не стала, а за телефоном полезла, т.к. он зазвонил. Алёкнув, она понимает, что это ей звонит подруга, которая спрашивает ее: "Родная, ты где шляешься? Тут твой жених тебя ищет, задолбал меня уже." ГГ вопит: "Шеф! Усе пропало!" но подруга ее перебивает, говорит, чтобы она переставала маяться дурью и пилила назад домой, т.к. жених уже там.
После того, как эгоистичная подруга повесила трубку, героине звонит ее жених, который с надрывом начинает повторять ее имя с одинаково-монотонной интонацией. Поначалу героиню это не смущает (скорее всего, к подобному она привыкла), но потом она слышит помехи и карканье. Причем, карканье исходит не из телефона. Героиня расхерачивает телефон об пол, поднимает голову и в правом верхнем углу видит "девочку в красном," которая продолжает каркать, вися под потолком с уже знакомым выражением лица. Все это происходит под аккомпанемент трещотки.
ГГ с горестными воплями выносит нафиг дверь полицейского участка, несется по абсолютно пустынной улице, периодично притормаживая и удивляясь тому, куда все подевались. Внезапно она замечает группу каких-то мужиков, стоящих кружочком, печально на что-то пялясь. Бодрым галопом, героиня подбегает к мужикам, моля о помощи, и абсолютно игнорируя то, что мужики не то что не двигаются и не разговаривают — они даже не дышат.
ГГ окончательно сатанеет и начинает пинать мужиков по щиколоткам. Мужики её стойко игнорируют. В самый разгар буйства, героиню хватают за рукав плаща и тянут куда-то в сторону. «Ну наконец-то,» мстительно подумала я, думая, что «девочка в красном» хоть и враскоряку, но доковыляла до героини и сейчас покажет ей кузькину мать на небе в алмазах.
К сожалению, не было ни матери, ни Кузьки, ни девочки. Точнее, девочка была, но не та. Эта была в синем платье, со стрижкой, и с относительно-нормальным лицом. На вопрос героини «А? ЧО??!» девочка ехидно улыбнулась и начала тыкать пальцем в различных направлениях.
Внезапно, у героини случается flashback. Она вспоминает как когда-то шла по этой улице и увидела двух школьниц, которые радостно хихикали и пялились куда-то ввысь. «Ты прикинь…» давясь смехом, сказала одна школьница. «Она там каждый день стоит! Даже когда идет дождь!» «Ага!» радостно согласилась вторая школота. «У нее, короче, дочка с балкона упала, а эта тетка теперь постоянно на том балконе стоит и вниз смотрит! Ну рофл же!» «Обоссаццо!» согласилась первая.
ГГ посмотрела наверх и увидела неподвижно стоящую фигуру на балконе девятого этажа. По-видимому, ее это тоже позабавило, и добродушно улыбнувшись, она ушла.
Flashback заканчивается и мы видим ГГ, которая с ужасом смотрит на ехидного ребенка и с придыханием спрашивает: «Так это ты?!» Ребенок, продолжая ухмыляться и тыкать пальцами в неизвестных направлениях, резво бежит в сторону подъезда. Героиня пару секунд размышляет: идти за ребенком или допинать мужиков, слышит трещотку, посылает мужиков, и тоже мчится к подъезду.
В подъезде, ГГ скачками несется вверх по лестнице, и нарывается на сборище людей в черной одежде, которые стоят также неподвижно, что и мужики на улице, но в отличие от мужиков, «люди в черном» тычут пальцами в одном и том же направлении. Внезапно, перед героиней появляется еще одна тетка в черном, которая ей нежно улыбается и… Угу, тоже тычет пальцем.
Заметив на шее у тетки след от удавки, героиня пытается озадачиться, но слышит пресловутую трещотку. ГГ оборачивается и видит, что «девочка в красном» двигается не медленно и враскоряку, а вполне неплохой рысью несется по лестнице на четвереньках. Со стоном «Твою жеж мать…!» героиня срывается в направлении, указанном пальцами.
Незнакомка в красном полным ходом прет за ней, пиная людей в черном, отчего те неуклюже изгибаются и испаряются в воздухе. Когда ГГ и набирающая скорость дама в красном вырываются на последнюю прямую вдоль коридора, НЁХ в красном демострирует потрясающую способность, которая судя по привычно-профессиональному виду была у нее с самого начала — у нее начинают по-резиновому вытягиваться руки. На этом месте я погрустнела, т.к. поняла, что НЁХ не отличается особой сообразительностью — с такой растяжкой, героиню можно было скрутить еще когда она закручивала краны в ванной, и даже враскоряку бы бегать не пришлось.
ГГ снова замечает ехидную девчонку в синем сарафане и видит как та входит в открытую дверь, из-за которой вырывается золотистое сияние. С дикими воплями и под аккомпанемент трещотки, героиня умудряется уклониться от резиновых рук, вваливается в комнату, и захлопывает дверь, так как она несколько раз на собственном опыте убедилась в том, что закрытые двери крайне эффективны против НЁХ в красном.
