Предречённый принц
Пока старые приятели Иврайны жалили противника, к битве присоединились союзники-корсары самого Ияндена. После того как пираты Амарок расправились с меньшим из космических скитальцев, отмеченных заразой Нургла, армада Ияндена и звездолёты Сверхъестественных Рейдеров сконцентрировали огонь на оставшемся крупном корабле, которому принц Ириэль дал название «Порождение Огханотира». Сродни шустрым звёздным акулам, откусывающим большие куски от пустотного кита, пиратские космолёты сблизились, дали опустошительные залпы и уплыли прочь. Как оказалось, главным средством защиты испещрённого кратерами левиафана были вовсе не орудия, а его колоссальные размеры. Эльдарские пушки могли колотить по нему целыми днями, но у него всё равно хватило бы сил сокрушить Иянден при столкновении.
Скиталец долго дрейфовал по запутанным течениям варпа и даже проплыл по серо-зелёному небу над садом Нургла. Гниль до самого ядра проела его запутанные внутренности, и теперь изо всех щелей на его необъятном теле вылетали тысячи крылатых демонов, будто клубы дыма. Становилось ясным, что есть всего один выход. Раз снаружи гигант неуязвим, его нужно уничтожить изнутри, но для этого требуется отправить ударную группировку, членам которой будет грозить самая страшная смерть, какую только можно вообразить.
Принц Ириэль как всегда без колебаний принял вызов. Вместе с пиратскими принцами из дружественной Иврайне флотилии он организовал нападение на «Порождение Огханотира» в три этапа. План был крайне претенциозный, но иначе было никак, поскольку гнильные мухи непременно облепили бы любой абордажный катер, не дав ему даже приблизиться к громадине. Дерзость замысла Ириэля взывала к чувству гордости и браваде соратников-капитанов, и в считанные часы всё было готово для проведения операции.
Вместе с набранным отрядом Ириэль практически незаметно для сражающихся покинул корабль на обтекаемом штурмовом катере и направился к паутинному порталу на корме Ияндена. По дороге Ириэль воспользовался званием верховного адмирала, чтобы убедить рулевых мира-корабля ориентироваться на переданные им координаты. Так осаждённый искусственный мир неспешно лёг на новый, особый курс. Небольшая лодка, достаточно манёвренная и быстрая, чтобы обойти демонических захватчиков, терзавших Иянден изнутри, прошла через хвостовой паутинный портал без серьёзных потерь и благодаря сверхъестественному охотничьему чутью Ириэля и древним ультанашским картам добралась до рангоута в лабиринтном измерении, который тянулся параллельно курсу «Порождения Огханотира». Курсу, который Ириэль навязал, воспользовавшись Иянденом в качестве приманки. Пока «Порождение» плыло навстречу добыче, намереваясь протаранить её, Ириэль и его сподручные активировали персональные устройства, открывающие порталы в Паутину, и, пройдя сквозь мерцающие в воздухе диски, пробрались в смердящее нутро вражеского космического скитальца.
Ударная группировка эльдар осторожно вышла из изумрудных врат, образовавшихся на борту заражённого флагмана противника. Внутри царила кромешная тьма; со сводчатого потолка капала какая-то вонючая жидкость. Желая поскорее убраться оттуда, корсары выбежали в ближайшие коридоры и стали аккуратно пробираться дальше. Откуда-то снизу доносился слабый шум двигателей, похожий на сердцебиение. Пираты, зашедшие так далеко, не собирались возвращаться, пока не выполнят задание, пусть даже покрытые слизью проходы, через которые им приходилось пробираться, скорее напоминали внутренности больного морского чудища, нежели упорядоченные отсеки звёздного судна. Кроме того, повсюду валялись отрубленные головы прежних посетителей корабля, из которых росли толстые грибы, изрыгавшие сплошные потоки ядовитых спор. Даже один вдох отравленного воздуха непременно привёл бы к поистине ужасающей смерти. Поэтому единственное, чем Ириэль и его товарищи утешали себя, так это тем, что использовали продвинутые дыхательные аппараты и носили лучшие герметичные доспехи, какие только удалось достать за столетия грабежей.
