Engineer49.6

Бунт или не бунт, но вот вам фото с моей работы. Жаль что увольняюсь. Или не жаль)

Т ;б;--

У вас когда-нибудь возникало чувство, что место, в которое вы попали в первый раз, поразительно вам знакомо?
Или что вот этот конкретный разговор во всех мельчайших деталях уже происходил раньше?
Это чувство принято называть французским déjà vu (дословно переводится как «уже виденное») и оно знакомо 60-80% всех людей.
Несмотря на то, что явление это редким не назовёшь, наука знает о нём не так уж много. Его возникновение непредсказуемо, оно длится мгновения и никаких следов, которые можно было бы зарегистрировать, после себя не оставляет. Только ничем не подтверждённые заверения: «У меня только что было дежа вю!»
На сегодняшний день существует несколько теорий относительно его возникновения. Вот самые значительные:
Нейронные разряды
Неожиданность возникновения дежа вю означает, что его изучение опытным путём практически невозможно, так что учёным приходится полагаться только на слова людей, которым доводилось переживать это состояние.
Однако оказалось, что больные эпилепсией в самом начале приступов болезни тоже довольно часто переживают дежа вю. Это открытие позволило изучить этот феномен более детально.
Эпилептические припадки вызываются изменением электрической активности нейронов в фокальной области мозга. Эта нейронная активность может распространиться как ударная волна во время землетрясения по всему мозгу, включая и среднюю височную долю, которая играет ключевую роль в хранении долговременных воспоминаний. От этого перед самым припадком эпилепсии и возникает дежа вю.
Для того чтобы определить отделы, из которых идут сигналы дежа вю, исследователи измеряли нейронную активность головного мозга таких пациентов. Таким отделом оказалась обонятельная кора. В результате возникло предположение, что дежа вю – результат дисфункциональных электрических разрядов в мозгу.
Подобные нейронные разряды могут возникнуть и у людей, не страдающих эпилепсией. Примером могут служить невольные вздрагивания, которые иногда случаются при засыпании.
Однако некоторые исследователи считают, что дежа вю больных эпилепсией и здоровых людей – разные явления, и указывают на то, что у первых оно может длиться довольно долго, у вторых – всегда мимолётно.
Сбой работы памяти
Дежа вю у здоровых людей может быть результатом сбоя работы памяти, которая разделяется на кратковременную и долговременную. Дежа вю случается, как считают некоторые учёные, из-за разницы в системах памяти, которые обрабатывают новый опыт. Информация может каким-то образом миновать краткосрочную память и попасть сразу в «папочку» в мозгу, где храниться долгосрочная. Этим и объясняется, что новое событие или явление кажется до боли знакомым, но не настолько «материальным», как настоящее воспоминание.
Реакция на знакомые детали
Ещё одна теория гласит, что дежа вю может быть реакцией систем памяти головного мозга на знакомые детали совершенно нового переживания. Например, когда вы в незнакомой стране заходите в ресторан с деталями в оформлении интерьера, схожими с оформлением ресторана в вашем родном городе.
Ну и конечно, существует и множество паранормальных теорий – прошлые жизни, похищение инопланетянами или предостерегающие видения и т.д.
Пока это только теории, но наука не стоит на месте и рано или поздно эта загадка, как и многие другие, которые загадывает нам наше серое вещество, будет разгадана.

Я всегда думала, что самые суровые врачебные специальности – это реаниматологи, хирурги и травматологи. Именно у этих людей нервы представляют собой стальные канаты, а выдержка подобна Великой Китайской Стене, то есть бесконечна и непреодолима. С этим убеждением я жила довольно долго, лелея собственное эго.
Но однажды все мои представления перевернулись с ног на голову, а пальму первенства по степени суровости отобрали, на первый взгляд, пацифистские оториноларингологи.
Как-то раз коллега ЛОР в отсутствие медсестры попросил помочь на перевязке. День назад он соперировал молоденького мальчика, страдавшего хроническим ринитом, сейчас надо было вынуть тампоны из носа.
Процедура эта вполне рутинная, присутствие мое требовалось чисто номинально на случай подать что-нибудь из дальнего шкафа.

Тампоны упали в лоток, а из носа хлынула кровь.
Тут надо сделать маленькое отступление. Годы работы в экстренной хирургии приучили меня на любые кровотечения реагировать стандартно: любыми подручными средствами пережать, заткнуть, затампонировать, а потом разбираться, что и как. Вид свободно истекающей из организма крови для хирурга невыносим и крайне оскорбителен.

Вот и сейчас струйки крови, бодро бегущие из носа мальчика и быстро заполняющие лоток, заставили меня войти в состояние боевой готовности. Я быстренько начала прикидывать, где у нас гемостатики, есть ли эр масса и целесообразно ли применение жгута… Коллега же ЛОР сохранял убийственную невозмутимость, словно так и должно быть. Он методично брал какие-то маленькие ватки, смачивал их капельками перекиси водорода, совал в фонтанирующий нос пациента и бормотал:
- Хорошо, хорошо… все очень хорошо… И кровит-то совсем чуть. Сейчас остановится вообще.
«Ага, конечно…» - мрачно думала я – «Кого он обманывает? Тампонировать придется опять!»
Но маленькие ватки с гомеопатическим количеством перекиси водорода в самом деле через пару минут сделали свое дело – кровотечение остановилось, парень довольно посопел свободным носом и был отправлен в палату.
Я не удержалась и спросила коллегу, а в самом ли деле вот это ужасное кровопускание было «совсем чуть»? Коллега даже захихикал в ответ.
- Да ну что вы! Это сущая ерунда! Слезки кошкины. У нас на ровном месте бывают такие кровотечения, что беда. Вот помню в молодости был у меня случай…

В те далекие времена коллега сразу после института работал в маленьком городке на севере нашей страны. Это в столице для удаления миндалин положено ложиться в стационар с полным набором вещей первой необходимости и толпой сочувствующих родственников под окнами отделения. А в маленьком северном городке миндалин лишали прямо в поликлинике безо всяких антимоний. И все было нормально. Но, как известно, медицина – наука неточная и вообще коварная. И чем дольше все происходит «нормально», тем круче вильнет однажды врачебная планида.
Несчастливый билет выпал именно моему коллеге – во время совершенно обычной тонзилэктомии у пациента началось сильное кровотечение. Доктор честно пытался справиться с ним всеми доступными способами, хотя в поликлинике далекого северного города способов этих было не так уж много. Ситуация уже откровенно выходила из-под контроля, ложе удаленных миндалин продолжало кровоточить. Доктор с ужасом думал, что даже если сейчас ухватить пациента в охапку и повезти в больницу, то по зимним дорогам на другой конец города можно и не успеть…
- И чем же дело закончилось?! – спросила я, не выдержав эффектной паузы коллеги.
- Да хорошо все закончилось, - успокоил меня коллега, - Я вспомнил старинный способ остановки таких кровотечений, о котором нам чуть ли не на курсе истории медицины рассказывали. К раневой поверхности надо приложить фрагмент какого-нибудь паренхиматозного органа. Я произвел временную тампонаду легкими кошки.
- Какой еще кошки? – обомлела я.
- Да болтался по поликлинике кошак какой-то, - смутился коллега, - Мы с медсестрой его поймали и того… на благо человечества применили.

Я еще долго ходила под впечатлением от этой истории, представляла себе молодого врача, ловящего кота по коридорам поликлиники под изумленными взглядами пациентов. А еще я решила, что больше никогда не пойду помогать ЛОРам на перевязках. Кошек ловить не умею совершенно.