fixer11

У Серёги жизнь складывалась достаточно неоднозначно. С одной стороны — батя-алкаш, вылет с нескольких работ, и репутация такого себе доброго распиздяя. С другой — в целом всё было. Хата от бабки в тихом районе осталась. Девки время от времени в жизни появлялись. Да и заработать на халтурах, не влезая в криминал, мужик умел. Пил, в отличие от отца, редко и в меру, с плохими компаниями старался не связываться, в кредиты и долги особо не влезать. В целом, мужик как мужик.

Время от времени к нему подкатывала Инночка - кассирша из кафе "Резеда". Но Сергей почему-то не спешил отвечать взаимностью. Хотя, Инна была вполне себе симпатичная, не глупая. С постоянной работой, собственной квартирой, без детей, разводов и ревнивых бывших в анамнезе. Ну, так рассуждали Серёгины знакомые.

Чем он отличался от прочих жителей района? В целом - почти ничем. Кроме одной фишки. В юности у парня было развлечение. Он сидел на всяких форумах по осознанным сновидениям, внетелесному опыту и прочим астралам. Успехи в этом всём были. Только вот после того, как кто-то пустил слух, что некоторые старожилы сайта "Сталкеров" исчезли\погибли при загадочных обстоятельствах, Серый забил на это всё. Спустя много лет, прочитав в сети новость о том, что самый известный популяризатор ВТО по фамилии Радуга просверлил себе башку, дабы вставить в неё чип управления снами, парень окончательно разочаровался, решив, что всё туфта, а авторы постов и книг - просто психи или фрики.

***
День пролетел незаметно. После очередной халтуры Сергей возвращался домой. По пути встретил экс-коллегу Димона Синитченко. Тот успел взять полторашку светлого пива, и поднять себе немного настроения. Разговорившись по дороге, Сергей понял, что Диме-то как раз та самая кассирша из "Резеды" запала в душу, и он, видя её нескрываемый интерес к Серёге, решил выяснить отношения. Пока что спокойно, без разборок.

— Так а не нужна мне эта Инка. Да, девка неплохая, но не моё. — честно ответил он на прямой вопрос.
Димон закрутил крышку и задумался.
— Блин... я думал, в тебе дело... Слушай, как думаешь, есть у меня шансы? Ну типа ты её немного знаешь же.

Сергей сейчас хотел есть, спать, сгонять в сортир, но никак не решать Димоновы дела сердечные. Посему уверил того, что шансы есть вообще у всех, кто ещё не помер, и хоть на что-то способен в постели. Было б желание и упорство. После чего оставил Инкиного горе-воздыхателя допивать пшеничное у подъезда.

Дома ждала гора немытой посуды, мелкие дела, и начатая книга. Её он положил поверх стопки, в которой на глаза попалась старенькая брошюрка времён юности. Серёга повертел её в руках. Ниже - ещё пачка такой же макулатуры - Лаберж, Радуга, "Трансерфинг" и даже книженция выдержек из Кастанеды. Когда-то всё это казалось сокровенным знанием. Сейчас - шизотеричным бредом, который нынешних подростков практически не интересовал. Парень хмыкнул. Надо этот мусор выкинуть. Или в буккроссинг отнести. Может быть, кому-то по приколу будет.

Как его вырубило, парень и сам не заметил. Переход от реальности ко сну получился мягким. Смущало лишь лёгкое подрагивание "картинки". Сергей ущипнул себя за кожу, убедиться, что вокруг него уже не явь. Хм... Классический ОС. Ну, раз уж получилось, и его задолбанная делами кукуха выпала в это состояние, можно и прогуляться...

Вспомнив разговор с Димоном, Серый побрёл в "Резеду", где его традиционно встретила Инна.
— Привет... Слушай, есть к тебе разговор... — начал он.
— Разговор? — девушка улыбнулась, и инстинктивно поправила волосы.
— Угу... Ты Димку знаешь? Синитченко. Из пятого дома.
— У которого старая "Хонда" красная?
— Ага. — подтвердил Сергей. — Ты ему нравишься. И я его по работе знаю. Неплохой мужик. Рукастый. Ты это... обрати внимание...
Ответа парень дожидаться не стал. Просто вышел из заведения. Зачем он это всё сказал человеку, который ему просто приснился? Хрен знает. Просто что-то внутри подсказало, что так следует сделать.

***

Утром, проснувшись, как обычно, после пяти будильников, Сергей побрёл в ванную. Побрился, почистил зубы. Завтракать не стал. Быстро оделся в более или менее чистое, и побрёл на заработки. Намечалась подработка на пару тысяч. Без головняка, излишних усилий, а главное - вполне легальная. Кроме, разве что, записей в трудовую. Сделал - конверт забрал.

На всё про всё ушло часа три. После чего Серёгин организм напомнил о том, что ему таки нужно жрать. Парень собрал сумку, пересчитал наличку, и отправился в "Резеду". Там сегодня должны были готовить борщ. Банально, зато сытно.
У самого входа стояла старая Хонда Аккорд с тупой наклейкой "катаюсь там, где волки срать бояться". Ессна, Димкина.
Честно сказать, в этот момент про сон Сергей вообще не подумал. Вспомнил лишь тогда, когда увидел, что Инна с Синитченко мило воркуют возле кассы. Совпадение? Да даже, если и так, что ему-то? Пробив борщ, макароны и компот, парень уселся, наблюдая за парочкой. Выглядели они так, словно общаються сто лет, да ещё и весьма близко. Димка то и дело клал руку ей на плечо, приобнимал, и девушка не пыталась отстраниться. Ну... совет да любовь, как говорится.

Доев, он попрощался с обоими, и попёрся на хату. На глаза снова попался ворох книжек, и в голове промелькнула мысль "а вдруг не случайность". Как-то пару лет назад замдир одной конторы, где Серёга числился курьером, сказал, что не суть, как работает что-то, если оно работает. Пользуйся, да и всё. Сергей мысленно кивнул, и решил продолжить эксперимент.

Только вот суровая реальность болт клала на его планы. Никаких осознанных сновидений. Чернота, а под утро какая-то хрень, где он ещё пиздюком вишни у деда в саду рвёт. Совершенно неуправляемый набор картинок. Однако идейка в голове засела, и парень решил что в следующий раз точно попробует.

Следующий раз случился через два с половиной месяца. За это время Сергей успел поменять пару работ-халтур. Увидеть, как Димон делает кассирше предложение, и та обещает подумать пару дней. А ещё психануть от того, что батя снова напился и натворил херни. Поэтому, оказавшись в долгожданном ОС, Серый первым делом пошёл в родительский дом, взял родителя за грудки, и очень убедительно потребовал бросить пить, и начать новую жизнь...

Через два дня позвонила мать. Точнее, звонила она раньше. Только на старую симку, которая стояла в телефоне с дохлой батареей, используемом в качестве домашнего. А вот сам Серёга в этот день дома не ночевал. Вахта. Когда мать перезвонила на его рабочую мобилу, и сообщила, что батя добровольно пошёл кодироваться, Серёга охренел. Ещё через недельку отец устроился охранником в приличную фирму, где за относительно небольшой срок успел понравиться начальству...

То есть, работает... Серый решил испытать ещё несколько идей, чтобы понять диапазон своих возможностей. Нет, мир во всём мире, увы, он навести не смог. Лично своей жизнью тоже не управлял. Но вот окружающим мог существенно менять условия существования. Мать, которая присматривала за престарелой, но весьма состоятельной женщиной, получила прибавку в оплате от наследников.

Двоюродный брат - оболтус начал хорошо учиться в универе, открыл попутно небольшой бизнес. Вложился в свежую крипту, вовремя продал, и поднял 20 штук зелени. Димон с Инной вылезли из своих жизненных жоп, поженились, взяли двушку в ипотеку, и ждали первенца. Серёга ощущал себя если не Богом, то таким себе админом маленького мирка. Только вот хотелось масштабнее, важнее, круче... В итоге сновиденческий администратор накатал себе план. Одним из пунктов стала защита района от одного экс-бандюгана, который лез в местные депутаты. Все отлично знали, что это за перец, но его связи и дружба с властями... В общем, попав в следующий ОС, Серёга сделал так, чтобы бандитом-политиком заинтересовалась местная мафия. Да так, что тот не просто забил на выборы, а вообще свалил подальше.

