Паутина.
На крупную дичь паучок сети расставил.
На крупную дичь паучок сети расставил.
Жирная овца вслед козлине смотрит.
День трезвости сегодня. Ни-ни, а бабочкам пофигу. Прекрасные на вид, а пьянь по возможности. День граненого стакана отмечают. Бабочки стакан не придумали, но приспособились сосать. Вроде как коктейль. Сливовый перебродивший в данном случае. Расфуфырились и хлещут. Потом валяются на месте пьянки, кто перебрал. Совсем некрасивые валяются, а может и подыхать собралась от перебора — еле лапками шевелит. С трудом очухалась и вяло улетела. Алкоголь и бабочку до добра не доведет, но спешит, спешит на место отваливший новый клиент.
Бабочки и колючки.
Охота ей по жаре шататься.
К очередному жаркому дню.
- Голову! Отрубите ей голову — годами неясная женщина в желтеньком, мокром от пота платье, качала права уже давно уставшим голосом, — Я в праве своем! Голову ей рубите и шею!
- Гы-гы-гы! - радостно ожила кучка людей, терпеливо, затылок в затылок, стоящая в очередь, - Гы-гы-гы! Голову ей рубай, голову! Голову по самую гузку!
- Может вам её и побрить? - огрызнулся человек с топором, небрежно смахнув с лезвия белый пушок, - Сказано — ногу, значит — ногу.
- Оставьте ногу, - уже чуть не плакала женщина, - Почему вы ногу рубите, а не голову?
- Действительно... Почему? - слегка удивилась очередь.
- Сказано — ногу, значит — ногу!
- Что я с этой головой делать буду? С этой страшной, большой головой с тусклыми мертвыми глазами.
- Может холодец? - робко предложил скромный молодой человек, - Холодец из голов и лапок?
- Сам жри свой холодец — обрезало желтое платье.
- Вот-вот-вот — затылок в затылок довольно заурчал коллективный разум, — Головы руби и лапы на холодец умнику.
- Завсегда с моим удовольствием — заулыбался человек с топором - Головы, так головы. Лапы, так лапы.
- Не надо, - было закачал права парнишка, - Не надо мне холодца.
- Надо, надо, - ласково шепнула очередь мягко толкнув паренька к прилавку, где его поджидал кулек грубой бумаги из которого затейливой икебаной торчали желтые лапы с солидными когтями.
- Пожалуйста, молодой человек, - довольно осклабился работник прилавка, - Мясо куры — полтора килограмма на весь талон. Следующий!
- Зачем вы опять ножку рубите? - взмолилась женщина в желтом, - Мне безголовую!
- Всем безголовую — зашумела очередь.
- Не положено, - как отрезал продавец, - Безголовая без лап меньше норматива по талону. Обвешивать не положено.
- Мне положено. Нам положено — загудел было жаркий продмаг, но быстро застыл под ледяным — Всем положено. Берите что дают. Кому без ножки?
- Мне! - свезло, так свезло.
- Не против? - затылок к затылку спросил очередь, - Мне без ножки.
- Иди, иди - вытолкнули меня к прилавку — Нам твоя ножка достанется.
Такая мелочь, а приятно угодить добрым людям. Что без ножки, так не беда, ей не на парад, да и что поделать, если мяса мне на август месяц полтора килограмма положено, а комплектная курица чуть больше тянет? Хорошая курица, с жирком и совсем не синяя, - такой и гостей угостить не стыдно. Лапы только и голова... жалко — все протеин, но не мастер я по части холодца, а печенку коту обещал. Он любит. Я тоже люблю, но коту талон на мясо не положен, а мне повезло — хорошая кура досталась, жирненькая. В году 91-м за счастье. На новый год ее приберег. В морозилке. Плов готовил в компании. С девушкой познакомился. О жизни мечтали без дефицита. Наивные были и думать не думали, что 92-й нас терапией встретит... шоковой.
Ливень бодренький резво отстучал с утра раннего по асфальту. Благодать после недельной жары. Воздух не воздух, а блаженство сплошное от ароматов цветов ярких летних в цветниках. Цветы дождю рады, раздухарились — петричор называется, когда воздух враз под дождем маслами цветочными насыщается.
Благоухают цветы так, что голова закружиться может. Васильки и розы, ромашки и майоры, лилии...
Лилии дорожным клозетом в нос шибанули. Особенный петричор. Пока нос прочищал, так и автор аромата из кустов объявился.