Krilo

Есть в Архангельской области крошечная деревенька. Здесь, в стареньких кривых домишках, доживают свой век люди. Бабушек и дедушек практически никто не навещает — у кого родственников не осталось, а у кого родня из страха в деревню не наведывается.

Вокруг «проклятой» деревни пустует огромное количество земли, так как даже заядлые дачники не рискуют разжиться клочком огорода в этом «нехорошем» месте. А живущие здесь старички не выходят из дома без молитвы.

Но любопытство зачастую сильнее страха. Мы отправились в заколдованные места, чтобы своими глазами посмотреть на «аномалию» и поговорить с местными жителями. Мы — это банда из трех практикантов, мечтающих стать журналистами.

* * *

Тамара Тимофеевна прожила в родной деревне всю жизнь. Вырастила троих детей, которые давным-давно перебрались в города, где и живут со своими семьями. Так сложилось, что пожилая женщина три года назад похоронила мужа, и теперь совсем одна вела свое небольшое хозяйство, не рассчитывая на чью-либо помощь. Своя скотина и сезонные дары леса помогали хоть как-то свести концы с концами. Старший сын пытался уговорить ее уехать, но это значило бы навсегда покинуть родные края.

Тамара Тимофеевна осталась. Жизнь ее вполне устраивала. Только однажды странная встреча нарушила размеренный ход жизни.

— Пошла я пару лет назад в августе за грибочками. Встала в 4 утра, перекусила, и в путь. Чтобы до леса добраться, нужно перейти два больших поля. Еще до конца не рассвело. Туман стелился по земле. Иду я, огромный короб за спину забросила. Тишина, только сверчки стрекочут в мокрой траве. И вдруг вижу — по полю едет машина, старая такая. Сейчас подобных и нет нигде — антиквариат. Я особо в машинах не разбираюсь, но точно знаю, что такие можно увидеть только в старых черно-белых фильмах. Я остановилась, начала вглядываться в туман. И, хотя было не особо холодно, меня словно обдало ледяной водой. Машина ехала, словно по ровному асфальту, несмотря на рытвины и ухабы. Она словно плыла, причем беззвучно. Деревня наша небольшая, вроде не к кому гостям на такой машине ехать, да еще в такую рань, да со стороны леса. Испугалась что-то я, аж присела. Ну а что увидела потом — вовеки не забыть! Эта древняя тарахтелка практически сравнялась со мной. И тут я подумала, что меня сейчас «кондратий» хватит! Водителя за рулем не было. А вот на заднем сидении я рассмотрела чей-то размытый силуэт, очень сильно мне кого-то напоминающий... На заднем сидении сидел мой муж-покойничек. Он улыбался и похлопывал рукой по соседнему сидению. Я заорала, как оглашенная, и, бросив короб, понеслась почему-то в сторону леса, а не в деревню. У леса обернулась — машины не было, растворилась в тумане. С тех пор не могу найти себе места. Спать нормально не могу. Вдруг это означает скорую смерть? А дети-то далеко...

* * *

Дом бабушки Агафьи врос в землю по самые окна. Тамара Тимофеевна подвела нас к кровати, где среди подушек и одеял затерялась хрупкая фигурка старушки. Когда она поняла, о чем ее спрашивают, то, утирая слезы, поведала:

— Пять лет назад мой единственный сыночек (которому стукнуло 64 года) ушел по осени в лес за грибами, да так и не вернулся, родимый... Всей деревней искали, да так и не нашли моего Алексашу. Даже до милиции на телеге доехала. Но и от милиции никакого толку! Наверное, дикий зверь какой загрыз. С потерей смириться не могла, все глаза выплакала. Ведь мы одни были друг у дружки. Он у меня несуразный уродился, смешной, с плохим зрением. С бабами не получалось, да и где здесь кого найдешь, а в город он ехать не хотел.

Сидела, ждала у окошка... Все 5 лет. Ведь не нашли мертвым-то Сашеньку моего. Вдруг вернется? Сплю как-то ночью и слышу — машина гудит, много раз. Встала с кровати, посмотрела в окно — думала к Ефимовне наконец-то внучка приперлась. Недалеко от дома стояла древняя, как я, колымага, а фарами светила прямо мне в окно. Я вышла на крыльцо — думала, может про сына что-то стало известно. За калитку вышла, фары погасли. Вижу — за рулем Сашка мой непутевый сидит, веселый такой. В той же куртехе, в которой в то утро из дому ушел.