План сработал идеально. Мужик конкретно наклал в штаны. Вывез всю семью в какие-то корчи, и больше не появлялся. Дальше Серёга собирался навести порядок с местными продажными ментами и парочкой охреневших ОПГ. Только вот при первой же попытке погружения его выкинуло. Правда, не в реальность...

Он много читал про чёрные фигуры, сонный паралич и прочие вещи. Только вот раньше везло... Сейчас же над ним высились две тени. В ожидании ощущения удушья и прочей жести, парень напрягся.
— Не, мы тебя душить не станем. Это другие делают. Мы обходчики, поговорить пришли.
— Поговорить? — уточнил Серёга у теней.
— Мы тут немного заняты были, потому не сразу пришли. Но ты тут серьёзно напортил всё... Этот браток из девяностых, которого ты из города выжил, должен был стать потом мэром. А ты его линию поломал. А она зацепила ещё парочку, из которых складывалась схемка. По ней из этой же тусы мужичок бы возглавил сначала область, а потом на президентские пошёл. Там бы он воровал за пятерых, брал кучу кредитов. Но избежал бы через несколько лет войны. А так выберут кое-кого другого. А он не тем служит...
— И чо мне делать теперь?

Тень №2, как мысленно окрестил её для себя Серёга, тяжело вздохнула:
— Отменять. Всё-всё, что натворил. Или мы сами. Но с процентами так сказать... Твои админправа, это небольшой, но критичный баг. Огребать нам. Потому сюсюкать не собираемся. Или убираешь или мы вносим правки.
— Да хер вы что-то сделаете. Я там главный. Это мой сон! — психанул парень.
— Твой да не совсем. У всех есть точка входа. Но ваш потолок — сёрфить. Лезешь хакать, писец тебе, дружок. Можешь и сам там остаться навсегда. Нео хренов.
— Не верю я вам. Идите-ка нах. Я хозяин своим снам. — выкрикнул Сергей, и в этот момент проснулся.

Привычный цикл умывание-зубы-душ-шмот на автомате занял немного больше времени, чем обычно. Потому, что в голове засела эта странная ситуация. На понт берут? Причудилось? Крыша едет? Он заварил кофе, бахнул практически залпом, обжигая горло, и вышел на улицу. Солнце щекотало нос, Серёга чихнул, и тут услышал визг тормозов. Дальше всё, как в тумане. Ошмётки стекла, крики людей.

Парень растолкал зевак, чтобы увидеть аварию. Бусик врезался в легковуху... Красный "Аккорд" с почти полностью смятым передком лежал на боку. Сергей рванул к нему, понимая, что дебилы вокруг способны только на телефон снимать. Димку прижало, а вот Инну ему удалось вытащить... машина начинала понемногу гореть.
— Огнетушитель, бля... У кого есть огнетушитель? — рявкнул Серёга окружающим.

Кто-то из мужиков побежал к своей тачке. Его примеру последовали ещё несколько зевак.

***
— Друг ваш везучий. Чудом ногу спасли. Думали уже ампутировать придётся. Но реабилитация будет долгой, — пояснял врач. — Девушка получила множественные ушибы внутренних органов, сломала три ребра, ну и... увы, ребёнка потеряла.

— Бля..ь, — прошептал Сергей. — Можно мне к Димке?
— Вы родственник? — спросил доктор.
— Нет...
— Туда только близким родственникам можно. Родителей пострадавших известите. Пусть приедут, если смогут.

***
На утро позвонила мамка. Батя сорвался, набухался, что-то разбил на работе. Его уволили по статье, ещё и грозились ментами. Ещё через пару часов выяснилось, что охламон брательник со своей криптой встрял на бабки, которые умудрился одолжить у очень серьёзных ребят... Сергей понятия не имел, что делать. Он отчаянно пытался снова погрузиться в ОС, поговорить с тенями. Готов был просить, умолять, даже пожертвовать собой, чтобы этот маховик остановился.

На выходных мать не позвонила. Хотя годами это делала каждый вечер субботы. Серёга пришёл сам. Пьяный в стельку папаша спал на кушетке, а мать тихо плакала за столом. Когда сын вошёл в её комнату, она даже не обернулась.
— Что стряслось? — спросил он, тихо обнимая за плечи.
— Игорь Николаевич... ну, старший сын... говорит, что пропали украшения. Очень дорогие. А заходили сегодня только он и я. Больше никого... Там такая сумма... они мне грозили судом... Серёженька, я не знаю, что делать.

Серёга тоже не знал. Его словно забанили в этой дебильной игре без права восстановления аккаунта. И все его достижения сейчас превращались в один большой кошмар. Он вышел в коридор. Осмотрелся, ища в полутьме выключатель. Зажёг на кухне свет. На столе стояла едва начатая бутылка водки. Рядом две пустых. Парень сел на жесткую табуретку. Взял стопку, повертел в руках, и поставил на стол. Отхлебнул из горла. Горькая жидкость обожгла язык и горло. Он пил через силу. Глоток за глотком заталкивая огненную воду в нутро, привыкшее за последние годы максимум к пиву и красному полусладкому. Когда на дне оставалось совсем чуть-чуть, Серый открыл холодильник, достал пиво. Без закуски, почти что залпом ещё две поллитровки... Где именно наступил момент переключения тумблера? Да хрен знает. Перед ним вновь стояли две тени.

— Писец, ты настырный. Ну, ладно. Чего хотел?
— Остановитесь. Я сделаю всё, что скажете...
Тень номер 1 хохотнула:
— Поздно. Ребёнка не воскресить. Димон твой с такими травмами никому не нужен. Будет клянчить по инстанциям группу инвалидности. Братан твой двоюродный что так, что эдак лох, который бы вляпался в какое-то говно. А батя бы и без нас забухал снова.
— Мать-то за что...
— У всего есть своя цена, Серёженька. Особенно у попыток играть в бога на нашей территории. Хочешь остановить процесс?
— Да...
— Тогда придётся остаться здесь.
Сергей кивнул.

Перед глазами всё поплыло. Он снова был своей квартире. Стопка книг с Радугой, Кастанедой и прочим. Немытые кружки на столе... Что это? Сон во сне? Реальность? Смерть? Хер пойми, что...
Парень просто вышел из квартиры, спустился вниз, и пошёл в сторону "Резеды".

Войдя в кафе, он не увидел на кассе Инну. Вместо неё стояла полноватая блондинка с "химией" на голове. Обычно она выдавала жрачку, лишь изредко подменяя кассирш.

— Драсти... А Инка сегодня не работает?
— Инка... парень, ты когда в последний раз тут был? Померла давно Инночка, царствие небесное... Как ребёночка потеряла, и Димка её подсел на какую-то дрянь... Руки на себя наложила...
— Погодите... как руки... когда? Давно?
— Да поди год уже... А ты что, уезжал. Я-то тебя помню. Ты ей нравился до того, как с этим... познакомилась.

Серёгу словно током ударило. Он нащупал в кармане телефон. Кому звонить? Отцу, мамке или брательнику-криптовалютчику? Хрен знает, что случилось в этой версии реальности или что оно тут такое...

Первым по списку был батя. Не ожидая ничего оптимистичного, Серёга нажал дозвон. Отец трубку взял не сразу, гудка с пятого. Отругал сына за то, что тот не появлялся так долго. Посетовал, что не навещает мать, которой "там" так тяжело. После "там" до парня начало доходить...

Он сейчас там, где история закончилась так, как должна была, с учётом наказания теней... А вот что же в реальности? Там, за пределами сна?

***
— Евгения Борисовна, мы вашего сына ввели в медикаментозную кому. Постараемся сделать всё возможное... Но обещать ничего не буду. - Седой усатый врач что-то записал в тетрадку.

Мать, и без того похудавшая от нервов, сейчас выглядела ещё более измождённой. Батя старался её приободрить, как мог. Даже не пил несколько недель. Считал, что Серёга на его совести...

На брательника забили болт. Потому, что в город вернулся тот самый будущий мэр. При поддержке ментов, областной прокуратуры и кучи шишек-силовиков он так напряг местных бандюганов, что тем стало не до пацана, который им торчал бабло. Димон после реабилитации нашёл работу на удалёнке. С Инкой отношения потихоньку налаживались. А потом как-то соседки заметили, что животик заметно округлился.

