Folchest
5259
рейтинг
5 подписчиков
14 подписок
17 постов
1 в горячем
Награды:
Так вот он какой
тот самый неловкий
За секунду до...
красивый кадр
Маразм крепчал
Депутат городской Думы предлагает перекроить Амур, чтобы зима во Владивостоке «стремилась к нулю»
Что лучше — перебросить устье Амура из Татарского пролива в Охотское море, или построить дамбу, изменив движение течений у берегов Приморья и Сахалина? Эти вопросы депутат городской Думы обсудил с владивостокскими учеными на заседании круглого стола по вопросам изменения приморского климата.
Депутат-единоросс городской Думы Александр Приходько загорелся идеей изменить климат Владивостока. По его словам, уже пять месяцев он придумывает, как «приблизить» Приморье к субтропикам.
Решение пришло с севера. Масштабное наводнение на Дальнем Востоке, по его словам, показало, что в устье Амура существует водяной заслон, который не позволяет речным водам беспрепятственно выходить в море. Этот же заслон препятствует свободному водообмену между Японским и Охотском морями. Следствием всего этого, по идее бизнесмена, является появление холодного Приморского течения, дурно влияющего на климат в крае.
Как пояснил депутат на заседании специально организованного круглого стола, главная идея — ликвидировать водяной заслон, образуемый амурским лиманом таким образом, чтобы движение вод между Охотским и Японскими морями стал более активным, а температуры холодных течений стали выше.
«Можно добиться того, чтобы море не замерзало, и зимой температура во Владивостоке не опускалась ниже 1-2 градусов, настоящее лето будет длиться 3-4 месяца. От дождей, мы, конечно, никуда не уйдем, но туманов станет меньше. Вы себе не представляете, какие средства ежегодно уходят из бюджета города на ликвидацию последствий зимы. Этого можно будет избежать — сколько прибыли для города! А наши пенсионеры перестанут отдавать 60-80 процентов своих доходов на отопление. Более того, сюда наконец поедут люди. Их привлечет благоприятный мягкий климат», — обосновал свою идею Александр Приходько.
Обсудить озарившую его идею, депутат пригласил ученых ДВО РАН. Первым делом слово было предоставлено профессору Борису Преображенскому.
«Последние исследования показывают, что воды Амура образуют «водную гору», которая, возможно, действует как замок в Татарском проливе между Охотским и Японским морями. Существует два варианта — убрать водяной замок, сдвинув устье Амура на 50 км на север, или построить мост на Сахалин вместе с дамбой, которая бы пропускала воду из Японского моря на север и не выпускала бы холодный поток обратно. Лучше, конечно, оба варианта. В этом случае климат в Приморье действительно может потеплеть. Но это предположение.
Нужно произвести аккуратное измерение уровней моря и Амура. Нужно определить, в какую сторону реально бежит вода— на поверхности и на глубинах. Все нужно подтверждать экспериментами и исследованиями, моделированием», — пояснил профессор Преображенский.
Гораздо более скептическую точку зрения высказал научный руководитель Центра аквакультуры и прибрежных биоресурсов Института биологии моря ДВО РАН Сергей Масленников:
«За счет генераторов холода море и дышит. Если генераторов холода нет, получается Черное море – очень бедное, очень грязное, очень теплое. Если море станет теплее, мы нарушим естественное местообитание не только животных, но и представителей всех малых народностей вдоль русла Амура и побережья Приморья. Изменятся маршруты лососевых рыб, а это основа наземных экосистем по всему побережью Амура и Охотского моря. Изменятся места нагула белух, ластоногих. В теплой воде резко падает продуктивность. А все экологические и экономические системы молятся на подход холодных вод. Там, где они есть — есть жизнь, есть промысел. Нам же предлагается подогреть эту воду. Я призываю к ответственному отношению к подобным решениям. Под влияние этого проекта попадет не только побережье Владивостока, но и Хабаровского края, Сахалина, амурский берег Китая. Что касается восстановления после таких изменений, то для водных систем это 50 лет, для наземных – 200 лет».
