BoringHistory

Глупость, повторенная дважды…

Дело в том, что то, что мы производили (и руками махать не надо), было никому не нужно, потому что наши галоши никто не покупал, кроме как африканцы, которые должны были по горячему песку ходить. Вот в чём всё дело.
В.В. Путин. 8 мая 2012 г.

Ну, вот самый яркий пример – галоши, галоши самые лучшие в мире, но никому не нужны, кроме как в Африке ходить по песку, по горячему.
В.В. Путин. 6 февраля 2019 г.

«Галошная» промышленность

Вообще, если президенту консультантам понадобился символический образ какого-то никому не нужного, «не нанотехнологичного» советского ширпотреба, то галоши это, мягко говоря, не самый лучший вариант.

Поскольку сами по себе резиновые галоши — это все лишь вершина огромного айсберга под названием промышленность синтетического каучука.

А что такое промышленность синтетического каучука? Это, во-первых, собственно работы по созданию этого синтетического каучука — передовой край химической науки для 1-й половины ХХ века. Во-вторых, это стратегическая промышленность, требующая создания целой технологической цепочки и тысяч подготовленных инженерных кадров. И, в-третьих, это промышленность, приоритет в которой с момента создания принадлежала СССР — честь первого промышленного способа синтеза синтетического каучука по праву принадлежит именно отечественным учёным – А. М. Бутлерову, А. Е. Фаворскому и их ученикам, и, в первую очередь, С.В. Лебедеву.

Бурно развивающиеся в период перед Первой мировой войной автомобильная, авиационная и военная промышленности требовали доступный и относительно недорогой материал для массового изготовления шин, покрышек, прорезиненных тканей, резиновых изделий и т.д. В этот период многие страны пытаются найти способ промышленного получения синтетического каучука. Однако, все попытки получить продукт годного (в сравнении с натуральным) качества в промышленных масштабах (например, опыт Германии во время ПМВ) окончились неудачей.

В 1926 году Высший совет народного хозяйства СССР объявляет Международный конкурс на разработку промышленного получения синтетического каучука. Кроме описания способа, требовалось представить два килограмма синтетического каучука и разработанную схему его заводского получения. Сырьё для технологического процесса должно было быть доступным и дешёвым. Полученный каучук должен был не уступать натуральному каучуку по качеству и не быть более дорогим. По итогам конкурса лучшим был признан разработанный в 1926–1927 годах С.В. Лебедевым с группой сотрудников метод получения натрий-бутадиенового каучука из этилового спирта. А уже осенью 1928 года Лебедев представил в Главхимпром план работ, необходимых для составления проекта опытного завода. В 1928–1931 гг. Лебедев предложил рецептуру резиновых изделий из синтетического каучука. В 1930 г. в Ленинграде был построен Опытный завод, на котором в 1931 году был получен первый блок синтетического каучука весом 260 килограммов. Таким образом, 15 февраля 1931 г. на опытном заводе в Ленинграде была получена первая крупная партия синтетического каучука по методу С. В. Лебедева. Этот день по праву считается днем рождения промышленности синтетического каучука не только в России, но и во всем мире. Также, 30 апреля 1931 г. на опытном заводе «Резинообъединение» была получена первая партия искусственного каучука из нефти весом 500 кг по способу Б. В. Бызова. Таким образом, в начале 1931 г. советские ученые, инженеры и рабочие осуществили в заводском масштабе синтез каучука, как из спирта, так и из нефти.

Синтетическим каучуком, имевшим большое промышленное значение, стал полибутадиеновый (дивиниловый) каучук, производившийся синтезом по методу Сергея Васильевича Лебедева. Каучук был получен из этилового спирта, бутадиена с последующей анионной полимеризацией жидкого бутадиена в присутствии натрия. Позднее, в 1932 году в Ярославле был пущен завод «СК-1» работающий на основе этого метода, который и стал самым первым в мире заводом по производству синтетического каучука в промышленных масштабах.

Таким образом, в производство вовлекалось дешевое и доступное сырье (исходным сырьем для получения этилового спирта по-началу служил обыкновенный картофель), но и значительно сокращались затраты на производство каучука (если для получения 1 тыс. т натурального каучука необходимо было обработать 3 млн. т каучуконосных деревьев и затратить 5,5 тыс. человеко-лет, то производство 1 тыс. т синтетического каучука требовало 10 человеко-лет).

И хотя создание принципиально новой отрасли промышленности практически с нуля стало результатом многолетней теоретической и экспериментальной работы целой группы отечественных химиков, обращают на себя внимание сроки практической реализации поставленной задачи — от представления метода и создания рецептуры до постройки завода и производства в промышленных масштабах фактически понадобилось всего около 5 лет.

В последующем полностью отказались от использования пищевого сырья и перешли на нефтяное сырье и прямой синтез. Стоит ли говорить, что с выходом на полную мощность промышленности СК в СССР (уже после ВОВ) вопрос стратегической зависимости от дорогостоящего импорта натурального каучука также постепенно был закрыт (здесь должна быть шутка про современное «импортозамещение»).

Вот такие вот «галоши».

Производство и экспорт. Тогда и сейчас.

Чтобы иметь возможность что-то экспортировать, это что-то надо сначала произвести. Оставим пока галоши и посмотрим на первичную продукцию. Как обстояло дело с производством каучука в СССР и чем может похвастаться РФ?Для СССР намеренно будем брать годы спада производства — после 1986 г.