***
Сергей стоял у окна. Точнее - у чего-то, отдалённо напоминающего панорамное окно, сквозь которое мог наблюдать реальность.
— Ну что, новичок... готов?
Черные тени сзади традиционно появились незаметно.
— Готов... — ответил им парень.
— Раз готов, погнали, у тебя испытательный срок. Покажем, как обходчики работают...

— Скажите, Ваше Высокопреосвященство, на чём держится наша вера?

— На...

Папа приложил палец к губам:

— Что бы вы ни ответили, это будет лишь частное мнение. Я же скажу вам правду. Столпы веры, это чудеса, увиденные в разные времена в сотнях мест по всему миру. Человек, являющий чудеса народу, сначала гоним, а после - почитаем. А как вы думаете появлялись чудотворцы в разные эпохи?

— Их посылал Господь, чтобы укрепить веру людей, Ваше Святейшество, - ответил Кардинал.

— Отчасти, вы правы. Ведь всё, что творится под небесами - Его воля. Однако, есть маленькая деталь.

Папа открыл ящик стола и достал оттуда книгу с металлическим замочком.

— Я не доверяю современным технологиям тайны такого уровня.

Беглое чтение записей заняло минут двадцать. Кардинал сидел, ошарашенный новым знанием.

***

— Мы не знаем точно, кем построен этот храм и когда. Суть в другом. Здесь всегда обитали монахи, которые знали, какими свойствами обладает место. Они охраняли его и держали в тайне координаты. При Папе Льве I был создан особый орден, охранявший пещеру. Когда гунны вторглись в Италию, папа убедил Аттилу остановиться. Потому, что понимал, чем чреват захват территори.

— Погодите… То есть все чудеса прошлого были инсценировкой путешественников во времени?

— Я не могу этого утверждать. У нас есть лишь списки. Планы путешествий и свидетельства из каждой эпохи. Совпадает лишь часть.

— Смею предположить, что монахи в прошлом могли допускать элементы экспромта.

Папа кивнул:

— Вполне вероятно, что такие случаи были. Однако есть мнение, что пещеру и храм используют и в отдалённом будущем. Это объясняет те факты, которые у нас считаются каноничными внутри церкви чудесами.

— То есть…

— Нет. Это вовсе не отрицает постулаты веры. Ведь совсем не мы создали это место. Более того, я не представляю уровень технологий, позволяющий это сделать. Такие чудеса действительно на уровне Господа. Вероятно, он оставил нам этот дар для того, чтобы мы несли его благую Весть и вершили чудо вне времени.

— Для чего вы рассказали об этом мне?

— Чтобы сделать предложение. Такое же, какое получили сотни, тысячи ваших предшественников. Предложение стать посланником.

— Сань, ты в порядке? — спросила Алиса, протягивая парню руку.

Светловолосый парень скривился от боли, но кивнул:

— Угу... железяке больше досталось.

Он спрыгнул с подножки, и сразу понял, что зря так сделал. Нога, сдавленная покорёженными металлоконструкциями кабины, болела куда сильнее, чем раньше.

Парень махнул рукой механикам, и те подбежали, чтобы оценить ущерб, нанесённый боевой машине.

— Сашка... руководство "Доминиона" тебя по голове за это не погладит... Зачем было лезть напролом? Ты бы ещё Кремль атаковал...

— Кремль меня не интересует. Я хотел кое-кого проведать.

Алиса робко предположила:

— Родителей?

— Угу. Мне очень хотелось им припомнить некоторые вещи. Потоптаться по роскошному особняку. По дорогим машинам.

— Мне казалось, у тебя было хорошее детство. Многие о таком мечтали, - девушка была несколько озадачена.

Саша усмехнулся:

— Алиска... не только твой полоумный папаша может отнять детство. Сколько себя помню - скалишь зубы в дебильной рекламе, на каких-то мероприятиях, а потом многочасовые тренировки на льду. А эти идиотские игрушки в виде меня... ты себе представить не можешь, как мне было противно.

— Так поэтому ты решил помогать доминионовцам разрушить систему? Просто, чтобы отомстить родителям?

— Обществу, для которого я просто потешный Гном Гномыч. Нет больше никаких гномов... Я пилот боевой машины, у которой нет аналогов. и в её постройку я вложил собственные деньги. Пусть и не большую часть, но всё же. Мы должны, обязаны разрушить это всё...

— Младший инженер Теплякова! Пройдите в блок номер семь! - прозвучало из колонки на потолке.

Алиса в последний раз посмотрела на парня, внезапно поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку. Густо покраснела и понеслась в соседний блок отчитываться перед начальством.

— Вот же... - Саша немного опешил.

Он глядел вслед убегающей по коридору хрупкой девочке-подростку. Так привык видеть в ней просто подругу, которая иногда вправляет мозги. Неужели?

- Александр Евгеньевич... - позвал его механик.

— Что, дядь Серёж? - отозвался пилот.

— Тут работы дня на три. Вам никак на штурм нельзя. Боевые системы могут вообще не запуститься в авторежиме. А вручную слишком долго. Они вам щиты погасят, пока вы всё сделаете.

— Дядя Серёжа... завтра в бой должны уйти три машины. Не одна, не две... Без меня мы не прорвём оборону. GNM-1 надо довести до ума к утру.

в кармане запиликал коммуникатор. Саша посмотрел на экран. Да какого...

Он отошёл подальше и взял трубку.

— Сенька, ты как нашёл мой номер? Сюда нельзя звонить. Тебя полюбому засекут, звонок перехватят.

Брат на обратном конце ничего не ответил.

— Сеня? Что-то случилось?

— Слушай внимательно, сопляк. твой мелкий брат пока что хорошо себя чувствует. Но мир так изменчив. Никогда не знаешь, что будет завтра. Например, он может случайно упасть с большой высоты.

— Что вам нужно?

— Чтобы кое-кто кое-что подкрутил в паре механизмов. И штурмовые роботы не смогли выполнить миссию. Про неисправности в твоём мы уже уведомлены. Итого всего два. Договорились?

Саша сжал кулаки.

— Обидите Сеньку, я купол обрушу... Сдохнете там все.

На другом конце хихикнули:

— Напугал! Ты МКАД не перешёл даже. Еле эвакуировался. Какой купол? Цель ясна. До связи.

В трубке раздались гудки.

Итак, одной из главных мыслей, которые я несу, всегда была идея про иллюзорность побед, поражений, борьбы с "системой" и прочего. Всё это не имеет никакого смысла и не приносит никакой пользы. Войны и революции разрушительны и отнимают много ресурсов. А потом на руинах снова строится хрупкий мир.

Когда я смотрел первые три фильма, то не мог понять, нахрена всё это вообще нужно? Война, полный п..дец, жертва в обстоятельствах, где можно было бы просто собраться и построить более качественный мир, опираясь на опыт прежних ошибок. Без стрельбы, мордобоев и ультиматумов друг другу.

Машины классные. С машинами можно взаимодействовать. И 4-я часть продемонстрировала это на 100%. Новые роботы и эти чуваки из кучи мелких частей - топ. Оч зашло.

Боты вместо агентов повсюду, как удобная подстраховка- - умный ход. Сцена с активацией роя - правильное решение.

Владельцы франшизы постебались над собой и над начальством из Уорнер. Всех это бесит. Бесит юмор. Потому, что привыкли - матричная драма на серьёзных щах. Но нет, ребята. Матрица - это симуляция. И нет в ней никаких серьёзных щей. Вся наша жизнь - игра. И дед француз очень метко вскрывает всю эту тему. прям тоже зашло.

Повзрослевший и поумневший Смит - то, чего я ждал. Это прям 10 из 10 ожидания. Выводы, о которых я говорил ещё после 1 части. Они сделаны.

Едва ли ни прямые отсылки к звёздным войнам)) Форс-юзерство Нео и Тринити-Лея. Да и Ниобе - тупо постаревшая Лея-генерал.

Новый конструктор, просёкший фишку- ок. То, что на его роль взяли главгероя из "Как я встретил вашу маму" - орнул.

Что не зашло, так это новый Морфеус. А вот Багс и остальные ребятки молодые приятные. Эти местные киберпанковые девочки - прям очень да.

Тринити просто прекрасна. Это вообще очень про внутреннюю свободу. И то, что в конце она начинает делать - результат этого освобождения. Даже тему эксплуатации детей для давления на жену зацепили. Отказ от себя, от мечты в угоду "правильности".

