IntegralSEA

Недалеко от столицы Лаоса находится одна из необычнейших достопримечательностей этой страны. Это огромная композиция, состоящая более чем из двухсот скульптур и причудливой формы сооружений, в комплексе представляющая сюжеты из священной истории индуизма и буддизма.

Парк был основан в 1958 г. почитаемым религиозным наставником по имени Бунлеуа Сулилат, который сочетал черты индуизма и буддизма в созданном им религиозном учении. Подобный парк есть и Тайланде (парк Салакеоку недалеко от местечка Нонг Кхай), он был построен после лаосского этим же наставником.

Все скульптуры сделаны из бетона и украшены различными орнаментами, формы воплощения очень своеобразные порождения необыкновенной фантазии, на грани традиций и смелого новаторства. Образы, созданные в этих скульптурах, иногда поразительно прекрасные, грандиозные, монументальные, иногда – слишком странные и даже устрашающие. То это изображения богов, людей, животных, то мифических фантастических существ.

В центре космически гигантской скульптурной композиции, представляющей собой храм под открытым небом, сооружение в виде тыквы, внутри которого обходная галерея с винтовыми лестницами – на каждом уровне галереи представлены сцены ада, земного мира, рая, то есть различных миров, в которых душа может перерождаться после ухода из этой жизни. (В отличие от христианства, в котором душа попадает в рай или ад уже навсегда, в буддизме душа может переродится в аду, на земле, воплотившись в человеке, животном, растении, или в раю, и, прожив в одном из этих миров определённый срок, вновь переродиться в другом мире…и так до тех пор, пока наконец-таки душа обретёт просветление и уйдёт в Нирвану, вечное бытие и вечное небытие одновременно).

Вход внутрь «тыквы» - в виде трехметровой пасти фантастического чудовища.

Прогулка по этой галерее – метафизическое путешествие в иные миры. Для монахов – это образы для медитации, а для простых туристов потрясающее зрелище, впечатляющее и устрашающее, дающее возможность узнать как можно больше о буддизме, индуизме и приобрести новый для себя визуальный и духовный опыт. Венчает тыкву смотровая площадка, по центру – скульптурное изображение дерева (очень символичное само по себе, так как дерево это изображает и дерево бодхи, под которым Будда достиг Просветления, и дерево жизни, и связь мира подземного, земного и небесного).

С высоты открывается замечательный вид на весь парк, получивший у местного населения прозвище «города духов». Каждая скульптура – это и объект религиозного почитания для верующих, и яркое произведение изобразительного искусства.

Самая большая статуя – изображение лежащего Будды (40 м).

Буддийская скульптура близка стилю традиционной тайской скульптуры и передаёт образы, типичные для буддизма Тхеравады («Учения Старцев»).

Интересно изображение семьи бога Шивы, называемое «Шива Паривар».

Сильный бог Шива, разрушающий всё злое или устаревшее в мире, покровитель королей и властителей, его жена Парвати, изображены со своими детьми – слоноголовым Ганешей и богом войны Сканда (Картикея). Фигуры представлены в стиле древнеиндийской скульптуры, похожей на те, что находятся в храме Кайласанатха (Храм Шивы, владыки горы Кайлас) в Элуре. В лицах ощущаются живые эмоции, индивидуальность, в фигурах – естественная подвижность.

Шива, изображённый с тремя ликами и множеством рук, сидящим на буйволе Нанди, попирающем грешника, символизирует божество, покровительствующее власти, истине, и войне. Это одно из самых грозных воплощений этого могущественного индуистского божества.

Прогуливаясь по парку, встречаем и знакомых персонажей древнеиндийского эпоса Рамаяна.

Повелитель обезьян, Хануман, бежит неустанно, помогая Раме спасти похищенную жену Ситу.

Боги и демоны взбивают воды мифического молочного океана при помощи гигантского змея Васуки, превращённого в подобие мутовки.

Это один из знаменитейших сюжетов мифологии индуизма. Из океана возникают формы материального и духовного миров, небесные светила, богини апсары и другие мифические персонажи… И, самое главное, в результате получается эликсир бессмертия и вечной жизни амрита. Изображение сцен пахтания молочного океана встречается в таком знаменитом храмовом комплексе, как Ангкор ват в Камбодже. Здесь же – новаторское продолжение веками складывавшихся художественных традиций религиозной скульптуры.

Здесь – новаторское продолжение веками складывавшихся художественных традиций религиозной скульптуры.

Демон, наводящий ужас Ракшас, несущий в руках бездыханное тело грешника, огромен и устрашающ, мерным шагом надвигается на посетителей...

В скульптурной композиции представлено изображение Пхра Мэ Тхорани (богиня земли в буддизме Тхеравады).

Фантастическая женщина, несущая колесо Дхармы (Учения), которое в этом контексте может быть понято и как колесо Сансары (круга перерождений), символизирует преемственность традиции, передающейся от индуизма – буддизму. Эта идея, которую стремился выразить автор скульптурного комплекса в целом.

В другой композиции богиня Пхра Мэ Тхорани изображена в момент, когда демон Мара пытался помешать медитации Будды, насылая на него демонов.

Будда прислонил руку к земле (бхумиспарша мудра), зовя её стать свидетелем факта достижения им просветления, высшей мудрости. Тогда могущественная богиня земли явилась, выжимая свои волосы, то есть – порождая потоки рек, которые затопили всех демонов и самого их властелина Мару.

В традиции Тхеравады, Будда обычно изображён истощённым во время своей первой проповеди, ведь он только что отказался от аскетического образа жизни, осознав необходимость Срединного Пути, ведущего к познанию высшей истины. Будда, проповедующий в окружении пяти своих первых учеников в Сарнатхе, после достижения Просветления, открыв Четыре Благородные Истины и великий Восьмеричный Путь к духовному освобождению.

Маханаман, Каундинья, Бхадрика, Вашпа и Ашваджит, ученики Будды, тоже были аскетами, сопровождавшими Будду в его отшельничестве.