Вообще, здесь возникает одна сложность. Информация по производству синтетического каучука в СССР после 1951 г. в статистических сборниках в открытом доступе отсутствует (не нашел). С экспортом и импортом в целом аналогичная ситуация — сводных данных конкретно по каучуку нет. Однако по современным рыночным обзорам объем производства каучука в СССР в 1990 году можно оценить приблизительно в 2,2 млн. т.

В структуре экспорта химические продукты, удобрения и каучуки совокупно в 1990 г. составляли 4,6 %. При этом основная доля приходилось именно на химпродукцию и удобрения — 3,6 %. На каучуки остается ориентировочно всего 1 % экспорта. При этом даже в условиях отрицательного торгового сальдо в 1990 г. (как уже говорилось, это годы спада экономики) сохранялся в целом паритет между ввозом и вывозом — 2,89 млрд. руб. импорта (4,1 %) против 2,8 млрд. руб. экспорта (4,6 %).

В РФ производство синтетического каучука в первичных формах в 2018 г. составила 1,66 млн. т. (до уровня позднего, перестроечного СССР наша современная «галошная» промышленность до сих пор не дотянула). При этом важным является соотношение современного экспорта и импорта: по официальной статистике из 1,66 млн. т произведенного в РФ в 2018 г. синтетического каучука на экспорт ушло 1,02 млн. т (цифра постоянно растет), при наличии ввоза импортного каучука в объеме 0,21 млн. т. Это говорит о том, что сегодня в России ежегодно потребляется (с учетом импорта) всего около 0,8 млн. т каучуков. (Примерно столько же производилось синтетического каучука в США… в 1945 г.)

И это не удивительно. Практически все действующие в России заводы СК были построены еще во времена СССР с мощностями, которые в условиях изоляции от зарубежных рынков, а также необходимости стратегически обеспечивать оборонную и резиновую промышленность, были ориентированы на собственное потребление. Но в нынешних условиях низкой емкости российского рынка (что в переводе означает обнуление большого числа действующих предприятий группы «Б» в отрасли в 90-е и 00-е гг), конкуренции с натуральным каучуком, а также с иностранными поставщиками синтетического сырья российские производители СК, чтобы загрузить свои производственные мощности (которые к слову и сейчас загружены не более чем на 70-75 %), ищут сбыт за рубежом. При этом сами предприятия за редким исключением соответствуют технологическому укладу 60-70-х гг. прошлого века и в будущем кардинально обновляться, судя по всему, не собираются.

Сама резинотехническая промышленность РФ значительно более унифицирована (заточена на один вид продукции) в плане товарного производства, чем мировая — доля каучука идущего на производство шин в РФ составляет до 75 %, в то время как в мире в среднем — всего чуть более 50 %. Что совершенно логично вытекает из сказанного выше.

Структура российского экспорта и импорта значительно отличается от советской. Доля продукции химической промышленности и каучука в экспорте составляет в 2018 г. 6,1 % (27,4 млрд. $), доля этой статьи в импорте — 18,3 % (43,6 млрд. $).

Вместо советского паритета — значительное превышение ввоза над вывозом, при увеличении долей в структуре как экспорта, так и импорта (особенно — в 4,5 раза). Причем вывоз сырья и первичных форм продукции сочетается с ввозом продуктов с высокой степенью переработки, и в этом отношении химическая и резинотехническая отрасль промышленности ничем не отличается от общей структуры российской экономики в целом.

Теперь к основному виду товарной продукции — к шинам.

В 1989 г. в СССР новых шин всех видов производилось 69,7 млн. шт (в основном сосредоточено в РСФСР).
В 2018 г. в РФ — 67,5 млн. шт. Уровня 1989 г. снова достичь не получается. И это при том, что потребление шин в мире с тех пор все это время неуклонно росло и по оценкам экспертов будет расти и дальше, а доля РФ в производстве непрерывно падала. Шины далеко не ширпотреб, однако и тут ситуация показательная.

Никому не нужные галоши?

Наконец, перейдем собственного к президентским галошам. (Всю обувь рассматривать не будем — по причине совсем неприличной разницы в объемах производства между СССР и РФ — возьмем только продукцию «галошной» промышленности, резиновую).
Объем производства резиновой обуви в СССР в 1990 г. составлял — 203 млн. пар. При том на экспорт ушло около 4,1 млн. пар (кто-то все-таки покупал). То есть всего 1,8 % от производства. Стоит ли говорить, что ни в структуре советского экспорта, ни в структуре советского импорта среди десятков основных товарных позиций резиновая обувь (тем более отдельно галоши) даже не упоминаются?

В РФ в 2018 г. произведено около 21 млн. пар резиновой (и пластмассовой) обуви, в том числе пресловутых резиновых галош — 5,4 млн. пар. Даже если прибавить сюда прочую обувь на резиновой подошве и с использованием резины — еще 18,3 млн. пар — то в сумме все равно получается всего лишь 39,3 млн. пар. Много это или мало? Может быть, это ровно столько, сколько и требуется сейчас «свободному капиталистическому рынку» и мы, наконец, ушли от неэффективного планового производства того, что никому не нужно?

И вот здесь есть два интересных момента.
Первый, символический. Учитывая, то что это чуть больше, чем выпускалось в Российской империи в 1913 г. (38,9 млн. пар) и меньше, чем в СССР до индустриализации (до открытия промышленного способа получения синтетического каучука) в 1929 г. (42,1 млн. пар), наша страна действительно движется в сторону «России, которую мы потеряли (с)», как практически официально и декларируется, и стремительно уходит от тяжелого наследия советской индустриализации.