Гидрометеоролог Виталий Яричин и вовсе заявил, что манипуляции с Амуром никак не повлияют на владивостокский климат: «Куда бы устье Амура не воткнули, теплее не станет. Это подтверждено исследованиями на буйковых станциях. В середине Японского моря слишком много холодной воды и потепления в крае могут быть только локальными. Но в районе Владивостока никогда не потеплеет. Вот если бы пустить Куросио в Японское море — это была бы мера!».
Из всего сказанного учеными мужами Александр Приходько сделал свои выводы: «Если реализовать проект, во Владивостоке станет теплее — это главное, что мне нужно было услышать. Все остальное, что касается возможных последствий — нужно подтверждать».
Профессор Борис Преображенский в свою очередь подчеркнул, что разработку и выполнение подобного проекта нельзя поручать Академии наук — «ничего она не решит, только займется дележкой выделенных денег». Он предложил создать коллектив из творческих и идейных ученых, которые бы все до копейки потратили на дело.
Итогом рабочего стола стало решение — продолжить обсуждение темы дистанционно, через интернет, пока все участники не придут к единому мнению по проекту и не разработают общую резолюцию.
Что лучше — перебросить устье Амура из Татарского пролива в Охотское море, или построить дамбу, изменив движение течений у берегов Приморья и Сахалина? Эти вопросы депутат городской Думы обсудил с владивостокскими учеными на заседании круглого стола по вопросам изменения приморского климата.
Депутат-единоросс городской Думы Александр Приходько загорелся идеей изменить климат Владивостока. По его словам, уже пять месяцев он придумывает, как «приблизить» Приморье к субтропикам.
Решение пришло с севера. Масштабное наводнение на Дальнем Востоке, по его словам, показало, что в устье Амура существует водяной заслон, который не позволяет речным водам беспрепятственно выходить в море. Этот же заслон препятствует свободному водообмену между Японским и Охотском морями. Следствием всего этого, по идее бизнесмена, является появление холодного Приморского течения, дурно влияющего на климат в крае.
Как пояснил депутат на заседании специально организованного круглого стола, главная идея — ликвидировать водяной заслон, образуемый амурским лиманом таким образом, чтобы движение вод между Охотским и Японскими морями стал более активным, а температуры холодных течений стали выше.
«Можно добиться того, чтобы море не замерзало, и зимой температура во Владивостоке не опускалась ниже 1-2 градусов, настоящее лето будет длиться 3-4 месяца. От дождей, мы, конечно, никуда не уйдем, но туманов станет меньше. Вы себе не представляете, какие средства ежегодно уходят из бюджета города на ликвидацию последствий зимы. Этого можно будет избежать — сколько прибыли для города! А наши пенсионеры перестанут отдавать 60-80 процентов своих доходов на отопление. Более того, сюда наконец поедут люди. Их привлечет благоприятный мягкий климат», — обосновал свою идею Александр Приходько.
Обсудить озарившую его идею, депутат пригласил ученых ДВО РАН. Первым делом слово было предоставлено профессору Борису Преображенскому.
«Последние исследования показывают, что воды Амура образуют «водную гору», которая, возможно, действует как замок в Татарском проливе между Охотским и Японским морями. Существует два варианта — убрать водяной замок, сдвинув устье Амура на 50 км на север, или построить мост на Сахалин вместе с дамбой, которая бы пропускала воду из Японского моря на север и не выпускала бы холодный поток обратно. Лучше, конечно, оба варианта. В этом случае климат в Приморье действительно может потеплеть. Но это предположение.
Нужно произвести аккуратное измерение уровней моря и Амура. Нужно определить, в какую сторону реально бежит вода— на поверхности и на глубинах. Все нужно подтверждать экспериментами и исследованиями, моделированием», — пояснил профессор Преображенский.