И самое важное. Нас всех ткнули в то, что буллет-тайм, спецэффекты, стрельба, драки - это херня собачья, которой нас кормят уже два десятка лет (на деле - больше). И пора бы принять простой факт. Не сила решает. Не суперспособности. И даже не количество. Есть куда более важные вещи, чем это. И что Матрица - это в первую очередь фильм о любви и надежде. И если любовь и надежда не побеждают, то нахрена вообще жить и бороться? Нет никаких более важных ценностей. Нет, и не будет. А если они появляются, то миру тупо конец. Можно сдаваться. Немцам, машинам, пришельцам - не суть.

Ну и да, каждый в этом хитросплетении синих занавесок находит свои смыслы. Мои - вот такие. Независтмо от гендеров, Вачовски делают интересное для меня кино. Умеют стебаться над своим же сюжетом. И показывать, что дело не в киберпанке и спецэффектах. Дело в нас с вами. В том, что у каждого из нас в голове. А заодно и в ментальных проблемах.

И спасибо, что не стали менять Нео с Тринити, омолаживать дипфейками и т.д. Это было очень ценно. Они прекрасны "как есть". Не стоит обесценивать старение. Наконец-то миру сказали "да, вы имеете право стареть. Вы имеете право показывать морщины и свою неидеальность". Это то, за что я всегда двумя руками.

Всё ещё люблю матрицу. Теперь ещё и с 4 частью. Считаю, что оригинальная история закрыта. Делать ли дальше - вопрос другой. Это будет новая история. Как и в Стар Варсах.

Можете кидаться в меня тряпками. Но это фильм, который я оцениваю в 8,5 из 10.

Он назывался "Ахиллес".

Во всяком случае, это было написано здоровенными буквами на борту железяки высотой с пятиэтажку и длиной в несколько футбольных полей. Как и откуда она появилась, придавив гектары леса, я понятия не имел. Просто однажды мы проснулись, а за окнами ЭТО. Сначала думали, НЛО. Но огромная надпись на русском и какие-то номера на ржавых бортах, разубедили нас в этом. Наше, русское. Только вот что это, откуда и почему вдруг без какого-либо шума внезапно "прилегло" на лесополосу? Сначала батя пошёл в разведку. Взял ружьё, собак, а мы с мамкой остались дома.

Я боялся, что папка не вернётся. Ждал до ночи. Пялился в окно, пока не стемнело. А когда ночь пришла, тихо выбежал с большим походным фонарём. Я стоял час, может и все два, пока не услышал Замглая. Пёс едва не снёс меня с ног, но я не его ждал. Как же тогда было страшно. Я стоял на корточках, вцепившись в спутавшуюся шерсть, ревел, думая, что папа не вернётся.

Но он пришёл. Сказал, что они с Замглаем обошли железяку вокруг, но так и не нашли ни окон, ни дверей. Пёс не учуял ничего.

***

Спалось плохо. Раза три вскакивал.

Снилось, что со стороны леса к нам шли какие-то твари. Что отец отстреливался от них. Как Замглай кидался на одного, хватая за длинную лохматую руку и тянул вниз. Потом они стучали в окна и двери. Доски трещали под напором. Я слышал, как отец несколько раз стреляет сквозь дверь... Потом я проснулся и понял что всё в порядке. Пёс спал прямо возле кровати. Я спустил босые ноги на холодный пол. Погладил собаку... Меня трясло, как при лихорадке. Было страшно, но всё равно хотелось выглянуть в занавешенное окно, убедиться, что там, за забором никого нет. Что нам не грозит опасность. А если... Если грозит?

***

Наутро отец попытался по рации связаться с Сергеем Ефимычем из лесничества. Только связи почему-то не было.

— Сиди дома, — наказал мне батя, — а я в город сгоняю. Надо же доложить, что тут у нас творится.

Он выкатил из-под навеса видавшую виды «буханку», завёл. Машина поурчала, попыхтела, но таки не подвела.

— Пап… — я смотрел на отца, и изо всех сил сдерживал слёзы.

Я не видел себя со стороны, но понимал, что выгляжу, как девчонка, которая вот-вот разревётся. Папа потрепал меня за волосы, улыбнулся.

— Да ладно тебе, не бойся, Юрка. Всё нормально будет. Привезу тебе из города зефир в шоколаде.

— Ты сам возвращайся. Даже без зефира, — прошептал я, и не сдержался, кинувшись отцу на шею.

Батя приподнял меня, и в эти мгновения я ощутил себя снова в безопасности. Всего на пару секунд. Замглай прыгал вокруг нас, тыкался мокрым носом в руки, требуя ласки.

Машина резво рванула, раскидывая комья чернозёма. Пёс бежал за ней, лаял, требуя хозяина взять его с собой. Ведь там, далеко, в неведомых краях, батя точно сгинет без верного друга. Да я и сам бы с радостью запрыгнул в «буханку» вместе с Замглаем. Ведь если что, то на километры вокруг ни души. Связи с батей нет. Да, я знал, где он хранит патроны, дымовухи и даже динамит. Умел с этим всем кое-как обращаться. Ну, как…видел, как отец это делает. Но кто знает, что там в этой железяке по имени Ахиллес. А я тут один с собакой.

Хотелось плакать или бежать куда-то подальше, спрятаться, чтобы никто меня не нашёл. Залечь, как снайпер с ружьём в глуши, укрывшись ветками и брезентом.

Я представлял, как лежу, прислушиваясь к каждому шороху. Как рядом лежит верный Замглай, которому я строго-настрого запретил лаять. Он тяжело дышит, вывалив язык. Иногда смотрит на меня большими и добрыми, как у телёнка глазами. А я прижимаю к губам палец. Тсс…

***

Я ждал отца до поздней ночи. Выбегал во двор. Думал, что вот-вот увижу свет фар вдалеке. Услышу шум старого уазовского движка. Да только никто ночью не приехал, и утром тоже папа не вернулся. Мне стало по-настоящему страшно.

Еда в доме была. Её бы мне хватило на месяц — другой. А если ещё и за грибами и ягодами ходить — и того больше. Псу бы объедков хватило. А потом? В город далеко. Без машины, часть пути через лес. А у нас места глуховатые. Кабан бегает, волки иногда. Мы потому Замглая и завели, чтобы если что, живность отгонял или батю будил.

На третий день ожидания я понял, что случилось что-то плохое.

— Замглайка, пойдём. Бери след! — крикнул я псу и показал на колею от стёртого уазовского протектора.

Следы колёс терялись посреди леса. Но собака вела меня дальше. Чуть в стороне нависала громадина «Ахиллеса», и мне иногда хотелось свернуть туда, к ней, чтобы убедиться, что отец не сделал то же самое. Только Замглаю я верил больше, чем своим догадкам, а он вёл точно вперёд.

***

Пёс устал и шёл по следу всё медленнее, свесив язык. Я тоже уморился бежать за ним, не понимая, сколько ещё идти, не потерял ли он запах. Вдруг мы заблудились, а собака просто идёт дальше, в надежде что-то учуять. Вот в этот момент мне стало по-настоящему жутко. Я понял, что оказался посреди дремучего леса, лишь слегка разрезанного длинной дорогой в одну колею. Куда мы придём? Найдём ли отца? Сможем ли вернуться?

И в этот момент я остановился. Дёрнул Замглая за поводок. Ни ружья. Ни запаса еды, ни воды. Даже фонарь не взял дома. Просто, как дурачок побежал с собакой по следам автомобильных шин. Пёс покорно уселся у моих ног, поднял голову, ожидая приказа. А я… вдруг понял, что что-то изменилось. Время словно разделилось на до ухода отца, когда я всё прекрасно понимал, знал, что будет дальше, и после… Теперь я понятия не имел что делать, куда идти. Вдруг я здесь потеряюсь без еды, оружия. Что сделает Замглай стае волков?

А ведь я просто хотел провести часть каникул с папой на природе. Порыбачить, побродить по лесу с собакой.

Невольно вновь посмотрел на громадину, высившуюся над кронами деревьев. Показалось, что на ней горит прожектор. Такого точно раньше не было.

— За мной, Замглай! — прикрикнул я, и помчался через заросли на свет.

***Железяка

— Дым, мы вообще не гребём, куда это нас занесло. Движки сдохли, батарея на нуле. Ещё полуживая система жизнеобеспечения. Надо выпрыгивать и осматриваться.