— Сыночек, где же ты был?

Смотрит на меня:

— Нет меня больше, мама, медведь заломал. Я звал на помощь, никто не пришел. Мам, я скучную жизнь прожил, тебе ничем не помог — вон дом развалится скоро. Давай хоть на машине прокачу!

— Нет, Саш, боюсь я, ты знаешь.

Машина начала плавно удаляться. Меня утром Тамара Тимофеевна нашла. С тех пор лежу, не встаю. Жалею, что не прокатилась, сына обидела. Ведь всю жизнь мечтал он, что накопит на машину, будет меня в город катать. Я тоже с ним мечтала...

* * *

Алексея Ивановича мы встретили у колодца. Напрямую спросили про машину.

— Собственными глазами видел это чудо. Дом мой стоит на окраине — поля эти злосчастные — как на ладони. Я старый человек, мучаюсь бессонницей, поэтому видел не единожды. Вижу, как-то по полю машина едет. Решил, что заплутали. Вышел из дома. Смотрю, а в машине пусто. Что же, она на автопилоте, что ли по ухабам-то ехала, как в кино? Вгляделся — а на заднем сидении Настасья из соседней деревни с тремя детьми сидит, плачет.

Было дело, прошлой зимой сгорела она со своими чадами в доме. Вижу, что она рот открывает, что-то говорит, но ничего не слышно, однако видно, что гневное что-то. И вспомнил я, что когда Настина изба горела, вся наша деревня, кто мог, побежала на выручку, а я слег тогда, и наблюдал через окно за отсветами пламени.

Еще не один раз видел это чудо. Колесит оно по полям туда-сюда, только из дому я больше не выхожу, страшно. Вон Агафья-то совсем после встречи повредилась умом — кататься хочет с ветерком!

* * *

В сторону соседней деревни, где нами был снят угол на два дня, отведенные под «расследование», мы выдвинулись в двенадцатом часу. До ночлега было около сорока минут спокойного ходу. Шли, обсуждали услышанное. Решили, что завтра снимаемся в город, так как к рассказанному больше добавить было нечего. Минут через двадцать пути мы увидели свет фар. Думали уже, что нас подбросят до деревни. Но, мимо нас, тихо дребезжа, проплыла старая колымага темно-зеленого цвета.

Понимание пришло, когда мы рассмотрели пассажиров. В салоне, рядом с лысым очкариком, прижимаясь лицом к стеклу и счастливо улыбаясь, сидела, теперь уже явно новопреставленная, бабка Агафья. Таки прокатил её сынок Сашенька.

Привет всем!

Я читаю «Клуб друзей» уже 4 года, и, несмотря на то, что в единственное на весь город отделение роспечати журналы всегда приходят с опозданием, я не пропустила ни одного номера.

Вы — редакторы и все чьи письма печатаются — мои самые близкие друзья, честно!
Поэтому я смело обращаюсь к вам за советом.

Как вы уже поняли город, в котором я живу совсем крошечный. Три девятиэтажки, пара десятков изб и мебельная фабрика, где работают почти все жители городка, а вокруг высохшая жёлтая степь. Здесь даже нет школы, мне приходится каждое утро час ехать на электричке до ближайшего посёлка. Туда же мы с мамой отправлялись, когда магазин и почта закрывались на выходные.

Родители говорят: «Мы живём в заповедном уголке». Но как по мне — это тоскливая глушь. Тем удивительнее, что в нашем «городе» уже много лет работает сувенирная лавка. Представляете? Это действительно самое красивое место посреди остального убожества.

Здание лавки выглядит, как-будто от какого-то дома оставили только треугольный чердак. Скат крыши опускается до самой земли. Но самое чудесное — прозрачные стены! Когда лучи солнца проходят сквозь них, падая на прилавки, стеклянные фигурки переполняются сладким светом и рассыпают его на тысячи бликов и солнечных зайчиков. А зимой, когда рано темнеет, среди глубоких сугробов этот дом стоит, как цветная карамель или льдинка. Простите, что не прислала фото, у меня нет «мыльницы».