Хотя принцы корсаров были вынуждены прорываться через плотные заросли цепких ресничек, больше похожих на щупальца, и перепрыгивать через булькающие лужи кислотной слюны, в итоге они сумели проникнуть в гудящее сердце инженариума корабля. До этого им встречались лишь хихикающие демонята, так как вектор атаки был рассчитан таким образом, чтобы не столкнуться с полчищами, толпившимися у внешних палуб скитальца. Однако в машинном отделении эльдар увидели более пугающее зрелище – покрытые слизью коконы с тварями Нургла, нашедшими тёплое местечко, где они могли бы совершить омерзительные метаморфозы.
Вероятно, пираты в скорости вывели бы из строя двигатели и сбежали без промедлений, если бы занятое болотом помещение не облюбовал приземистый тучный монстр. В самом центре зала сидел громадный князь демонов Гара'гугуль'гор, имя которого можно было произнести правильно только с полным ртом мокроты. Хотя плетеобразные руки были очень тонкими и ловкими, жирное брюхо демона мешало сделать даже несколько шагов. И всё же он смеялся и не без причины, ведь сегодня добыча сама пришла к нему.
Пока Ириэль перескакивал с одного островка посреди болота на другой, рядом непрестанно стегали щупальца. Одно из них схватило за высокий каблук безупречно наряженного пиратского принца Люмино и, тут же подняв высоко в воздух, поднесло к раззявленной пасти князя демонов. Тот щёлкнул зубами, и эльдарский корсар стал короче по пояс; его ноги продолжали конвульсивно дёргаться, пока Гара'гугуль'гор заканчивал доедать закуску. С гримасой отвращения Ириэль продвигался дальше, отбиваясь копьём Сумерек от направленных в него хлёстких щупалец.
Предсмертный вопль Люмино потревожил сон куколок в помещении: многие ворочались и извивались, расправляя крылья и высовывая из зловонных мешков тонкие хоботки. Одна за другой склизкие гнильные мухи с шипением вылезали наружу раньше положенного времени, не успев завершить процесс трансформации.
Ещё один пиратский принц закричал, когда что-то вцепилось ему в лодыжку. Пробудившиеся гнильные мухи кое-как раскрывали крылья и, злобно жужжа, летели к нарушителям спокойствия. Пришедшие в ужас эльдар оставили любые попытки пройти осторожно и стали стрелять во все стороны. В инженариуме началась бойня.
В последовавшей битве имели место одни из самых ярких сцен фехтования, умелой работы ног и демонстрации акробатических стоек, какие только можно увидеть вне трупп обожаемых Цегорахом арлекинов. Корсары использовали весь свой арсенал: наперстное оружие джокаэро, альдарские ножи для измельчения душ, режущие призмы комморритов и контрабандные эликсиры, которые в три раза повышали скорость реакции. Все эти средства были обращены на то, чтобы демоны не смогли даже когтём притронуться к эльдар, и какое-то время они действительно помогали.
В гуще противников ожесточённее всех дрался Ириэль; его копьё излучало убийственную энергию, пока он рубил и колол всех и вся, кому хватало глупости подойти к нему. Взбежав по стене напротив Гара'гугуль'гора, принц оттолкнулся и в сальто назад пролетел над метнувшимся к нему щупальцем. Приземлившись на металлической балке, он спрыгнул оттуда с занесённым для смертельного удара копьём. Тогда из жабр на складчатом горле князя демонов брызнула вязкая рвота, и принц в отчаянной попытке извернуться от неё повернулся спиной к чёрным псевдоподиям, протянувшимся к нему, чтобы схватить в воздухе. В одно мгновение он оказался пойман как муха в паутине: липкие щупальца обвились вокруг него, связав руки по бокам. Гара'гугуль'гор поднёс принца поближе, широко раскрыв пасть.
Внезапно помещение озарил ярчайший свет, когда глазной имплантат Ириэля, Око Сумерек, создал электрическую бурю, столь мощную, что её молнии сожгли дотла щупальца демона. Корсар выпал из хватки чудовища и, обеими руками ухватившись за копьё Сумерек, которое не раз спасало ему жизнь, глубоко вонзил клинок – но не в князя демонов, а в бьющееся сердце самого инженариума.
Из глотки дьявольского отродия вырвался жуткий крик, когда загадочная энергия губительного артефакта возымела действие. От ядра скитальца начали расходиться чёрные вены, превращающие некогда живой металл в хлопья ржавчины. И хотя потребовалось задействовать все навыки и мастерство, Ириэль добился своего. Когда смертоносная энергия копья поразила истинную цель – сердце космического джаггернаута, на лице принца промелькнула улыбка.
