Рассказ "Варя"
-Что, опять мальчишки побили? – спросила мама.
Варя лениво скинула с плеч старый заштопанный рюкзачок с учебниками. Осмотрелась. В избе пахло зелеными щами. Единственной едой, которой они питались в последнее время. В красном углу тускло горела лампадка, освещая лик Иисуса Христа. Старые стены из толстых бревен, небольшая печка, которую не топили уже несколько месяцев. А за окошком перед домом стоит Варина любимая березка. Все самое дорогое для Вари собралось в этом маленьком мирке, который она не променяла бы ни за что на свете.
-Ну?
Варя вздрогнула и посмотрела на мамино худое, бледное, бесконечно родное лицо.
-Нет, сегодня только смеялись, – сказала Варя, стараясь сдержать
дрожь в голосе. – Но я не обращала на них внимания! Ведь я учусь в школе не для этого, правда?
-Правда, Варь, – чуть улыбнулась мама – Садись за стол, я уже все приготовила.
-А ты разве не будешь? – спросила Варя.
-Я уже поела, – как-то грустно улыбнулась мама – Как поешь, зайди в горницу. Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Мама ушла. Варя знала, о чем будет говорить мама, ее классу об этом сообщили еще в школе. О том, что их село завтра будут обстреливать немцы. На вопрос мальчишек «почему?» учительница не ответила. Но Варя все знала. Знала, что староста деревни отказался сотрудничать с фашистами. Ох как жестоко его тогда избили! Но, к счастью, не застрелили.
Доев суп, она вздохнула и побрела в горницу. Там мама, дрожащим голосом поведала дочери все то, о чем она уже знала, но виду не подала.
-Если придут убивать, прячься в подполье и молись Богу. Авось не
найдут.
-А ты, мамочка?
-Я буду ждать тебя. Ждать, когда они уйдут, и тогда вернусь за тобой. Если меня не будет, беги к людям. Обещай мне, что сделаешь так, как я сказала.
-Я обещаю, мам.
-Молодец, Варенька. Ты моя девочка, – мать прижала Варю к себе, и громко расплакалась.
Варя лежала на холодной печке, и смотрела в потолок. Почему началась война? Что они с мамой сделали тем солдатам, что ходят и убивают людей? И бабушку Машу убили, когда она за грибами в лес пошла. И пятилетнего Кольку Потеряева, когда он нечаянно наступил немецкому офицеру на сапог. Поля жгут, деревни, все то, что любили и где жили русские люди. Красота в считанные минуты превращалась в пепел. Матушка земля, вместо дождевой воды захлебывалась кровью. Там, где она смеялась и гуляла, теперь царили скорбь и слезы.
-И березку мою сожгут, – шепотом сказала она иконе – И маму убьют. Всех убьют.
Икона ничего не ответила. Божий лик, чуть освещенный танцующим пламенем свечи, безмолвно смотрел на девочку.
-Нет, не бывать тому! – бросила она, и резко замолчала, закрыв рот ладонью.
Сердце на минуту остановилось. Она услышала на улице мужские голоса. Варя осторожно выглянула в окно и облегченно вздохнула – это были партизаны. Неизвестно сколько прошло времени, как двадцать солдат скрылись в доме старосты. Варя сидела перед окном, и печально смотрела на улицу. Вдруг, она резко встала, оделась и вышла во двор.
Она не знала, как это пришло ей в голову. Из сундука, что лежал за грудой обгоревших подушек и одеял она вытащила небольшой пистолет. Мама хранила его, как единственную память о погибшем муже. Варя знала, что он заряжен. Неловко взяла в руку тяжелое оружие. Сначала неуверенно, а потом крепко сжала в руке. Затем убрала в тот карман куртки, который еще не успел продырявиться.
Варя встала, нащупала на земле осколок стекла и под корень отрезала косу. То, чем она по-настоящему гордилась. Дальше все шло как во сне: поцеловала спящую маму в лоб, со слезами закрыла за собой калитку, прижалась к стволу березы губами. И только тогда поняла, что на улице шел дождь. Но это было неважно. Оторвавшись от березы, она в последний раз кинула взгляд на родной дом, и отправилась в путь.
Через несколько минут она дошла до широкого поля. В душе она чувствовала, что все решится именно здесь. Поле таило в себе что-то загадочное. Было очень тихо, от чего становилось совсем не по себе. Дождь лил не переставая, но Варя уже этого не слышала. А лишь медленно опустилась по стволу вниз и...уснула, крепко сжав в руках папин пистолет.
Это случилось внезапно. Она подпрыгнула на месте, закрыла руками уши и закричала. Повсюду страшно гремели выстрелы, эхом раздавались крики, где-то прогремел взрыв. Варя, с раскрытыми от ужаса глазами выглянула из-за дерева и ужаснулась. На поле шел бой. Партизаны шли в атаку. Но их было мало и они умирали один за другим, падая в судорогах на свою родную землю. Погибали за родину. Варя зарыдала, катаясь по земле, руки тряслись и не слушались свою хозяйку. Пистолет куда-то пропал.
-Они в «коробке», отступаем!!! – закричал командир.
Из глубины леса, не умолкая кричал пулемет. Варя все поняла. Дождь давно смыл с щек соленые слезы. Она знала, что если не поможет, то все пропало.
-За березку, за маму, за папу...– шептала она, пробираясь через высокую траву поля.
Она не руководила собой. И была удивлена. Варя видела себя как бы со стороны. Все чувства угасли. Была лишь только цель: защитить своих, уничтожить врага, не дать ему дойти до родного села. Дождь. Оглушительный грохот пулемета приближался. Из партизан в живых осталось лишь восемь человек. Они лежали на земле, изредка стреляя, пытаясь достать фашистов. Наконец, она подобралась достаточно близко, чтобы увидеть смутные силуэты четырех немцев. Один стрелял из пулемета, трое с винтовками стояли позади него.
Находились они в небольшом помещении, внешне напоминающее сторожевую будку. В ней были несколько дыр, из которых фашисты вели стрельбу. Варя ничего не чувствовала, ничего не понимала, находилась словно во сне. Только неизвестные боль и тоска, словно острый кинжал, пронизывали ее сердце. Она знала, что пистолета у нее нет. Вдруг, она наступила на что-то твердое. Это был не камень. Варя опустила взгляд вниз, ее сердце замерло. Грязная, местами заржавевшая граната лежала на земле. Варя вздохнула. Чека была на своем месте. Она подняла с земли страшное оружие и мгновенно осознала, что ей нужно сделать.
-За березку, за родителей......за Родину! - прошептала она, подбираясь к единственному окошку, из которого не высовывалось дуло автомата.
Она прижалась спиной к холодному камню. Капли дождя стекали по ее лицу. Она медленно вынула чеку из гранаты и, зарыдав, прыгнула вовнутрь.
Прошло сорок лет. Село Леньково стояло на своем месте. Жили люди, пасли коров, варили сыр и сметану. По четвергам в церкви совершалась панихида по усопшим солдатам, павшим за свое родное село. Двадцать имен партизан звучали в стенах храма. Однако до сих пор прихожане поговаривают, что иногда на таких службах видят девочку в грязной, заштопанной одежде. Она стояла на коленях перед иконой Пресвятой Богородицы, ни на миг не отводя взгляда от святого образа.