Естественно, на каждый праздник все покупают подарки только в этом магазине. Не потому, что больше негде. Сувениры оттуда действительно особенные, можно разглядеть даже самые мелкие детали, а стекло такого цвета, будто все ещё хранит тот солнечный свет.

У нас, как и у всех соседей, уже давно накопилась целая коллекция этих «сокровищ». По ним легко можно проследить все радостные события нашей семьи: дни рождения и разные праздники, каждое 1 сентября и 31 мая, мамина выписка из больницы, моя первая пятерка. Бесчетное количество радужных шариков из сувенирной лавки есть у каждой из моих подруг. Мы закапывали эти стекляшки, обернутыми в клочок бумаги, на котором писали свои желания и секреты. И все сбывалось на самом деле!

Извините, что расписываю так поробно. Все это важно для моего вопроса.

Не так давно полки этого чудесного магазина совсем опустели. В прямом смысле! Нет, его не закрыли, продавец Олеся сидела, как всегда, с 10 до 18 и уходила. А купить ничего было нельзя, потому что нечего! Это так странно. На мои вопросы Олеся не отвечала, просила не мешать работать. Но что хуже всего — у нас больше нет праздников.

Последний раз я подарила сувенир, маленький паровоз на фоне звездного неба, папе на день рождения. Через 2 дня он уехал в недельную командировку. Это было в октябре, 7 месяцев назад. Мы с мамой до сих пор не знаем где он. Скорее всего просто надоело жить в таком болоте.

Но прошлый новый год пропустила не только моя семья.

Помните, в начале письма я писала про мебельную фабрику? В декабре крыши нескольких цехов рухнули и здание сложилось, как карточный домик. Говорят, дело в слишком старых и слишком мокрых перекрытия. Это случилось в будний день... В общем, до самого 31 числа почти каждый день были чьи-то похороны. Маме повезло, она в то день не работала.

После случая на фабрике наш подъезд опустел за пару месяцев.

8 марта, 23 февраля, дни рождения больше никто не справлял. Сувенирная лавка больше не переливалась на солнце. Вы скажете: «Естественно, после такой трагедии!» Но подарки закончились раньше! Тот самый подарок для папы был одним из последних.

Сейчас июнь, кроме нас с мамой здесь теперь ни души. Я решила никуда не ехать на каникулы. Каждый день я рассматриваю коллекцию стеклянных фигурок. Здесь все мои счастливые воспоминания, да и мамины тоже. Приходится довольствоваться тем, что накопилось, ведь нам больше негде купить новые. Но мы очень хотим найти другой магазин, где будет достаточный запас праздников, хотя бы лет на 10.

Может кто-то из читателей сталкивался с чем-то подобным? Где вы обычно покупаете воспоминания?

Оля, 14 лет

Многие из вас уже, вероятно, знакомы с распространившимися по городу слухами о подземных ходах в старой части Снежинска. Мы постарались поподробнее разузнать обо всем этом и с помощью одного из читателей «Окна» вышли на источник интересующей нас информации.

Первая, состоявшаяся по телефону беседа с этим человеком была очень непростой и, к нашему великому сожалению, закончилась ничем. Однако через два дня он сам пришел в редакцию и совершенно неожиданно для нас согласился рассказать все.

Почти четырехчасовой рассказ произвел эффект разорвавшейся бомбы. Те, кто слушали его, а также тот, кто позже расшифровывал диктофонную запись (оказавшуюся, как на грех, на редкость безобразной), еще неделю спустя ходили с воспаленными от бессонных ночей глазами. Мнения были крайне полярными, но все единодушно сходились в одном — это сенсационно!

После вполне понятных колебаний мы решили опубликовать рассказанную историю практически в том виде, в котором нам довелось ее услышать. Незначительная литературная обработка связана с подготовкой материала к печати, особенностями речи говорившего и уже упомянутым качеством записи. Опущен также ряд не вполне справедливых, на наш взгляд, высказываний в адрес конкретных руководителей города и РФЯЦ-ВНИИТФ.

Мы приняли вызов автора, утверждавшего, что коллектив редакции побоится напечатать его откровения. Для независимого издания, каковым является «Окно», нет никаких причин отказываться от подобных публикаций.

