GenykS

По словам одного человека, несколько лет назад Мацугума Кёан рассказал такую историю:

"В практике медицины известно разделение лекарств на инь и ян, в соответствии с мужским и женским началами. Женщины отличаются от мужчин также пульсом. Но в последние пятьдесят лет пульс мужчин стал таким же, как пульс женщин. Заметив это, я применил одно женское глазное лекарство при лечении мужчин и обнаружил, что оно помогает. Когда же я попробовал применить мужское лекарство для женщин, я не заметил улучшения. Тогда я понял, что дух мужчин ослабевает. Они стали подобны женщинам, и приблизился конец мира. Поскольку для меня в этом не может быть никаких сомнений, я хранил это в тайне".

Если теперь посмотреть на мужчин нашего времени, можно видеть, что тех, чей пульс похож на женский, стало очень много, тогда как настоящих мужчин почти не осталось. Поэтому в наши дни можно победить многих, почти не прилагая для этого усилий. То, что лишь немногие в состоянии умело отрубить голову, еще раз доказывает, что смелость мужчин пошла на убыль. Если говорить о кайсяку, то мы живем во времена, когда мужчины стали очень ловкими в поиске оправданий. Сорок или пятьдесят лет назад, когда считалось, что мужчинам под стать испытания наподобие матануки, они стыдились показывать бедра без шрамов и поэтому с готовностью прокалывали их.

Призвание мужчин - иметь дело с кровью. В наши дни это считается неправильным. Поэтому все дела решаются с помощью одних только разговоров, и каждый норовит избежать работы, которая требует приложения усилий. Мне бы хотелось, чтобы молодые люди понимали это.

"Хагакурэ" Книга самурая 1716 г.

Деяния Шекспировского толка - в коллекцию пока не рухнет полка мы ставить можем, впрочем как всегда. Шекспиру нет? Не можем, никогда! Сказать такое... Что же мы? Как эта, работа гениального поэта, быть может нами так оценена? Как можно рассуждать об этом строго, стихами порицать, и очень много, того, что нет нужды нам говорить? Что лучше? Не снимать и не творить?! Сидеть и осуждать часами, все то, что сделано не нами? Капризы предъявлять сюжету, Винить за это всю планету, За то, что якобы сейчас, Шекспир далек и не для нас, Что все не то, и в наше время: кино в стихах - сплошное бремя. А кто сказал, что молодые безнадежны и тупые? Кто это так определил? Кого же Бог так наградил высокомерием свирепым? - сочесть народ слепым, нелепым, когда на самом деле он, таким народом был рощщен. А фильм скажу я мне по-нраву, еще не раз снискает славу, у тех, кому не все равно, смотреть подобное кино, про то как честь неизменима, как постоянна и ранима, она перед лицом толпы. Как тот в себя что может верить, не может лгать и лицемерить, а только быть, и быть собой, перед всем миром и толпой, что жаждет зрелища в сторонке и право - миловать, казнить, на раз - принять, на два - сменить. Ведомы алчностью и ядом, змеиною тропой и взглядом за спинами у всех решая все, подобные ползучей смертной тени, продать себя готовые за пени, предать и плюнуть каждому в лицо, кидая в сцену тухлое яйцо, у коих и намеренья гнилые, и цели и стремления пустые, удобная нажива - низший толк, разборчивее был бы даже волк, голодный без охоты целый месяц. Но нет признанья доблести средь грязи, гонимого интригой всякой мрази, способные на подлость и на все, за самое дешевое - свое, обещанное им самим Иудой, довольные собой и жалкой ссудой протянутое жадною рукой, и принятое жадною толпой, за голос "против", проданный за даром. Они как глашатаи, зазывалы, красивым словом собирают залы, и обещают золота для тех, за каждый их предательский успех в свержении отважного героя, готового уйти из жизни стоя, Убитого как лев со всех сторон повержен был, убит, - не побежден! Израненный в крови, свирепый, гордый, бесстрашный, неизменно твердый, лицом к лицу свой встретивший конец, и подлый нож готовивший подлец не колебал его решительности смелой, и сила убивать рукой умелой не покидала воина до сих - пока не пал он замертво, не стих: как волны в море урагана, как гнев жестокого тирана. Он пал, ножом врага убитый, достойный крови им пролитой, овеяный и славой и молвой, в кончине честной он нашел покой.