Захватывающие книги в жанре ужасов и мистики от российских авторов погрузят вас в мир кошмаров и необъяснимого. Погрузитесь в жуткие реалии современной России, где привычная реальность искажается ужасами иррационального и рационального характера. Откройте для себя леденящие кровь истории, основанные на советском прошлом и еще более ранних эпохах.
1. Александр Щеголев – «Как закалялась жесть»
Приготовьтесь содрогнуться от леденящего кровь романа Александра Щеголева "Как закалялась жесть". Этот шокирующий триллер погрузит вас в жуткий мир, где отвратительные хирурги безжалостно извлекают органы у живых "доноров". Действие разворачивается в антиутопическом социалистическом прошлом, создавая атмосферу советского сплаттерпанка. Будьте готовы к медицинской мясорубке и чистому саспенсу, которые заставят вас дрожать от страха.
2. Олег Дивов - «Ночной смотрящий»
"Ночной смотрящий" Олега Дивова: ужас в городских джунглях
В "Ночном смотрящем" Олега Дивова границы между темным городским фэнтези и мистическим хоррором размываются. Погрузитесь в мир, населенный вампирами, оборотнями и другими представителями современной нечисти, сосуществующими с простыми людьми.
Но истинный ужас кроется не в сверхъестественных существах, а в неприглядных сторонах современной жизни, которые мы часто игнорируем. Дивов беспощадно обнажает социальные пороки, такие как жестокость, равнодушие и лицемерие. Эти реалистичные элементы ужаса делают "Ночного смотрящего" по-настоящему леденящим душу чтением.
Погрузитесь в леденящую кровь дилогию Шамиля Идиатуллина, написанную под псевдонимом Наиль Измайлов. "Убыр" (2012) и "Убыр. Никто не умрет" (2013) переплетаются в жуткую и уникальную историю, основанную на татарском фольклоре.
В центре повествования - брат и сестра, за которыми неустанно гонится нечто зловещее и могущественное. С каждой страницей напряжение нарастает, а границы между реальностью и кошмаром размываются. "Убыр" - это захватывающее и пугающее произведение, способное одновременно увлечь и напугать читателей любого возраста.
4. Константин Образцов – цикл «Красные цепи»
Мрачные ужасы Константина Образцова: для читателей с крепкой психикой
Погрузитесь в тревожный мир Константина Образцова, чьи циклы ужасов предназначены только для взрослых читателей с крепкой психикой. В атмосфере "нуарного" Санкт-Петербурга и других мрачных мест разворачивается история о таинственной "изнанке" общества.
Под дождливым небом и в грязных подворотнях бродят темные души, одержимые ужасными желаниями и фантазиями. Психически больные маньяки и другие отвратительные личности соседствуют с мистикой, магией и оккультизмом.
Произведения Образцова - мастерски выверенный баланс между брутальным "сплаттерпанком" и леденящим душу мистическим триллером. Это идеальное чтение для тех, кто жаждет погрузиться в мир леденящего ужаса.
5. Алексей Иванов – «Псоглавцы»
Великолепный, мистический и запутанный роман, входящий в цикл «Дэнжерологи» Алексея Иванова. История посвящена злоключениям группы молодых москвичей, которые прибывают в отдаленную глухую деревеньку Поволжья с важной целью – заполучить старинную и очень ценную фреску святого Христофора. В итоге парни оказываются не просто в новом для себя мире суеверий и странностей, но посреди чего-то кошмарного, что с каждым часом их пребывания в этом богом забытом месте становится все более зловещим и неотвратимым.
6. "Библиотекарь" Михаила Елизарова: сюрреалистический и кровавый кошмар 90-х
Культовый российский писатель Михаил Елизаров создал в своем романе "Библиотекарь" леденящее душу произведение, которое выходит за рамки традиционного ужаса и мистики. В этом самобытном шедевре Елизаров смешивает темный сюрреализм и волнующие фантазии в духе Клайва Баркера.
Действие разворачивается в сюрреалистических и модернистских 90-х годах России, где отголоски советской эпохи прорываются сквозь кровавую завесу. Елизаров представляет этот период как фон для жутких событий, которые разворачиваются в романе.
"Библиотекарь" - это не просто ужастик, а захватывающее и многогранное произведение, исследующее природу страха и кошмаров. Елизаров мастерски создает атмосферу напряжения и тревоги, которая будет преследовать читателей долго после того, как они закроют книгу.
7. Александр Варго – «Молитва отверженного»
"Молитва отверженного": экстремальный сплаттерпанк, который заставит вас содрогнуться
Под вывеской раскрученного бренда Александра Варго скрывается множество авторов, создающих бескомпромиссные произведения в стиле сплаттерпанк. Роман "Молитва отверженного", написанный Сергеем Давиденко в 2015 году, является одним из самых экстремальных образцов этого жанра в русскоязычной литературе.
Этот роман наполнен безумными фантазиями, которые шокируют даже самых стойких читателей. Читать "Молитву отверженного" - все равно, что заглянуть в бездну безумия, где нет места морали и состраданию.
Произведение наполнено настолько шокирующими сценами, что большинство читателей не смогли его осилить. Это чтение не для слабонервных, а только для тех, кто ищет самых острых и экстремальных ощущений.
8. "Тварь" Виктора Точинова: ужасы российской глубинки
В серии ужастиков "Тварь" Виктора Точинова оживают зловещие силы, таящиеся в самых тихих уголках России. Стоит совершить один неверный шаг, потревожив древнее зло, и жизнь неосторожного человека погружается в круговорот безумия и ужаса.
Отличительной чертой серии является закрученный и полунамеками сюжет, изобилующий отсылками и символизмом. Чтобы понять все тонкости повествования, потребуется внимательность и острый ум.
Точинов мастерски создает атмосферу страха и безысходности, воплощая ужасы российской глубинки в традициях Стивена Кинга, но с неповторимым русским колоритом.
9. Алексей Атеев – «Солнце мертвых»
Алексей Атеев: пионер отечественного хоррора
Алексей Атеев, один из столпов российского хоррора, творит в этом жанре с начала 90-х. Его magnum opus - цикл "Старое кладбище", первый роман которого - "Солнце мертвых". Однако и другие произведения Атеева, как цикловые, так и отдельные романы и рассказы, заслуживают внимания ценителей мистики и ужасов.
10. Дмитрий Сафонов – «Шериф»
Отечественный Стивен Кинг: мистические приключения доктора Оскара Пинта
Еще один писатель, стремящийся стать отечественным Стивеном Кингом, - автор цикла "Оскар Пинт" о мистических приключениях авантюриста-доктора. Среди произведений цикла особо выделяется роман "Шериф", в котором писатель в полной мере использует приемы, характерные для творчества знаменитого американского мастера ужасов.
Обзор является субъективным выражающим личное мнение автора.
Ответьте себе на вопрос: если книга была выпущена 100 лет назад, но вы впервые взяли её в руки - она для вас старая или все же новая?)
Излагая в серии статей историю научной фантастики, хочу познакомить вас и с моими переводами книг по нашей любимой теме. Но таких книг вышло уже более 30, а потому сегодня расскажу о тех, что были написаны в эпоху Научного романтизма.
Одна из моих любимейших книг великого британского романиста Энтони Троллопа. В легкой, сатирической манере он рассказывает нам историю одной бывшей британской колонии, в которой вдруг решили экономить бюджет новой республики на пожилых людях, просто-напросто уничтожая их самым гуманным способом. Что из этого вышло - лучше прочитать. "Установленный срок" - это как раз одно из тех многоуровневых произведений, в которых каждый раз находишь нечто новое. Думаю, что скоро настанет то время, когда кто-то при разговоре о литературе возмутиться: "Как! Ты не читал Троллопа?!"
Главный герой романа "Потерянный континент: История Атлантиды" - настоящий образец для подражания. Умный, сильный, честный. Честной карьерой добился выдающегося положения в своем государстве. Государстве, которому служил верой и правдой, и не было для нашего героя ничего более важного, чем это служение. Но что делать такому человеку, если он воочию убеждается, что власть находиться в руках человека, наделенного чуть ли не всеми пороками? Если он видит, что в стране становиться все больше бедных, и даже нищих, людей. А богатства приобретаются путем неправедным. Эта книга была написана в ту эпоху, когда зло называли злом, а добро - добром, и не пытались смешать эти два понятия в одну серую массу. Очень интересная книга и своей теорией о том, откуда взялись памятники древнего зодчества в Египте, Южной Америке и Британии. Могу сказать, что Катлиф Хайн написал прекрасный роман!
"Путешествие в другие миры" - невероятно красивая книга. Начинается она немного мрачновато, ведь на земле царит война, Париж осажден. Но рассказывает в основном о космосе и путешествиях в межпланетных пространствах. В книге, помимо приключений, чудесных цивилизаций на других планетах и невероятных технологий, повествуется о роли религии и науки. Оказывается, что эти понятия, на самом-то деле, друг другу совершенно не мешают! Мешают друг-другу люди! То неумеренно религиозный чудак влезет в теорию относительности, до высоколобый гордец без всяких доказательств заявит, что бога нет, тем самым нарушая свои же научные принципы. Можно сказать одно - таких книг сейчас точно не пишут! Но поверьте, пройдет десятилетие максимум, как появятся копии "Путешествия в другие миры", но за другим авторством.
Фрэнк Стоктон - довольно известный и плодовитый американский автор конца XIX - начала XX веков. Его роман "Великий камень Сардиса" - это показательный образец научной фантастики конца эпохи Научного романтизма. Главный герой - довольно богатый и очень изобретательный человек, помешанный на науке и техническом прогрессе. Он не много, ни мало осуществляет сразу два грандиозных проекта - покорение Северного полюса на подводной лодке собственного изобретения и глубокое проникновение в Земную кору! И вот тут есть место и приключениям, и предательству, и новым, вполне научным, открытиям. Стоктона можно назвать новым Жюль Верном, но опирающимся на научные открытия конца 19 века. Книжка занимательная, с юмором и очень легко читается!