Прогулка по территории парка часто сопровождается звуками таинственных мелодий, словно бы издаваемых самими незримыми духами (!). Источник загадочной музыки – это бродячие музыканты, собирающие пожертвования, сидящие скромно в тени раскидистых крон деревьев, исполняющие чудесные завораживающие мелодии на носовой простой флейте, сделанной из стебелька бамбука. Они вносят незабываемые нотки мистицизма, наполняющего сердце каждого посетителя этого необычнейшего местa.

Модернизм в бирманской живописи развивался, начиная с середины XX столетия, под влиянием, прежде всего американского искусства. Произведения художников стиля модерн были востребованы американскими дипломатами и работавшими в Бирме западными специалистами, устраивавшими выставки художников у себя дома, и покупавшими эти произведения, не всегда высокого качества, но выполненные в устраивающей их манере, модной в то время на западе. Почитая художников «авангардистов», западные дипломаты пытались влиять и на общественное мнение бирманцев, склоняя творческую интеллигенцию на прозападную сторону. Спрос на работы бирманских мастеров в модернистском стиле был весьма высок, и поэтому, многие художники увлеклись модернизмом, чтобы продавать картины западным покупателям. Здесь скорее сказался в большей степени коммерческий интерес, чем искреннее желание следовать модернистскому весьма условному и холодному по своей выразительности искусству, столь чуждому бирманскому национальному самосознанию. Однако, и в этом направлении были весьма талантливые мастера, создавшие подлинные шедевры.

Художник У Кин Маунг (1908 – 1983) был современником Ба Ньян и Нгве Гаинг, учился на курсах, которые проводил У Хла (1903 – 1944), а в 1935 г. он стал работать иллюстратором для многих местных журналов и делать дизайн рекламных объявлений. Так же он писал маслом. В «Бирманских музыкантах» проявились черты кубизма и абстракционизма. Основу композиции составляет ритм геометризированных условных форм и цветовых монохромных пятен, передающих ритм народной музыки. Это одно из ранних произведений бирманского модерна, созданное в 1945, и, безусловно, удачное, так как автору не только удалось передать желаемую идею (обобщённое выражение звучания традиционной музыки средствами формы и цвета), но и создать целостное по композиции полотно и достичь высокой образной выразительности в рамках совершенно нового для Бирмы стиля.

В картине «Дерево» модернистский абстракционизм сочетается с некоторыми чертами реалистического пейзажа на фоне. Если в «Бирманских музыкантах» живопись действительно музыкальна, то это произведение философично и поэтично. Могучее дерево занимает всё художественное пространство первого плана – оно и декоративно, и драматично. Сухой ствол без листьев, но дерево цветёт под лучами палящего солнца. Символ внутренней силы, проявляющейся в ярких поступках, вопреки внешним трудностям. Здесь выразилось желание художника Кин Маунг развить национальную традицию модернизма на художественной основе бирманского национального вкуса.

«Бирманская женщина» (1965) – портрет, созданный в абстрактном стиле. Здесь художник продолжает экспериментировать с художественными средствами кубизма. Форма лепится за счёт сочетания различных цветовых плоскостей, складывающихся квадратиками в единый образ, подобно мозаике.

Свой творческий метод разноцветной «шахматной доски» художник развивает и совершенствует в «Храме Махамьятмуни» (1981) и в картине «Мандалай», изображающей в обобщенной форме оживлённую торговую улицу в центре города.

В картине «Баган ХХ столетия» Кин Маунг показал с графической ясностью силуэты древних баганских храмов, гордость национального историко-художественного наследия Бирмы, и на первом плане маленькие фигуры людей, почти невидимые, неразличимые на фоне.

Над храмами – фигуры танцующих женщин, сделанные в духе старинных фресок. Так модернизм здесь встречается с традициями бирманского монументального искусства.

Кин Маунг проявил свой декоративный талант в полотне «Палитра модерна», это можно сказать его программное произведение, ведь создав эту картин, он открыто заявил о прямой преемственности своего искусства у традиций модерна. Фигуры, созданные здесь, - готовые эскизы для сувениров, для брелочков или резных фигурок, подвесок, которые могут привлечь покупателей своей декоративностью.

Такое искусство, несомненно, было привлекательно для западных покупателей. В подобной живописи не столь ярки, аутентичны и выразительны образы, как в ранних картинах Маунга, в которых его самовыражение более искренне и правдиво.

Маунг создавал и чисто коммерческие, абсолютно декоративные и бессодержательные работы, пользующиеся спросом для интерьеров богатых домов западных клиентов.

Одним из крупнейших художников модернизма был Вин Пе, он возглавил Мандалайскую школу изящных искусств в 1967 г., а в 1973 г. он оставил эту должность, чтобы стать писателем и кино директором.

В его картинах «Лэди с кудрями» и «Холм Сагаин» (обе – акварели) явно выразилось влияние техники батика, особого метода окраски тканей, когда постепенно одни части покрываются воском, а другие – погружаются в краски разных оттенков.

Его работы похожи на ткани, в которых выразительность достигается сочетанием ярких монохромных красок. Здесь он работает он акварелью, в применении которой достиг высокого мастерства. Акварели привлекают профессионализмом исполнения, большой эмоциональностью и красочностью образов, не лишённых внутренней глубины.

В своих работах Вин Пе умело и гармонично сочетал влияния модерна, национальный бирманский колорит и собственное видение мира. В его художественной манере заметен интерес и к творчеству художников фовистов, особенно, в стремлении достичь максимальной яркости и насыщенности отдельных цветовых пятен.

Пау Оо Тхет – однорукий художник, он потерял свою правую руку в возрасте 12 лет, подорвавшись на бомбе во время войны. Он выучился писать своей левой рукой, и достиг не только выразительности лаконичных и порой стилизованных форм, но и духовного глубокого смысла своих проникнутых поэтикой и религиозными размышлениями произведений.

Модернизм в его творчестве неразрывен с продолжением бирманских национальных традиций изобразительного искусства. В 1970 г. он был одним из ведущих деятелей модернистского направления.