Неожиданно рядом появилось щупальце, сжимающее отломанную стальную балку, и одним ударом выбило дух из эльдарского принца, слишком ослабевшего, чтобы увернуться.
Гара'гугуль'гор разделался с остальными гостями самым страшным способом, какой только мог придумать, и кряхтя потащился к остывающему трупу принца Ириэля. Перед смертью автарх Ияндена одним ударом своего сверхъестественного оружия успокоил последний неповреждённый инженариум, в результате чего космический скиталец лишился возможности корректировать курс. Всё, что ему оставалось, так это двигаться дальше по инерции, а значит столкновения с ним можно было избежать. Как мог какой-то смертный препятствовать воле Нургла? Гара'гугуль'гор тем не менее по-прежнему пользовался благосклонностью Дедушки Нургла, поскольку прилежно разносил болезни на протяжении несчётных столетий, и к тому же Чумного бога весьма забавлял его чёрный юмор. Но теперь, когда его план по истреблению балующихся некромантией эльдар Ияндена пошёл крахом, князю демонов требовалось придумать, как иначе подняться в глаза своего патрона.
Взболтав щупальцем кровавую слизь, в которой сидел, и пропев семь тошнотворных псалмов, демон спроецировал своё сознание в глубины варпа. Его посетило прозрение. Если догадка была верна, а клинок убитого им воина являлся тем, чем демон предполагал, то ещё оставался шанс помочь Нурглу преумножить влияние и мощь – не напрямую за счёт неспешного, но неуклонного роста, а благодаря тому, что звезда одного из его главных соперников в Большой Игре вдруг быстро закатится. По меньшей мере Гара'гугуль'гор сумеет преподнести эльдар один подарочек, да такой, что весь их мир-корабль непременно развалится, как если бы столкнулся с космическим скитальцем.
Князь демонов снова хмуро посмотрел на копьё принца Ириэля, до сих пор зажатое в мёртвой хватке бывшего владельца и по-прежнему мягко сияющее губительной энергией. Семь подбородков Великого Нечистого затряслись, когда на него внезапно нашло веселье, и прежний ужас сменился утробным хохотом, от которого с перекладин наверху посыпались хлопья ржавчины.
Вскоре после того как Иянден оставил позади гротескную космическую громадину, в открытом космосе было обнаружено тело принца Ириэля, замёрзшее вместе с копьём Сумерек поперёк груди в странной субстанции молочного цвета. Труп засекла поисковая команда призрачных истребителей «Болиголов», почувствовавшая его присутствие среди звёзд, и немедленно доставила обратно на борт мира-корабля, подобрав капсулу с помощью дистанционно управляемой призрачной конструкции-фамильяра на серебряной привязи.
Великая печаль в миг охватила всех жителей Ияндена, ибо Ириэль был для них ярчайшей звездой на небосклоне, своенравным гением, не раз спасавшим родной дом. Горечь утраты была до того сильной, что многие эльдар не скрывали слёз и громко причитали, спрашивая у небес, что же нужно сделать Ияндену, дабы избавиться от проклятия, отравляющего его судьбу.
Сплести узор
Напомнив старым приятелям о долгах перед Амарок, как она себя называла в прошлой жизни, Иврайна тем самым помогла Ияндену и оправдала Перерождённых в глазах местных провидцев, которые позволили им сражаться вместе против заполонивших искусственный мир потусторонних тварей. Иннари изгоняли не только толпы чумных демонов, но и искореняли заразу, ими распространяемую. Любые формы жизни умирали, испытав на себе гнев Иннеада.
После обнаружения тело принца Ириэля поместили в карантин; зная о страшном роке, постигшем провидцев Лугганата, все эльдар теперь боялись даров Отца Поветрий. Из соображений безопасности призрачные конструкции разбили смоляную оболочку с Ириэлем в Пустой камере, герметичном овальном помещении, изолированном от бесконечной цепи благодаря мастерству духовидцев. Как оказалось, подобные меры предосторожности были не лишними. Труп принца выпустил облако спор, которые мгновенно обратили бы живого, дышащего эльдар в ходячий очаг заболевания.