"Секрет Земли" - роман о том, как два родных решили завоевать Северный полюс, но открыли нечто гораздо большее и масштабное! Какое же это было благодатное время - люди пытались стереть все белые пятна Земле, коих было великое множество! Роман относиться к категории "легкое чтиво" - приключения, чувства, технологии и новые открытия. Вообще, если читать и чуть расслабить свое эго, то этот роман, как, кстати, и предыдущий, воспринимаются как изящный стим-панк.
"Вопрос взаимности" - сборник рассказов Роберта Дункана Милна, невероятно одаренного американского писателя шотландского происхождения! Наверное нет ни одного направления в научной фантастики, в котором бы не поработал этот автор. В его арсенале - изучение далеких планет, новое оружие, с помощью которого кто угодно мог шантажировать целый многомиллионный город, взгляд в далекое прошлое Земли, когда еще царствовали ящеры. А чего стоит новелла "10000 лет во льдах", где рассказывается о допотопных цивилизациях! В данном случае и автор хорош, и его сборник!
Сборник рассказов "Очерки из будущего" объединяет в себе творчество семнадцати писателей-фантастов, чьи рассказы и новеллы вышли в конце 19 века. И помимо довольно известных фамилий, таких, как, Беллами, Стоктон, Гриффит, вы сможете ознакомиться с произведениями тех авторов, что мало известны широкой публике, особенно в наше время. Но, тем не менее, каждая история из этого сборника достойна вашего внимания!
Еще один замечательный сборник научно-фантастических рассказов и новелл конца 19 века, гармонично дополняющий сборник "Очерки из будущего". И в одном из рассказов Лондону действительно грозит "большой кирдык".
Думаю, многие, еще когда смотрели фильм "Властелин колец", задавались вопросом, почему Гимли и Леголас друг друга все время подначивают. Даже будучи друзьями, они не могли удержаться от взаимных издевок и соперничества.
А когда вышел "Хоббит", уже все заметили, что между эльфами и гномами, мягко говоря, довольно натянутые отношения. С чем же это связано? Все дело в одной древней истории, которая стала причиной вражды эльфов и гномов.
Всегда ли эльфы с гномами враждовали?
Нет, эльфы с гномами довольно долгое время были друзьями и союзниками. Особенно сильно гномы дружили с эльфами-нолдор. Это связано с тем, что гномов создал вала Аулэ, бог-кузнец. И он же был покровителем и учителем эльфов-нолдор во время их пребывания в Валиноре.
Поэтому после своего появления гномы обменивались опытом с эльфами. Они, будучи созданиями бога-кузнеца, были изначально более искусны в производстве оружия и строительстве. И они делились своими знаниями и изделиями с эльфами.
Однако этой дружбе все же пришел конец.
Битва за Сильмарили и проявление жадности гномов
Эта история произошла на исходе Первой Эпохи в эльфийском королевстве Дориат. Им правил могучий правитель Элу Тингол, который был женат ни много ни мало на майа Мелиан (майа - это аналог низшего божества).
Дочь Тингола вместе со своим возлюбленным — человеком Береном — оставила королю Дориата на хранение величайшее сокровище эльфов: камень Сильмариль, который они выкрали у самого Мелькора.
Но везение короля Тингола на этом не закончилось - также к нему в руки попало величайшее творение другого народа - гномов. Речь идет о прекрасном ожерелье Наугламир, которое было высшей гордостью подгорных жителей.
Эльфийский король захотел объединить два величайших сокровища всего Средиземья и для этого обратился за помощью к искусным гномьим мастерам из Ногрода. Однако гномы были очарованы великолепием Сильмариля и после завершения работы отказались отдавать его Тинголу.
Эльфийский король, тоже охваченный жаждой этих драгоценностей, в гневе унизил гномов и захотел их выгнать, лишив оплаты. В ответ гномы убили его и попытались скрыться с сокровищами. Но их быстро поймали эльфийские воины, отобрали драгоценности и перебили - лишь двоим гномам удалось вернуться домой.
Выжившие рассказали сородичам о "коварстве" эльфийского короля, и тогда гномы Ногрода решили отомстить - они снарядили большую армию и вторглись в Дориат. Эльфы были дезориентированы из-за гибели короля и исчезновения его жены (которая после смерти Тингола вернулась в Валинор, не в силах справиться с горем). Поэтому гномы победили и разграбили их прекрасное королевство, забрав с собой все сокровища.
Но на обратном пути потрепанную армию гномов атаковал Берен, который собрал из эльфов ополчение, и отомстил за своего тестя, снова вернув драгоценности. И с тех пор отношения двух народов надолго испортились, ведь каждый считал себя правым в этой ситуации.
Потом отношения долгое время были натянутыми
Почему же эльфы и гномы так и не смогли наладить отношения долгие тысячи лет?
Здесь стоит сделать оговорку, что с гномами враждовали исключительно потомки эльфов-синдар, которые жили в Дориате. Эльфы-нолдор с гномами и дальше успешно сотрудничали — так, например, Мория и Эрегион очень плодотворно торговали и обменивались технологиями. А вот с синдар гномы и правда недолюбливали друг друга.
Дело в том, что родом из Дориата были Орофер и его сын Трандуил - эльфийские правители, которые после разрушения родной страны основали Лихолесье. И они, помня о разграблении своей родины, сохранили неприязнь к гномам.
Хоть Трандуил потом частично наладил торговлю с Эребором до его падения, но все равно он никогда не доверял гномам. И это было взаимно.
Снова подружиться эти народы смогли только во времена Войны Кольца. И немалую роль в этом сыграли Гимли и Леголас. Гимли - знатный гном из рода Дурина, а Леголас - сын самого Трандуила. Став друзьями, они сделали большой вклад в примирение своих народов.
А я напоминаю, что о фантастике и фэнтези еще больше пишу в своем авторском канале. Туда можно заглянуть за рекомендациями хороших фантастических книг, сериалов и фильмов, буду всем рад.
Чтобы вам было проще ориентироваться в моём творчестве -- оформил в виде ТОПа и с аннотациями, чтобы каждый нашёл себе чтиво по душе. Сохраняйте, чтоб не потерять.
1) Антарктида. Снега, льды, хребты безумия и тишина… Здесь собраны необычные истории от людей, которым довелось работать на отдалённом материке и столкнуться там с чем-то необъяснимым. Несколько историй, которые, подобно мозаике, складываются в целостную картину. Эдакая смесь "нечто", лавкрафта и "чужого". Антарктида
2) Ночь Страха. Сборник из десяти крепких ужасов. От мистики до боди хоррора. Истории короткие, хватит на один вечер. Каждый читается за 10-20 минут, так что заскучать не успеете. Главное потом, чтобы получилось уснуть... В сборник вошли успешные малые рассказы 2018-2022 годов. Ссылка на сборник с файлом ФБ2 для читалок https://t.me/emir_radrigez/347 А для Пикабушников ссылки внутри сайта оставлю на каждый рассказ.
Книга. Ставлю её на это место, потому что считаю это лучшим из законченного.
"Глушь, тайга. До цивилизации далеко. Алтайские пастухи ведут свою отару на летние высокогорные пастбища, но сталкиваются в горах с чем-то неподвластным человеческому рассудку. В долине внизу тоже происходят странные вещи. Леонова Лила перестаёт ходить в школу, а почтальон, видевший её силуэт в окне одинокого горного домика, рассказывает кошмарные вещи. На разведку к дому собирается Алиса – учительница Леоновой – чтобы выяснить у отца девочки причину непосещения. Однако вот уже наступает ночь, а обратно она не возвращается…". Пометка: Файлы есть на каждую книгу для удобства чтения, но они в закрепе телеграма
4) Кровавый Бор. Хоррор. Второе место по уровню хайпа после Антарктиды
В сосновом бору рядом с домом брата главного героя происходят жуткие и странные вещи, дать логическое объяснение которым не получается. ГГ желает узнать правду о гибели семьи его внезапно спятившего брата.
Если прислушаться к звукам леса, то можно услышать, как он говорит с тобой...
Судя по комментариям на Пикабу — этот рассказ у меня самый страшный, люди боялись в сортир ходить ночью, хотя внатуре не всекаю, как можно бояться букв.
Промежуточная станция из незаконченного, книги в процессе, но они занимают именно это место в ТОПе:
а) Темнейший. Дарк-фэнтези. Любителям Игры Престолов, Берсерка и истории -- очень зайдёт.
Суть: Главный герой становится злодеем (Читатели его однако как злодея не воспринимают. Совсем. Даже несмотря на то, что он ЕБНУТЫЙ ПСИХОПАТ). ГГ изучает давно позабытую людьми некромантию и пытается выжить в суровом и жестоком мире средневековья:
В Лоре занимает место, как средневековая предыстория возникновения Организации (штука по борьбе с нечистью).
б) Спасители. Суть: сборник крипоты, разбитый на подрассказы (каждый можно начать читать независимо, рекомендую со Скотомогильника), где сначала появляется какая-то НЁХ (демон/существо), которая кошмарит людей... а потом приезжает спецназ и раздаёт ей пиздюлей, потому что все фильмы ужасов должны заканчиваться именно ТАК, А НЕ ИНАЧЕ!!
Комедия-хоррор с чернушным юморком, где размазать беременную женщину об асфальт — это смешная шутка. Олег — неведомая тварь. Не знающая своего прошлого, скрывается в тёмных уголках города и охотится на людишек. На Дваче он знакомится с таким же задротом, но обычным челом — Саней, они дружат, а потом решают съехаться и жить вместе... Но они даже не подозревают, что по их стопам шагает всемогущая Организация, борющаяся с силами Тьмы.
Ламповая, но напряжённая история для ржаки и философии. Неудачник Евгений совершенно случайно заполучает могущественный артефакт по перемещению сознания! И становится девкой с большими сиськами! Что же он будет делать с новым телом? Оправится ли он от шока? Станет ли феминисткой? Или же начнёт строить безумные мошеннические схемы... И кто же был предыдущим владельцем этой игрушки?
Жанр: Комедийный лавкрафтовский хоррор, с элементами философии и гонконгского боевика. Такого вы точно ещё нигде не видели...