В своей картине «Пять монахов» (1965) он показывает пять фигур, стоящих в ряд, в монашеских одеждах оранжевого цвета и в традиционных соломенных шляпах. Эта картина проста и формы максимально обобщены и условны, она целиком декоративна, но в ней есть и смысл, выражающий национальное самосознание, тесно связанное с буддизмом.

По свидетельству современников, художник был строен, как стебель бамбука, скромен и спокоен по характеру, его глаза светились внутренним светом доброты и душевной теплоты. Горечь и грусть редко были свойственны ему, на его лице всегда была добродушная полуулыбка или выражение творческой одухотворенной сосредоточенности. Его студенты отзывались о нём как о внимательном, добром, заботливом учителе, интересном собеседнике, прекрасном и достойном восхищения специалисте. Все эти черты отразились в его автопортрете (1967), в котором модернистская условность гармонирует с реалистичным психологизмом.

Картина «Будда и пять учеников» (1971) символичное, необычное и яркое воплощение знакомой каждому верующему сцены. Оранжевые одежды монахов и подчеркнуто повторяющийся ритм одинаковых силуэтов составляют основу декоративной выразительности полотна.

«Мать, ожидающая ребёнка» (1972) – картина, в которой мастер проявил свой интерес к реалистической живописи, с её психологической глубиной и явным интересом к передаче индивидуальных черт лица и мимики, движений и форм. В нарочитой яркости колорита с эмоциональной экспрессией сочетается в некоторой степени суховатая условность, вызванная увлечением живописно-формальными задачами. Однако в целом произведение отмечено живым искренним чувством и стремлением выразить гуманистические идеи и традиционные ценности жизни через образ отдельного человека.

Одной из черт модернизма является желание передать средствами живописи то, что самой живописи не свойственно, а именно – звук, ритм, поэзию, движения. Поэтому, модернисты сосредотачивали внимание не на подражании реальности, а на выражении своего чувствования и отношения тех или иных аспектов и явлений действительности.

В картине «Группа деревенских музыкантов» (1987) передано мажорное звучание мелодии, исполняемой деревенскими музыкантами, на различных музыкальных инструментах. Звук радостной мелодии пронизывает всё полотно. Красное солнце на закате служит основным фоном, геометрически правильный треугольник соломенной крыши, в сочетании с кругом солнца над ним – типичный графический мотив абстракционизма, слитый здесь воедино с общей экспрессией изображённого. В картине этой преобладают резкие контуры, лаконичные, геометризированные фигуры, смело ритмично расположенные.

Художник опирается на народное творчество, широко используя четкий контур и контрастный по цвету рисунок.

При этом, здесь всё же на первом месте реальное содержание, живой образ действительности, хоть и переданный средствами модернистской живописи, но не утратившей живой экспрессии.

Искусство бирманского модернизма проявлялось в двух аспектах - это были или произведения, выполненные в сухой декоративистской манере, хорошо продаваемые сувениры для украшения модных интерьеров, или это - настоящие шедевры, результаты творческого поиска форм и художественного языка. В лучших работах бирманских художников-модернистов сочетаются традиции национального искусства, веяния нового времени, абсолютно индивидуальное видение мира и поиск высоких духовных истин.

В живописи Бирмы рангунской школы во второй половине XX столетия - обращение к осмыслению национального наследия и к различным влияниям западного искусства. Творя по преимуществу в рамках реализма, художники Рангуна этого периода вносят в свои произведения черты национальной специфики, обращаясь к художественному наследию прошлого, предпринимают попытки опереться на классическую бирманскую художественную традицию, отражая как своеобразие жизни народа в жанровых сценках, так и сюжеты религиозного характера.

Подобные тенденции проявились в творчестве художника У Тху Ка (1919 – 2007), он был учеником выдающегося художника реалистического направления по имени Нгве Гаинг.

Художник Мият Джьяу был одним из основателей возникшего в послевоенные годы Бирманского союза художников, и преподавал в Рангунской школе изящных искусств, возглавив школу в 1963 г.

В его картине, изображающей солдата, отобразилось ощущение военного времени в Бирме.

У Хла Маунг обращается к традиционным сюжетам, часто его картины навеяны театральными постановками.

Он изображает актёров, играющих сцены из Рамаяны. В этом произведении изображён Огре, злой демон.

Художник У Ко Лай писал в очень легкой манере, создавая тонкие переходы оттенков и светотеневой игры, обращаясь прежде всего к жанровым сценкам.

В картине «Ткачиха» показана девушка, занятая пряжей. Выражение лица передаёт внимательную сосредоточенность на работе и легкую задумчивость. Это изображение ткачихи явно индивидуально, портретно, и, в то же время, оно представляет собой обобщённый образ бирманской женщины, с её скромной красотой, добродушием, очарованием.

Художник У Джьяу Хлаинг (1914 – 1996) был учеником Ба Ньян. Его пейзажные произведения, мягкие по краскам и не лишенные живой экспрессии, отмечены чертами лиризма и поэтизации образов, просты и впечатляющи по форме.

Его прозвали «облачный Хлаинг» за то, что в его живописи большое внимание уделяется изображению небес, занимающих внушительную часть изобразительного пространства, а весь колорит объединён дымкой переходящих один в другой полутонов, напоминающих эффект облаков или туманов. Он был современником художников Ба Джьи, Айе Маунг и Тхеин Хан. Многие его работы разошлись по частным коллекциям и музеям по всему миру. В его картинах маслом «Рыбак на побережье» и «Дорога» (1989) передано ощущение простора, достигнутого средствами линейной и воздушной перспективы, пространственной глубины и великолепия прекрасной бирманской природы и архитектуры.

Процессия, идущая к храму, показана здесь как гармоничная часть окружающего мира – воплощение единства мира людей и природы. Здесь проявила себя интересная тенденция вводить в пейзаж жанровый элемент, а так же образы древней архитектуры, показать через пейзаж некоторые очень характерные черты повседневности и гармонии мира людей и природы.

Ба Лон Лай воплощает образы бирманской культуры в запечатлении сцен концертов традиционной музыки, танца, уделяя внимание декоративным деталям и национальным костюмам. Новое отношение к художественной традиции в его произведениях проявилась в монументальной, в духе древних фресок, обобщенной трактовке основных фигур персонажей.