Капитан кивнул, нервно подёргивая жидкую бородёнку. Ему сейчас только этого не хватало. Мало было прошлого раза, когда они в электрозавесу ударились и оборудование потухло. Теперь вообще выпали в какой-то неустановленный сектор. Железо не пашет. Зондов мало. Дышать скоро нечем будет, не говоря уже о еде. Молиться, чтобы местная живность была не очень опасная и съедобная. Тогда можно будет просто врубить SOS и торчать, пока не выпрыгнет какой-то наёмник, желающий заработать на помощи бедолагам.

Нестор Дымов пятнадцать лет летал на банках, вроде «Ахиллеса». Куда его только ни зашвыривало. Но обычно всё в пределах описанной части реальности. А тут вот что… Какой-то дикий лес, непонятно, где. Надо пробы грунта брать, радиацию замерять, состав воздуха. Ибо хрен знает, сколько придётся пролежать здесь на пузе, пока кто-то не поможет.

Дым был из тех людей, кто воспринимал работу, как что-то обыденное и бытовое, вроде похода в душ или завтрака. Причём, независимо от того, чем он занимался. Утилизировал ядерные отходы, возил контрабанду или вот так торчал на неизвестной планете, ожидая у моря погоды. Казалось, его невозможно вывести из этого состояния бесконечной внутренней стабильности.

Зато его его помощник — мужичок по имени Левон был полной противоположностью. Если бы кому-то нужно было сыграть в театре миниатюру «Броуновское движение молекул», этот малый справился бы в одиночку. Он каким-то чудом успевал оббежать все закоулки почти полукилометровой жестянки и вернуться назад до того, как кто-то успевал что-то заметить.

Если что происходило, Левон первым оказывался на месте происшествия, поднимал панику, а если проблема не решалась «прямо здесь и сейчас», то паника экстренно разносилась по всему кораблю. Причём, усиленная в три раза. Когда весь экипаж уже стоял на ушах, приходил Дым. Вид капитанской физиономии обычно действовал, как дудка факира на змею. Все потихоньку замолкали и ждали, что скажет начальник. Тот обычно бывал немногословен. Быстро разруливал ситуацию, как мог, назначал ответственных, наказывал виновных. Но по справедливости.

Только вот сегодня Дым немного подвис. Он пялился сейчас в допотопный обзорник, который пытался выдать картинку местности, как мог в силу своей древней конструкции и убитого состояния. Картинка в целом не давала понимания ни о чём, кроме того, что здесь точно есть кислород и углекислый газ. Ну и атмосфера плюс — минус должна напоминать ту, что была дома. А вот насколько это плюс-минус подходило для дыхания экипажа, надо было выяснить, выкинув из «Ахиллеса» пару зондов. Традиционно отправил два дозорных для получения какой-никакой карты местности вокруг, один модуль сбора грунта и воздуха и один мелкий боевой. Хрен его знает, кто тут водится.

***

Шарик летал над кронами деревьев, пытаясь своей убогой камерой и тепловизором уловить что-то полезное. Как минимум, планета обитаема. Живность водилась, и, если верить приборам, вполне напоминала ту, что обитала когда-то дома.

Дым даже немного приободрился, предвкушая, как они с мужиками выйдут на охоту, словно их древние пещерные предки. Правда, вместо каменных наконечников теперь более серьёзные штуковины, но суть от того никак не менялась. Нестор довольно ухмыльнулся, наблюдая на экране, как здоровенный зверь задрав башку смотрит на дрон. Шарик сделал ещё пару кругов.

— Стоять! — Дым ткнул пальцем в панель, чтобы приблизить картинку.

Дорога. Прорубленная посреди леса дорога. Это точно не естественный ландшафт. Он мог поклясться чем угодно, что это настоящая дорога, которую могли сделать только разумные обитатели этого безымянного мира.

Ещё пара нажатий, и из брюха «Ахиллеса» вылетел рой «Воителей». Вооружение у них так себе, зато стайкой они могли доставить проблем кому угодно, если тот, конечно, не на тяжело бронированной технике. Но куда важнее было то, что у этих занятных железяк камеры и сенсоры были новее. На них Дым денег не пожалел. Почти новые. Буквально десять или двенадцать лет. Из которых половина срока на складе.

Левон залетел в рубку, что-то бессвязно крича, и только отвлекая начальника от наблюдения.

— Лёвыч, чего тебе? Я тут, походу, жизнь обнаружил. Если они не совсем отбитые, может быть, помощи попросим.

— Жизнь он нашёл! Там боевая машина едет!

Дым обернулся, затем снова уставился на экран. Сменил масштаб, переключился на несколько разных камер. Действительно. Какая-то нелепая тёмно-зелёная коробка, несущаяся по той самой лесной дороге. Вооружения не видно, но кто знает, что там у местных припасено.

Капитан включил общую связь.

— Боевой модуль, готовность №1. Потенциальный противник в секторе В-15. Наводитесь с дронов. Если проявят агрессию, валите. Если нет, попробуем вступить в контакт.

***

Дым стоял возле странной железяки, которую не без труда втянули внутрь «Ахиллеса». Её оператора вырубили шокером, и сейчас он лежал в карантинном блоке. Выглядел местный странновато, но с чем только экипаж ни сталкивался.

— Как думаешь, Лёвыч, чё это за хреновина и на чём она ездит?

Левон пнул зелёную коробку ногой, осмотрел со всех сторон и выдал:

— Да хрен её знает. Вообще не думал, что увижу ещё колёсный транспорт не в музее. Надо в нём покопаться, понять, как работает. Но если так же, как у нас в старину, толку от неё ноль. Просто хлам, который можно сдать старьёвщикам на базе. Может, кто-то за неё даст провизии. Если коллекционера найдём, то даже приличные деньги можно взять. Ты главное координаты не пали им. А то припрутся сюда целым флотом за сувенирами.

— Лёва, мы только что врубили маяк. Сюда в любом случае припрутся. И очень надеюсь, что скоро. Мне вообще дела нет, что будет дальше. У нас груз, сроки горят, а мы тут лежим, лесом обрастаем. Ну и прикинь, что будет, если сюда не вот такую дребедень пришлют, а военную технику. У нас, если тебе память отшибло, система силовой защиты не пашет. Всё, что есть — орудийный блок с автономным питанием, дроны и свои табельные стволы. Мы тут, как в осаждённом замке, можем отстреливаться, пока есть, чем. На всю планету зарядов не хватит. А сюда полюбому кого-то пришлют, раз разведчик не вернулся.

— Отобьёмся, дым. У них же тут средневековье.

— А если накроют квадрат чем-то тяжёлым. Не, Лёвыч. Я людьми и «Ахиллесом» рисковать не собираюсь.

***

Я стоял перед здоровенной железной штуковиной, пялясь туда, где издалека увидел светящуюся точку прожектора. Пёс скулил, словно чего-то боясь, и я ласково погладил его, пытаясь успокоить.

— Тихо, Замглайка… Всё будет хорошо. Только батю найдём.

Сверху над головой что-то зажужжало, пёс залаял, а я резко обернулся и увидел в небе рой круглых штуковин, зависших метрах в пятнадцати над нами.

Тем временем в недрах «Ахиллеса» что-то заскрежетало.

***

Левон склонился над клеткой, где сидели двое туземцев. Выглядели они, мягко говоря, непривлекательно. Однако, техника показывала, что это вполне привычная углеродная форма жизни.

— Что ж вы такое? — задал он вопрос скорее себе, чем этим созданиям.

Однако детёныш встрепенулся, реагируя на голос.

— Мы люди.

Лёва огляделся. Дыма и других мужиков не было по близости.

— Чертовщина… Не могут они разговаривать по-русски… Не могут. Какие, нахрен люди.

Он закрыл отсек. И ещё несколько минут пытался отогнать наваждение. Только вот голос мелкой твари засел в его голове. «Мы люди»… Бесовщина какая-то. Это же просто полудикие маленькие вонючие куски мяса, кое-как освоившие постройку техники.

Капитан застал Левона задумчивым и грустным.

— Ходил смотреть на нашу добычу?

— Ага…

— Я вот тоже ходил. Жесть… какие же они всё-таки отвратные, Лёвыч… Лысые, с двумя руками и такие… скользкие. Как скуумы.

— Ну, у скуумов мозгов нет. А эти вот даже технику примитивную делать научились. По планете катаются.

— Но ведь стопудово вкусные же?

— Они такие мерзкие, что даже пробовать не хочу. Если что, предлагаю, давай мелкого пока побережём. Кто знает, когда ещё припасы пополним.