Гораздо более скептическую точку зрения высказал научный руководитель Центра аквакультуры и прибрежных биоресурсов Института биологии моря ДВО РАН Сергей Масленников:
«За счет генераторов холода море и дышит. Если генераторов холода нет, получается Черное море – очень бедное, очень грязное, очень теплое. Если море станет теплее, мы нарушим естественное местообитание не только животных, но и представителей всех малых народностей вдоль русла Амура и побережья Приморья. Изменятся маршруты лососевых рыб, а это основа наземных экосистем по всему побережью Амура и Охотского моря. Изменятся места нагула белух, ластоногих. В теплой воде резко падает продуктивность. А все экологические и экономические системы молятся на подход холодных вод. Там, где они есть — есть жизнь, есть промысел. Нам же предлагается подогреть эту воду. Я призываю к ответственному отношению к подобным решениям. Под влияние этого проекта попадет не только побережье Владивостока, но и Хабаровского края, Сахалина, амурский берег Китая. Что касается восстановления после таких изменений, то для водных систем это 50 лет, для наземных – 200 лет».
Гидрометеоролог Виталий Яричин и вовсе заявил, что манипуляции с Амуром никак не повлияют на владивостокский климат: «Куда бы устье Амура не воткнули, теплее не станет. Это подтверждено исследованиями на буйковых станциях. В середине Японского моря слишком много холодной воды и потепления в крае могут быть только локальными. Но в районе Владивостока никогда не потеплеет. Вот если бы пустить Куросио в Японское море — это была бы мера!».
Из всего сказанного учеными мужами Александр Приходько сделал свои выводы: «Если реализовать проект, во Владивостоке станет теплее — это главное, что мне нужно было услышать. Все остальное, что касается возможных последствий — нужно подтверждать».
Профессор Борис Преображенский в свою очередь подчеркнул, что разработку и выполнение подобного проекта нельзя поручать Академии наук — «ничего она не решит, только займется дележкой выделенных денег». Он предложил создать коллектив из творческих и идейных ученых, которые бы все до копейки потратили на дело.
Итогом рабочего стола стало решение — продолжить обсуждение темы дистанционно, через интернет, пока все участники не придут к единому мнению по проекту и не разработают общую резолюцию.
Вот так и спасай людей
Это как: "Он сломал мне два ребра, делая непрямой массаж сердца, чтобы спасти мне жизнь. Снимите мне побои!"
Проект: Панацея
Во Владивостоке снимается фильм про зомби, будем смотреть? Вот OST к фильму.)
Самые трусливые поступки, совершенные в критических ситуациях
1. Мы тонем! Скорей, запирайте пассажиров!
В океане, казалось бы, и сейчас не настолько тесно, чтобы корабли сталкивались друг с другом почём зря. Что уж говорить о XIX веке. Тем не менее, в одну из ночей 1848 года, во время небольшого шторма, команду пассажирского судна «Энн» всё же угораздило врезаться в другой корабль – он назывался «Хамптон». При этом Хамптон остался в более-менее нормальном состоянии, а вот Энн стремительно пошла ко дну.
На борту тонущей Энн находилось больше 100 пассажиров, мирно отдыхающих в своих каютах. Нужно было принимать решение. И тут команда тонущего судна сообразила, что спасательных шлюпок на всех не хватит. И вообще не на кого не хватит. Потому что на борту Энн никаких шлюпок не было вовсе. Спастись можно было, только перебравшись на второе пострадавшее судно.
И команда Энн, посовещавшись, приняла единственно возможное в сложившейся ситуации, на их взгляд, решение: они заколотили люки трюмов, чтобы пассажиры своим нытьём перед лицом неминуемой смерти не помешали бравой команде спасать свои шкуры.
Но у этой истории, как ни странно, оказался хороший конец. Пассажирам удалось выбраться из своей предполагаемой «могилы». Их всех подобрало чудом оказавшееся в этих местах судно – третье в этой истории.
Оказавшись в безопасности, пассажиры с радостью дали в суде свидетельские показания против обрекшей их на верную смерть команды.
2. Это всего лишь землетрясение, дети…
Быть учителем – огромная ответственность. Об этом знают все. Знал об этом и учитель из Китайской провинции Сычуань по имени Фан Мезонг. Поэтому когда началось землетрясение (имеются в виду события 12 мая 2008 года) он сделал то, что следовало. Он сказал своим ученикам: «Сохраняйте спокойствие. Это землетрясение». Возможно, слова учителя возымели бы действие, если бы не одна маленькая деталь: в момент их произнесения он выбегал из аудитории. Не оглядываясь.