7) Злой Парень. На пикабухе нету. Если вы любите чёрный юмор и юмор про чёрных, то вам сюда.
Фэнтези! Чувак съедает грибы и попадает в фэнтези мир, где ему суждено победить Владыку Тьмы. Разумеется, ГГ хуй на всё клал и пошёл бухать по тавернам и борделям, ведь это тупое фэнтези, скучное и неинтересное, снова победить Тьму, при помощи особых сил и сисек.... Но однажды он сжирает грибы ещё раз и понимает, что в фэнтези мире никто ни разу не строил коммунизм! История, полная позитива, титек, мускулов и эпика. Единственное написанное мною фэнтези про попаданцев... Хоть я не люблю этот жанр, но Злым Парнем я горжусь и поставил его бы на первые места списка... если бы он был серьёзным. https://t.me/emir_radrigez/333
ГГ покупает задёшево домик в полузаброшенном дачном посёлке вдали от цивилизации и едет отдыхать. С лесами что-то не то, а из оврага прямо посреди посёлка за одну ночь вырастает гигантское дерево, своими корнями высасывающее соки из всего живого. Местные мужики, конечно же, сдавать свои участки просто так не намерены, поэтому хватают бензопилы, но всё самое страшное только начинается...
9) Вопль. Третье по хайпу после Антарктиды и Кровавого Бора.
Участники студенческой археологической экспедиции в глухой Сибири во время раскопок на древнем городище находят хорошо сохранившегося деревянного идола возрастом в тысячи лет, после чего сталкиваются с чем-то непостижимым.
Эмиль с самого детства был увлечён тайнами мироздания. Древние мистические трактаты, давно позабытые книги из архивов старых библиотек, витиеватые геометрические ритуалы — всё это поглотило молодого человека. Но вот однажды любовь всей его жизни жестоко убивают агенты спецслужб по борьбе со сверхъестественным... Проходят годы и для ведомых только ему целей Эмиль создаёт тоталитарный культ. На его след снова вышли спецслужбы. Но на этот раз Эмиль и не собирается убегать. Он намерен мстить...
11) Радиоастроном. Не читайте. Это очень интересно, но не дописано. Не хочу, чтобы толпа ждущих этот шыдевр как-то прибавлялась. Но мб тоже достойно первого места в списке. Не закончено, потому здесь.
_________________
Раздел фаст-фуд. Этими короткими рассказами я не очень горжусь, но они мне нравятся. В них нет особой изюминки, но для увеселения сгодится. Позднее самые годные из них я внесу во второй сборник рассказов.
_________________
12) Некромант. Ситком про чувака, раскрывшего в себе способности поднимать мёртвых.
13) Карманное Зло. Жёсткое мясо, война, насилие. Можно увидеть следы политоты, но вам показалось: Карманное Зло (часть 1/2)
Хоррор про новые технологии. Тоже на лавкрафтовский манер (бля, обожаю Лавкрафта, чё поделать).
16) Чёртова Долина
ГГ приезжает в деревню к дедушке. И понимает, что что-то здесь неладно... Лавкрафтовский хоррор. Особенно рассказ оценят те, кто сначала прочитал Олега Из Иных Миров, Щёлк или Метаморфозу. Рассказ так же связан с рассказом "Красный Туман".
17) Херувим: Вот с чего на самом деле начинались Спасители) С моей мании писать про спецназ, сражающийся с НЁХами. Разъёб.
18) Сновидец. Тоже про осознанные сновидения и духовные практики. Светится Собакоголовый из "Щёлка", уделяется внимание монастырю Наланде (важная часть Лора) и его разрушению мусульманским войском. Есть так же Султан Тьмы из Люка46 и Эмиля.
19) Люк 46 Осознанные сновидения. Работа сновидцев Организации.
А) Порядок чтения. Если цель вообще изучить довольно сложную Вселенную Организации досконально и получить максимальное удовольствие от отсылок, то порядок такой: Антарктида-Кровавый Бор-Вопль-Цветок-Злой Парень-Олег Из Иных Миров (здесь вы найдёте пасхалки на всё, что было до него) - Кровавый Улей - Щёлк - Повелитель Тьмы Самоучка - Метаморфоза (третье место по уровню кайфа) - Спасители (по сути прода Метаморфозы; тут тоже найдёте ОГРОМНОЕ количество отсылок на предыдущие рассказы). А потом идёт Темнейший. Но с него тож можно начинать, тут не критично.
Убийства на космической станции, легендарное фэнтези от современника Толкина и многое другое: рассказываем о новинках издательства Fanzon, которые выйдут уже в июне.
«Станция Вечность», Мер Лафферти
Уникальный в своем роде научно-фантастический детектив. В мире, где прогресс достиг небывалых высот, а инопланетяне охотно контактируют с людьми, сложно представить себе нечто мистическое вроде проклятия. И все же Мэллори Виридиан будто бы проклята, ибо везде, куда бы она ни пошла, происходят убийства. Даже отдаленная космическая станция не стала исключением. Дабы список жертв не пополнился новыми именами, Мэллори должна взять ситуацию в свои руки и поймать преступника.
«Слепящий нож», Брент Уикс
Долгожданное продолжение романа «Черная Призма» и вторая часть цикла «Светоносец». Смерть уже дышит Гэвину Гайлу в затылок. Его время на исходе, и до того, как душа покинет тело, нужно разобраться с кучей дел – решить вопросы с внебрачным сыном и бывшей невестой, беженцами и даже богами. Спасти целый мир от неминуемого разрушения. Даже если ради этого придется обратиться за помощью к тому, кто сгинул в забвении давным-давно…
«Неандертальский параллакс. Гоминиды», Роберт Сойер
Нестандартный взгляд на концепцию параллельных вселенных с уклоном в антропологию и философию. В нашей реальности неандертальцы исчезли, а господствующим видом на планете стал человек разумный. Однако так было не во всех мирах. Понтер Боддет прибыл в нашу реальность из параллельной. Он – выдающийся физик и… неандерталец. Что ждет ученого в совершенно чуждом, незнакомом ему мире?
«Лионесс. Сад принцессы Сульдрун», Джек Вэнс
Цикл Джека Вэнса называют одним из самых выдающихся фэнтези XX века наряду с «Властелином колец». Еще до того, как король Артур возглавил рыцарей Круглого стола, на ныне затонувших Старейших островах уже творились невероятные чудеса. Эйлас из Тройсинета был предательски низвергнут. Еще вчера он был принцем, а сегодня – бродяга-оборванец и раб. Ему предстоит длинное путешествие через весь Хайбрас. На пути к возвращению титула и чести Эйласу встретятся маги, рыцари, фейри и другие необычные герои – как друзья, так и враги.
«Тирания веры», Ричард Суон
Вторая часть цикла «Империя волка» и прямое продолжение эпического фэнтези «Правосудие королей». Столица полнится слухами о предстоящем восстании. Конрад Вонвальт и Хелена Седанка должны покарать предателей, однако эту задачу приходится отложить ради более приоритетной. Похищен принц, и Конраду предстоит отыскать наследника престола как можно скорее. Иначе все, что он защищал долгие годы, обернется прахом.
В ранних научно-фантастических сборниках звучали отголоски «Войны миров». В первом номере Amazing Stories был перепечатан рассказ Остина Холла «Человек, который спас Землю» (13 декабря 1919 г. All-Story Weekly); другим ярким примером стал рассказ Эдмонда Гамильтона «Монстры Марса» (апрель 1931 г. Astounding). Однако вскоре проявилась и реакция против клише. В романе П. Шуйлера Миллера « Позабытый житель космоса» (апрель 1933 г. Wonder Stories) изображены покорные марсиане, с которыми плохо обращаются окружающие их люди, а роман Раймонда З. Галлуна «Старый Верный» (декабрь 1934 г. Astounding) представляет собой своеобразный идеологический ответ на использование Уэллсом теории эволюции. Среди других заметных изображений жизни на Марсе - «Крушение астероида» Лоуренса Мэннинга (декабрь 1932 - февраль 1933 г. Wonder Stories), «Марсианская одиссея» Стэнли Г. Вейнбаума (июль 1934 г. Wonder Stories), Кларк Эштон Смит «Своды Йох-Вомбиса» (май 1932 г. Weird Tales), К. Л. Мур «Шамбло» (ноябрь 1933 г. Weird Tales), П. Шуйлер Миллер «Титан» (зима 1934 - лето 1935 г. Marvel Tales, неполн; в The Titan, сборник 1952 г.) и «Отшельник с Марса» Клиффорда Саймака (июнь 1939 г. Astounding). За рамками массовой периодики одно произведение выделяется среди всех остальных как ключевой вклад в мифологию Марса: Роман К. С. Льюиса «С безмолвной планеты» (1938), в котором Марс - это мир, чья жизненная система организована в соответствии с христианскими этическими принципами, а не с логикой дарвиновского естественного отбора. Во многих рассказах этого периода прослеживаются характерные черты лоуэлловского Марса - даже Льюис сохранил каналы, - но растущее знание реальных условий на планете и настойчивое требование редакции Джона У. Кэмпбелла-младшего к более продуманной научной логике подавили «традиционный» образ Марса на страницах издания Astounding Science-Fiction, основного источника фантастики в журналах. Его экзотические качества были преуменьшены и заменены своеобразным «реализмом», воплощенным в «Пещере» П. Шуйлера Миллера (январь 1943 г. Astounding), ироничном рассказе, в котором марсианские формы жизни убивают землянина, нарушившего перемирие, которое они все должны соблюдать, чтобы пережить долгую марсианскую ночь. Тем не менее, марсианская экзотика процветала, особенно в творчестве Ли Брэкетт, чей «Марсианский квест» (февраль 1940 г., Astounding) был опубликован в журнале Astounding, но основную часть своей работы она сделала для журнала Planet Stories. Ее впечатляющая версия красной планеты, где декадентские инопланетные культуры сталкиваются с угрозой вторжения землян, представлена в романах «Тень над Марсом» (осень 1944 Startling; 1951; в т.ч. «Немезида с Терры» 1961 год), «Меч Рианнон» (июнь 1949 Thrilling Wonder как «Морские короли Марса»; 1953), «Секрет Синхарата» (лето 1949 г. Planet Stories как «Королева марсианских катакомб»; опубл. 1964), «Люди Талисмана» (март 1951 г. Planet Stories как «Черная амазонка Марса»; опубл. 1964) и «Последние дни Шандакора» (апрель 1952 г. Startling).