Новость о заражении ментально передали контролирующему процесс духовидцу, а тот, в свою очередь, известил о произошедшем Иянну Ариеналь. Вскоре Иврайну препроводили в предкамеру, за которой лежало тело принца. Там она обратилась к воинам-призракам и попросила их выйти в воздушный шлюз. Затем, вытащив клинок, она высоко подняла его и с помощью некромантии направила в помещение с трупом волну духовной энергии. На Ириэля эта смертоносная энергия повлиять уже никак не могла, так как он переступил порог мира мёртвых, но зато убила каждую вредоносную спору и микроорганизм, которых Гара'гугуль'гор наслал на искусственный мир в качестве проклятия.
Тогда же произошло подлинное чудо.
Иврайна провела тремя пальцами по дверям Пустой камеры, и они бесшумно открылись перед ней. Двое сопровождавших её Призрачных Клинка скрестили оружие, закрывая ей проход в священное место, но Иянна Ариеналь жестом приказала им посторониться. Иврайна сделала реверанс в сторону союзницы, а после шагнула внутрь с довольной улыбкой. Она взяла копьё Сумерек, провернула его в руках и погрузила в грудь Ириэля.
С резким выдохом принц корсаров вскочил и сел прямо. Бледная кожа приобрела здоровый вид, впервые с того дня, как он взял мифическое копьё. Клинок, вернувший украденную жизненную силу, которую выкачивал из владельца на протяжении долгих лет, вдруг растёкся в хватке Иврайны и приобрёл новую форму, что выдало в нём пятый старушечий меч. Она возвратила его Ириэлю, и в его руках артефакт снова превратился в копьё. Пиратский принц нетвёрдо встал на ноги и выпрямился в полный рост. Глаза горели энергией. Иянденский принц Ириэль стал Перерождённым. И вскоре он будет такой не один.
...
Горестная одиссея Иврайны и Перерождённых вызывала большой интерес у главы кабала Чёрного Сердца. Хотя у Асдрубаэля Векта имелись неотложные дела, так как Комморра переживала самое тяжёлое из всех Разъединений, и его веками накапливаемая власть в буквальном смысле рушилась на части, он не мог подавить желание отомстить гладиатрисе-выскочке, из-за которой всё и началось в ночь боев на арене Крусибаэля. Из-за неё среди комморритов произошёл разлад. Мятежные настроения в том числе разделяли очень многие гемункулы, которые издавна считали себя истинными правителями тёмноэльдарского общества.
К очередному Разъединению Вект начал готовиться задолго. Как непревзойдённый мастер махинаций, он всегда подстраивал всё так, что, когда в Тёмный город приходила беда, больше всего страдали именно его соперники; зачастую впоследствии выяснялось, что в первую очередь к катастрофе втайне приложил руку именно верховный владыка. И хотя Вект намекал подчинённым, что текущий катаклизм он подстроил просто от скуки, его выводила из себя мысль, что его вотчину осквернили, а его запасные планы пришли в действие совершенно внезапно.
Пока конкуренты пытались спасти от неутихающего варпотрясения жалкие остатки своих некогда прекрасных владений, Вект уже осваивал новые территории, заселяя развалины древних портовых городов и превращая их в расширяющиеся крепости. Он предлагал тихую гавань тем, кто искал его покровительства, разумеется, не бесплатно, и готовился к долгой контрнаступательной кампании.
События в Тёмном городе между тем развивались по цепочке. Подземная река Кхаидес вышла из берегов, когда в её ядовитые воды потекли потоки демонов Нургла, и разлилась по окрестным улицам, вызывая вспышки некротической чумы. После того как расположенные на средних ярусах шпили остались по большей части без какой-либо охраны, небеса заполонили крикуны Тзинча и пламенные колесницы демонических колдунов, вступившие в свирепую схватку с убей-сворами, что обитали среди звездоскрёбов Комморры. А когда порождения Кхорна затопили пустые улочки Сек Мегры, самые подлые и жестокие наёмники и пираты всей Галактики объединились в одну армию для противостояния полчищам кровопускателей и неистовствующим Жаждущим Крови. Орды Слаанеш, остервеневшие от экстаза, устраивали необузданные оргии насилия, вырезая целые кабалы шпиль за шпилем.