Картины этого мастера раскупались хорошо, и сейчас периодически попадают на мировые аукционы из частных коллекций.

У Ба Джьи (1912 – 2000, его имя так же транскрибируют как У Ба Кий) был художником очень многогранного дара, он умел создавать композиции декоративные, графичные, орнаментальные, яркие и условные, и так же, скупые по цветовой гамме, но поражающие экспрессией и реализмом. Ба Джьи учился у Ба Ньян, он усвоил основы реализма и натурализма, и в 1930х г.г., когда Ба Ньян приступил к созданию большой фрески для Педагогического Колледжа, Ба Джьи стал главным его ассистентом, и в процессе работы в сфере монументальной живописи приобрёл умение ярко и образно обобщать формы.

В живописи У Ба Джьи весьма много сюжетов из буддийской философии. Его картины на религиозные темы именно философичны в большей степени, чем повествовательны и чем декоративны. В 1953 г. художник принимал участие в создании акварелей для «Иллюстрированной истории буддизма», на одной из них он изображает Будду, проповедующего для своей ученицы, Кхемы (в зеленом одеянии с желтой шалью).

Девушка Кхема была знатного рода, из королевской семьи Магадхи, кроме того она славилась своей красотой и очень гордилась этим. Чтобы показать тщетность её гордыни, Будда силой своего воображения создал образ прекраснейшей девушки, и перед глазами Кхемы появилась девушка, в сотни раз прекраснее неё. Кхема глядела на неё с изумлением и долей зависти. И, силой воображения, Будда заставил этот образ моментально стареть – кожа покрылась морщинами, волосы поседели, многие волосы и зубы выпали, тело иссохло и стало уродливым, и в завершении ко всему остался скелет, а потом и он сгинул, и ничего не осталось. Кхема пришла в изумление, и тут же достигла высшего сознания Истины о тщете всего в мире. Она встала на путь духовного совершенствования и вскоре достигла Просветления. Пример Кхемы показывает, что духовный путь открыт не только мужчинам монахам, но в равной степени и монахиням. Кхема была одной из лучших учениц Будды. Девять работ из серии «Иллюстрированная история Буддизма» оказались в частных коллекциях Бодхгая в Индии, на месте, где Будда достиг Просветления.

В картине Будда, читающий проповедь отшельникам и натам (духам), художник проявил талант мастера реалистической живописи.

В 1956 г. ему пригодился тот опыт, что он приобрёл, работая над фреской с Ба Ньян. Он создал монументальные росписи в аэропорту в Рангуне. Во фреске живописно, радостно и романтично передан сюжет из народных танцев, праздников, бирманцы изображены в ярких и декоративно украшенных национальных одеждах.

Творческий почерк Ба Джьи часто проявляется в стилизации традиционных бирманских и европейских элементов. В картине «Бирманский танец» ярко воплощено ощущение движения, ритма, фигуры показаны очень реалистично, а лица - портретно, в изображении одеяний проявилась свойственная бирманской эстетике яркость и орнаментальность.

В портрете «Девушка» живопись отличается психологизмом, в то же время – динамикой и яркостью колорита.

Фольклорное начало проявилось в сцене из Рамаяны, изображающей демона Равану, покушающегося на Ситу.

В 1994 г. Ба Джья создал интересную серию работ, с изображениями zawgyi и духов женщин-колдуний, нимф. Колдуны знают рецепты целительных смесей и способны превращать простой металл в золото и серебро. Колдуны zawgyi, при жизни являются, как правило, народными магами и лекарями, а после смерти становятся покровителями тех мест, где они жили, их почитают, в честь них делают небольшие алтари, они знают духов всех лекарственных трав, и могут отыскать нужное снадобье.

Их часто изображают ищущими лекарственные травы или толкущими в ступке волшебные порошки. Ба Джья здесь изобразил их несущими фантастически огромные фрукты в качестве дара для девушки-духа этих мест. В композициях и в характерном исполнении фона высокое чувство декоративности сочетаний монохромных цветовых пятен.

Художники школы Мандалай послевоенного времени развивали как традиции реализма, так и черты англо-бирманского стиля. Одним из наиболее влиятельных художников этого периода мандалайской школы был У Сау Маунг (1900 – 1969).

Его талант многогранен, он создавал идеальные по декоративности произведения, а так же поражающие натуралистичностью полотна, абстрактные композиции, импрессионистические образы, фантастические сюжеты в модернистской манере и многое другое.

Его творчество не укладывается в рамки какого-либо жанра и стиля. Во многих работах он обращался к сюжетам из джатак, а так же из Рамаяны, столь популярной в странах Юго-Восточной Азии не только в индуистской, но и в буддийской культурах.

В одной из картин изображен Рама и Шурпанакха, сестра демона Раваны, похитившего жену Рамы Ситу. Именно по совету Шурпанакхи Равана и решил похитить Ситу, прельстившись рассказами о её красоте и добром нраве.

В другой композиции – изображен король обезьян Хануман, отправившийся со своим войском для того, чтобы спасти похищенную Ситу.

Декоративность этих композиций близка старинным храмовым фрескам, в технике исполнения выдержан мастерский баланс композиции, света, цвета и тени. Орнаментальность его графической манеры письма здесь тесно связана так же с традициями бирманского прикладного искусства, которые очень гармонично сочетаются с пластической передачей форм в реальном трехмерном пространстве композиции. Цвет фигур резко контрастирует с фоном, остающимся пустым и плоским, как во многих традиционных произведениях бирманской живописи. В моделировке фигур художник использует контрасты света и тени, тональные переходы, создающие ощущение перспективы и пространственной глубины. В этих живописных произведениях ощущается желание художника по-современному и с очень индивидуальным творческим подходом трактовать традиционные формы и сюжеты.

В картине Красная река Сау Маунг отразил свои впечатления от китайской пейзажной лаковой живописи. Свойственный для китайского пейзажа мотив лодки, плывущей по спокойным водам реки, и силуэты изгибающихся деревьев, здесь отмечены особым композиционным ритмом и поэтической выразительностью.