Впоследствии Рэй Брэдбери довел романтический образ Марса до импрессионистического совершенства в «Марсианских хрониках» (сборник связанных рассказов 1950 г.; переиздание «Серебряная саранча» 1951 г.; многие последующие издания имеют разные варианты названия). В этих рассказах Марс мертв, но все еще окружен призраками исчезнувшей цивилизации, его посещают земляне, которые становятся вдвойне призраками из-за преследующих их отголосков собственного земного прошлого. Брэдбери называл Марс «зеркалом» и воскрешает использование Марса в качестве средства для критического анализа земных проблем. Истории наполнены ностальгией и необычайно притягательны. Несколько других писателей добились определенного успеха в передаче подобной атмосферы, в частности Клиффорд Д Саймак в «Семь вернулись» (октябрь 1950 г.) и Дж. Г. Баллард в «Гробницах времени» (март 1963 г.).
В 1950-х годах романтика экзотического Марса в основном осталась позади, а доминирующей темой стали проблемы колонизации планеты, на которой едва хватает воды и кислорода, хотя огромные трудности космического полета к этой цели обычно оптимистично преуменьшались, как в нехудожественной книге Вернера фон Брауна Das Marsprojekt (1952 Weltraumfahrt; 1952; перевод Генри Джей Уайта под названием "Марсианский проект" 1953). Макс Валиер «Auf kühner Fahrt zum Mars: Eine kosmische Phantasie (1927; перевод Фрэнсиса Карриера «Дерзкое путешествие на Марс», июль 1931 г. Wonder Stories) несколько более реалистично рассматривал трудности этого путешествия. В этом новом реалистичном ключе были написаны такие рассказы, как "Лодестар: Ракетный корабль на Марс" (1951) Франклина М. Брэнли, "Пески Марса" (1951) Артура К. Кларка, "Аванпост Марса" (1952; переиздан как «Грех в космосе» (1961) Сирила Джадда (C M Kornbluth and Judith Merril), «Марсианский путь» (ноябрь 1952 Galaxy) Айзека Азимова, «Круцификсус Этиам» (латынь «Распятого за нас»)(февраль 1953 Astounding) Уолтера Миллера младшего, «Чужая пыль» ( переиздание 1955) Э. С. Табба и «Полиция твоей планеты» (март-сентябрь 1953 Science Fiction Adventures как Эрик ван Лхин; переиздание 1956 как Эрик ван Лхин; переиздание 1975) Лестера дель Рея. Среди множества юношеских романов того же направления были «Красная планета» (1949) Роберта Хайнлайна и серия Патрика Мура, начатая «Миссией на Марс» (1955). Новый реализм, однако, не полностью вытеснил старый романтизм. В «Красной планете» Хайнлайна есть и лоуэллийские каналы, и разнообразные местные формы жизни, и древняя цивилизация вместе с человеческой колонией. На колониальной почве проросли и новые темы, которые впоследствии станут основой марсианского мироощущения: восстание марсианской колонии против земного господства, физиологическая адаптация человека к марсианским условиям, борьба между сторонниками терраформирования и теми, кто предпочитает Марс в его естественном состоянии («красно-зеленый» раскол, который будет занимать марсианскую фантастику 1990-х годов). В 1950-х годах также возникла марсианская робинзонада в романах дель Рея «Покинутый на Марсе» (1952), Рекса Гордона « Без Пятницы» (1956; вариант «Первый на Марсе» 1957) и - в 1960-х - в романе Джеймса Блиша «Добро пожаловать на Марс» (июль-сентябрь 1966, вариант «За час до восхода Земли»; 1967). Местные формы жизни часто встречаются в этих романах, но лишь немногие из них враждебны (хотя марсиане Гордона держат своего астронавта в качестве домашнего животного); исключение составляет роман Кеннета Ф. Ганца «Не в одиночестве» (1959). Необитаемый Марс становится мрачной колонией-тюрьмой в антиутопии «Прощай, земное блаженство» (1966; переиздание 1971) Д. Г. Комптона, а Марс двадцать шестого века - запущенной колонией второго сорта, вынужденной терпеть соперничество между Землей и внесолнечными поселениями, в романе Джона Браннера «Рожденные под Марсом» (1967). Среди других запоминающихся рассказов этого периода - пронзительный «Человек, который потерял море» Теодора Стерджена (октябрь 1959 г.), в котором медленная смерть потерпевшего крушение астронавта может быть воспринята как реквием по Марсу и рассказам о его завоевании; и новаторское исследование возможностей инопланетной сексуальности Филипа Хосе Фармера «Откройся мне, моя звезда» (май 1960 г.).
Мифология Марса вступила в новую фазу в начале 1960-х годов, когда в несколько сюрреализированном виде стали появляться сценарии прежних лет. Роман Хайнлайна «Чужак в чужой стране» (1961; текст воссоздан в 1990 году) возрождает мотив «человека с Марса», рассказывая о человеке, воспитанном марсианами, который возвращается на Землю, чтобы выстроить религиозную философию из элементов их культурного наследия. В романе Роджера Желязны «Роза для Экклезиаста» (ноябрь 1963 г.) эта идея меняется на противоположную: на Бракетском Марсе появляется поэт, который становится проповедником и ведет упадочных марсиан к культурному возрождению. Уолтер Тевис предлагает мрачную версию в романе «Человек, который упал на Землю» (1963); его инопланетный гость - с планеты, о которой никогда прямо не говорилось, что это Марс, хотя внутренние свидетельства делают идентификацию практически несомненной - прибывает в поисках убежища для немногих выживших после ядерного холокоста на его родной планете, но находит человеческое общество настолько развращенным и отталкивающим, что в итоге впадает в отчаяние относительно и его будущего. В романах Филипа К. Дика «Марсианское время» (август-декабрь 1963 г. «Миры завтрашнего дня» под названием «Все мы, марсиане»; опубл. 1964 г.) и «Три стигмата Палмера Элдрича» (1964 г.) использованы сюжеты колоний в качестве фона для смены реальности - засушливая, истощенная среда идеально подходит для психологического ландшафта Дика. Более сложная, но столь же загадочная фантазия - «Амсиры и Железный Торн» (1967; в дальнейшем «Железный Торн», 1968) Алгиса Будрыса. После пролета «Маринера» в 1965 году вероятность того, что на Марсе может существовать жизнь, оказалась на грани исчезновения, и «Земля близко» (1970) Людека Пешека представляет собой яркий реквием, в котором движимые мифом члены первой марсианской экспедиции одержимо ищут жизнь в среде, которая не может ее поддерживать.
1970-е и в начале 1980-х годов в марсианской фантастике наступил спад; специально для выяснения причин этого в сборнике «Старый Марс» (антология 2013 года) под редакцией Гарднера Дозуа и Джорджа Р. Р. Мартина собраны оригинальные рассказы, действие которых происходит в планетарно-романтических версиях Марса и которые, как можно предположить (учитывая дату их написания), представляют собой серию рассказов о Параллельном мире. Но в то время разочарование от «Маринера» уже успело улетучиться, и «Викинг» в 1976 году лишь подтвердил с удручающими подробностями образ Марса, непригодного для жизни, с такими суровыми условиями, что даже человеческая колония выглядела все более недосягаемой. Лин Картер создала пастиш Брэкетт - «Человек, который любил Марс» (1973) и «Долина, где время остановилось» (1974), - но это откровенная имитация; сама Брэкетт (как и многие другие писатели) ушла в новые миры за пределами Солнечной системы. Кристофер Прист вернулся к более отдаленным образам в своем уэллсовском романе «Космическая машина» (1975). Некоторые обратились к мрачному новому Марсу в произведениях со сравнительно безрадостным настроением: Роман Фредерика Пола «Человек плюс» (1976) - мрачновато-реалистичный рассказ о становлении киборга-колониста, а «В шаге от Земли» Гарри Гаррисона (март 1970 Analog) и «Эллада - Флорида» Грегори Бенфорда и Гордона Эклунда (январь 1977) - горькое разочарование от мертвого Марса. Тем не менее, несколько писателей сохранили мечту об исконной марсианской жизни. В романе Иэна Уотсона «Марсианский инка» (1976) представлены чудесным образом адаптирующиеся марсианские микробы, а в романе Джона Варли «В зале марсианских королей» (февраль 1977 г.) древняя марсианская раса, впавшая в спячку после тысячелетней «зимы» на планете, засевает почву фантастическими органическими устройствами, которые пробуждаются, чтобы подготовить окружающую среду к возрождению своих создателей.
Однако в середине 1980-х годов интерес к экспедициям на Марс и колонизации начал неожиданно возрождаться. Группа ученых и аэрокосмических инженеров, называющих себя «Марсианским подпольем», сформировалась для повторного изучения проблем проекта, НАСА провело конференцию по Марсу в 1986 году (первую со времен «Викинга»), а некоторые писатели начали снова рассматривать колонизацию в ближайшем будущем как жизнеспособную тему, как в мрачновато-реалистичном романе Льюиса Шайнера «Фронтера» (1984), хотя его марсианская колония - убогое место без особых перспектив и надежд. Пограничный Марс также фигурирует в романе Стерлинга Ланье «Угроза под Марсвудом» (1983) и в романе Джека Батлера «Найтшейд» (1989). Теоретик заговоров Ричард Хоугланд (1945- ) в своей книге «Монументы Марса» (The Monuments of Mars) привнес в общественный интерес к красной планете нечто иное. В книге «Город на краю вечности» (1987) утверждается, что на снимке «Викинга» 35A72, сделанном в 1976 году, видны таинственные инопланетные сооружения (в том числе знаменитое «Лицо»). В книге Аллена Стила «Лабиринт ночи» (1992) используются развенчанные впоследствии идеи Хоугланда, а также в книгах «Семпер Марс» (1998) Иэна Дугласа и «Великая марсианская пирамида» Джерри Олтиона (январь 1995 г.).