Второй — и это самое забавное — рыночной востребованности! Если насчет потенциала и нужности советского экспорта у кого-то могут остаться вопросы (представим на секунду, что ширпотреб и правда составлял какую-то значимую часть экспорта, но в то же время тогда был никому в мире не нужен), то современная картина рынка однозначно говорит — мировой товарооборот резиновой обувь огромен. Как ни странно — современные галоши (условно, конечно — понятно, что от моды никуда не денешься, нынешняя резиновая обувь это уже не галоши советского образца) оказываются востребованы прямо сейчас. Как себя чувствует промышленность РФ на этом — далеко не африканском — рынке?

Объем мирового товарооборота резиновой (включая пластмассовую) обуви в 2018 г. составил около 64 млрд. $. Место РФ здесь — 1,3 %. При этом доля собственно экспортных отечественных «галош» в этих 1,3 % товарооборота — всего 7 % (вывозится на 64 млн. $), остальное — импорт. Насколько это микроскопическая доля в мировом масштабе пояснять излишне. А 39,3 млн. пар годового производства не оставляет практически ни единого вопроса по поводу перспектив отечественной промышленности на этом рынке даже в теории.

Вот и получается, что, в отличие от СССР, резиновая обувь из современной РФ не то что никому в мире не нужна — это при наличие расширяющегося спроса — но даже и для внутреннего потребления в необходимом количестве и качестве не производится. При этом, глядя на то, что Россия в 2018 г. такой товарной позиции как «водонепроницаемая обувь из резины» поставила на экспорт меньше чем, например, Киргизия, и на ровне с Кенией, при в разы большем импорте, возникает ощущение, что она сама здесь находится в роли «африканского» потребителя импортного ширпотреба из высказываний господина президента.

Галоши и африканский песок

Вообще, с Африкой и песком получается интересно. Выше уже упоминалось, что в РИ производилось в 1913 г. 38,9 млн. пар резиновой обуви. В то время 3 завода — питерский «Треугольник», московский «Богатырь» и рижский «Проводник» — действительно были одними из крупнейших производителей данной продукции в Европе, а резиновые изделия заметной статьей в экспорте РИ.

Вот такие, например, создавались под это рекламные плакаты:

Слоны, египетские Сфинксы, пустыня, песок и… галоши.

Или вот образцы рекламных плакатов уже раннего советского периода:

Как ни странно, галоши действительно пользовались спросом у мусульман (как раз в среднеазиатских республиках и странах востока). Отчасти по религиозным соображениям (особенностями религиозных обрядов, связанных с необходимостью снимать обувью при входе в мечеть).

А вот в Африку галош СССР не поставлял. Поставляла ли в Африку галоши большая тройка заводов резиновой промышленности Российской империи неизвестно. Но зато глядя на рекламные плакаты того времени, можно предположить, чем именно вдохновлялись спичрайтеры президента. Только опять — как это часто у них случается — немного перепутали государства, Российскую империю с СССР.

Взгляд со стороны

Очередная история из разряда «было бы смешно, если бы не было так грустно» огорчает не сама по себе. И даже не как уже давным давно утвердившаяся тенденция среди публичных персон безбоязненно (и безнаказанно) говорить любую чушь на всеобщее обозрение (особенно по части советского периода нашей истории, хотя и не только). Важно другое — такие высказывания в массовом сознании давно не вызывают практически никакого отклика и резонанса, соизмеримого глубине произнесенной глупости. Более того, абсолютное большинство искренне не понимает, почему в принципе должно вызывать.
Здесь снова проявляет себя гораздо более общая и глубокая проблема — отсутствие у людей базового критического мышления и понимания важности объективного знания как такового. Обесценивание знания и — автоматом — уравнивание с ним любого частного мнения. Причем, к сожалению, не только у молодых. То, что еще сегодня было «лишь мнением, пусть и ошибочным» отдельного человека, к которому вовремя не подошли критически — уже завтра (при настойчивом повторении) возможно станет фактом общественного сознания. И между ними лишь кажущаяся пропасть. Авторитет или популярность говорящего в таких случаях отягчающий фактор. А бороться с мифами общественного сознания — задача на порядок более сложная, чем борьба с отдельным «мнением» об африканском экспорте советских галош.

Учитывая все это, старое выражение «сесть в калошу» после высказываний господина президента приобрело новый смысл. Но как-то совсем не смешно. Потому что в калошу при таком раскладе раз за разом садится явно не говорящий.

Источники:

1. Лебедев Сергей Васильевич / Кафедра физхимии РГУ
2. Матвеева Л. Ю. Из истории создания синтетического каучука // Молодой ученый. — 2014. — №14.1. — С. 1-3.
3. Егоров В.И, Злотникова Л.Г. Экономика нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности : Учебник для вузов — 2-е изд., перераб. — М. : Химия, 1982. — 286. с, ил. — С.32.
4. Чалдаева Д. А., Хусаинов А. Д. Исторические предпосылки получения, производства и использования синтетического каучука // Вестник Казанского технологического университета. 2012. №8.
5. Аксенов В.И., Золотарев В.Л., Малыгин А.В., Рахматуллин А.И. Производство синтетических каучуков в Российской Федерации и за последние десять лет. Краткие итоги // Производство и использование эластомеров. 2015. №1.
6. Промышленность СССР (Статистический сборник) (1957) : Государственное статистическое издательство, Москва, 1957
7. Статистические динамические ряды за 1913-1951 годы : РГАЭ Ф.1562, Оп.41, Д.65
8. Промышленность СССР (Статистический сборник) (1988) : Москва, Финансы и статистика, 1988
9. Внешние экономические связи СССР в 1990 г. (Статистический сборник) : Москва, Финансы и статистика, 1991
10. Народное хозяйство СССР в 1990 г. (Статистический ежегодник) : Москва, Финансы и Статистика, 1991.
11. Резиновый экспорт. Российские производители готовят новые предложения для мирового рынка каучуков / Коммерсантъ
12. Российская промышленность синтетического каучука : логистика, экспорт и инвестиции / plastinfo.ru
13. Промышленное производство в России / Федеральная служба государственной статистики, 2016
14. Россия в цифрах / Федеральная служба государственной статистики, 2019
15. Импорт отдельных товаров / ЕМИСС. Государственная статистика.
16. Экспорт отдельных товаров / ЕМИСС. Государственная статистика.
17. Производство основных видов продукции в натуральном выражении с 2017 г. (в соответствии с ОКПД2) / ЕМИСС. Государственная статистика.
18. Товарная структура экспорта СССР и РФ. Сравнение / https://burckina-faso.livejournal.com
19. Изделие № 0 / https://skif-tag.livejournal.com
20. Лыков Олег. Резиновая промышленность Российской Империи под контролем иностранного капитала / https://m.aftershock.news
21. Быстрова К. «Дюжину новых и сладких калош» // Наука и жизнь. 1999. №10.
22. Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник : Издательство "Русско-Балтийский информационный центр "БЛИЦ", Санкт-Петербург, 1995

План ГОЭЛРО.

Когда возникает разговор об истории липецкой металлургии, любому местному жителю, хоть немного знакомому с историей родного города, сразу на ум приходят Липские железоделательные заводы, построенные по указу Петра I во время «первой индустриализации» страны [1]. Однако применительно к истории Новолипецкого металлургического завода, имевшийся с начала XVIII века опыт организации здесь металлургического производства, а также наличие действовавшего на местной руде Сокольского завода, хоть и были важным фактором при планировании нового строительства, но все же не решающим.

Историю липецкого металлургического гиганта будет правильным начать издалека — с разработки в 1920 г. знаменитого Плана ГОЭЛРО (окончательно утвержден в декабре 1921 г. на IX Всероссийском съезде Советов) — по сути первого в истории страны единого государственного плана развития хозяйства.

План Государственной комиссии по электрификации России, вопреки расхожему мнению, предполагал не только (и не столько) собственно масштабную электрификацию страны, но и развитие всех отраслей промышленности на базе этой электрификации. Все затраты по реализации плана ГОЭЛРО во всем народном хозяйстве за 10—15 лет определялись огромной по тому времени суммой в 17 млрд. руб. (золотом), предназначавшейся в подавляющей своей массе для развития крупной промышленности и транспорта. По разделу электростроительства расход исчислялся «всего» в 1,2 млрд. руб. [2, С.183]

(Можно для интереса посчитать в современных ценах. Советский червонец 1922 г. = николаевским 10 золотым рублям = 7,74234 г золота, т.е. 1 советский рубль (как 1/10 червонца) эквивалентен = 0,774234 г золота)

Будучи единым государственным хозяйственным планом Советской республики, план ГОЭЛРО в то же время являлся и планом народнохозяйственного развития районов. В плане дан подробный анализ особенностей отдельных районов и намечены перспективы их дальнейшего развития с учетом максимального использования естественных богатств этих районов. Планом электрификации было выделено восемь экономических районов: Северный, Центрально-Промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Западно-Сибирский, Кавказский и Туркестанский. [2, С.19]

Для каждого из 8 экономических районов составлялись отдельные планы, учитывающие специфику каждого из них. [2, С.185]

План ГОЭЛРО содержал разбивку территории Советской страны на ряд больших экономических районов, основанную на правильном территориальном распределении общественного труда и производства по отдельным районам и зонам с надлежащим учетом своеобразия, особенностей их экономики, природных, сырьевых и энергетических ресурсов и веками сложившихся в этих районах национальных комплексов. [2, С.8]

В условиях экономической разрухи, продолжающейся гражданской войны и сильной ограниченности ресурсов, упор на восстановление и развитие уже имеющихся промышленных центров на базе исторически сложившейся в них индустрии, вместо создания новой промышленности с нуля, как показала практика, было абсолютно здравым и единственно верным решением.

1. Металлургия Центра

Липецк, в 1920 г. небольшой городок Липецкого уезда Тамбовской губернии, территориально входил в Центрально-промышленный район (ЦПР). Данный район, несмотря на наличие некоторого числа металлургических предприятий, исторически не являлся крупным металлургическим центром, являясь в основном сырьевой базой для металлургии Юга и Урала, а также одним из основных потребителей, произведенных в данных районах, чугуна и стали. Южный и Уральский районы в свою очередь являлись сложившимися металлургическими центрами со времен Российской Империи, на долю которых в базовом для расчетов Плана ГОЭЛРО 1913 г. приходилось в совокупности 86% производства чугуна и 73% производства железа и стали.