Так, не останавливаясь, Мезонг добежал до середины школьного футбольного поля. И только там притормозил, сообразив, что что-то делает не так. Китай, конечно, не особенно поощряет своих граждан заводить детей, но и бросать их в опасной ситуации на произвол судьбы тоже как-то не принято. Особенно если забота о детях – твоя прямая обязанность.
К чести Фана надо сказать, что когда пришло время объяснить свой поступок, он не стал юлить и выкручиваться, а заявил со всей прямотой: «У меня очень развит инстинкт самосохранения. Я никогда не был смельчаком, и мне, в принципе, на всех наплевать». Честность для учителя тоже, конечно, ценное качество, но работу Фан Мезонг всё же потерял.
3. Самолёт пусть дальше как-нибудь сам. А я линяю отсюда
В один прекрасный июльский день 1989 года операторы радиолокационной установки НАТО зафиксировали российский истребитель, приближающийся к границе между Восточной и Западной Германией. Уже через пару минут в воздух поднялись два истребителя-перехватчика эскадрильи ВВС США, базировавшихся в Нидерландах. Ещё спустя несколько минут пилоты сообщили, что российский МиГ-23 рассекает воздушное пространство… без пилота.
Ситуация была катастрофической – не потому, что полтергейсты научились управлять самолётами, а потому, что этот огромный кусок металла, начинённый оружием, рано или поздно неминуемо должен был упасть на землю, а внизу была Бельгия и места на всём пути следования были достаточно густонаселённые.
Случилось это так: Пилот истребителя полковник Николай Скуридин поднял свою машину в воздух с военного аэродрома Померанского Краснознаменного авиаполка. Самолёт находился в полной боевой готовности. Примерно через минуту после взлёта Скуридин зафиксировал уменьшение оборотов двигателя и хлопок в левом воздухозаборнике. Самолёт стал снижаться. Скуридин решил, что произошёл взрыв двигателя и, недолго думая, катапультировался.
Позже, когда были обнаружены самописцы, выяснилось, что с самолётом было всё в полном порядке. Спустя шесть минут после катапультирования он начал снова набирать высоту. Звук, который так напугал пилота, был всего лишь небольшим сбоем работы камеры дожигания – ничего серьёзного.
МиГ продолжал автоматический полет, пока не закончилось топливо, и упал на жилое здание на границе Бельгии и Франции. Один человек погиб.
4. Сматываемся! Остальных спасёт айсберг
Титаник – не единственный корабль, пострадавший от встречи с айсбергом. В 1849 году судно с красивым названием «Ханна», направлявшееся в Квебек, постигла похожая участь.
Ханна быстро погружалась в воду, на борту – 200 пассажиров, и, как водится, спасательных шлюпок катастрофически не хватало. Вернее была только одна, маленькая. Понимая всю безнадёжность ситуации, капитан с командой запрыгнули в единственное спасательное средство и были таковы.
К сожалению, пассажирам Ханны повезло гораздо меньше, чем пассажирам вышеупомянутой Энн – никаких других судов в округе не наблюдалось. Единственной надеждой на спасение, как ни парадоксально, оказался… тот самый айсберг, который стал виновником гибели их корабля.
Пассажиры перебрались на ледяную глыбу, уселись плотно-плотно стали ждать чудесного спасения. И оно пришло – через несколько часов их подобрало проплывавшее мимо судно. После всех злоключений пассажиры очутились в том же самом порту, куда позже занесло и их трусливую команду – последних болтало в океане целых два дня. Трудно даже представить, какой «тёплой» была эта встреча.
5. В шлюпке нет места для пассажиров! Не выброшу же я свои чемоданы!
В июле 1880 года пароход Джедда с паломниками-мусульманами на борту направлялся в сторону Мекки. Это было современное судно с четырьмя вместительными спасательными шлюпками. Так что в случае чего спастись могли все. Казалось бы. Но…
Третьего августа начался шторм, да такой сильный, что корабельные котлы сорвало с места. Это означало, что двигаться пароход больше не мог, и по нему безостановочно катались гигантские стальные цилиндры. Вдобавок ко всему образовалась небольшая течь, и судно стало медленно оседать.