20 июля 1989 года - в двадцатую годовщину первой высадки на Луну - президент США Джордж Буш изложил агрессивный план пилотируемого полета на Марс к 2019 году. Марс снова стал темой для возбужденных спекуляций, но не все были полностью убеждены в этом. Терри Биссон безжалостно и сатирически описал эпическое путешествие на Марс в «Путешествии на Красную планету» (1990), а Стивен Бакстер выразил значительный пессимизм по поводу политической осуществимости такой миссии в «Путешествии» (1996), которое он счел необходимым поместить в альтернативную историю, где приоритеты Америки и НАСА были тонко переориентированы. Но другие с энтузиазмом восприняли эту перспективу - и планету, чья запретная среда становится скорее вызовом, чем проклятием, в романах Роберта Л. Форварда «Марсианская радуга» (1991), С. К. Сайкса «Красный генезис» (1991), Джека Уильямсона «Бичхед» (1992) и Бена Бовы «Марс» (1992) и «Возвращение на Марс» (1999) (романы из цикла «Рассказы о Гранд-туре»). В этих произведениях серьезно рассматриваются трудности, с которыми сопряжены путешествия на Марс и основание колоний на нем, и совершенно не преуменьшаются опасности холодного, сухого, почти безвоздушного мира, но в них также обнаруживаются зачатки эстетического восприятия пейзажей, сфотографированных «Викингом». Грег Бир фокусируется на социальных и политических возможностях колонии на Марсе - ставшем традиционным «новым стартом» - в романе «Движущийся Марс» (1993), где тема восстания выходит на первый план и разрешается только благодаря достижениям фантастической науки. В романе Кевина Дж. Андерсона «Восхождение на Олимп» (1994) вновь рассматривается идея физиологического изменения людей (с помощью генной инженерии) для жизни в марсианской среде, а также развивается интересный поворот в споре о терраформировании, когда самые ранние - и наиболее радикально измененные - колонисты сопротивляются попыткам более поздних переселенцев изменить климат.
Идея о том, что Марс может стать перспективным миром для терраформирования, вдохновила некоторые из лучших марсианских фантастов начала 1990-х годов. Возможность того, что терраформирование поможет хотя бы на короткое время реанимировать неоромантический Марс, красноречиво выражена в потрясающей книге Иэна Макдональда «Дорога опустошения» (1988) и ее еще более причудливом, магически-реалистическом продолжении «Арес Экспресс» (2001). В романе Пола Дж. МакОули «Красная пыль» (1993) барочная доминирующая китайская цивилизация двадцать шестого века привела Марс в состояние, близкое к земному, только для того, чтобы позволить ему начать сползать обратно к своему естественному состоянию. Ким Стэнли Робинсон подхватил эту тему раньше других, написав роман «Исследование Ископаемого Каньона» ( журнал «Вселенная 12», 1982, под редакцией Терри Карра) и последующую повесть «Зеленый Марс» (сентябрь 1985, Asimov's; 1988), которые с иронией смотрят в будущее, когда защитники природы будут выступать за старый красный мир против нарождающегося плодородного. Их версия является одним из нескольких аргументов в пользу терраформирования в амбициозном романе Робинсона «Красный Марс» (1992), который начинает трилогию о планете и за которым следуют «Зеленый Марс» (1993) - без связи с романом - и «Голубой Марс» (1996). Этот проект был признан ключевым произведением реалистической школы, кульминацией марсианской темы терраформирования и, как никакая другая работа, восстановил Марс в статусе центральной проблемы фантастики. Поэтические образы марсианского пейзажа Робинсона ярко выражают новую эстетическую реакцию на реальный Марс, а сложные и интеллектуально насыщенные исследования «нового начала» и утопических тем придают трилогии весомость завершающего произведения, хотя Брайан У. Олдисс и Роджер Пенроуз представили ответ на сбалансированный взгляд Робинсона в книге «Белый Марс, или Освобожденный разум» (White Mars, or, The Mind Set Free: A 21st-Century Utopia» (2000), которая, несмотря на свое название, решительно отстаивает „красную“ точку зрения. Возникновению марсианских историй о терраформировании предшествовало творчество поэта и культурного критика Фредерика Тернера, чей роман «Двойная тень» (1978), написанный сразу после высадки «Викингов», представляет себе марсианских колонистов двадцать четвертого века, живущих под землей, пока наверху происходит зачастую насильственная перестройка планеты. В «Генезисе» (1988), эпической поэме из 10 000 строк, преобразование Марса представлено в форме неоклассического мифа с акцентом на страстную и порой смертельную борьбу между терраформерами и радикальными экотеистами. Вместе Робинсон и Тернер создали видение Марса, столь же убедительное, как и у Берроуза или Брэдбери.
Когда в 1996 году миссии «Марс Патфайндер» и «Глобал Сервейор» привлекли внимание общественности по всему миру, рассказы о терраформировании вновь уступили место рассказам о миссиях и поселениях ближайшего будущего. Уильям Хартманн, ученый, участвовавший в проекте «Глобал Сервейор», предлагает реалистичную, а иногда и лиричную картину первых дней колонизации в книге «Марс под землей» (1997), а «Пересекая Марс» (2000) Джеффри Лэндиса, другого ученого, также уделяет внимание реалистичным технологиям и изображению марсианских пейзажей в истории о застрявшей экспедиции. В книге Грегори Бенфорда «Марсианская гонка» (1999) открыто заимствован план «Марс Директ», предложенный аэрокосмическим инженером Робертом Зубриным (1952- ), в котором рассказывается о частных миссиях, соревнующихся между собой за вознаграждение в 10 миллиардов долларов. Зубрин стал самым откровенным членом «марсианского андеграунда»; его книга «Доводы в пользу Марса: План освоения Красной планеты и почему мы должны это сделать» (1996) доказывает моральную необходимость освоения Марса, а также более дешевую, неправительственную модель миссии; его роман „Первая посадка“ (2002) - не более чем беллетризованная версия его взглядов. Зубрин основал Марсианское общество в 1998 году и до настоящего времени является его президентом.
В последние годы Марс не утратил своей притягательности, и отношение к нему в фантастике развивается в нескольких направлениях. Иэн Макдональд в книге «Старый космонавт и строитель мечтают о Марсе» ( журнал «Марсианские зонды», сборник 2002 года, под редакцией Питера Кроутера) изображает постоянную тоску человека по красной планете, несмотря на то, что он никогда туда не попадал. В романах Дэна Симмонса «Илиум» (2003) и «Олимпос» (2005) постлюди далекого будущего берут на себя роль греческих богов, наблюдая за ходом Троянской войны из своего дома на марсианском Олимпе Монс, а «Императрица Марса» Кейджа Бейкера (июль 2003, Asimov's) рассказывает об эксцентричном составе персонажей на Марсе двадцать четвертого века, разрабатываемом британской компанией «Ареан» (2009). Вторжения технологически развитых марсиан теперь кажутся совершенно устаревшими, пригодными лишь для сатирических целей, как в романе Фредерика Пола «День, когда пришли марсиане» (1988), но опасность вторжения микробной марсианской жизни движет действием в романе Пола Джей МакОули «Секрет жизни» (2001) и становится предметом черного юмора в захватывающе неровном комическом романе Рика Муди «Четыре пальца смерти» (2010). Другие нашли в Марсе возможность сплести пряжу ностальгической простоты. В романе «Красный гром» (2004) Джон Варли, на которого падает тень Хайнлайна, увлекательно рассказывает о космической программе на задворках, в рамках которой на Марс отправляется китайская миссия. Сиквел, «Красная молния» (2006), рассказывает о независимом от коррумпированной Земли Марсе, а другой, «Раскаты грома» (2008), к Марсу имеет мало отношения. В романе Джо Холдемана «Марсбаунд» (2008) рассказывается о привлекательном идеалистическом молодом колонисте Марса, который обнаруживает не менее симпатичные странные формы жизни, заселенные туда недоброжелательными внесолнечными пришельцами. Сиквелы «Звездный путь» (2010) и «Земной путь» (2011) рассказывают о последствиях инопланетной угрозы.
Даже в произведениях, не посвященных Марсу, миссии на красную планету и колонии на ней регулярно фигурируют в кулуарах. В романе Питера Ф. Гамильтона «Звезда Пандоры» (2004) первая пилотируемая экспедиция на Марс начинается с весьма условного прибытия, которое быстро срывается после того, как выясняется, что два молодых изобретателя добрались туда первыми с помощью передачи материи. Экстремальное искажение времени на Земле в романе Роберта Чарльза Уилсона «Вращение» (2005) позволяет завершить многотысячелетний проект по терраформированию Марса за считанные земные дни. Китай - единственное уцелевшее государство в экологически разрушенном будущем в романе Брюса Стерлинга «Кариатиды» (2009) - усердно строит планы по созданию колонии на Марсе, развивая искусственную флору и фауну в куполе, воссоздающем марсианскую среду. В романе Пола Джей МакОули «Тихая война» (2008) и сиквелах «Сады солнца» (2009) и «В пасти кита» (2012) восставшая колония на Марсе уничтожена Землей, что вынуждает выживших «аутэров» заселять луны Юпитера и Сатурна, а в романе «Пробуждение Левиафана» (2011) Джеймса С. А. Кори (Дэниел Абрахам и Тай Франк) Марс образует одну из сторон треугольника держав Солнечной системы, а Земля и свободная конфедерация Белтеров - другие. В трилогии Тома Хмелевски «Марсианские пески», открывающейся романом «Лунная пыль», «Марсианские пески» (2014) показан конфликт внутри меньшего треугольника - Земля, Луна и Марс.