Столь громадный и запутанный метрополис обладал достаточной силой, чтобы справиться даже с крупномасштабным вторжением демонов и запечатать районы, сочтённые потерянными, однако общество было слишком раздробленным, чтобы сплотиться и совместно дать отпор захватчикам. Многие архонты под предлогом совместной борьбы с потусторонними тварями пытались избавиться от соперников, что только дополнительно вносило сумятицу. Мелкие стычки и войны между конкурирующими бандами постепенно охватывали всё больше и больше улиц, так как кабала Чёрного Сердца, насаждающего кровавый порядок, теперь рядом не было.
Словно дворец, построенный из костяшек домино, Комморра развалилась из-за происходящих одна за другой катастроф. В окрестностях Крусибаэля сбежавшие тираниды, с которыми прежде расправлялись без особого труда, проложили кровавую тропу через владения культов ведьм. Архонт Ситрак, контратакованный после неудачного, но дорого обошедшегося переворота, организованного против Властелинов Железного Шипа, был обезглавлен Кхерадруакхом, существом из мира теней.
Совершив это единственное жуткое убийство, Обезглавливатель наконец получил последний череп, который требовался для завершения его тёмного труда. Освежевав и начисто вылизав новый трофей, он использовал его для проведения под землёй ритуала, к которому готовился как одержимый на протяжении последних восьми тысячелетий, похищая головы соответствующих его стандартам жертв. Тысячи идеальных черепов устремили взор в одну точку в его логове и, пробив дыру в стене между мирами, открыли тем самым проход в измерение непроглядной ночи, где обитали мандрагоры. На улицы хлынула чернильная масса тенистых ассасинов и сумрачных монстров, убивающая всех в радиусе нескольких миль. За одну кошмарную ночь целый регион превратился в окутанное тенями королевство Обезглавливателя, давно пропавшего монарха мандрагор. Настала новая эпоха царствования ужаса. Королевский трон стоял прямо посреди моря живых теней, которые поглощали даже попавшихся на пути отпрысков Хаоса.
На третью ночь армия теней объединила силы с жуткими полчищами гемункульских ковенов. Бесконечный поток скрюченных уродцев и теней-демонов поднимался из подземного царства Тёмного города, затопляя верхние уровни, в результате чего стремительное наступление обитателей Имматериума постепенно сошло на нет. Это дало кабалам и культам ведьм возможность перегруппироваться и благодаря знанию Тёмного города нанести ответный удар по варпорождённым захватчикам. Пока над головой горели тёмные солнца, судьба Комморры висела на волоске.
В присутствии Векта теперь строго запрещалось заводить разговоры о Разъединении. Верховный владыка уже успел заявить, что Иврайна находится в его власти и что он и его союзники из числа гемункулов скрупулёзно извлекают каждую крупицы силы, которая она продемонстрировала на арене Крусибаэля. И хотя никаких доказательств предоставлено не было, всем хватало ума не называть его лжецом открыто. Вект публично подверг пыткам и казнил корсаров, брошенных Иврайной, когда она сбежала из города, однако самой гладиатрисы нигде не было и следа. Пошли слухи, что Вект просто блефует, и его соперники – в первую очередь леди Малис, его бывшая главная противница – делали всё возможное, чтобы подточить авторитет и влияние верховного владыки.
Вект в действительности не жалел никаких средств, чтобы найти Иврайну; так, Уриен Ракарт и его Пророки Плоти использовали все свои связи, чтобы выйти на след иннари. Вероятнее всего, без поддержки арлекинов Перерождённых давно бы поймали, однако пока что им удавалось ускользать от преследователей.
Россказни о духовной магии в равной мере опьяняли и ужасали Ракарта. Чтобы овладеть тайнами иннари, бессмертные повелители ковенов готовы были заплатить любую цену, однако попытка взять их в плен грозила смертью, спастись от которой не удастся даже гемункулу-старейшине. До главного мастера ваяния плоти уже дошла молва о живом воплощении Иннеада, сражавшемся с ковенитами на Велиале IV. По их возвращении в Комморру подтвердились худшие опасения гемункулов: их убитые коллеги навсегда обратились в пыль под воздействием мощной магии Инкарны. Каждый клон в чане с питательным раствором, все останки, спрятанные в драгоценных шкатулках, и секретные образцы кожи попросту рассыпались в прах. Где-то там обреталась власть над неминуемой смертью и вечной жизнью.