Стол чуть не падал от выставленных на него бутылок. Чего там только ни было! Одной водки пять видов, а ведь ещё и вино - девушкам, картонные коробки сока, пластик газировки, пиво упаковками и почему-то - кефир.

- Кто собрался праздновать моё новоселье этой дрянью? - закричал с кухни Влад. Высунулся наполовину в комнату, потрясая бутылкой с густым белым содержимым.

Его никто не услышал. Орали подключенные наспех к магнитоле колонки, девушки деловито вытаскивали из владовых сумок вещи - не то, чтобы помочь, хотя и это тоже - чтобы расчистить немного пространства. И швыряли их то на столик, то в старомодный, но надёжный на вид шкаф. Журналы вперемешку с носками, а полка с джинсами украсилась поверх стопки штанин мотком провода.

Сам разрешил.

Влад пожал плечами и вернул кефир на стол. Пусть стоит. В крайнем случае завтра пригодится. Судя по количеству выпивки, завтра будет в почете всё кислое и холодное.

Новоселье было немного искусственным. Плюшевым, как сказал бы Лёха, сейчас балансирующий на кривоногой хозяйской табуретке с дрелью в руке. Квартиру Влад не купил, откуда такие деньги, а снял на полгода. Или дольше - жизнь покажет.

- Энд насинь элс мэттэ-э-э-э! - орал с балкона Ганс, уже пришедший выпившим. Он непрерывно курил, а сейчас, в восторге от песни, ещё и колотил руками по старым деревянным перилам, просыпая вниз искры от сигареты и труху.

Звук дрели легко перекрыл и музыку, и пьяные вопли. Тоже надо: хозяйка велела повесить на место давно выдранный кем-то из стены карниз. Он так и висел, подобно флагу сдавшейся армии - и съехавшая набок вниз штора только усиливала эффект.

Лиза заглянула на кухню:

- Помочь?

Нет, она - не его девушка. Жаль, но... Влад кивнул, не рискуя перекричать заливистый долбёж дрели и почти плачущего к концу песни Хетфилда.

Кухня была метра четыре. Квадратных, что делало совместное пребывание на ней двух и более людей нереальным. Лиза поняла это сразу и, помыв пару тарелок, скрылась обратно в комнате. Уворачиваться от локтей Влада ей не понравилось.

Ладно, хоть с вещами поможет - и то хорошо.

Ганс вернулся с балкона и теперь громко рассказывал что-то Светке. Вот они пара, хотя никто не мог понять почему: медлительная, но симпатичная блондинка могла бы найти кого-нибудь и получше. Ганс упрямо шагал в сторону цирроза печени, не сдаваясь по дороге женским чарам.

Так... Помыть огурцы и помидоры. Это сделано. Порубать хлеб, сыр и колбасу, не заботясь об эстетике - лишь бы на ломтики. Ломти. Ломтищи, так оно точнее. Всё сожрут.

Влад воровато оглянулся на дверь: нет, никто не смотрит. Отвернул крышку и хлебнул прямо из горлышка граммов двести водки. Вкус странный какой-то, что туда намешали? Колючий комок пролетел внутрь, вниз, наливаясь по дороге теплом и оседая на неведомое дно. Его праздник, в конце концов, а он трезвый как дурак.

Пошло очень неплохо.

Лёха закончил долбить неподатливую бетонную перемычку и теперь вбивал в неё дюбели. Вот это человек - меньше слов, больше...

- Утьмлядь! - одновременно с хрустом и матом на пол грохнулось что-то увесистое.

- Лё-о-о-оха! Ты ж десантник теперь, ну... - пьяно засмеялся Ганс. - Вставай давай! Слышь, хорош валяться.

- Алёшенька, тебе больно, да?

Музыку кто-то вырубил. Влад закинул последнюю порцию ломтей хлеба в миску. Вытер руки полотенцем и пошёл смотреть, что там вообще происходит.

Пострадавший лежал головой на коленях Лизы, сидевшей прямо на полу. Молоток валялся в стороне, рядом с останками - мир её праху! - табуретки. По виду, её разнесло взрывом. Ганс вертелся рядом, то подскакивая с какими-то советами, то отбегая обратно к Светке. Анжелика, неведомо зачем приглашенная то ли Лехой, то ли Гансом, испуганно моргала из дальнего конца комнатушки. Откуда она вообще взялась в их теплой компании? Влад подумал, что ему хочется выгнать ее за бессмысленность. Вот прямо сейчас. Взять и выставить за дверь.