Снабжение России чугуном, железом и сталью производилось почти исключительно заводами России, причем доминирующее значение принадлежало Южному району и Уралу. Из-за границы ввозилось лишь незначительное количество металла: так, в 1913 г. в России было получено около 284 млн. пуд. чугуна; из этого количества на долю Южного района пришлось около 67%, на долю Урала — 19%. Из-за границы в 1913 г. было вывезено всего лишь около 6 млн. пуд. стали и железа. [2, С.308-309]

Значение Центрально-Промышленного района, как металлургического центра, на 1913 г. было весьма скромным. Его доля в производстве чугуна (13 млн. пуд.), стали и железа (12 млн. пуд.) в 1913 г. составляла всего 5 % и в целом в довоенный и военный период (1895-1915 гг.) не превышала 3‑5% от общего производства в РИ. [2, С.308-309]

Ситуация в металлургии к началу осуществления Плана ГОЭЛРО осложнялась серьезным топливным кризисом. ЦПР, утративший надежное сообщение с угле- и нефтедобывающими районами (которые, в свою очередь, сильно пострадали в период гражданской войны, в разы снизив добычу), испытал в полной мере коллапс топливоснабжения. [3]

При таких условиях работа промышленных предприятий не могла поддерживаться на сколько-нибудь значительной высоте; больше всего от этого топливного кризиса должны были пострадать и действительно пострадали те промышленные предприятия, работа которых основана на печном хозяйстве, которое пожирает особенно много топлива и которое нуждается в коксе. К числу таких отраслей, в первую очередь, относится тяжелая металлургическая промышленность, которая событиями революционных лет была доведена почти до полного прекращения деятельности: в 1920 г. выплавка чугуна дала всего 7 млн. пуд., т. е. всего только 3 проц. от выплавки 1916 г. [3]

От каких позиций отталкивался и что предусматривал План ГОЭЛРО в отношении развития металлургии:

15) В довоенное время в России добывалось (не считая Польши, Кавказа и Сибири) 550 млн. пуд. железной руды, выплавлялось 240 млн. пуд. железа и стали. Ничтожные размеры потребления железа еще более понизились за время войны и революции, и в настоящее время мы испытываем форменный железный голод. Если принять еще во внимание малое количество железа, вложенного в прошлом во все наши технические устройства, и то колоссальное строительство, которое стоит перед нами, то станет ясным, что, как бы ни был велик по сравнению с прошлым масштаб развития металлургической промышленности, в пределах реальных возможностей он окажется малым по сравнению с нашими потребностями.
16) Не выходя за пределы этих реальных возможностей, следует предвидеть увеличение добычи железных руд до 1,2 млрд. пуд. В первую очередь следует увеличить добычу криворожских руд (до 600 млн. пуд. против 420 млн. пуд.), керченских руд (до 150‑200 млн. пуд. против 33 млн. пуд.) и на Урале — 300 млн. пуд. против 110 млн. пуд. Затем следовало бы развить добычу руд и в других районах — Северном, Центральном, а также и в Сибири (Кузнецкий бассейн) . [2, С.168]
…
26) Одновременно с увеличением добычи железных руд должны получить развитие и металлургические заводы для выплавки чугуна и передельные заводы для выработки железа и стали. В программу производительности ближайшего десятилетия должно быть поставлено увеличение выплавки Южного района до 300 млн. пуд. Это увеличение может быть достигнуто полным использованием оборудования существующих заводов, расширением таковых (между прочим, Керченского) и устройством нового крупного завода на 40‑45 млн. пуд. около Александровска. Урал может дать при добавочном снабжении донецким и кузнецким углем до 150 млн. пуд., Центральный район — до 25 млн. пуд. и Северный — такое же количество. Для обслуживания Сибири следовало бы развить металлургическую промышленность в Кузнецком бассейне. В сумме выплавка чугуна должна быть доведена в ближайший срок до 500 млн. пуд. в год, причем придется прилагать все усилия для дальнейшего увеличения этой нормы. Избыток добываемой руды Южного района мог бы вывозиться за границу в валютных целях
27) Железа и стали, на выработку которых идет большая часть выплавляемого чугуна, до войны получалось около 240 млн. пуд. (не считая Польши и Прибалтики), причем Юг, Урал и Польша выпускали большую часть производства на рынок, в то время как другие районы почти полностью перерабатывали его на своих заводах. Главным поставщиком рельсов и тяжелых швеллеров является Юг, который поставлял также половину фасонного железа и развил производство катаной проволоки, тонкого и толстого листового железа в размере, превышающем все остальные районы. Преимущественное производство кровельного железа принадлежит Уралу, хотя Юг производил около ¼ всего количества. Ввиду отпадения Польши и Прибалтики необходимо предусмотреть производство специальных сортов железа, поставлявшихся ими на наш рынок.
28) Сообразно с увеличением выплавки чугуна (500 млн. пуд.) выработка железа и стали может быть увеличена в ближайшее десятилетие до 400 млн. пуд., которые распределятся между районами приблизительно пропорционально количеству выплавляемого чугуна, причем характер производства их должен соответствовать потребностям отдельных районов. [2, С.169-170]
…
36) При развитии металлургической и металлообрабатывающей промышленности до вышеуказанных размеров, при широкой электрификации и механизации примерно потребуется от 800 тыс. до 900 тыс. рабочих и около 1 млн. кВт установленной мощности, не считая мощность, могущую быть использованной от получаемых в производствах газов (коксового и доменного). [2, С.172]

Таким образом,

План ГОЭЛРО намечал не только восстановление за 10 лет довоенного уровня развития промышленности, но и удвоение (прирост 80—100%) промышленного производства по сравнению с 1913 г. Чтобы достигнуть этого уровня производства, нужно было увеличить добычу каменного угля более чем в 7 раз по сравнению с 1920 г., производство чугуна — в 70, выработку стали — в 33, добычу железной руды — в 120 раз и т. д. [2, С.17]

В частности, по чугуну предполагалось достижение показателей в 8,2 млн т (в 1913 г. — 4,2 млн т), по стали — 6,5 млн т (в 1913 г. — 4,2 млн т) [2, С.17]

Достижение плановых показателей по чугуну и стали было намечено главным образом за счет дальнейшего развития старых металлургических районов — Юга и Урала. В Центрально-промышленном районе хоть и предполагалось практически удвоение производства чугуна (до 25 млн.пуд.) и, пропорционально этому, стали, но данный регион пока сохранял значение лишь второстепенного металлургического центра. Основной упор здесь делался на переустройство существующих заводов, использование местных месторождений руды, каменного угля, древесно-торфяного топлива.