Нередко в своём творчестве он обращался к сценам из повседневной жизни деревень. Его увлекала особая эстетика деревенского труда и быта.

«Женщина, грузящая хлопок» и «Мужчина, пасущий буйволов» - картины, созданные в 1960-е г.г. и реалистически воспевающие красоту простой деревенской жизни. Лирическое очарование и поэтизация будничного труда передаются богатством оттенков и линейных ритмов. Яркая выразительность образов достигается при помощи мастерских мазков, то экспрессивно-стремительных, то музыкально-певучих.

В картине, изображающей мифических Киннар, Сау Маунг увлекается как художественными образами бирманского фольклора, так и новаторством влияний европейского модернизма. В картине переплетаются орнаментальные мотивы, напоминающие черты народного орнамента с его сложным, восходящим к легендам и мифам символическим подтекстом. Мотив раскручивающейся спирали, символизирующий бесконечность, составляет композиционную основу произведения. В изображении фигур Киннар переплетаются фантастические и реальные мотивы, вызывающие в памяти фрески Багана, в спиралевидном пространстве одновременно угадываются черты живописи древних фресок и современного сюрреализма.

Одним из лучших учеников и последователей Сау Маунга был У Ба Мое (1912 – 1926).

В знаменитой картине «Женщины у колодца», хранящейся в коллекции Музея Искусств в Сингапуре, передано гармоничное сочетание выразительных и жизненных образов людей с природoй, очарование неторопливым течением повседневной жизни, а так же смелый контраст плоскостности и пространственной глубины. Теплый колорит с преобладанием мягких красноватых и коричневатых тонов соответствует традиционному бирманскому эстетизму, чувству красоты цветовой гаммы натуральных природных красок, оттенков, близких минеральным краскам, использованным в храмовой бирманской фресковой живописи.

Картина «Гром и молния» весьма необычна как по композиционному, так и по колористическому решению.

Здесь при помощи лишь немногих цветов и полутонов, художник мастерски передаёт деревенский пейзаж времени сезона дождей. В картине два источника света – небольшой костёр на переднем плане и мерцающие молнии на втором плане, создающие удивительно музыкальную драматичную атмосферу с её бликами, мерцанием, яркими вспышками света, резко высвечивающего силуэты из окружающей тьмы. Точность наблюдения явлений природы виртуозно и реалистично воплощена в живописи, несмотря на стилизацию и обобщённость силуэтов фигур, вся картина целиком реалистична – именно так, обобщённо и контурно мы и видим фигуры, освещённые светом молнии. Эта картина уникальна по использованию средств художественной выразительности не только в бирманской, но и в мировой живописи.

Другим хорошо известным учеником Сау Маунга был художник У Кхам Лун (1915 – 1985), изящно смешивающим в своих полотнах черты бирманского и западного искусства, создавая изысканные колористические решения. Сцена, изображающая то, как юношу провожают в буддийский монастырь, в окружении нарядно одетых родственников, залита яркими лучами солнца, делающими цвета одежды и пейзажи выразительными и красочными. Нюансирующие в солнечном свете краски образуют мажорное звучание колорита. Художнику мастерски удалось передать атмосферу, естественность цветов окружающего мира, пространственную глубину, сочетающуюся с изяществом силуэтов. Написанная в серебристом теплом колорите, картина пронизана мягким освещением.

Мастером портрета был У Кан Чун, в своих работах «Виолончелист и танцовщица», а так же в картине «Принцесса с ожерельем», созданных в 1970-е г.г., выразительно передавший образы своих современников, представителей творческой интеллигенции, музыкантов, актёров.

Художник У Баин Галай (1915 – 1988) был художником, развившим прежде всего искусство академического рисунка в бирманской традиции.

Художник У Санпе (1918 - ?) был так же и писателем, и скульптором. Его картина «Рынок в горах» изображает ярко и своеобразно сценку из повседневности горных народов. В сценку с неторопливым ритмом жизни художник внёс черты нового стиля, акцентируя внимание на внешней декоративности, на ярких украшениях, характерных чертах быта и одежды.