- Лёха, живой?

Тот что-то пробурчал в ответ, ощупывая левой рукой правую, от локтя до запястья.

- Да это... Блин. Сломал, что ли. Или ушиб?..

На кухне с треском включился холодильник: Влад до этого и не думал, что подобное ещё работает - пузатый, с облупленной вертикальной ручкой и остатком намертво прибитого к дверце шильдика "...мбов" с росчерком в конце.

- Если сильно опухнет - сломал, - с неведомо откуда взявшейся уверенностью сказал Ганс. - Я в интернете читал. Давай водки дернем?

- С-с-сука, один дюбель забить осталось. И два самореза завернуть, - огорчённо сказал Лёха. - А я теперь руку поднять не могу.

- Крови нет? - внезапно спросила Анжелика. Вопрос был до того странным, что ей никто не ответил. Слепая, что ли? Конечно нет, видно же - Леха задрал рукав свитера до плеча и снова щупал руку.

Ганс понял, что прямо сейчас не нальют, и начал выбираться обратно на балкон, доставая пачку сигарет. Обошёл сиротливо разложенный наполовину стол-книжку, за которым и планировалось отмечать. Сейчас столик был закидан вещами, надо бы всё в шкаф...

- Так что с кровью? - ещё раз спросила Анжелика. Она широко раздула ноздри, будто принюхиваясь к чему-то сильно пахнущему.

- Да какая там кровь, ушибся просто! - бросила Лиза. Лёха качнул головой в знак согласия и вновь откинулся затылком на ее колени.

- Жа-а-аль! - громко сказала Анжелика.

- Ты чего, маркиза ангелов, прихерела? - возмутился Влад. - У меня друг покалечился, а ты ржешь! Иди отсюда вообще, овца!

- Не могу! - замотала она головой. - Это же мой дом, куда я пойду?

Затих даже высунувшийся с балкона неуёмный Ганс, выдув в комнату струю сизого дымка, медленно растворяющуюся в воздухе.

- В каком смысле - твой дом? - угрожающе поинтересовался Влад. - Я заплатил, я и жить буду.

- Она к тебе в соседки напрашивается! - гоготнул Ганс. - А диван - один.

- Молчи, Немчинов, - оборвала его Светка. Он и Гансом-то стал из-за фамилии, несложные ассоциации в двадцать пять лет. - Сам позвал же!

- Я? - чуть не проглотив окурок, изумился тот. - В первый раз ее вижу. Я думал, Лёшка позвал. Скрасить Владу суровые будни.

- Сдурел? - с лизиных коленей отозвался Лёха. - Она с вами же пришла.

Наступило молчание. Анжелика вопрос своего происхождения здесь и сейчас никак не прояснила. Влад немного поёжился от неловкой ситуации и спросил ещё раз:

- Девушка, милая, вы сюда как попали-то? Никто с вами не знаком, получается.

"А если так - почему все знают ее имя?", - пронесся у него в голове резонный вопрос.

- Я здесь живу, - повторила Анжелика и, помолчав, уточнила. - Мы выпивать сегодня будем?

Лёха, кряхтя, встал и несколько раз махнул рукой:

- Не опухла, кстати! Но болит, сука. У тебя второй табуретки нет? Доделать надо бы карниз.

Светка подошла к Анжелике и тихо спросила:

- Реально, чья ты знакомая?

- Из вас - ничья, - не понижая голоса, ответила девушка. - Я здесь живу.

Влад плюнул на загадку гостьи - выгнать никогда не поздно, а останется, так он не против, на вид барышня ничего так. Кофта с юбкой обтягивают, где надо. Пошёл в кладовку за вторым табуретом для Лёхи. Музыку никто не включил, что и к лучшему: громко слишком на трезвую голову, а одного Ганса развлекать - это лишнее.

Кладовка была в том месте квартиры, которое гордо называлось прихожей. Пришлось закрыть дверь в комнату и стараться не удариться лбом или задом, наклоняясь над залежами барахла. Да, вон сидение торчит, он не ошибся. Только как бы её оттуда...

В комнате кто-то вскрикнул. Опять что-нибудь уронили, растяпы. Что ж за народ его друзья! Впрочем, других нет.

Табурет потянул за собой неведомо зачем перевязанную проволокой подшивку газеты "Известия" за год рождения Влада, едва не упала с полки пустая банка, в общем - всё как обычно. Эквилибристика в хрущевке. На свободное от табуретки место немедленно осыпалась гора какого-то хлама: тряпки, огрызок швабры и - вишенкой сверху - жестяная банка с мелкими гвоздями. Жесть, вот их собрать - задача для золушки. Впрочем, вряд ли хозяйка что-то заметит, пусть валяются.