Однако мы отдаем себе отчет, что уже после второго-третьего номера (а публикация планируется минимум на десять номеров) в редакции раздадутся недоуменные, а то и возмущенные звонки, поэтому сразу хотим заявить, что редакция печатает указанный материал на правах литературного и никакой ответственности за достоверность изложенных в нем фактов не несет. Фамилия и координаты автора есть в редакции, но по целому ряду причин мы пока не склонны их афишировать.

И еще. Наш уважаемый посетитель! Вот уже около месяца мы не можем связаться с Вами. Убедительная просьба: зайдите или позвоните в редакцию — хотя бы для того, чтобы мы могли убедиться, что у Вас все в порядке...

Коллектив редакции газеты «Окно»

* * *

Все началось с нескольких писем, пришедших на адреса рядовых обывателей, и расцененных не более чем шутка. Вернее, злая шутка. Городок был маленьким и провинциальным, интересных событий не происходило в принципе, поэтому информация о необычной корреспонденции быстро разошлась в форме местной сенсации.

Собственно, ничего особо крамольного, или, тем более, сверхъестественного в письмах не содержалось. Так, например, главный бухгалтер одного из предприятий получила письмо, содержание которого гласило: «Костюм не понадобится». В конце недели у нее намечался юбилей и она действительно планировала купить себе новый костюм. Однако на следующий день после получения письма внезапно нагрянула налоговая инспекция, и женщина надолго залегла в больницу ввиду проблем с сердцем. Костюм действительно не понадобился.

Дворник одного из ЖЭСов получил письмо довольно расплывчатого содержания: «А куш того не стоит». Через несколько дней, убирая снег, он заметил кошелек в сугробе. Доставая кошелек, он поскользнулся и сломал ногу. Куш же в кошельке был не таким уж и большим.

С течением времени количество писем начало неуклонно расти. Впрочем, как и изобретательность неизвестного шутника. Например, один школьник получил письмо с ответами для предстоящей контрольной. Изюминка заключалась в том, что, несмотря на то, что ответы были абсолютно правильными, школьника поймали за списыванием.

Немудрено, что за историю с письмами ухватилась редакция местной газетенки, в которой, кроме прогнозов погоды, взятых из Интернета, рекламы, некрологов и обзора мировых новостей, опять же взятых из Интернета, писать было не о чем. За написание крупной разоблачительной статьи с превеликим удовольствием взялся местный графоман, давно таивший в себе много злобы на окружающий мир: родился не в то время и не в том месте; за всю жизнь не написал ничего путного, хотя всегда мечтал создать роман-бестселлер; работа за нищенскую зарплату в газете и тому подобное. Статья вышла действительно разгромной. Причем написана она была таким образом, что выставляла в дурном свете как отправителя писем, так и адресатов. Рассматривая самые различные версии происхождения писем, автор все равно умудрялся вылить ушат грязи на обе стороны. В результате никто из упомянутых в статье не получил повода похвалиться перед друзьями о том, что о нем написали в газете.

После выхода статьи в свет письма приходить перестали. Однако через неделю редакция все же получило одно. Содержание у него было следующее:

«И зачем же вы так? Я хотел предложить вам свои услуги по предоставлению наиболее точных прогнозов погоды. Поскольку подобное желание у меня абсолютно отпало, я все же порекомендую вам брать прогноз отсюда (далее в тексте указывалась веб-ссылка), ибо там точнее.

А вот список дат, которые не порадуют ни вас, ни ваших близких: (далее шел список имен и дат, совпадающий со штатом редакции, плюс внештатный корреспондент и уборщица, в штате не числившаяся)».

Письмо никого из сотрудников особо не впечатлило, но и не порадовало, поскольку неприятный осадок остался. А после того, как в первую из указанных дат умер один из сотрудников, многие запаниковали. В настоящую панику впали уже все, когда и вторая дата оказалась пророческой. С графоманом, написавшим статью, никто не здоровался, все обходили стороной, в результате чего он одним из первых уволился.