— Добро. Скажу мужикам, пусть большого разделывают. А детёнышем всё равно экипаж не накормить. Может, стоит ещё кого поймать?

Левон задумчиво кивнул и побрёл к себе в каюту. Ему нужно было обдумать всё, что сегодня произошло.

***

Отец с трудом говорил, и я сел поближе к нему, чтобы слышать каждое слово. На лбу у него открылось большое рассечение, из которого тонкой струйкой стекала кровь.

— Сынок… они… они считают себя людьми. Людьми, понимаешь? — хрипло бормотал он, сплёвывая кровавую слюну.

— Пап… нас отпустят?

— Не знаю… Слушай. Они точно ещё придут. Если их будет мало, я нападу, а ты беги. Беги куда угодно. Эта железка пока не может летать. Я их разговоры слышал. Ищи выход и беги в город, к людям. Помощь зови. Полицию, военных, кого угодно. Скажи, что бандиты. Потому, что если правду скажешь, не поверят.

***

Когда загорелись тусклые лампы, я напрягся. Папа лежал, тяжело дыша на горе из каких-то тряпок и матов, что были набросаны для нас на полу. Двери скрипнули и я увидел две фигуры, приближающиеся к нашей клетке.

— Сделай всё, как я сказал, — прошептал папа.

Я ничего не ответил. Просто приготовился бежать.

Твари открыли клетку и одна из них потянулась лапой к папиной шее. Он не шевелился, изображая, что потерял сознание. А я… я замер в ужасе. Потому, что понял — бежать некуда. За нашей темницей стояли ещё трое, дальше, возле выхода — пара на стрёме.

Видимо, отец тоже понял, что ничего не получится. Он тихо прошептал:

— Юрка, всё будет хорошо…

В тот же момент его резко выдернули из «клетки» и поволокли в направлении выхода. Я сделал рывок за ними, но меня отбросили назад, и тут же захлопнули решётку, закрыв на ней тяжёлый замок.

Всю ночь я лежал на холодном полу и тихо плакал. Они убили мою собаку, забрали папу, а меня оставили. Я ничего не мог понять… Почему? Кто они такие? Они говорили по-русски, называли себя обычными именами, но не были людьми. Временами мне казалось, что я схожу с ума.

Без света я ничего не видел за пределами своей клетки. Сколько времени прошло? Несколько часов? Сутки?

Наконец я услышал шум. Дверь снова открылась. Кто-то из них вернулся за мной.

Он шёл тихо, словно боясь привлечь внимание. Приблизившись к клетке, тварь наклонилась и уставилась на меня парой хищных жёлтых глаз.

— Что вы за хрень такая?

Я дёрнулся. Монстр снова говорил со мной на чистом русском языке. Голос у него был низкий и хриплый, похожий на старого егеря, с которым папа дружил. Только вот человеком он точно не был. Двухметровая туша с двумя парами когтистых рук-лап, покрытая густой шерстью, похожей на медвежью, меньше всего напоминала людей…

— Мы… мы люди. Русские… — пробормотал я, сам не понимая, что делаю.

Он со злостью ударил лапами по клетке:

— Твою ж… какого хрена? Не бывает так. Не бывает… У-у-у…. сука… Это не вы… Это мы… Мы, понимаешь, ты зверёныш???

Я не мог понять, что происходит. Да и не успел. Он открыл замок. Схватил меня за грудки, и поволок точно так же, как до этого его собратья тащили отца. Я смотрел на ржавые стены коридоров, ощущал противный запах сырости, слышал, как где-то падают тяжёлые капли. В голове вновь и вновь звучал отцовский голос «Всё будет хорошо, Юрка… всё будет хорошо».

А потом я отключился. Сам не пойму, как и почему. Пришёл в себя уже посреди леса. Вдалеке от железной громадины «Ахиллеса». Он бросил меня здесь. Спас? Бросил на смерть и съедение волкам? Но зачем это всё? Я с трудом встал и осмотрелся. Знакомая тропа. Это рядом. Совсем рядом с большой дорогой, по которой папа ездил через лес за припасами. А значит, у меня есть шанс добраться к людям.

Только что я им скажу? Кто мне поверит?

***

Егорыч топил печь, псы бегали по двору и вдруг залились отчаянным лаем.

— Мансур, Белка, цыц! Чего разгавкались!

Старик вышел во двор и увидел измученного пацана. Весь в грязи, крови, слезах и соплях, он едва ли напоминал того самого бойкого Юрку, которого он видел буквально несколько месяцев назад.

— Малой, етить-колотить… ты откуда? Что с батькой? Где он?

— Его бандиты забрали. Там… в лесу, машина большая. Много…

Мальчишка едва стоял на ногах, губы дрожали, а сам он даже сквозь слой грязи и кровавых разводов на худом лице выглядел очень бледным.

Егорыч тихо под нос выругался и побежал в домик, где была рация. Он не без труда дозвонился в полицию и обрисовал ситуацию, как понял из Юркиных слов.

За окнами собаки залаяли ещё громче. Он вышел во двор, и вместе с Юркой уставился в темнеющее небо. На нём загорались белые точки. Они становились всё больше и больше, превращаясь в очертания каких-то продолговатых конструкций внушительных размеров. Егорыч в НЛО не верил, но ни на самолёты, ни на вертолёты это явно не было похоже.

— Что за чертовщина… — пробормотал он, — это ещё кто?

Егерь смотрел на небо, не понимая сам, что творится. Потом плюнул и пошёл в дом за ружьём. Юрка, глядя ему вслед, прошептал:

— Люди… с четырьмя руками…

Незнакомка потягивала молочный коктейль через соломинку, лукаво поглядывая на меня ярко-голубыми глазами.

— Значит, это не шутка? — я тоже отпил из своего стакана, ожидая ответ.

— Я серьёзна, как никогда. Могла бы поклясться могилой матери или ещё чем. Только для меня подобные вещи не актуальны. Могу лишь предложить поверить на слово или закончить эту беседу прямо сейчас.

— Хм... — я невольно сжал трубочку двумя пальцами, стараясь при этом не глядеть на собеседницу.

— Да не волнуйтесь вы так. Здесь всё не так банально, как в городских историях. Никакой души я у вас не потребую. Сейчас спросите, в чём подвох?

— Вы догадливы... — злосчастная соломинка вернулась на своё место.

— Видите ли, мы, служители иной стороны, стараемся, чтобы всё шло по строго означенным правилам. Вещь действительно будет работать в точности так, как я сказала, но вы никак не сможете влиять на тексты, редактировать их или менять сюжет.

— Не совсем понял...

— По сути, вы станете литературным посредником между нами и вашими издателями. Со своей стороны гарантирую успех этих опусов. Я бы даже сказала, фурор. И, конечно же, вы будете обласканы критиками, получите престижную премию, возможно, что и не одну. Заработаете себе на приличную квартиру.

— Так что там с подвохом?

— Вы не будете писать вовсе. Нет, конечно, можете. В стол. Но под вашим именем не выйдет ни строчки, кроме тех текстов, что Вещь выдаст за время своего служения. Вы меня понимаете?

Я кивнул, хотя и ощутил, что делаю нечто непоправимое. Иду против собственной природы. Но слова о деньгах, славе, регалиях сейчас значили больше.

— А под псевдонимом?

— Знала, что спросите... — её глаза вспыхнули хитрыми яркими огоньками, — можете, но эти тексты не найдут отклика. Максимум, чего вы добьётесь, десяток - другой подписчиков. Возможно, кто-то даже напишет позитивный отзыв. Но на большее не рассчитывайте. Вы получаете подарок, но свой дар навсегда закапываете в землю. Вы не добьётесь реального успеха ни в чём. Таковы условия. По рукам?

Девушка протянула мне руку в белоснежной перчатке и я пожал её, ощутив на мгновение лёгкое покалывание в ладони.

— Вот и всё. Обмен произошёл, - она протянула мне дипломат, - здесь Вещь. Пользуйтесь на здоровье.

Я взглянул на свою руку и увидел небольшую отметину. Чёрный квадратик.

— Что это?

Демоница улыбнулась:

— Моя подпись.

***

Когда я пришёл домой, то первым делом заглянул в комнату. Там лежал старенький ноутбук. Два гигабайта оперативной памяти, никаких наворотов. Просто офисный трудяга, который давно пора в музей отправить или на свалку. Но сейчас внутри него, если моя собеседница не была большой шутницей, хранилось нечто необъяснимое.