Следует отметить, что огромная территория ЦПР, естественно, и внутри себя не была однородной в плане развития промышленности и ее специализации. Он включал как наиболее промышленно развитые северные области, так и исторически специализирующиеся в основном на сельском хозяйстве черноземные области. Но несмотря на то, что Тамбовская губерния (вместе с Липецком) относилась ко вторым, уже тогда в рамках территориальной специализации внутри района Липецку отводилась определенная роль:

Металлургическая промышленность будет развиваться возле залежей железных руд. Такие пункты намечаются в районе Тулы, Липецка, в Кулебакско-Выксунском районе и в районе Брянска.[2, С.324]

2. Энергетика и логистика Центра

Однако иная картина наблюдалась по электростроительству и электрификации района. Основная идея ГОЭЛРО заключалась в создании крупных районных электростанций, объединенных в единую энергосистему (программа «Б»), при укрупнении и увеличении мощности существующих (программа «А»), с широким использованием местного топлива и сырья.

По плану ГОЭЛРО намечалось сооружение 20 паровых станций на общую установленную мощность 1110 тыс. кВт и 10 гидростанций мощностью в 640 тыс. кВт. Таким образом, всего необходимо было соорудить 30 районных станций с установленной мощностью в 1 750 тыс. кВт. Кроме этой так называемой программы “Б”, план ГОЭЛРО имел еще программу “А”, намечавшую рационализацию и объединение для совместной работы существующих электростанций в Ленинграде, в Московском районе, Донбассе, на Урале и др. [2, С.19]
…
Для Центрально-промышленного района, кроме расширения центральных московских электрических станций и дальнейшего развертывания нашей первой торфяной районной электрической станции около г. Богородска в 70 верстах от Москвы (Электропередача, ныне станция им. инженера Классона), намечалось сооружение шести новых централей (Шатурская, Каширская, Епифанская, Иваново-вознесенская, Нижегородская и Белгородская) на общую мощность всего в 280 тыс. кВт. [4]

Программа строительства новых и расширения старых электростанций ЦПР (+280 МВт) уступала только намеченному увеличению мощности Южного района (+420 МВт) и значительно превосходила строительные планы по другим экономическим районам. [4]

Тамбовская губерния (включая Липецкий уезд) вошла в охват группы станций Московского подрайона и должна была присоединяться к станции Епифанская №6 мощностью 110 МВт, вошедшей в программу «Б» ГОЭЛРО. Она проектировалась на электроснабжение Подмосковного каменноугольного бассейна, участка Курской железной дороги, а также — по одной из высоковольтных линий — для питания районов Раненбурга, Липецка, Козлова и Тамбова [2, С.348]. Однако в результате дальнейших исследований было выбрано более подходящее место для строительства электростанции для Подмосковного каменноугольного бассейна, и вместо Епифанской была сооружена (уже в рамках 1-й пятилетки) Бобриковская электростанция [5]. Таким образом, Липецк в период до начала реализации Первого пятилетнего плана оказался не охвачен ни одной крупной районной электростанцией.

Еще одним вопросом, требовавшим скорейшего решения, был вопрос транспортный. Намечавшееся крупное строительство и подъем промышленности были немыслимы в условиях транспортного коллапса. Таким образом, планируемое расширение ж/д линий и электрификация ж/д транспорта решало для Центрально-промышленного района проблему сообщения с соседними областями, главным образом с Донецким угольным бассейном, как источником топлива и, одновременно, потребителем сырья и продукции промышленности Центра.

В области транспорта план электрификации предусматривал в соответствии с расширением производства и товарооборота рост грузооборота на 80—100% по сравнению с 1913 г. Была намечена обширная программа нового железнодорожного строительства и электрификации железных дорог с выделением важнейших направлений, концентрирующих основную массу перевозок (магистрализация транспорта на базе электрификации). [2, С.19]

Планом ГОЭЛРО было предложено для этой цели создание «основного транспортного скелета из таких путей, которые соединяли бы в себе дешевизну перевозок с чрезвычайной провозоспособностью». Экономическое значение концентрации грузопотоков на таких путях заключается в снижении себестоимости перевозок и равносильно экономическому сближению отдаленных частей страны. Упомянутый «транспортный скелет» план ГОЭЛРО предлагал образовать на основе двух сверхмагистралей: Донбасс — Москва — Ленинград и Кузбасс — Урал — Москва. [8, С.23]

Итак, хотя хозяйственный План ГОЭЛРО на первом этапе и не предполагал создание в Центрально-промышленном районе первостепенного металлургического центра, сопоставимого с Южным и Уральским (в силу определенной специализации района), он закладывал фундамент под дальнейшее промышленное развитие, значительно увеличивая энергетические мощности, восстанавливая грузооборот между экономическими центрами и, таким образом, делал в принципе возможным создание здесь тяжелой металлургии в будущем.

От Плана ГОЭЛРО к Первой пятилетке

План ГОЭЛРО и последующие пятилетние планы неверно рассматривать в отрыве друг от друга, как отдельные, не связанные планы. Поскольку План ГОЭЛРО разрабатывался и начал реализовываться ранее 1-й пятилетки, в тяжелейших стартовых условиях 1922/23 г., то его без особой натяжки можно рассматривать как «нулевую пятилетку». А так как сам План был рассчитан на 10-15 лет (условно до 1935 г.) и, следовательно, хронологически накладывался на 1-й и 2-й пятилетние планы, согласовываясь с ними и корректируясь ими, то первые пятилетки являются логичным продолжением и развитием Плана ГОЭЛРО в новых условиях.