Роковую третью дату ожидали и страшились больше, нежели Апокалипсиса. На следующий день, собравшись в редакции за два часа до начала рабочего дня, пересчитав головы и обзвонив уже не работавших на тот момент сотрудников, включая графомана, все вздохнули с облегчением. Казалось, что проклятие было снято. В редакции объявили выходной день, кто-то пошел ставить свечу в церковь, кто-то — строчить жизнерадостную статью о перспективах открытия птицефабрики.

Гром грянул неожиданно, при разборе корреспонденции, пришедшей в редакцию. Знакомого вида конверт содержал в себе короткое послание: «Негоже-то про бабку Глафиру забывать». И действительно, про уборщицу, жившую уединенно и приходящую убираться по собственному желанию, все как-то забыли.

Надо ли говорить, что редакция вскоре закрылась?..

Мораль данной истории в том, что никогда не стоит обижать незнакомых тебе людей. Поэтому, дорогой читатель, вот дата, которая тебя точно не порадует: 13.04.2019.

Пути, которыми движутся люди к своей смерти, запутанны и загадочны. Они извиваются и переплетаются, образуя лабиринт, в котором легко заблудиться. Человек, решивший пройти по этим дорогам вслед за теми, кто их проложил, должен быть готов встретиться с любыми трудностями. Путь может обрываться, заканчиваться тупиком, обрываться в пустоту — это неважно, любой путь должен закончиться, и человек, идущий по следу обязан найти настоящий конец, не обращая внимание на ложные.

Я всегда понимал свою профессию именно так.

Но есть вещи, которые создают на пути неопродолимую стену. Чтобы ее проломить, нужен ключ, но все части ключа уже сломаны, превращены в прах и рассеяны по мирозданию.

И тогда дело закрывают за полным отсутствием улик.

Именно это случилось с одним моим знакомым. Летом, около трех лет назад, он был переведен в наш отдел из соседнего города. Там у него осталась семья, дочь, мотивы перевода были никому не известны. Ходили слухи, что ему пришили «мокруху».

Так оно и оказалось на самом деле. Парень оказался не в том месте не в то время — заметил что-то подозрительное, увидел странную человекоподобную фигуру во тьме ночи, приказал ей остановиться, та издала ряд странных звуков и попыталась скрыться. После троекратного предупреждения лейтенант достал табельное и выстрелил в сторону убегающей фигуры. Стоит ли говорить, что никого человекоподобного на месте не нашли, а нашли обычного пацана, неизвестно как забредшего ночью в плохой район с пулевым ранением в плече. Баллистическая экспертиза показала, что ранение нанесено из табеля лейтенанта, но основная причина смерти оставалась неясной. Дело замяли, лейтенанта спихнули в наш маленький городок, подальше от лишних глаз.

Похоже, что он долго мучался тем, что произошло в ту роковую для него ночь. Видимо, считал, что действительно виноват в смерти паренька. Все это вылилось для лейтенанта в посещение гадалок, шаманов и прочих бабок. Тем не менее, никто из них не смог сказать ему, что произошло, ну или, во всяком случае, не смог сказать ему то, во что он бы поверил. Лишь одна бабка, прижатая к стенке, рассказала ему про Наш Маленький Клуб. Бабка и сама пыталась в него вступить, но хранитель справедливо послал старую дуру подальше. Спустя несколько дней лейтенант пришел ко мне.

— Научи меня, — потребовал он. — Я должен знать.

Я лишь вздохнул. С человеком, решившим встать на Дорогу Ножей, уже ничего не сделаешь, проще лишь открыть тайну до конца. И я рассказал ему про то, где искать ножи, как делать разрезы для проникновения в другой мир. Он ушел с изрядной долей скептицизма, но, кажется, мои слова запали ему в душу.

Через неделю я узнал, что лейтенант поднял из архивов дело Кранцова.

Кранцов — это наш местный и единственный, к счастью, маньяк. В свое время он любил приводить молодых девочек 16-18 лет к себе на квартиру и там зверски забивать до смерти мясницким тесаком. Для «казни» у него была оборудована специальная комната, выглядящая как обычная женская спальня, только со стенами, обитыми войлоком, и тяжелой железной дверью с прорезанным окошком. Как показало следствие, пленниц держали в комнате по нескольку дней. Затем маньяк заходил в комнату и наотмашь бил жертву тесаком по лицу. Если удар был смертельным — жертве очень везло, дальше он бросал тело на кровать и принимался разделывать на куски. Некоторым пришлось пережить это в «живом состоянии».