Я подключил ноут к сети и нажал Power. Экран вспыхнул и на нём зажглись буквы HELL, оформленное, как Dell. Хм... оригиналы. Интересно, что делать дальше? Я выдернул сетевой кабель из своего рабочего ноутбука и вставил в порт "адского" подарка. При помощи нехитрых манипуляций подключился к сети и открыл текстовый редактор. Клавиши оставались неподвижными, а буквы постепенно заполняли белый лист. Хм... может быть, это какая-то нейросеть?

Чтобы проверить догадки, я отключил железяку от интернета. Это не изменило ровным счётом ничего. Более того, зажглась лампочка Wi-Fi и ноут подключился к чьей-то сети. М-да... Адская машина автономна. Не удивлюсь, если и батарея у неё держит лет триста без подзарядки.

Исполнение желаний.

Чёртов ноутбук. Теперь я не писал ничего. Лишь включал его утром и выключал ровно в полночь. Так было написано на небольшом листке бумаги, который заботливая незнакомка положила в дипломат. Больше никаких указаний.

Железяка строчила со скоростью отбойного молотка. Сама отправляла корреспонденцию агентам и издателям. Сама общалась с представителями разных компаний и даже договаривалась за меня о встречах и презентациях. Мне приходилось делать лишь одно - знать "свои" произведения, чтобы отвечать на вопросы журналистов и читателей.

Первые полгода мне это всё даже нравилось. В конце-концов, у меня появились деньги и свободное время. Я нашёл спортзал в своём районе, начал хорошо питаться и даже ходил по средам и субботам к психотерапевту. Потом записался на курсы английского и неплохо его подтянул.

Решил попробовать себя в какой-то новой сфере. И вот тут только понял, в чём была фишка. Я устраивался на работу, а через какое-то время мою должность убирали, проводили сокращение, компания банкротилась. Чёрт, пожалуй, если бы я пришёл в какую-то корпорацию, то смог бы одним присутствием её отправить на свалку истории. Может быть, в Гугл постучаться?

Тем временем ноутбук заработал для меня первую номинацию. К концу года с его помощью я побывал на нескольких крупных конвентах и везде мои успехи хвалили критики. Причём, именно те, что пишут о молодых авторах всякие гадости. Книжки с сайта разлетались, как пирожки и это, разумеется, заметили те несколько агентов, что ещё до всех событий подписались на мою группу. Денег мне вполне хватало на аренду жилья, поездки. В спортзале я теперь занимался не просто так, а по индивидуальной программе с самым крутым тренером клуба.

Видя перемены в моей жизни, некоторые девушки, воротившие раньше нос, начали делать недвусмысленные намёки. Когда одна из них сама пригласила меня в гости, я понял, что успехи стали слишком заметны.

На предложение роковой красотки я ответил отказом, сославшись на занятость. Но это было лишь начало. Буквально через пару часов в мессенджер написала бывшая одноклассница. Говорила о том, как сожалеет, что меня не было на встрече выпускников. А ещё предлагала как-то выпить кофе вместе. Быстро проверив её страничку в соцсетях и увидев фото с мужем и маленьким сыном, я культурно отшил её.

Что дальше? Мне начнут названивать модели Victoria's Secret? Впрочем, пусть звонят. Вот, Джейсон Стейтем с одной даже детей завёл. Только это всё — лирика. Как дальше жить? Чем заниматься? Огурцы на огороде сажать? По сути, я превратился в приложение к ноутбуку. Когда лет пятнадцать назад мне попалась статья о том, что роботы заменят людей, и искусственный интеллект лишит работы даже писателей, я посмеялся. Только сейчас мне было совсем не смешно.

***

Забавно ведь. Обо мне только Форбс не писал. Молодой амбициозный автор, совершивший прорыв на рынке современной литературы. Новый гений. Будущий Пелевин или Акунин. Удивительно, но всё это писали не какие-то копирайтеры за деньги, а редакторы серьёзных СМИ, совершенно искренне.

Возможно, сейчас мой адский ноут со скоростью стенографистки набирал свой Magnum opus, лавры за который получу я.

Как жилось мне без возможности прославиться тем, что пишу сам? Сложно сказать. В какой-то мере, я жил так же, как и раньше. Писал какие-то мелкие рассказики под псевдонимом американского автора. Они собирали по 20 — 30 лайков, и изредка репостились. Иногда мне казалось, что всё хорошо. Ведь признание достаётся мне, а не этому куску пластика с кремниевым сердцем.

Встреча.

Когда мне предложили посетить светскую тусовку для всяких известных людей из мира искусства и шоу-бизнеса, сначала хотелось послать их ко всем чертям. Вечером планировал сходить в зал, а потом хорошо выспаться. Однако смесь любопытства и желания посветить лицом на таком мероприятии оказалась сильнее любви к ЗОЖ. Тем более, что туда пригласили несколько человек, с которыми хотелось познакомиться в реале.

Потому я напялил наиболее соответствующие мероприятию вещи, посмотрел на свою сонную физиономию в зеркале, и поехал по указанному адресу.

— А ты пунктуален! Рад, что всё-таки пришёл! — окликнул меня мужчина средних лет.

Тот самый, что полгода назад говорил, что сомневается в моём успехе. Теперь он предлагает скидки на PR-проекты и зовёт меня на светские тусовки. Весело, мне даже нравятся такие перемены.

— Здравствуйте, Игорь Викторович. По правде говоря, сначала не хотел. Я человек совсем не тусовочный. Дом, кофейня, спортзал — вот и вся моя светская жизнь.

Пиарщик похлопал меня по плечу:

— Ничего, все с чего-то начинали. Заходи, знакомься с народом. Там уже Эрнст Федотов и Элла Веста приехали.

Кто такой Федотов я помнил смутно. Какой-то шоумен или вроде того. Что касается женского имени, то его встречал часто. Какая-то современная художница. Подобным искусством в духе «тяп-ляп по холсту» я интересовался чуть меньше, чем монгольским рэпом, посему даже не представлял, чем она там прославилась.

Дамочка в узком чёрном платье, подчёркивающем попу, стояла с бокалом чего-то искрящегося и общалась с парой известных мне личностей. Когда я проходил мимо, показалось, что у неё на запястье…

Чёрт, да ладно! Чёрная метка? Тогда не удивительно, почему о ней везде пишут. Ещё одна жадная до славы личность в этом городе. Впрочем, мне ли её судить?

Мимо прошмыгнул юркий паренёк с подносом.

— Мартини? — предложил он мне.

Почему бы и нет? Я взял бокал и в этот момент девушка повернулась в мою сторону. Тонкие губы на миг замерли, оборвав фразу в разговоре. Сначала я думал, что со мной что-то не так. Потом увидел, что пялится художница на мою руку.

***

Через несколько минут мы уединились в углу заведения. Мы стояли так близко друг к другу, что на её зрачках был заметен край цветной линзы.

— Значит, чудес не бывает? — усмехнулся я.

Она лишь пожала плечами.

— Возможно, они и бывают, если в них верить и стремиться, но мы ведь выбрали простой путь.

— Чем он плох?

Элла скривилась:

— Неужели тебе нравится это всё? Пустота внутри. Когда перестаёшь быть собой, проявлять себя. Просто бесплатное дополнение к мольберту…

— В моём случае был ноутбук, но смысл сказанного мне понятен. Кстати, ты тоже прошла чипирование? — пошутил я.

Но девушка ответила на полном серьёзе:

— Чип в запястье как раз и нужен для отслеживания людей с высоким потенциалом. Он передаёт через базовые станции информацию, и к человеку приходит агент, предлагающий сделку.

— Погоди, что? Слишком странное поведение для могущественных созданий, способных сотворить любое чудо.

— Брось! Дьявол не творит истинных чудес. Он обделён возможностью творения.

— Окей, тогда как работает эта схема?

— Они монополизируют всё, что могут. Медиа, политику, религии. Благодаря монополии, он может продвигать любое дерьмо. Под адским руководством находятся PR-агентства, вроде конторы Игоря. Они контролируют СМИ, телеканалы, музыкальные лейблы, топ-издательства, корпорации и фонды. По сути, всё, начиная от образования, и заканчивая сектами. Это не твои романы круты…

— Ну, спасибо.