Общая мощность всех электростанций страны к началу 1928/29 г. измерялась в 1,7 млн. кВт, в том числе мощность районных станций составляет всего 520 тыс. кВт. Производство электроэнергии в 1927/28 г. составляло 5,1 млрд. квтч, в том числе 1,9 млрд. квтч с районных электростанций. Предполагалось, что выработка энергии к концу пятилетия должна дать 22 млрд. квтч, причем одни только районные станции должны дать 14 млрд. квтч. Таким образом в пять лет намечалось утроить или учетверить выработку электроэнергии, а установленную мощность на наших районных электростанциях поднять с 520 тыс. квтч к концу 1927/28 г. до 3 млн. квтч в последний год пятилетия. Строительная программа в области плановой районной электрификации уже охватывала 42 объекта, из коих 32 уже были начаты или находились в процессе расширения. Таким образом центральное ядро станций все же совпадало с ядром плана ГОЭЛРО. Удвоенная мощность получалась главным образом, не столько вследствие увеличения количества строительных объектов, сколько вследствие подъема мощности отдельных действующих единиц. Простое сопоставление карты электрификации по плану ГОЭЛРО с планом электрификации по пятилетке нагляднейшим образом показывает родство этих планов. Главнейшие энергетические централи, нажим на местные виды топлива и на отбросы угледобычи, постепенно расширяющийся фонд гидроэлектрических станций, гирлянды основных электропередач и удельные веса энергетики отдельных экономических районов в основном остались теми же. [4]

Центрально-черноземная область (ЦЧО) и Липецк перед Первой пятилеткой

К началу реализации Первого пятилетнего плана 1928/29-1932/33 гг. в продолжении процесса экономического районирования страны (тогда уже СССР) в 1928 г. на территории Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний была образована Центрально-Черноземная область (ЦЧО) с центром в Воронеже. Липецк —центр Липецкого района, город с населением около 23 тыс. жителей, занимающий по этому показателю только 13 место в области.

ЦЧО входила в группу сельскохозяйственных (аграрных) районов, в которых промышленность (главным образом тяжелая) была развита крайне слабо и представлена сравнительно мелкими, весьма не совершенными по оборудованию, с низкой степенью механизации предприятиями.

ЦЧО и правобережная часть Средне-Волжской области представляют собой районы переходного типа от интенсивного к экстенсивному земледелию. Высокая плотность населения, крайняя распаханность, неземлеустроенность и низкая доходность крестьянского хозяйства, специализировавшегося на производстве «серых хлебов» с преобладающим распространением трехполья — таковы в настоящее время характерные черты этих районов, исторически пришедших к хозяйственному оскудению. Наблюдающиеся в последние годы процессы интенсификации сельского хозяйства следует признать недостаточными.[8, С.19]
…
Промышленность области была и остается крайне недоразвитой по сравнению с другими областями. ЦЧО долгие годы играла роль хлебной зерновой периферии московского промышленного района. В то время, когда росла и крепла московская промышленность, ЦЧО была еще слабо колонизованным молодым сельскохозяйственным районом. Но в дальнейшем сильная конкуренция московского фабрично-заводского и кустарного района не дала развернуться в области ни широкому кустарному производству, ни крупной промышленности и после того, как область ощутила нужду в индустриализации. Этот своеобразный колониальный характер области, это историческое опоздание ее промышленности не дали возможности накопиться в ней большим промышленным капиталам. Все это вместе взятое, а также незначительность исследованных в свое время ископаемых ресурсов обусловили ее слабость в сфере промышленной техники.[8, С.481]

Наглядно положение ЦЧО в промышленности СССР до начала 1-й пятилетки показывают следующие цифры на 1925/26 г. [8, С.482]:

Соотношение отраслей хозяйства ЦЧО на 1927/28 г. по размеру стоимости основных фондов также показательно, в млн.руб:

Доля промышленных основных фондов в ЦЧО составляла чуть более 5 %. [8 С.482]

Вместе с тем,

Переходя к основным чертам заданий плана по аграрным районам Союза, следует иметь в виду заключенные в них индустриальные очаги, роль которых далеко выходит за пределы этих районов. Помимо широкой организации в этих районах производства по переработке сельскохозяйственного сырья, здесь зачастую развертывается значительное производство средств производства. Металлургическое производство на Липецких рудах в ЦЧО, группа Брянских машиностроительных заводов в Западной области, металлургическая и фосфоритная промышленность в Вятском районе… [8, С.18]

Действительно, в Липецком районе были разведаны значительные железорудные запасы, что вынудило инженеров и специалистов Госплана взглянуть на потенциал района по-новому:

В отношении ископаемых сырьевых богатств несомненно происходит значительная переоценка господствовавшего еще недавно взгляда, согласно которому область считалась лишенной особо ценных ископаемых ресурсов. Если грандиозные Курско-Щигровские запасы магнитного железняка не намечаются к эксплуатации в ближайшее время, то более широкое использование Липецкого железорудного района ставится как первоочередная задача. Центральный геологический комитет определяет возможные запасы руды в Липецком районе в непосредственной близости к заводу не менее 150 млн. т, из которых промышленно разведано 45 млн. т. Уже до войны производство Сокольского металлургического завода достигло 73.770 т в год. Предварительные расчеты дали уже возможность запроектировать в дополнение к двум действующим доменным печам сооружение еще трех домен. Кроме того Геологический комитет определяет площадь возможной рудоносности остальной части Липецкого района в 3.500 кв. км и находит необходимым повести разведочные работы во всем Липецком и отчасти в Задонском районе, прилегающем к Липецкому. [8, С.478]