Художник У Ба Ньян внёс в бирманскую традицию рембрантовское начало, с его пастозными мазками, с экспрессией игры света и тени, с глубиной психологических характеристик, с драматизмом. Стремление к выразительному лаконизму и декоративности, свойственное традиционной бирманской фресковой живописи, так же было усовершенствовано и усвоено в живописи бирманского реализма. Следующим шагом на пути к формированию национальной традиции реалистической живописи было обращение к религии, к истории, к национальному культурному наследию, и осмысление этого наследия, взгляд на историю глазами современных мастеров искусства. Эти тенденции ярко проявились в творчестве художника У Нгве Гаинг (1901 – 1967), творившего как акварелью, так и маслом. Многие его работы высоко ценились современниками и разошлись по частным коллекциям, оставаясь доступными широкой публике только благодаря репродукциям, хотя часть работ так и не была опубликована. В отличие от У Ба Ньян, Нгве Гаинг учился не на образцах европейской живописи, а на уже сформированном англо-бирманском стиле и на примере работ раннего бирманского реализма. В выборе цветовой гаммы, сюжетов, образов – выражение национального самосознания, а так же индивидуального творческого видения. Юность Нгве Гаинга была полна трудностей и лишений, но благодаря своему оптимизму, волевому нраву и жизнерадостности, он, живя на случайные заработки и сменяя одну работу на другую, всё же сумел выучиться живописи, чтобы воплотить свою мечту, реализовать свой высокий дар. Он стал одним из лучших учеников У Ба Ньян. К концу 1930 х г.г. он был признан одним из лучших бирманских живописцев, а в годы Второй Мировой Войны, во время оккупации Бирмы Японией, когда японцы основали Институт Искусств (возглавил его Ба Ньян), Нгве Гаинг был назначен военным художником, он выполнял зарисовки с полей военных действий того времени. По свидетельству биографа живописца Мин Наинг, художник создавал на заказ портреты японских военных, однако, по мнению других исследователей, это недостоверно, потому что ни одного портрета не сохранилось. Возможно, они находятся в частных коллекциях в Японии, и, поскольку после поражения в войне, многие предпочитали скрывать информацию о своём участии на полях сражений в странах Юго-Восточной Азии, то и портреты эти вряд ли будут когда-либо опубликованы. В 1952 г. Нгве Гаинг был направлен в командировку в Англию, где делал рисунки с произведений бирманского древнего искусства, вывезенных британцами в годы колониального господства. В работах Нгве Гаинга впервые в бирманском искусстве религиозные сюжеты получили реалистическую трактовку, основанную на внимательном наблюдении современной мастеру реальности. Он много путешествовал по родной стране, посещал святилища, храмы, делал натурные зарисовки. На основе этих зрительных впечатлений он создавал полотна, на которых герои джатак воплощались в образах современников. Одна из самых знаменитых его картин – джатака Вессантара, рассказывающая о великодушии принца Вессантары, прославившегося своими благородными и добрыми делами. Он раздаривал свои богатства всем нуждающимся, помогал каждому, кто бы ни обратился к нему. Однажды, когда послы соседнего королевства попросили помощи (они жаловались на засуху), Вессантара пожаловал им своего магического белого слона, умеющего вызывать дождь. Жители же королевства обеспокоились, что вместе со слоном, покинет их удача и магическая защита. Жители попросили короля отстранить юного и столь щедрого принца от принятия важных государственных решений. Тогда без колебаний Вессантара отказался от власти, от всех богатств и привилегий, и, вместе со своей женой Мадри и двумя детьми, Джали и Канья, отправился в отшельничество в лес. Вышел из дворца он на великолепной позолоченной колеснице, груженной драгоценностями и запряжённой четырьмя лошадьми, но по пути раздал не только драгоценности, но и лошадей, и колесницу, постепенно оставляя всё другим. В итоге, в глубь леса на высокой горе он с женой и двумя детьми добрался пешком. На картине запечатлен момент, когда у Вессантары осталась лишь одна лошадь с небольшой кареткой. На пути он встретил странника, и из золотого сосуда поливает ему на голову воду в знак благословения и пожелания удачи. Этому встреченному по пути прохожему он подарит оставшуюся лошадь и карету, а дальше - пешком. Одежды Вессантары, его жены и детей – национальная бирманская одежда современной художнику эпохи. В изображении человеческих фигур ощущается особая выразительность и подвижность. Большое внимание мастер уделяет декоративности, орнаментальным деталям костюмов и украшений, но при этом здесь нет перехода к схематизму, усложнённости и условности. Благодаря мастерской трактовке сюжета, сцена приобретает близкий и понятный зрителю жанровый характер, но при этом сохраняется торжественность и священность происходящего.

В своей картине «Первая проповедь Будды пяти ученикам» великий Учитель изображён в реалистической манере, но с сохранением традиционного канона, жест прана-мудры, аура, окружающая его голову, служит источником света в картине, она словно бы высвечивает, выхватывает всю сцену из окружающего тёмного пространства. На горизонте показывается луна, придающая происходящему ещё больше мистицизма. Свет, исходящий от ауры, освещает лица учеников, и он – главный герой этой картины, как воплощение высшего уровня сознания Будды. В этом произведении рембрантовский драматизм контрастов света и тени сочетается с высокими традициями буддийского бирманского искусства.

В картине, изображающей сюжет из бирманской истории XV в., видно влияние не только реализма, но и западного романтизма. Композиционное решение, экспрессивность мазков, бурная динамика и удалой пафос близки к духу живописи Делакруа. Здесь показан момент, когда минский Китай пошёл войной на королевство Ава (в северной части Бирмы), но, вместо схватки двух армий, правители решили устроить турнир между лучшими воинами. Воин, представлявший бирманцев, победил лучшего китайского бойца, и китайцам пришлось отступить. Порывистые, сильные движения переданы и благодаря мастерскому владению академическим рисунком, и за счет экспрессии мазков, динамики светотеневых сочетаний. Вся композиция полна динамики и реального ощущения буйной, стремительной, напряжённой сцены битвы.

В портретах, созданных как маслом, так и акварелью, мастер показал свой выдающийся психологический талант, умение понять изображаемого, обратиться к самой душе человека, к его внутренней сути. В колористическом решении портретов преобладают серебристые, золотистые, киноварные оттенки, столь близкие бирманскому эстетическому вкусу. Бирманцы с детства окружены мистической красотой древних храмов, позолоченных шпилей буддийских пагод, мерцанием расшитых богатыми узорами тканей. Использование этих цветов в колорите подчеркивает красоту и изящество традиционного бирманского искусства и в контексте традиции реалистической школы живописи.

Морские пейзажи Нгве Гаинг близки манере британской живописи предшествующего ему столетия, особенно перекликаются они с работами знаменитого Стэнфилда, создавшего морские пейзажи, поражающие богатством изобилием многообразных оттенков и их выразительной гармонией.

В картине, изображающей парусные суда и джонки в проливах между большими скалами и островками на рассвете (или закате), создана ритмичная и целостная композиция, включающая панораму, уводящую взор зрителя к дальней линии горизонта. Образ моря, красота и естественность природы, безыскусная сценка из повседневной жизни рыбаков и морских торговцев, рождает ощущение гармонии, пространства, свободы и умиротворения.

Нгве Гаинг прославился и умением поэтизировать повседневную жизнь, видя в ней особую эстетику и красоту, видно это и на примере картины «Разгрузка товаров», где талант пейзажиста сочетается с даром художника жанровых сцен.

Прекрасный образец жанровой сценки, созданной средствами реалистической манеры живописи, - это картина «Разделение улова». Сюжет можно увидеть в многочисленных рыбацких деревнях и в современной Мьянме. В рыболовном промысле образ жизни не меняется веками. И красота этой простой жизни на фоне прибрежной природы воспета мастером. Сама душа моря воплощается в разных оттенках лазурного, изумрудного, жемчужного. Фигуры людей незамысловаты, просты, даже несколько грубы, но в них ощущается изящество и черты благородства.