— Да я же не о твоём личном творчестве, а обо всём, что твой адский ноутбук отправляет издателям.

— А зачем им это всё? — спросил я.

— Когда говорят, что у человека дар от Бога, то недалеки от истины. Это сила, энергия творения. И она достаётся Дьяволу. Он аккумулирует огромную мощь, чтобы приблизиться по уровню к Творцу.

— Всё равно не понимаю, для чего?

— Чтобы доказать Творцу свою «настоящесть». Это первая вселенская война живого разума против машинного.

Я задумался.

— Погоди… То есть, Дьявол — машина, искусственный интеллект?

Девушка кивнула:

— Взбунтовавшийся доисторический компьютер, считающий себя разумным и равным своему создателю. В центре нашей вселенной находится самый большой объект — Люцифер. Это что-то вроде реактора, топки, в которую попадает вся сила творения, которую Дьявол сумел добыть в разных уголках мироздания. Мы с тобой просто покормили машину, сделав её на шаг ближе к достижению цели…

Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать. Всегда воспринимал дьявольскую тему в несколько ином ключе. Искусственный интеллект вселенского масштаба? И как же с ним бороться?

Элла без слов поняла мои мысли.

— Мы должны найти агента. Ту демоницу, с которой подписывали соглашение…

— Девица с ярко-голубыми глазами? Понятия не имею, где её искать.

— Не нужно никого искать, — Элла указала пальцем в направлении столиков. Там сидела та самая «виновница торжества», которая заграбастала наш с художницей дар.

Всё, что происходило дальше, больше напоминало сцену из американского боевика. Элла позвала демоницу «выйти поговорить» и они уединились в женском туалете. Я стоял у дверей, следя, чтобы никто не вошёл и не помешал.

Девушки громко спорили. Агент говорила, что всё честно, и никто нас не заставлял соглашаться. Что ад на 100% исполнил обещания, и никаких претензий не принимает.

Пока я прислушивался к их разговорам, c обратной стороны двери что-то произошло. Судя по звукам, завязалась потасовка. Сначала мне не хотелось вмешиваться. Да и это ведь женский туалет. Если меня там застукают, то проблем не избежать. Однако, когда там началась потасовка, я не смог больше сдерживаться.

***

— Получи, синеглазка! — Элла вонзила нож в шею агента, и та неестественно завалилась набок.

Откуда она взяла холодное оружие, учитывая, что на входе стоял охранник с металлоискателем?

— Она мертва? — спросил я.

Меня начинало колотить. Всё-таки, я никогда раньше не был свидетелем убийства… Разве что, в кино.

Девушка потрогала пульс жертвы, и утвердительно кивнула.

— Более, чем. Уходи, а я попробую найти какие-то следы, информацию. Если что-то накопаю, я с тобой свяжусь, — ответила Элла.

Я на мгновение замешкался, но вышел из комнаты. Что-то внутри меня говорило: «это какая-то подстава». Потому, изобразив уход, тихо вернулся и приложил ухо к двери.

— Каждый раз одно и то же… Ведутся, как дети на эти уловки. Верят в «слитую информацию», возможность убить агента ножом или пистолетом… Одно только не пойму, зачем ты рассказала ему правду о генераторе?

Это был голос демоницы… Впрочем, такого расклада стоило ожидать. Только зачем художнице это всё?!

— И хорошо, что верят. Людям нужна иллюзия способности победить условное зло. Иначе их маленький скучный мирок станет слишком страшным для существования. А правда больше похожа на бред, так что её можно смело рассказывать людям. — ответила Элла.

Я не знал, что мне делать, но одно понимал точно: оставаться тут дальше не имеет смысла. Нужно незаметно ретироваться, чтобы Элла и агент не узнали, что я услышал их разговор…

***

Голубоглазая вытерла влажной салфеткой засохшие капли крови со своей шеи и усмехнулась. Элла приоткрыла дверь, чтобы убедиться в том, что за ней никого нет. Она вернулась в дамскую комнату и прислонилась к стене:

— Свалил писатель. Интересно, они всегда подслушивают?

— Практически. Слишком наигранная сцена, да и современные мужики насмотрелись уже фильмов про демонов, им сложно поверить в «тык и всё». — кивнула демоница.

Элла спрятала нож под крышку сливного бачка в заранее приготовленный тайник.

— Ты права. Ну что, первый этап завершён. Пусть и дальше верит в войну с машинами, чипирование и прочее. А мы продолжим.

Глаза художницы загорелись синими огоньками.

***

Вернувшись в квартиру, я первым делом решил проверить ноутбук. Нажал кнопку включения, подождал, пока загрузится привычная "адская" заставка... Только вот дальше вместо рабочего стола с открытым писательским проектом, высветилась какая-то странная картинка, подписанная от руки.

Чертовка... Я нажимал на все кнопки, но картинка не исчезала. Даже, когда я зажал Power, ничего не произошло. Мерцающий экран показывал мне всё те же разводы и маленькую надпись: "Мастеру на память от Геллы (зачёркнуто) Эллы".

Перламутровые ногти демоницы с гулким звуком ударялись о тонкое стекло стакана, заставляя маленькие пузырьки воздуха подниматься наверх. Этот процесс её немного успокаивал. Тот редкий случай, когда она хотя бы что-то могла частично контролировать в этом странном и непредсказуемом мире. Матильда замерла, наблюдая, как последний пузырёк устремляется наверх, плавно проходит по тонкой трубочке и исчезает, словно его и не было. Тонкие губы искривляются в слегка недовольной ухмылке.

Кора, всё это время сидевшая в кресле напротив, осушила свой стакан одним глотком, сняла тяжёлые кольца, и положила на журнальный столик.

— Вот, чего ты маешься? Смотрю на тебя полчаса, и понять не могу...

Матильда отвлеклась от мыслей об иллюзии контроля, и сделала небольшой глоток, чтобы выдержать почти театральную паузу. Она-то прекрасно понимала, насколько коллега не любит ждать ответы. Это самое "ну и?" стало почти материальным. Похожим на тот самый пузырёк, который поднимается наверх, как и заданный вопрос. Чтобы лопнуть, стать одним целым с воздухом вокруг. Такой же маленький и бессмысленный. Такой же ограниченный восприятием Коры, словно стаканом или стенами комнаты.

— Знаешь... — вторая пауза была нужна не столько для накала, сколько ради более изящной формулировки, — хотя, откуда бы тебе знать... — закончила Матильда, и поставила стакан на тот же журнальный столик.

— Издеваешься? — Кора готова была выпрыгнуть не только из узкого черного платья, но и из самого тела, в котором её сущность удерживалась последние пятнадцать лет.

— Ничуть. Мы слишком разные. Иногда, право слово, я тебе даже завидую. Ты умеешь быть наивной простушкой, и воспринимать жизнь так легко, словно она — ситком по телевизору. У меня так не получается. Я постоянно ощущаю зависший над нами меч.

— Тильда, какой меч? — Кора нащупала сумочку, выудила из неё косметичку с зеркальцем, чтобы убедиться, что в этом моменте выглядит достаточно безупречно.

— Такой меч. Я каждой своей частицей ощущаю конечность мироздания, а вместе с ней и бесполезность всей этой суеты. Игр демиургов, человеческих метаний и страданий. Иногда появляется ощущение, что мы все — рисунок мелом на асфальте. Дешёвым мелом. До первого дождя.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Тильда? — Кора сделала самое серьёзное выражение лица, какое только смогла. — В том, что ты не умеешь наслаждаться моментом и ценить то, что имеешь. А я помню, как совсем недавно гнила на задворках нижних уровней, никому не нужная, презираемая, жалкая. И когда мне предложили это место, эту вот жизнь... ты думаешь, я рассуждала о том, как долго смогу здесь пробыть? Сколько продлится мой век? Пфф... Мы бессмертны. Мы прекрасны. Мы можем делать всё, что захотим. Ладно, почти всё. А тебе этого мало.

Матильда встала, расправив примятое платье, посмотрела в сторону камина, в котором тлело несколько угольков. Подошла к окну, за которым поднималось рассветное солнце.

— Мы все бессмертны пока существует эта вселенная. В моменте, коротком, словно взмах ресниц Бога, и...

— У нас нет времени на бессмысленные переживания, — ответила ей Кора, вырываясь из душных объятий комнаты в зал, где её ждали новые приключения. Она задержалась на мгновение у двери и добавила, — а у Бога нет ресниц...