Магические отголоски романтического Марса все еще проникают в некоторые недавние произведения, как они, несомненно, будут это делать, когда и если состоится первый пилотируемый полет на Марс. В «Радужном Марсе» Ларри Нивена (сборник связанных между собой рассказов 1999 года) планета населена существами и персонажами из классической марсианской фантастики, включая Берроуза, Уэллса, Брэдбери и Вейнбаума. Писатели продолжают отдавать дань уважения старому творчеству или вносить в него изменения: В антологию Питера Кроутера « Марсианские зонды» (антология 2002 года) вошли рассказы по произведениям Вейнбаума («Марсианская теодицея» Пола Ди Филиппо), Берроуза («Дети цветов Марса» Майка Резника и М Шейна Белла), Брэкетта («Потерянная колдунья из безмолвной цитадели» Майкла Муркока) и Уэллса («Война мировоззрений» Джеймса Морроу). Аль Саррантонио открыл свой планетарно-романтический цикл «Мастера Марса» романом «Гайдн с Марса» (2005). А 2012 год принес столетний юбилей «Принцессы Марса» и всплеск нового интереса к романам Берроуза. Дисней выпустил крупнобюджетный фильм «Джон Картер» (2012); появилось несколько новых изданий оригинальных романов Берроуза, в том числе одно из престижных изданий Библиотеки Америки; писатели, включая Л. Э. Модезитта-младшего, Гарта Никса и Кэтринн М. Валенте, представили рассказы для антологии новой фантастики о Барсуме «Под лунами Марса» (2012) под редакцией Джона Джозефа Адамса.
На борту посадочного аппарата НАСА «Феникс», достигшего марсианской поверхности 25 мая 2008 года, находился специально разработанный мини-DVD-диск «Видения Марса» - мультимедийная компиляция из 80 художественных и нехудожественных произведений о Марсе, а также иллюстрации, записи радиопередач и видеосообщения от различных поклонников Марса. DVD, названный «первой библиотекой на Марсе», был создан Планетарным обществом и первоначально предназначался для доставки на Марс на борту российского орбитального аппарата «Марс-96», но эта миссия провалилась. В «Видения Марса» вошли произведения марсианской фантастики Берроуза, Брэдбери, Вейнбаума, Робинсона, Брэкетта, Мура, Варли, Перси Грега, Курда Лэсвица, Александра Богданова и многих других. Среди представленных художников-фантастов - Фрэнк Р. Пол, Ричард Пауэрс, Винсент Ди Фейт, Чесли Бонестелл и Эд Эмшвиллер.
На сегодня все, ваш Дионисий!
PS.: как вы можете заметить из последних двух статей о литературе и Марсе - все циклично! То, от чего сейчас воротит нос "массовый читатель", вдруг становиться актуальным, старые и вроде забытые темы разглядывают под новыми углами, находя их достойными пристального внимания. Надеюсь, что хотя бы некоторые из прочитавших эти статьи, наконец поймут мое увлечение к переводам старой доброй фантастики)))
Летом 2023 года мне довелось, а точнее дошли наконец руки, познакомиться с циклом книг, повествующей о пустынной планете Арракис и приключениях некоторых представителей дома Атрейдес.
Хотелось бы пройтись по каждой из 6-ти книг, вышедших из-под пера Фрэнка Герберта, и подвести итог данному приключению. Ниже будут спойлеры.
Начало
Итак, в конце "Мессии Дюны" Пол Атрейдес подавил бунт против своей семьи, покинул престол и ушел в пустыню, вверив своих детей и империю в руки младшей сестры - Алии. Чем же это обернулось для его наследников и всего человечества? Давайте взглянем на третью книгу Хроник Дюны.
История знакомит нас с двумя необычными детьми - Ганимой и Лето II Атрейдесом. Их мать умерла при родах, отец ушел в пустыню, как и положено было каждому слепому фремену. Будущие наследники империи росли под защитой свой тети Алии и мачехи Ирулан. Несмотря на такое положение, тучи вокруг героев сгущаются - Бене Гессерит видит в детях мерзость, наследники дома Коррино желают вернуть власть, а родная тетя плетет собственные интриги.
Трагедия Алии
Упоминания данной особы во время обзоров предыдущих книг были опущены мною намерено. Как мне кажется говорить о ней по кусочкам - не очень верное решение, теряется полная картина и понимание того, как мы пришли к существующему финалу. Итак! Ещё во времена первой Дюны, Леди Джессика подверглась испытанию специей. Суть такова, что после принятия фактически смертельного яда, испытуемый должен разложить внутри себя субстанцию до безвредной, при всем при этом находясь в трансе на пороге жизни и смерти. Столь необычное сочетание открывает доступ к генетической памяти. Для Бене Гессерит это обязательная процедура на пути становления Преподобной Матерью. Бывает так, что они не переживают процедуру и умирают в страшной агонии. И если Джессика "прозрела" получив знания, то вот ребенок, которым она на тот момент была беременна, обрёл самосознание. Только представьте, несчастное, ещё не до конца сформированное дитя, с разумом взрослого человека, запертое не просто в теле ребенка, а в животе беременной женщины. Несколько месяцев без контакта с реальным миром, затем несколько лет обращения как с малым дитяткой. А ведь она уже взрослый и разумный человек! У Алии не было друзей. Она пугала как детей, так и взрослых фременов своим умом. Окружающие люди называли ее демоном. Только Джессика и Пол могли осознать, смириться, с проблемой. Жизнь Алии, первую свою половину, это натуральный психологический ад. Естественно такая обстановка в какой-то момент сломила девушку, сделав уязвимой для вторжения чужой памяти, что в конечном итоге и привело к появлению мерзости. Именно одиночество и неприятие внешним миром стали решающими факторами в падении этого персонажа в пучину отчаяния и фантомного спасения. Знание причин появления мерзости поможет читателю понять стойкость детей Пола и Чани перед этим недугом.
Трагедия матери
Когда детям исполнилось 9 лет, на них обратила свое внимание леди Джессика, которая решила обучить их методом Бене Гессерит. Естественно, чтобы встретиться с детьми, ей пришлось пройти через Алию и своими собственными глазами увидеть, к чему привело ее отстранённость от жизни на Арракисе.
Джессика не так чтобы была мне интересна как персонаж. Даже сейчас, набирая этот текст, я не знаю как к ней подступиться. Мать, член Бене Гессерит, Фремен. Как мне кажется, она единственная никогда не изменяла себе, гнула свою линию - защищать любимых. Предала орден ради мужа, подвергла себя страшному испытанию ядом ради сына. В "детях Дюны" поднимается вопрос о ее верности своим родным, ибо в Бене Гессерит прежде всего цели ордена, ничего личного. Но все эти инсинуации исходят от слухов чужих и домыслов самой Алии, подверженной влиянию памяти Владимира Харконнена. В ситуации со становлением Алии мерзостью Джессика все таки виновата, пусть и от части. Мать испугалась собственного ребенка, бросила все на самотёк. По окончанию книги я чувствую лишь жалость к Джессике, ибо из основных положительных персонажей лишь она одна потеряла всё, чем дорожила.
Покушение
Дом Коррино, чья былая слава начала покрываться паутиной, решает устроить покушение на наследников Пола Атрейдеса, чтобы после заявить законные права на престол. Несмотря на продуманный план, убить детей не удалось. Лето инсценировал свою смерть и чудесное спасение Ганимы. Это было необходимо, чтобы Лето мог без помех претворить свое видение таинственного Золотого пути в жизнь.
Золотой путь
Он часто упоминался, но что вообще из себя представляет? Дело в том, что текущее положение человечества печально. Застой космического масштаба и технологическое невежество привели к огромной массе негативных эффектов, тормозящих развитие всего человечества и ведущих его к гибели. Золотой путь это стратегия развития, культивирующая определенную последовательность событий, открытий и рождений уникальных личностей. Малейшее отклонение и всему конец. Золотой путь требует жёсткой руки и твердой воли, чтобы непоколебимо следовать ему и держать человечество в ошейнике подчинения.
Трагедия пророка
В книге возвращается наш старый знакомый, Пол Атрейдес. Осознавая беду, настигшую Алию и последствия к которым это приведет, Пол пытается воспользоваться народными волнениями и сместить свою сестру с престола. Скрываясь под личиной загадочного Проповедника он вещает свои пламенные речи, что вводят в экстаз даже самых бойких противников! Пол в книге играет роли то второго, то третьего плана. Будучи важнейшей фигурой истории он, большую часть повествования, остается фоновым персонажем. Главные фрагменты с ним это конечно его разговоры с Лето и обсуждение Золотого Пути. Пол одновременно и впечатлён решимостью своего сына и опечален его судьбой. Бесконечно долгое одиночество, разочарование и боль ждущие взрослого ребенка.
Как на Арракисе появился сверхчеловек
После встречи Пола и Лето книга переходит в свою терминальную стадию. Недовольство правлением Алии перерастает в бунт. Встреча с Джессикой, последствия перепалки Гхолы Айдахо и верного Стилгара, появление Пола ненадолго возвращают Алие самообладание, но лишь для того, чтобы та осознала весь вред нанесенный ее слабостью. Лето II решает взять в свои руки не только свою, но и судьбу всей галактики. Слившись с песчаной форелью, сын Пола начинает превращаться в гибрид человека и червя. Когда его сила и рефлексы многократно увеличились, он приступил к своему плану - захватил власть над империей и нарушил многотысячелетний цикл жизни на планете, обрекая червей на вымирание. Пустыня зацветёт и на её зелёных равнинах останется лишь один Шаи Хулуд, Бог-Император! Лето II Атрейдес!
Заключение
Мне нравится третья Дюна. Действительно, от прочтения этой книги я получил несравнимо больше удовольствия чем от второй и последующих. Если и могу советовать, что почитать из хроник дюны, то... Первую книгу. А вы что ждали? Она самая дружелюбная к читателю. В третьей без второй и рюмки не разберёшься, а дальше только веселее. История достаточно динамичная, чтобы не скучать как при прочтении Мессии Дюны, а интригующая концовка заставляет с жадностью схватиться за следующую книгу хроник.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Да, я долго не писала, но, во-первых, в этот раз пришлось взяться за трилогию, а, во-вторых, события, требующие моего внимания, сыпались в минувшую неделю как из рога изобилия. На днях вообще, наблюдая пожар, произошедший на соседней улице в жаркую ветреную погоду, и прикидывая, пора ли валить, вновь вспомнила о пожарах в Риме I-го века н.э., и даже как-то по-новому на них взглянула. Да и вообще на все пожары прошлых веков, когда целые города состояли преимущественно из деревянных строений.