Опять что-то крикнули в комнате. Что за неуёмная компания? Не иначе, Ганс танцевать начал. Без музыки, но ему сейчас всё равно.

Зажав подбородком сидение крепкой на вид подставки под друга Леху, Влад прикрыл дверь кладовки, с трудом умяв внутри горку хлама, и направился в комнату.

Ганс действительно... танцевал. Только делал это странноватым способом - лежа. И суча ногами по плохо помытому полу из широких досок. Вот дернулся и застыл неподвижно, нелепо подвернув под себя руку. Стоящая спиной к Владу Анжелика неожиданно сильным движением подняла Ганса подмышки. Подержала и бросила тело в центр комнаты, головой к остальным.

Сам Влад выронил табуретку, но даже не заметил этого: все оставшихся друзей уже лежали так же, изображая лучи звёзды, и едва не соприкасаясь головами. В комнате одуряюще пахло чем-то сладковатым, с металлическими нотками в аромате. Краска не краска, неужели...

Ну да, кровью пахло, судя по тому, сколько ее здесь пролилось. У Ганса было вырвано горло, оттуда на пол вытекла уже лужица густой темной жидкости, смешиваясь с текущими рядом - Лехе тоже перерезали горло, Лизе выкололи глаза, двумя ярко-красными кратерами теперь глядящими в потолок. Светку, похоже, задушили - лицо словно чернилами намазано, а из угла кривого рта торчит прикушенный кончик языка.

- Люблю компании из пяти человек! - совершенно спокойно заметила Анжелика, повернувшись к Владу. - Как раз для пентаграммы.

Она вся спереди была в чужой крови, стекавшей с подбородка, пропитавшей ее кофту на так глянувшейся Владу груди. Даже юбка и колготки до колен в бурых пятнах. Ногти на руках словно вытянулись, заострились и стали теперь напоминать лезвия небольших, но опасных на вид кинжалов. С них тоже падали капли крови. Над головой по потолку протянулись две полосы алых - точками и кляксами - брызг.

Проще сказать, где крови не было.

- А-а-а... - попытался что-то сказать Влад, но не смог. Он отвернулся в сторону, и его вырвало на стену от этого запаха, от вида четверых мертвых друзей. От этой... этого неизвестно чего - не считать же девушкой жестокую убийцу, перемазанную от ног до макушки в крови.

В горле застрял кислый ком.

- Иди ко мне, - сказала Анжелика. - Мне нужен пятый, а потом я приглашу в гости своего Повелителя.

Комната за ее спиной, если не считать незаконченной снежинки из тел, была совершенно пуста. Ни стола, ни шкафа, ни даже дивана - не говоря уж о сумках и прочей мелочи. Даже сиротливо висевший на одном гвозде карниз с опущенным флагом шторы будто испарился. В пустое окно мутно светило закатное осеннее солнце.

Как зачарованный, Влад вытер рукавом горящие от кислоты рвоты губы и сделал шаг навстречу, едва не споткнувшись о табуретку.

Анжелика прикрыла глаза, потянувшись к нему словно для поцелуя. От нее пахло незнакомым парфюмом, кровью и почему-то сухими травами, как в выжженной солнцем степи в летний полдень.

Влад закрыл глаза и сделал ещё один шаг, подняв руки и обнимая девушку. Ему не было ни страшно, ни странно - все казалось правильным. Таким как надо.

Вокруг была ночь. На кухне тарахтел свою советскую песню холодильник, кто-то негромко похрапывал на полу. Влад смотрел в потолок, серый в темноте, но как ни разглядывал - ни следа кровавых полос.

Он сполз с дивана, стараясь не толкнуть спящую рядом Анжелику. Она была в одной футболке, причём в его собственной - судя по знакомой надписи Nevermind, читаемой даже в темноте. Край пледа, которым они укрылись, откинулся на пол, и ниже майки девушка была бесстыдно голой, раскинувшей ноги пошире.

Влад потряс гудящей, населенной пчелами головой, но это не помогло. Он встал, стараясь не наступить на угадываемые в темноте тела сопящих, храпящих, ворочающихся друзей. Наклонился и поправил куртку, которой пытались укрыться Ганс и Светка, и побрел на кухню.

Похоже, настало время для кефира.

© Юрий Жуков