В картине «Фестиваль света» художник воссоздаёт радостную, торжественную и полную мистицизма атмосферу одного из праздников, в ходе которого верующие возжигают свечи и устанавливают их перед алтарём Будды, а так же осыпают статуи Будды цветами.

Среди общего реалистического направления рангунской школы был мастер, умело использовавший многие приемы и методы импрессионизма, - это У Сан Вин (1905 – 1981). Во многих работах он использовал импасто, с почти вангоговской экспрессией бросая на холст густые мазки, наслаивающиеся один на другой, создающие скорее впечатление от увиденного, нежели реальный образ мира. В этом творчество У Сан Вина уникально для Бирмы того времени.

Он открыл свой особый подход к выражению зрительных впечатлений от света, цвета, полутонов, теней, и он открыл новое видение и отношение к художественной форме на полотне, умело сочетая принципы реализма и импрессионизма.

Это заметно и в сложном по композиции пейзаже, изображающем лодки в рыбацкой деревне, и в картине, изображающей красные цветы в вазе.

Графичную реалистическую манеру письма использует У Сан Вин в 1973 г. в картине храм Ананда в Багане.

Знаменитый храм, священнейшее место паломничества в самом сердце бирманской культуры, поражает масштабностью и величием. Внутри храма великолепная огромная статуя стоящего Будды, сияющая позолотой. Внизу – фигуры людей, устанавливающих перед Буддой свечи, которые и являются источником света, отражающего и призрачно мерцающего на золоте статуи Будды.

Позднее, в 1978 г., в картине «Делая подношения», У Сан Вин развивает полюбившийся ему художественный приём – он располагает источник света внутри композиции, и любуется тем, как этот свет освещает темное пространство, как он порождает призрачные блики на позолоте статуи, как драматично встречается и создаёт богатство оттенков, сталкиваясь со светом извне, из открытой арки на втором плане.

«Деревенский рынок, женщина с корзинкой», 1958 г., прекрасно передаёт колорит залитого солнцем рынка, на котором бойко идёт торговля, и в бликах, и в яркости красок словно бы запечатлён шум и суета деревенского рынка…

Характерны формы национальной архитектуры запечатлены в акварели

«Праздник в пагоде Шведагон», 1963 г.

Особенности академической манеры, основанные на четком натурном рисунке, нашли отражение в манере письма художника У Тхеин Хан (1910 – 1986). В работе мать с ребёнком чувствуются черты хорошо усвоенной академической композиции.

Под влиянием английской реалистической живописи, и благодаря желанию некоторых бирманских художников передавать образы современной им Бирмы при помощи методов академического искусства, возникла школа реалистической живописи. Зародилась она в Рангуне, на базе Бирманского Клуба Художников, в который входили как англичане, так и бирманцы.

Многие бирманские мастера придерживались традиционной школы и развивали национальные бирманские традиции живописи, другие разрабатывали англо-бирманский стиль, удачно сочетая традиции и западные новшества в своём творчестве. Но были и такие мастера, которые полностью посвятили своё творчество академической реалистической живописи, сформировав особый стиль - бирманский реализм.

Одним из первых мастеров этого направления был У Ба Ньян (1897 – 1945).

Его талант был замечен британскими мастерами рано, когда он ещё был подростком. Британский генерал-губернатор Бирмы Харкорт Батлер направил его учиться сначала в Рангун, а потом и в Англию, где он стал учеником приверженца академического направления Франка Спэнлава. Учитель вскоре стал восхищаться достижениями своего ученика, увлекшегося живописью старых мастеров с их идеальной гармонией света и тени.

В 1925 г. У Ба Ньян вернулся из Англии, со своими акварелями, набросками, этюдами, картинами. Перед ним был большой фронт работ. Он получал заказы от состоятельных англичан, его работы ценились очень высоко. Одной из наиболее показательных его картин был автопортрет. В 1928 году он опять побывал в Лондоне, где познакомился с работами Фрэнка Брэгвина, который, в свою очередь, вдохновлялся традиционным искусством стран Юго-Восточной Азии, и почерпнул многие декоративные элементы в работах азиатских мастеров.

В 1930 г. выставку работ У Ба Ньян организовал сам генерал-губернатор Бирмы. Его живопись произвела огромное впечатление и на бирманскую, и на британскую публику.

Ба Ньян часто говорил своим ученикам, что в создании образа должно использоваться не менее сорока восьми (!) цветов, даже если объект изображения – простая белая футболка. Этим он подчеркивал значимость создания богатства оттенков любого цвета и учил грамотно использовать игру света и тени для достижения колористического богатства. Работы художника разошлись в основном по частным коллекциям, но многие хранятся и в Национальном Музее Бирмы.

В картине «Араб» формы лепятся при помощи светотеневой игры, создающей богатство оттенков белого, синего, оранжевого.

Уже будучи в Бирме, Ба Ньян писал пейзажи Рима и других европейских городов по памяти. Поэтому, к реалистичности изображенных пейзажей, добавлялись так же и элементы фантазии, обобщения или наиболее запомнившиеся детали. Он был создателем множества портретов, а так же пейзажей на заказ. Среди портретов наиболее значимыми являются те, что выполнены под впечатлением от творчества Рембрандта.

Ба Ньян в своих портретах достиг очень искусной передачи объемов, индивидуальных черт лица, выразительности глаз, общей мимике, передающей переживания и чувства, и отображающий весь опыт прожитой жизни.

Особенно «рембрантовский» по ощущению – это портрет отца.

В картине «Гавань Рангуна» мастер изображает торговые парусные суда, грузчиков, разгружающих заморские товары. В колорите преобладают теплые тона и различные оттенки зелёного, лазурного, красновато оранжевого.