(Обрезанный портрет Иосифа Флавия, имеющий мало общего с реальностью, зато красивый. У. Уистон. 1737 год)
Рим, как я и упоминала, горел крупно в I-м веке н.э. несколько раз, особенно сильно пострадав при Нероне в 64-м году и при Тите в 80-м году. Второму пришлось разбираться с последствиями практически до конца своего короткого правления, ведь в том же году Рим накрыло моровое поветрие, и в сентябре 81-го года предположительно вследствие болезни Тит скончался. Его наследником стал младший брат, Домициан, о котором и пойдет речь сегодня.
Домициан не был особенно любим народом и долго находился в тени отца и старшего брата. Не очень-то складывалась его политическая карьера, не задалось и с военной службой, хотя он был известен участием в подавлении восстания батавов в 68-69-х годах. Так что, в конце концов, он ушел в поэзию и занялся изучением наук, и его считали достаточно образованным и умным человеком. При этом шансы его на правление были, хоть и не малы, но и не сказать, что велики…если бы только у Тита появился сын-наследник. Но тот сумел обзавестись лишь дочерью, Юлией Флавией, которую ещё Веспасиан хотел отдать в жёны младшему сыну, но тот отказался и женился на дочери знаменитого военачальника Гнея Домиция Корбулона…Правда, перед этим пришлось разорвать её брачные узы с Луцием Элием Ламией Плавтием Элианом, подобно тому, как когда-то поступил Октавиан Август, чтобы жениться на Ливии, но это уже…мелочи. Да и с племянницей Юлией потом вышла история так и история. Но к этому я ещё вернусь.
Некоторые античные авторы винили Домициана в смерти брата, но сейчас трудно сказать, насколько оправданы эти обвинения. Скорее нет, чем да. Как бы то ни было в 81-м году, незадолго до своего тридцатилетия, Домициан стал императором и в последующие пятнадцать лет делал всё, чтобы власть у него никто не отобрал, применяя то кнут, то пряник, то ещё что-нибудь. Он старался и завоевать себе популярность у народа, и ограничить при этом полномочия Сената, а потом и вовсе принялся затыкать рты и проводить репрессии против наиболее громких и влиятельных политических противников. Он оживил императорский культ и при жизни присвоил себе звание «господина и бога» (dominus et deus). И, едва дорвавшись до власти, принялся навёрстывать всё то, что упустил ранее. Он стремился не только возвысить себя самого, но и вернуть блистательность и могущество империи, так что взялся за всё и всех очень крепко. Очень, очень крепко. Прямо-таки вцепился как собака в кость.
Так в 83-м году он одержал победу над германским племенем хаттов и для обеспечения безопасности только что завоёванных Декуматских полей начал создание укрепленного рубежа со сторожевыми башнями (лимеса), а также основал провинции Нижняя и Верхняя Германия. Помимо этого, он продолжал завоевание Британии и отодвинул границы империи аж до Каледонии (современная Шотландия), однако с дальнейшим продвижением пришлось завязать из-за войны с Дакией, во главе которой на тот момент, в 84-85-х годах н.э., поначалу стоял Дурас (Диурпаней), а потом знаменитый Децебал. Вот тут-то с римлян спесь посбивали, потому что они не только не победили, но и сама борьба растянулась аж до правления императора Траяна. А тут ещё Луций Антоний Сатурнин в 89-м году устроил мятеж и попытался стать новым императором.
Сатурнин будто бы восстал и потянул за собой ещё два легиона, потому что был возмущен жестокостями Домициана. Тот, надо сказать, оказался весьма специфическим человеком со сложным характером, и, вообразив, что на нем лежит чуть ли не божественная миссия, пытался взять под личный контроль всё (вообще всё, Наташ!), чем жила империя, от внешней политики до морали и нравственности жителей. А, поскольку он при этом был не только чрезвычайно дотошным, но и подозрительным, то, замечая малейшее отклонение от курса или неповиновение, стремился избавляться от «деструктивных элементов», мешающих его политике. Так что недовольство в самом деле копилось. Но то, что было до восстания, которое, кстати, подавили в течение 42-х дней, похоже, оказалось цветочками по сравнению с тем, что началось потом. Уже в том же самом 89-м году возросло число процессов по обвинению в «оскорблении величия» и последовавших за этим казней. По приказу Домициана были начаты преследования философов-стоиков.
Одним из самых громких процессов тогда был и случай весталки Корнелии (ок. 55-91гг. н.э.), которую дважды обвиняли в нарушении целомудрия, но в первый раз оправдали. Повторно Домициан взялся за неё в 91-м году и на этот раз, будто бы даже не допросив, приговорил к традиционной в таком случае казни (замуровывание/погребение заживо). Приговор был приведен в исполнение, хотя Корнелия отрицала свою вину до последнего. О ней рассказывали, что смерть она приняла достойно, и, «когда её опускали в подземную камеру, её одежда застряла при спуске, она повернулась и подобрала её. Когда палач протянул ей руку, она отпрянула и с отвращением отвернулась», что, по мнению Плиния Младшего (61-113/115), который об этом и повествовал, доказывало её чистоту и невиновность.
(Предположительно изображение Плиния Младшего, племянника Плиния Старшего, тоже в стиле "Я художник, я так вижу")
У всякого действия всегда есть противодействие, и, когда тираническое правление становится невыносимым, зачастую заканчивается всё одинаково. В результате дворцового заговора Домициан в сентябре 96-го года был убит. Согласно Светонию, организатором убийства стал спальник императора Парфений, возмущенный казнью Эпафродита, советника Домициана, которого тот подозревал в том, что он помог Нерону, по его же просьбе, совершить самоубийство, вместо того, чтоб предотвратить. Хороший раб или даже вольноотпущенник, мол, никогда бы не направил оружие против господина. Что ж, вывод был сделан, и убили императора вольноотпущенники его же приближенного Парфения, и помогали им те, кто прежде были с Домицианом заодно.
На этом пресеклась столь короткая династия Флавиев, ведь отношения и с отнятой у другого Домицией, и с собственной племянницей Юлией Флавией, которою он пытался заменить жену и которую сам подтолкнул к гибели, так и не привели к появлению у Домициана наследников. Сам он был предан «проклятью памяти», т.е. забвению, и впоследствии античные историки изображали его самодуром и тираном, преуменьшая заслуги и лишая достоинств. После его смерти императором был провозглашен Марк Кокцей Нерва, первый из «пяти хороших императоров».
Свидетелем всех этих событий стал современник Домициана, Тита и Веспасиана, знаменитый еврейский историк и военачальник Иосиф Флавий (37-95/100гг. н.э.), который стал участником Иудейского восстания, подавленного Флавиями, и который, по странной иронии судьбы, оказался так тесно с ними связан, и узрел как возвышение, так и падение их династии, а также оставил труд под названием «Иудейская война». Сама история его жизни достойна отдельного рассказа, и «рассказ» этот существует в трехтомнике
«Иосиф Флавий» Л. Фейхтвангера
Время действия: I век н.э., ок. 64-100 гг. н.э.
Место действия: Римская империя, в т.ч. Иудея.
Интересное из истории создания:
Лион Фейхтвангер (1884-1958) – немецкий писатель и драматург еврейского происхождения, писавший в жанре исторического романа.
(Все любят котиков. Вот Л. Фейхтвангер их, похоже, тоже любил)
Родился в Мюнхене, в семье фабриканта Зигмунда (Арона-Меера) Фейхтвангера и его жены Йоханны Боденхаймер, и стал старшим из их девяти детей. С детства будущий писатель проявлял склонность к изучению языков, освоил древнееврейский и арамейский, а позже изучал латынь в «Вильгельм-гимназиуме». Продолжил образование он уже в Мюнхенском университете, где постигал литературу и философию, а потом ещё и в Берлинском, где изучал германскую филологию, философию, а также санскрит.
В общем, имея хорошее образование, он увлекался соответствующими вещами – историй (особенно еврейской), литературой, музыкой и театром, и, начиная примерно с 1903-1907-го года, стал предпринимать попытки на своих увлечениях заработать. Получалось не очень, но он старался, и успел создать общество литераторов «Феб», куда приходили некоторые писатели, защитить диссертацию по произведению «Бахарахский раввин» Г. Гейне, написать самые ранние произведения (начинал с драматургических произведений: «Царь Саул», «Жена Урии», «Фетиш» и др.) и даже основать собственный литературный журнал «Шпигель». Всё это, правда, приносило так мало денег, что на 15-м выпуске журнал схлопнулся, точнее издание его вошло в состав более крупного еженедельника «Шаубюне». Впрочем, для самого Фейхтвангера это стало скорее хорошо, чем плохо – он стал сотрудником «Шаубюне», наконец-то получил стабильную работу, да ещё занимался тем, что нравилось – писал рецензии на театральные постановки и продолжал писать собственные произведения.
Фейхтвангер выступал против Первой Мировой, хотя сам не стал её активным участником будто бы лишь из-за проблем со здоровьем, а к моменту прихода к власти Гитлера находился во Франции и по совету друзей не стал торопиться возвращаться на родину. Как оказалось, решение было верным – его книги попали под раздачу и публично сжигались, имущество конфисковали, а самого его лишили немецкого гражданства. В начале 1940-х, когда Франция, где он находился, попала под оккупацию, и Фейхтвангер, после многих злоключений, бежал вместе с женой в США с помощью американского священника У. Шарпа, и прожил там всю оставшуюся жизнь.
Так что он отлично знал, и что такое тоталитарное общество под властью тирана/диктатора/или иного подобного «вождя», и что такое война, и что такое притеснения. Именно в 1930-1940-х годах и появились его самые сильные и остросоциальные произведения, в частности, и «Трилогия об Иосифе Флавии»: первая часть романа – «Иудейская война» – была издана в 1932, вторая – «Сыновья» – в 1935, а третья – «Настанет день» – в 1945 году.