Как бы то ни было, подонка поймали и засадили в «лебедь» до конца его дней. От того дела у нас осталось две вещи: орудие преступления — тот самый тесак, которым убивали жертв, и маленькая настольная лампа с красным абажуром. Во время первого удара (по лицу) брызги крови летели во все стороны, в том числе и на эту лампу. На абажуре обнаружили кровь почти пятнадцати разных людей.

Лейтенант попробовал получить тесак, что у него не получилось (и, надо сказать, ему в этом повезло — позже я расскажу, кто получил тесак и что с ним произошло). Тогда он забрал лампу с мотивировкой «для идентификации жертв». Собирался ли лейтенант кого-либо идентифицировать или нет, мне неизвестно, ну а лампа оказалась у него дома.

О следующем легко догадаться. Лейтенант закрылся в своей квартире, выключил свет, оставив горящей одну лампу. Затем он резко ударил ножом по руке. Кровь брызнула на красный абажур. В алом свете на стенах задрожали тени, а потом, я думаю, лейтенанту стало жутко, когда тени принялись складываться в человеческие силуэты.

Началось все это с декабря 2008 года. Мне позвонил мой лучший друг и сказал, что у него для меня есть сюрприз. Приехав к нему, в его комнате я увидела девушку и замерла, впав в ступор. Девушка была вылитая я — не призрак, не привидение, а живой человек. Её звали так же, как и меня, ей тоже на тот момент было 23 года. Те же глаза, те же волосы, нос, губы, телосложение... Ощущение было такое, как будто я смотрю в зеркало. После друг объяснил, что ехал в метро, увидел её, подумал, что это я, догнал и стал разговаривать. Узнав, что эта девушка не имеет ко мне никакого отношения, он заинтересовался и притащил её к себе домой.

Прошло несколько месяцев. Настя (та девушка) усердно набивалась ко мне в подруги и общалась только со мной. Меня это сильно беспокоило. Я обратилась к родителям — мол, нет ли у меня сестренки-близнеца, потом познакомила их с Настей. Родители были в шоке оттого, что мы так похожи. Они попросили Настю познакомить их с ее родителями. Встреча состоялась, и оказалось, что между нами нет ничего общего — мы просто до ужаса похожи, и всё.

Спустя полгода все уже привыкли. Настя свободно общалась со мной и моими друзьями, только вот я, увидев ее, все еще пугалась. В январе 2010 года меня сбила машина. Ничего серьезного — сотрясение мозга и перелом руки. В этот же день друзья сообщили, что Настю тоже сбила машина, и у нее такие же травмы, как у меня. В марте этого же года я попала в больницу с отравлением — и как вы думаете, что было дальше? Правильно, Настя тоже в этот же день попадала в больницу с тем же диагнозом. В общем, таких совпадений было много. Меня всё это начало тревожить, и я избегала общения с Настей.

В октябре этого года она умерла — её сбила электричка. В голове, естественно, сразу появилась мысль — не произойдет ли это и со мной? Как только мы узнали о её смерти, сразу побежали к ее родителям, чтобы помощь предложить. Двери нам никто не открыл. Прошло пять дней. С родителями Насти я так и не смогла связаться — ходили к ней в квартиру каждый день, а дверь никто не открывал. Потом старушка из соседней квартиры сообщила, что здесь никто уже три года не живет: хозяин квартиры умер, а дети за границей. Мы подумали, что у бабульки просто склероз.

Спустя 40 дней после ее смерти на поминках решили достать ее фото. Оказалось, что на всех фотографиях ее лицо как будто замазано белой краской. Побежали в контору, где фотографии проявляли, а они нам в лицо бумажками стали тыкать: «Сами же все фотографии проверяли, росписи ваши есть, деньги сами оплатили, какие к ним претензии?». Родителей ее мы так и не нашли. Ходили в ЖЭК, в паспортный стол — все безрезультатно: квартира принадлежит умершему деду, и больше в ней никто не прописывался и не проживал.

Я всё ещё очень напугана, не ожидает ли меня такая же участь, как и ее. Страх перерастает в панику, я электрички и железнодорожные пути обхожу за километр...