Довелось мне как-то раз у родственников погостить.
Днем городские достопримечательности осматривал, а вечер в основном с книжкой в руках проводил, благо домашняя библиотека у них огромная.
В один из вечеров, как всегда перед сном вышел я на балкон покурить и к своему удивлению заметил, что пейзаж кардинально изменился.
Ничего глобального конечно, но на пустыре, что на склоне, расположился цыганский табор.
Приличный я скажу табор, одних палаток и шалашей штук сорок понаставили, в общем такой городок в городке.
И главное жизнь кипит, да не то что кипит, а скорее бурлит, и бурление это слышно даже у меня на балконе, хотя до табора метров двести.
И так мне интересно стало на эту жизнь цыганскую поближе посмотреть, что плюнув на все правила приличия я ухватил дядькин двадцатикратный морской бинокль.
Через минуту, я без всякий санкций и допусков, визуально вторгся в чужую частную жизнь.
Побродив взглядом по кострам с кипящими котлами, толпе мужчин, яростно о чем-то спорящих и эмоционально жестикулирующих, женщинам, раздающих оплеухи чумазым детям и по самим детям, бесшабашно радующимся жизни, я уперся взглядом в нее.
Не Есения конечно, но взгляд усиленный оптикой - не оторвать!
Молода, стройна, красива, одним словом цыганская топ-модель.
Заворожить может и не заворожила, но с того момента мои подглядывания в бинокль стали ежедневны.
Днем-то цыгане в город уходили, а вот вечером они на стан, а я на пост.
Неудобно конечно от мысли, что подглядываю, но сделать с собой ничего не мог. Через неделю я знал о своей знакомой незнакомке очень многое.
И скажу честно, что иногда она меня поражала.
Во-первых, она оказалась грамотной, что само по себе для цыганки уже нонсенс, но я сам видел, как она присев за одной из палаток, внимательно читала книгу.
Во-вторых … - хотя ладно, об этом позже.
Что мне в тот день нужно было на рынке, я уже и не вспомню, но что-то видно нужно было, раз поперся.
И надо же такому случиться, что не успел я пройти и двух торговых рядов, как нос к носу столкнулся со своими нелегальными соседями.
Да ладно бы просто с ними, а то ведь вместе с «тетушкой» (цыганкой лет пятидесяти) была она, та, которая не сходила уже полторы недели с линз дядькиного бинокля.
Поначалу у меня даже дух перехватило, ведь в натуральную величину она была еще прекрасней чем в бинокль. Из столбнякового состояния меня вывел голос «тетушки», яростно дергающей за рукав.
- Эй молодой красивый, дай погадаю, всю правду расскажу! - требовала она, а я не мог оторвать взгляд от знакомой незнакомки.
- Не хочешь я, давай Изабелла тебе погадает, - проследив куда я смотрю, напирала «тетушка».
Что я мог ей ответить? - когда вернулся дар речи и когда в уговаривание погадать вступила и Изабелла (вполне возможно, что так ее и звали), ни грамма не догадывающаяся о том, что уже вторую неделю является предметом моего воздыхания - да, наверное только это:
- Да я бы и сам мог тебе погадать, только для чего?
- Эй, зачем так говоришь, - вновь наехала на меня «тетушка», - гадать только цыгане умеют. Мы судьбу человеческую видим, нам это богом дано.
- Ну почему же только цыгане? - усомнился я, поняв в одночасье, что у меня есть единственный шанс познакомиться с Изабеллой поближе, - ну-ка дай мне руку, - продолжил, ухватив ее за кисть. - Ну будущее пока не вижу, а вот прошлое расскажу, - уставившись на ладонь, начал я.
- Умная ты, читать любишь …
Как вздрогнула Изабелла, я почувствовал, да и в ее прекрасных глазах промелькнуло что-то похожее на испуг.
- Эй, ты что несешь, да Изабелла даже грамоте не обучена, -расхохоталась старая цыганка.
А вот Изабелла не смеялась и постаралась свою руку выдернуть, но я держал за кисть довольно крепко.
- Любимый у тебя есть, только вот от людей ты с ним прячешься, мешает вам что-то, - продолжил я создание своего ясновидящего имиджа, -несчастная это любовь! - вспоминая ее встречи за углом соседского дома с молодым цыганом, давил я.
Выдергивание руки, после моих слов, стало более интенсивным, а в глазах уже явственно читался нескрываемый страх.
- Кольцо он тебе подарил, а ты его носить боишься, от людей прячешь! -придав своему голосу интимный шепот, пропел я ей почти на ухо, так как старая цыганка, уловив настроение напарницы или родственницы, тоже вся напряглась и превратилась в слух.
- Зря боишься, его не под юбками надо прятать!
Откуда доставала Изабелла колечко, я видел точно, да и как она его примеряла на пальчик, тоже из виду не упустил, но она-то об этом не знала.
- И еще что-то тебя гнетет! - поняв, что инициатива мной уже ухвачена, попер я ва-банк, - вижу ругали тебя сильно! За что не знаю, но правда на твоей стороне, - вспомнив позавчерашний скандал развернувшийся в таборе, когда четверо женщин что-то довольно эмоционально объясняли Изабелле, во весь голос произнес я, делая ставку на ее напарницу.
Теперь страх читался не только в глазах моего объекта воздыхания, заволновалась и тетушка.
- Пойдем Изабелла, - ухватив за кофту свою сотаборницу, потянула она, -нехороший это человек.
- Оставь девушку, - злобно посмотрев в ее сторону, прошипел я, - а то порчу нашлю, всю жизнь чернеть будешь!
Странно, но мои слова произвели на старую цыганку неизгладимое впечатление, видимо попалось на свою же удочку.
- Будущее твое я увидел! - уже ласково глядя на Изабеллу, произнес я, -будет у тебя любовь, но не с тем о ком ты думаешь. Человек этот чужой, со стороны, но …, - перечислив все свои достоинства и основные визуальные приметы, напирал я.
- С ним ты будешь счастлива и жизнь свою цыганскую забудешь!
Старая цыганка рванула объект моего ясновиденья так, что если бы я не ослабил хватку своей руки, кисть Изабеллы осталась бы в ней навсегда.
Ну, а описать, как они бежали с рынка, пожалуй не возьмусь, уж больно это было стремительно.
Через три дня табор снялся, не из-за меня конечно, видимо время пришло, но Изабеллу мне больше увидеть не пришлось, а я ведь так много хотел ей еще нагадать!