Несмотря на то, что 900 паломников без устали откачивали воду, ситуация оставалась более чем серьёзной. Капитан решил готовить шлюпки. Причём вдруг выяснилось, что мест хватает только для команды со всеми её домочадцами и скарбом. На следующее утро капитан приказал спустить шлюпки.
Однако уйти удалось только капитану. Две другие лодки разозлённые паломники отбили и оставили на борту, четвёртую сбросили в воду без пассажиров.
По дороге капитан, уверенный, что все остальные уже покоятся на океанском дне, придумал историю о затонувшем судне и паломниках, внезапно превратившихся в банду жестоких убийц.
Через несколько дней капитана с семьёй подобрал пароход Скиндия, и у него появилась возможность изложить свою историю в цветах и красках. А когда 10-го августа Скиндия добралась до ближайшего порта, капитана ждал большой конфуз – в порту стоял покинутый им корабль, который, как оказалось, дотащило на буксире судно под названием «Антенор».
На суде вся команда пыталась придерживаться версии капитана, но ничего у них не вышло.
В океане, казалось бы, и сейчас не настолько тесно, чтобы корабли сталкивались друг с другом почём зря. Что уж говорить о XIX веке. Тем не менее, в одну из ночей 1848 года, во время небольшого шторма, команду пассажирского судна «Энн» всё же угораздило врезаться в другой корабль – он назывался «Хамптон». При этом Хамптон остался в более-менее нормальном состоянии, а вот Энн стремительно пошла ко дну.
На борту тонущей Энн находилось больше 100 пассажиров, мирно отдыхающих в своих каютах. Нужно было принимать решение. И тут команда тонущего судна сообразила, что спасательных шлюпок на всех не хватит. И вообще не на кого не хватит. Потому что на борту Энн никаких шлюпок не было вовсе. Спастись можно было, только перебравшись на второе пострадавшее судно.
И команда Энн, посовещавшись, приняла единственно возможное в сложившейся ситуации, на их взгляд, решение: они заколотили люки трюмов, чтобы пассажиры своим нытьём перед лицом неминуемой смерти не помешали бравой команде спасать свои шкуры.
Но у этой истории, как ни странно, оказался хороший конец. Пассажирам удалось выбраться из своей предполагаемой «могилы». Их всех подобрало чудом оказавшееся в этих местах судно – третье в этой истории.
Оказавшись в безопасности, пассажиры с радостью дали в суде свидетельские показания против обрекшей их на верную смерть команды.
2. Это всего лишь землетрясение, дети…
Быть учителем – огромная ответственность. Об этом знают все. Знал об этом и учитель из Китайской провинции Сычуань по имени Фан Мезонг. Поэтому когда началось землетрясение (имеются в виду события 12 мая 2008 года) он сделал то, что следовало. Он сказал своим ученикам: «Сохраняйте спокойствие. Это землетрясение». Возможно, слова учителя возымели бы действие, если бы не одна маленькая деталь: в момент их произнесения он выбегал из аудитории. Не оглядываясь.
Так, не останавливаясь, Мезонг добежал до середины школьного футбольного поля. И только там притормозил, сообразив, что что-то делает не так. Китай, конечно, не особенно поощряет своих граждан заводить детей, но и бросать их в опасной ситуации на произвол судьбы тоже как-то не принято. Особенно если забота о детях – твоя прямая обязанность.
К чести Фана надо сказать, что когда пришло время объяснить свой поступок, он не стал юлить и выкручиваться, а заявил со всей прямотой: «У меня очень развит инстинкт самосохранения. Я никогда не был смельчаком, и мне, в принципе, на всех наплевать». Честность для учителя тоже, конечно, ценное качество, но работу Фан Мезонг всё же потерял.
3. Самолёт пусть дальше как-нибудь сам. А я линяю отсюда
В один прекрасный июльский день 1989 года операторы радиолокационной установки НАТО зафиксировали российский истребитель, приближающийся к границе между Восточной и Западной Германией. Уже через пару минут в воздух поднялись два истребителя-перехватчика эскадрильи ВВС США, базировавшихся в Нидерландах. Ещё спустя несколько минут пилоты сообщили, что российский МиГ-23 рассекает воздушное пространство… без пилота.