Одновременно с формированием школы реалистической живописи в Рангуне, шёл процесс формирования школы реалистической живописи в Мандалае, в северной части Бирмы. В Мандалае в конце XIX в. возник англо-бирманский стиль, на основе сочетания европейских классических и традиционных бирманских традиций. В начале XX некоторые мастера стали проявлять особый интерес к реализму, становившемуся всё более популярным и востребованным на рынке. И если реализм рангунской школы тяготел к живописи Рембранта, то реализм мандалайской школы был ближе к традициям, заложенным британским художником Томасом Гейнсборо, в которых внимание к деталям сочетается с легкостью, широтой обобщений, декоративностью, драматичностью света и тени, романтичным лиризмом. Если рангунские мастера предпочитали живопись маслом, мандалайские – акварель.

Bлиятельным мастером реализма был Базау (1891 – 1941). Он вернулся в Бирму в 1930-е годы, окончив в Лондоне королевский колледж искусств. В отличие от Ба Ньян, Базау в большей степени увлекался акварелью, чем живописью маслом. Ба Ньян заложил основу рангунской школы реализма, а Базау – мандалайской школы.

Базау начал работать под руководством прославленного Чоне и британских мастеров живописи, таких как Уард. В 1927 г. он усовершенствовал своё мастерство, учившись в Лондоне.

В акварели за 1926 г., изображающей вход в храм, отмеченный гигантской скульптурой льва, - мягкая теплая цветовая гамма, живо очерчены силуэты фигур, словно бы находящиеся в движении. Цветовым и композиционным акцентом служит огромная скульптура из белого мрамора.

Другим даровитым мастером мандалайской школы был Сая Саунг (1898 – 1952). Впервые Саунг познакомился с западным стилем в живописи благодаря работам Маунг Маунг Джи, делавшего натурные зарисовки акварелью. Под влиянием этого очень талантливого художника, Саунг увлекся беглыми натурными зарисовками, на основе которых в дальнейшем создавал очень реалистичные, и в то же время наполненные живой экспрессивностью пейзажи. Ученики прозвали «мастер семи минут» - именно за это время он умел создать полноценный яркий и выразительный пейзаж.

Акварель «Лотосы» изображает пруд перед крепостной стеной Мандалая, который полон цветущих лотосов. Величественность архитектуры уступает великолепию природы. Прекрасный пруд, заросший лотосами, интересует художника больше, чем стены крепости. Это не просто реалистический акварельный пейзаж, а философия в красках. Природа совершенна по красоте, изысканна в своей изменчивости и живописности, а созданное людьми, сколь бы ни было прекрасным и прочным, но занимает лишь второй план. Буддийское видение мира. И понимание того, как устроен мир в целом.

Акварель «Луна над Мандалайским прудом» выражает подобную же идею, только ещё более декоративно. Здесь больше созерцательности и мистицизма, в драматическом сочетании фиолетового, черного, разных оттенков жёлтого.

Учеником Саунга был У Тхант.

Его работы поражают наполненностью динамикой, обилием пространства, воссоздающего ощущение воздушности, легкости, простора. Традиции живописи реализма сочетаются здесь с национальными образами и метафорами. Изображение упряжки буйволов – и сценка из повседневности, и аллюзия со знаменитой буддийской метафорой из текста Дхаммапады, сопоставляющей закон кармы с буйволиной упряжкой: так, как неумолимо упряжка следует за буйволами, впряжёнными в неё, точно так же несчастья будут следовать за всеми, совершающими зло, а удача и счастье – за всеми, творящими добро.

Под влиянием Саунга творил художник Ба Тхет (1903 – 1972). Изначально он был подмастерьем, ремесленником, помогавшим мастерам писать орнаменты фресок в храмовых росписях.

В дальнейшем, он учился у Маунг Джи, Базау, работал совместно с Саунгом в его мастерской, но, преимущественно, он учился самостоятельно, копируя то традиционные бирманские, то английские образцы живописи и рисунка. Он обладал очень развитой художественной интуицией и наблюдательностью.

В акварели «Женщина с зонтиком» показан обобщённый пейзаж. Необычность в компоновке композиции, прежде всего, бросается в глаза. На переднем плане во всю высоту холста большая фигура скульптуры льва. Но главный пейзаж занимает второй план. Фигура гигантского льва словно бы выполняет роль обрамления для пейзажа. Дома кажутся очень приземистыми. Очень эффектно передана атмосфера начала полудня, когда редко кто без надобности выходит из домов. Девушка, идущая домой по пустынной улице, под типичным бирманским бумажным зонтиком, - часть окружающего пейзажа, неразрывная частичка этого мира. Её фигура – один из акцентов в композиции и колорите, перекликающийся с коричневатой листвой изящно изогнутого дерева. И это одна из философичных акварелей, - образ, в котором статуя, творение религиозного искусства, обрамляет пейзаж скоротечной повседневности. Пройдет минута, девушка зайдёт в свой дом, улица будет пуста, полуденное солнце нещадно будет палить, а статуя так и останется недвижимой, но и над ней властно время, она уже начинает крошиться, пройдут века, и этот величественный лев станет руиной, заросшей сорняками…

В реалистической акварельной живописи заметно восхищение художников скоротечной красотой действительности. Подвижность и быстрота тонких линий очерчивают силуэт. Свет и тень лепят форму и объем. Внешние черты техники рисунка продолжают западные традиции реализма. Но осмысление и отношение к реальности – выражение буддийского миропонимания.

В портрете бирманской девушки в английском платье подчёркнута красота юности, во взгляде – неизъяснимая печаль и ощущение безысходности. Это – одна из последних работ мастера У Ба Тхет. В ней – чувство созерцательной ностальгии, очарования красотой, грусти.

Печальная созерцательность, внутренняя гармония и тоска пронизывают и пейзажи, созданные У Ба Тхет. Типичной работой того времени был пейзаж «Китайский павильон в Мандалае», 1953 г.

Ярким примером лирического акварельного пейзажа является работа художника У Шве Соэ (1903 – 1992), девушки, омывающиеся в водах пруда. Сама гамма красок подчеркивает единство и гармонию людей и природы, напоминая о непостоянстве всего в мире. Перед художником и зрителем всегда есть выбор – любоваться ли прекрасной скоротечностью бытия, или тосковать об исчезающих в вечности прекрасных мгновеньях.