В комнате творится какая-то хрень (все утянуто-перетянуто красными то ли нитками, то ли кишками, на которых висят погремушки и плюшевые мишки), но героине уже пофиг. Она продирается через все это безобразие, как вдруг снова слышит… Угу, звук трещотки. ГГ оборачивается, видит злорадную НЁХ, которая не теряя фирменной гримасы, странно вихляя бедрами, почему-то снова двигается враскоряку, на этот раз за каким-то чертом удлиняя себе шею.
С воплем «БАНЗАЙ!!!» ГГ головой вперед ныряет в фиг знает откуда взятое окно, за которым уже позднее утро (хотя еще 2 минуты назад стояла глубокая ночь), и а-ля Нео на первом прыжке, смачно грохается на асфальт. Cut to black.
Героиня приходит в себя в больничной койке с загипсованной ногой и с кокетливой повязкой на голове. Голосом за кадром, она сообщает о том, что на нее упала самоубийца, но она (героиня) чудом выжила. Правда ей пришлось пережить несколько сложнейших операций, так как удар самоубийцей был такой силы, что руки мертвой бабы — внимание! — полностью вплавились в тело героини, откуда некрасиво торчали пальцами. Но операции прошли супер-успешно, она полностью здорова, и вообще — все фигня, кроме пчел.
В палату входит жених с фруктами объясняя героине, что его бывшая названивала ему 85 раз за день, чтобы порадовать его тем, что она выходит замуж. ГГ радостно улыбается, с облегчением понимает, что все, что с ней произошло было кошмаром, и ест вилкой яблоко.
Проходит какое-то время, и мы видим ГГ уже без гипса и на каблуках. Она идет к тому самому дому, с которого на нее уже однажды свалилось счастье. Поднявшись на девятый этаж, она смотрит вниз, представляя себя на месте матери разбившегося ребенка. Внезапно, позади нее открывается дверь и из квартиры выходит какая-то тетка с кошелкой. Увидев ГГ, тетка говорит: «ГА-ААА!!!» и хватается за сердце.
Отдышавшись, тетка объясняет, что ГГ ее охренеть как испугала, и что если она это рискнет повторить, то она отоварит ее кошелкой по голове. ГГ совершенно спокойно воспринимает тот факт, что тетка до медвежьей болезни боится спокойно стоящих людей и спрашивает о матери погибшего ребенка. Тетка с доброй улыбкой (похоже для той вселенной это считается хорошим тоном) отвечает: «Ну да, стояла она тут, стояла… А потом самоубилась.»
ГГ понимающе кивает и говорит: «Ну да, ну да… Прыгнула?» «Та не,» машет рукой тетка. «Повесилась!» ГГ на пару секунд зависает, после чего переспрашивает: «Повесилась?!» «Ну да,» отвечает словоохотливая тетка. «Повесилась! Во-оот такущий шрам был на шее, когда ее из петли вытащили!» Тетка уходит, а героиню начинает плющить. «Если та баба повесилась, то кто в таком случае использовал меня для экстренной посадки?» размышляет она. Тут вдруг, перед ней материализуются девчонка в синем и баба со шрамом на шее. Предсказуемо, обе начинают тыкать пальцами. Казалось бы, героиню это уже не должно удивлять, но тем не менее, она очень удивляется и орет: «ЧО?!!!»
Скорее всего от непроходимой тупости героини, призраки матери и дочери одновременно закатывают глаза, корчатся похожими гримасами, и начинают исчезать а-ля Чеширский Кот. Перед тем, как исчезнуть окончательно, призрак девчонки кричит: «Беги, дура!!»
Дура даже и не думает бежать — вместо этого она пялится в пустоту с выражением озадаченного барана. Естественно, раздается громкий звук трещотки. ГГ трепыхается и пытается уйти, но не успевает, после чего случается несколько вещей одновременно: на её щиколотках смыкаются костлявые бледные пальцы (тут я сразу подумала, что нефиг было мужиков пинать); откуда-то снизу, между ее ног вылезает НЁХ с очень знакомым выражением лица; по всему телу героини начинают шмыгать руки идентичные тем, что на щиколотках.
НЁХ пару минут строит различные хари одна другой краше, каркая трещоткой, и все это время героиня придушенно голосит: «Бля-аа…!» В конце-концов, героиня умудряется разбавить свой словарный запас и спрашивает: «Ты хто?!» НЁХ счастливо улыбается, трясет нечесаными патлами, и щелкает челюстью, после чего гордо отвечает: «Я — монстр!!!» Эта информация сражает героиню наповал и из всех слов она использует только: «Ии-ииии!!!»
НЁХ с ней соглашается, хохочет трещоткой, и легким движением руки скидывает героиню с девятого этажа, в следствии чего та тонущим утюгом падает вниз и благополучно приземляется на самой себе, внимательно изучающей какую-то хрень, что она только что подобрала с асфальта.
Cut to black. Звук трещотки. Конец.