Ситуация была катастрофической – не потому, что полтергейсты научились управлять самолётами, а потому, что этот огромный кусок металла, начинённый оружием, рано или поздно неминуемо должен был упасть на землю, а внизу была Бельгия и места на всём пути следования были достаточно густонаселённые.
Случилось это так: Пилот истребителя полковник Николай Скуридин поднял свою машину в воздух с военного аэродрома Померанского Краснознаменного авиаполка. Самолёт находился в полной боевой готовности. Примерно через минуту после взлёта Скуридин зафиксировал уменьшение оборотов двигателя и хлопок в левом воздухозаборнике. Самолёт стал снижаться. Скуридин решил, что произошёл взрыв двигателя и, недолго думая, катапультировался.
Позже, когда были обнаружены самописцы, выяснилось, что с самолётом было всё в полном порядке. Спустя шесть минут после катапультирования он начал снова набирать высоту. Звук, который так напугал пилота, был всего лишь небольшим сбоем работы камеры дожигания – ничего серьёзного.
МиГ продолжал автоматический полет, пока не закончилось топливо, и упал на жилое здание на границе Бельгии и Франции. Один человек погиб.
4. Сматываемся! Остальных спасёт айсберг
Титаник – не единственный корабль, пострадавший от встречи с айсбергом. В 1849 году судно с красивым названием «Ханна», направлявшееся в Квебек, постигла похожая участь.
Ханна быстро погружалась в воду, на борту – 200 пассажиров, и, как водится, спасательных шлюпок катастрофически не хватало. Вернее была только одна, маленькая. Понимая всю безнадёжность ситуации, капитан с командой запрыгнули в единственное спасательное средство и были таковы.
К сожалению, пассажирам Ханны повезло гораздо меньше, чем пассажирам вышеупомянутой Энн – никаких других судов в округе не наблюдалось. Единственной надеждой на спасение, как ни парадоксально, оказался… тот самый айсберг, который стал виновником гибели их корабля.
Пассажиры перебрались на ледяную глыбу, уселись плотно-плотно стали ждать чудесного спасения. И оно пришло – через несколько часов их подобрало проплывавшее мимо судно. После всех злоключений пассажиры очутились в том же самом порту, куда позже занесло и их трусливую команду – последних болтало в океане целых два дня. Трудно даже представить, какой «тёплой» была эта встреча.
5. В шлюпке нет места для пассажиров! Не выброшу же я свои чемоданы!
В июле 1880 года пароход Джедда с паломниками-мусульманами на борту направлялся в сторону Мекки. Это было современное судно с четырьмя вместительными спасательными шлюпками. Так что в случае чего спастись могли все. Казалось бы. Но…
Третьего августа начался шторм, да такой сильный, что корабельные котлы сорвало с места. Это означало, что двигаться пароход больше не мог, и по нему безостановочно катались гигантские стальные цилиндры. Вдобавок ко всему образовалась небольшая течь, и судно стало медленно оседать.
Несмотря на то, что 900 паломников без устали откачивали воду, ситуация оставалась более чем серьёзной. Капитан решил готовить шлюпки. Причём вдруг выяснилось, что мест хватает только для команды со всеми её домочадцами и скарбом. На следующее утро капитан приказал спустить шлюпки.
Однако уйти удалось только капитану. Две другие лодки разозлённые паломники отбили и оставили на борту, четвёртую сбросили в воду без пассажиров.
По дороге капитан, уверенный, что все остальные уже покоятся на океанском дне, придумал историю о затонувшем судне и паломниках, внезапно превратившихся в банду жестоких убийц.
Через несколько дней капитана с семьёй подобрал пароход Скиндия, и у него появилась возможность изложить свою историю в цветах и красках. А когда 10-го августа Скиндия добралась до ближайшего порта, капитана ждал большой конфуз – в порту стоял покинутый им корабль, который, как оказалось, дотащило на буксире судно под названием «Антенор».
На суде вся команда пыталась придерживаться версии капитана, но ничего у них не вышло.