Это в свою очередь формировало и задачи реконструкции:

Одной из отличительных исторически сложившихся черт ЦЧО является очень скромный объем производства промышленности группы “А”. В настоящее время основные фонды по группе “А” составляют 12,6 млн. руб., а по группе “Б” 120,3 млн. руб. При всей важности группы “Б” для планомерной и глубокой интенсификации сельского хозяйства ЦЧО, незначительное развитие производства группы “А” становится в дальнейшем совершенно недопустимым, ибо при таком положении остаются неиспользованными природные ресурсы ЦЧО — руды, строительные материалы, фосфориты и проч. Удельный вес ЦЧО в этой группе промышленности Союза должен быть поднят в соответствии с объемом областных природных ресурсов.
…Нельзя не подчеркивать необходимости развития таких общегосударственного значения предприятий как Липецкий металлургический комбинат [8, С.485]

Если доля промышленности в основных фондах составляла всего 5 %, то доля электрообеспеченности ЦЧО была и того меньше — крошечные 0,4 %. Крупное районное электростроительство обошло ЦЧО стороной (+ отмеченная выше отмена строительства Епифанской электростанции).

В настоящее время в ЦЧО районных электростанций нет, а промышленные электростанции имели в 1927 г. общую мощность генераторов в 4.902,3 квт, городские станции — в 7.893,4 квт и сельские станции — в 1.016,8 квт.[8, С.488]

Чтобы понимать насколько это мало, можно отметить, что только 1/5 часть из пущенной к тому времени плановой мощности лишь одной подмосковной Каширской электростанции (12 тыс.кВт) практически равна всей электрической мощности ЦЧО, а одна Шатурская ГРЭС им.Ленина в 1928 г. давала почти в 7 раз больше этой мощности (92 тыс.кВт).

Крайняя недостаточность этого электрооборудования хозяйства выдвигает на первый план проблему постройки ряда новых станций разной мощности. Главными потребителями электроэнергии могут стать Липецкий промышленный узел, Воронеж и другие города и промышленные поселки. Ввиду недостаточной проработанности этих вопросов в связи с поздней организацией области, пока можно лишь ориентировочно наметить сооружение ряда станций. Однако есть основания запроектировать электростанции в общем объеме свыше 60 тыс. квт. При этом придется иметь особенно ввиду электростанцию при заводе «Свободный Сокол» с использованием доменного газа Липецкого металлургического производства. Помимо обслуживания Липецкого комбината, станция будет снабжать энергией г. Липецк, его курорт, промышленность и окрестный сельскохозяйственный район, а также передавать энергию на ст. Грязи для обслуживания этого ж.‑д. узла. В случае развертывания Липецкого комбината можно думать о значительно большем объеме строительства. [8, С.488]

Таким образом, сразу несколько важных факторов, как общего, так и местного характера, играло в пользу решения о включении в программу Первого пятилетнего плана строительства крупного металлургического завода в Липецком районе.

Металлургия в Первой пятилетке (1928/29-1932/33)

Не разбирая всесторонне все аспекты Первого пятилетнего народнохозяйственного плана (это отдельная большая тема), отметим для ясности лишь некоторые важные моменты:

1) Если План ГОЭЛРО решал в основном задачи восстановления хозяйства и только начинал его реконструкцию, то 1-й пятилетний план делает упор на крупнейшее новое строительство, коренное переустройство экономики страны. Значительный рост доли продукции, выдаваемой новыми предприятиями, в общем объеме.

2) Завершается основной объем начатого Планом ГОЭЛРО энергостроительства, продолжается дальнейшее увеличение мощностей.

3) Серьезно изменяется структура капиталовложений в основные фонды — в сторону значительного повышения удельного веса промышленности.

4) В самой структуре промышленности важнейшим звеном выделяются металлургия и машиностроение. По назначению — приоритет предприятий группы «А» (производство средств производства) над группой «Б» (производство предметов потребления)

5) Значительное увеличение доли госпромышленности и, соответственно, социалистического сектора в хозяйстве страны [7]

6) Запланированная неравномерность распределения капиталовложений и объемов строительства по районам — старые промышленные районы максимально развивают свой потенциал и в будущем должны стать базой для вооружения вновь индустриализируемых. [8, С.14]

Предполагалась огромная строительная программа (в ценах соответствующих лет):

а) общие капитальные вложения в основные фонды за пятилетие до 1932/33 г. составляли 57,4 млрд.рублей по отправному и 64,5 млрд.руб по оптимальному плану; [8, т.1, С.147]

б) на одно только планируемое капстроительство промышленности закладывалось, соответственно, 11,8 и 13,5 млрд.рублей, т.е. немногим меньше, чем на весь План ГОЭЛРО на 10-15 лет; [8, т.1, С.154-155]

в) на черную металлургию направляется 1,847 млрд.руб. по отправному и 2,161 млрд.руб. по оптимальному плану, что составляет основную долю — около 30 % — всех вложений в новое строительство. [8, т.2, С.259]

В основе строительной стратегии пятилетки в отношении черной металлургии лежали следующие положения: ...

Продолжение (здесь, к сожалению, все не поместилось) читай здесь: https://vk.com/@boring_history-nlmk-v-istorii-industrializacii-sssr-ot-vosstanovleniya-k-ko