Последняя часть издавалась также под названием «Земля Обетованная» в 1954-м году. В послесловии ко второму тому «Сыновей» Фейхтвангер писал, что продолжение тома в 1932 году уже было «разработано до конца и в значительной степени выполнено». Однако вместе с имеющимся научным материалом наброски романа были уничтожены, когда представители NSDAP разграбили его дом в Берлине на Малерштрассе в марте 1933-го года. И события того исторического периода во многом находят отражение и в тексте самого романа. Как говорится, история циклична.
О чём:
Рассказ о жизни Йосефа бен Матитьяху начался с того, что в конце 64-го года тот, будучи ещё довольно молодым и симпатичным, при этом хорошо образованным и не лишенным честолюбия парнем отправился в Рим по очень ответственному делу – добиться освобождения трех еврейских богословов, которых загребли за участие в антиримских беспорядках. Стариканы, с одной стороны, были вроде как невиновны, потому что в разгар событий находились в совсем другом месте, с другой – придерживались антиримских взглядов и, в принципе, может, поучаствовать в каком-нибудь освободительном восстании были только рады. И это обстоятельство осложняло Иосифу и без того трудную задачу, так что ему пришлось провести в Риме немало времени, знакомясь с его обитателями и величием Римской империи, прежде чем он при помощи местной еврейской диаспоры и благоволившей им императрицы Поппеи сумел-таки добиться своего, после чего возвратился в Иудею, где спустя несколько лет сам оказался участником уже настоящего восстания против римского владычества. Правда, ничем хорошим для его родины это не завершилось, а сам Иосиф оказался в весьма странном и двусмысленном положении.
Тогда-то он и приобрел своё новое имя – Иосиф Флавий. А ещё свои взгляды и психологические травмы, мешавшие и спустя пятнадцать лет ему даже помыслить о повторном участии в какой-нибудь новой Иудейской войне, ибо укрепился во мнении, что «день ещё не настал», и в борьбе с Римом его собратья-евреи могут лишь героически, но бессмысленно погибнуть. Удивительным образом его жизнь и его позиция оказались в резонансе с тем, что происходило в самом Риме на фоне правления DDD, «господина и бога» Домициана, и уже перед римлянами при каждом новом процессе, с каждым новым преследованием вставали те же самые моральные дилеммы – сохранить честь и достоинство или жизнь? Кто, что и почему выбирал – можно узнать, прочитав роман, особенно его третью часть, охватившую события периода 86-100-го годов н.э. И каждая история, на мой взгляд, заслуживает того, чтоб её прочитали. Впрочем, об этом дальше.
("Мучение весталки". Картина Анри-Пьера Данлу, 1800-й год)
Отрывок:
«…Он не посмеет, – утешали они себя с первого же дня, когда слухи дошли до них. Но сколько было таких же случаев, когда они утешали себя теми же словами. Как только заходила речь о новом постыдном намерении императора, они уверяли, скрежеща зубами: у него не хватит наглости, сенат и народ не допустят. Однако, – и в особенности после неудавшегося восстания Сатурнина, – у него, оказывается, на всё хватало наглости, а сенат и народ всё допускали. Смутно жили в них воспоминания обо всех их поражениях, но они не позволяли этим воспоминаниям всплывать на поверхность. «Он не посмеет». В этих словах, которые вырвались у сенатора Гельвидия с такой яростью и такой уверенностью, была выражена единственная надежда этих людей.
Но тут заговорил самый младший из них, сенатор Публий Корнелий:
– Он посмеет, – сказал Корнелий, – а мы промолчим. Стерпим и промолчим. И будем правы, ибо в такие времена это единственное, что нам остается.
– А я не хочу молчать и нельзя молчать, – возразила Фанния.
Она сидела среди них, старая–престарая, с темным, как земля, отважным и угрюмым лицом и бросала гневные взгляды на Публия Корнелия. Он был близким родственником весталки, находившейся под угрозой, ее судьба касалась его ближе, чем остальных, и он уже почти жалел о своих словах. Перед единомышленниками он мог себе позволить такие речи, но не перед этой старухой Фаннией. Она была дочерью того самого Пета, который при Нероне поплатился жизнью за то, что мужественно признал себя республиканцем, она была вдовою Цепиона, которого, после поражения Сатурнина, Домициан приказал казнить. И всякий раз, когда говорила Фанния, Корнелием овладевали сомнения, – быть может, в молчании, к которому он призывал, усиленно ссылаясь на доводы разума, нет ничего героического, быть может, в демонстративном мученичестве Фаннии куда больше доблести.
Медленно повертывал он свое молодое, но уже изборожденное морщинами лицо от одного к другому. Только уравновешенный Дециан ответил ему быстрым взглядом, втайне соглашаясь с ним. Итак, Корнелий без особых надежд на успех попытался объяснить, почему он считает любую демонстрацию в деле весталки Корнелии вредной. Народ любит и почитает Корнелию. В суде над нею, а тем более в ее казни народ не увидит, как того, наверное, хотелось бы Домициану, строгого служения богам, а просто бесчеловечность и кощунство. Если же мы будем возражать от имени сенатской партии, мы только низведем все дело из сферы общечеловеческой в сферу политики.
Дециан поддержал его.
– Боюсь, – сказал он, – что наш Корнелий прав. Мы бессильны, нам остается только одно – молчать.
Однако он произнес эти слова не как обычно, деловито и сдержанно, но с такой болью и безнадежностью, что остальные в смятенье подняли головы.
Дело в том, что первым весть о Корнелии получил Дециан. Эту весть принесла вольноотпущенная Корнелии, некая Мелитта. Девушка сбивчиво сообщила ему, что на празднике Доброй Богини в доме Волузии, жены консула, случилась страшная беда, но что именно произошло, Дециан так и не мог уловить из путаного рассказа Мелитты; ясно было одно: Мелитта тут замешана, а Корнелии угрожает серьезная опасность. А ведь этот сдержанный, уже немолодой сенатор Дециан любил весталку Корнелию и как будто убедился в том, что и ее улыбка становится ярче и ласковее, когда она видит его. Любовь эта была тихая, ненавязчивая, почти безнадежная. Приблизиться к Корнелии было очень трудно, почти невозможно, а когда ей разрешат покинуть храм Весты, он будет уже стариком. То, что она обратилась за помощью к нему, его глубоко взволновало. Мелитта, именем своей госпожи и подруги, заклинала его увезти ее, Мелитту, из Рима, спрятать так, чтобы ее нельзя было найти. Он сделал все, что было в его силах, поручил надежным людям в потайности переправить вольноотпущенницу в его сицилийское поместье, и она жила теперь там, скрываясь, и, вероятно, в ее лице исчезла главная свидетельница, на которую могли бы сослаться враги Корнелии. Однако если Домициан действительно решил погубить Корнелию, то одним свидетелем больше или меньше – это дела не изменит, тут едва ли будет решать правосудие, а только ненависть и произвол. И в то время, как говорил Корнелий, Дециан испытывал это чувство беспомощности и бессилия с удвоенной остротой, и в его словах ясно прозвучало горе…»
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Вообще это не самое простое для чтения произведение, к тому же там есть исторические неточности (при этом во многом Фейхтвангер прям точно опирался на античных авторов), но в то же время у него есть и свой стиль, и свои запоминающиеся черты (особенно мне в глаза бросилось это постоянно повторяющееся на страницах романа «мой <имярек>»). Во-вторых, оно чрезвычайно злободневно. Более того, его можно читать не только с ракурса политики, но и с ракурса социальной ситуации.
Наверняка у многих было недовольство тем или иным социальным (или даже экономическим) явлением, работой каких-нибудь общественных или иных институтов, отдельными людьми или целыми группами людей, когда проблема столь всеобъемлюща, что становится очевидно – один человек ничего не исправит. И тогда перед встает выбор – молча терпеть, утешая себя тем, что хуже-то уже вряд ли будет, и хотя бы ясно, как всё работает, и чего ожидать, или же не молчать и пытаться действовать, хоть как-то, даже зная, что ничего, вероятно, не получится, и даже можно ухудшить своё положение.
Вот в этом, на мой взгляд, и состоит главная мысль данной трилогии, в ней поднимаются все эти дилеммы, и задаются важные для каждого вопроса – «Что важнее, сохранить достоинство, даже, если придется напрасно погибнуть, или же выжить, потому что мёртвые ничего исправить или хотя бы донести правду уже не смогут?», «Когда терпеть уже не имеет никакого смысла, и нужно действовать?», «Как жить, когда тебя презирают те, чьи взгляды ты полностью разделяешь, но понимаешь бессмысленность их действий здесь и сейчас, а для них ты в лучшем случае молчаливый пособник их противника?».
Кто хоть раз сталкивался с подобными сомнениями, наверняка прочитает этот роман, как минимум, с определенным волнением, и ценен он отчасти тем, что, во-первых, не даёт однозначного ответа на вопрос «Как правильно?», а, во-вторых, показывает, как люди приходят от романтического героизма с жаждой борьбы к мысли, что иногда нужно просто пережить и переждать, чтобы добиться хоть чего-то. И первые не всегда заслуживают поощрения, а вторые – осуждения. И это уже не говоря о блестящей передачи атмосферы напряжения и перманентного ожидания худшего в тех политических реалиях, которые застали римляне времен Нерона и Домициана, сам автор, и многие из тех, кто его роман читал или ещё прочитает.
Ну а я на этом, похоже, завершаю рассказ о I-м веке н.э. (может быть, потом найду, прочитаю и добавлю о некоторых ещё событиях и людях того времени, например, о сёстрах Чынг). И напоминаю, что поддержать то, что я делаю, можно несколькими способами: самое простое - поставить лайк и комм, а также ткнуть на кнопку "жду новый пост" под моим профилем (если тычков накапливается много, я знаю, что уже тяну слишком долго), посложнее - прислать немного money, если возникнет желание и есть возможность. Всем поддержавшим от меня огромное спасибо!