Посидел немного, покурил, дожидаясь первых волн бодряка. И они не заставили себя долго ждать. Зашевелился на голове волосяной покров. Мурашки, собравшись в ополчение, совершили стремительный марш бросок от затылка через бугристую равнину спинных мышц прямиком к жопе. Я бодро вскочил, хищно подобравшись. Бросило в жар, да так, что разом высохли тактические трусы. Ничиоси! Вставляет не хуже, чем семки Спауна.

Затем я сделал первую за сегодня умную вещь. Провел ревизию снаряжения. Открыл рюкзак, пересчитал бабло. Сука, где-то тридцать касиков осталось. А я-то думал, хватит на покупку майнинг-фермы. Выходит, примерно лям бабла выдуло через клапан? Лучше не думать об этом, а то можно словить нехилый депресняк. Главное, что я выжил. Питер – крупный город, намутить лавандос на Схрон 2.0, думаю, не составит особого труда.

Остатки денег сложил во внутренний карман куртки. Как раз хватит снять хату и на похавать в первое время. Так, что там еще у нас есть? Разобранный АК – решил его не собирать, так меньше палева. Ведь скоро я выйду в населенку. Мешок патронов для револьвера и, собственно, сам револьвер. Взяв горсть увесистых пузатиков, разложил по карманам. Еще есть зажигалка и восемь сигарет. Но, к сожалению, нет даже стремного ножика. Можно сказать – это позор для выживальщика.

Ну и десять кило амфетамина, блять. Вот уж свалилось палево на мою голову. Я постарался по максимуму расслабить боковые затяжки рюкзака. И – о, чудо! Мешок с трудом, но влез туда полностью. Рюкзак теперь весит килограмм двадцать пять, но мне он показался легким, словно надутым гелием. Щелкнула пряжка поясного ремня, ноги понесли вперед мощно и неудержимо.

А может и не вперед. Признаюсь честно, я давно потерял ориентацию в пространстве. Но не может быть такого, чтобы рано или поздно этот лес не закончился.

***

Дождь усилился, стало резко темнеть. А я до сих пор не выбрался. Бежится хорошо, но придется сбавить темп, чтобы не выбить глаз в потемках. Да и силы нужно экономить. Под действием стимулятора голод и усталость не чувствуются. Однако мой разум выживальщика отлично понимает – нужно срочно что-нибудь заточить.

Как назло не попадается даже грибов. Да и не смотрел я их особо, надеясь к этому времени уже быть в Питере. Наивный. Перспектива стремной ночевки в сыром лесу встала в полный рост. Теперь я жалею, что парашют улетел. Из него получился бы отличный тент.

Выйдя на небольшую полянку, внимательно осмотрелся. Нужно вставать на ночевку, наломать дров, развести костер. Может получится хоть немного просушиться? Неожиданно прямо из-под ног выпрыгнула какая-то темная хуйня! Блять! Чуть сердце не разорвало грудную клетку. Револьвер сам собой очутился в руке.

Да это глухарь, судя по габаритам! То, что требуется Саньку перед сном. Громко хлопая крыльями, мой будущий ужин взлетел на вершину ели, видимо, чувствуя себя в полной безопасности.

Я начал подкрадываться, выбирая удобную позицию для стрельбы. С АК было бы вернее снять птичку, но пока достану, пока соберу…

ТЫ-ДЫЩЬ!!!

Над верхушкой ели возникло облако перьев. Удовлетворенно хмыкнув, я вытряхнул гильзу, вставил новый патрон и отправился подбирать то, что осталось от глухаря.

***

Насаженные на ветки куски дичи аппетитно шкворчат, благоухая божественным ароматом. Я кое-как справился с собой, чтобы не съесть мясо сырым полчаса назад. Тушку нашел быстро, она валялась под елкой. Пуля угодила прямо в нутро, практически разорвав птицу пополам. «Зато потрошить не надо», – подумал я, разглядывая выходное отверстие.

За неимением топора или пилы пришлось потратить несколько патронов. Выстрелами я свалил три сухих ели, руками и ногами обломал сучья. Вскоре получилась отличная нодья, хватит до утра. Костер я развел, расположившись под наиболее разлапистой елью. Дымно, конечно, зато тепло и уютно. Пока готовилось жаркое, успел устроить лежанку из лапника.

Когда ляжки глухаря покрылись поджаристой корочкой, я снял с огня и принялся с удовольствием жрать. Господи, как же это охуенно! Соли, конечно, не хватает, ну да и пох.

Насытившись, я не спеша раскурил сигарету и откинулся на лежанке. Хорошо быть тру-выживальщиком! Обычный горожанин бегал бы и рыдал в такой ситуации. И потом сдох бы через пару дней от безысходности. А я, применив свои прокачанные навыки, кайфую в тепле и сытости, хе-хе! Жаль только проебанное в полете бабло.

От костра попер такой жар, что пришлось расстегнуть куртку. Положив под голову рюкзак, я поджал ноги, чтобы не капало с ветвей. Не смотря на крепкую дозу стимулирующего порошка, принятого несколько часов назад, мозг с наслаждением отключил уставшее тело.

***

Проснулся, когда рассвет начал проявлять окружающие деревья. Угли еще дымятся. Куртка, блять, насквозь провоняла дымом и покрылась пеплом от костра! Но ладно хоть не прожег. Ноги все-таки подмочило. Похрен, сушить ботинки бесполезно. Они все равно вымокнут за пару минут во время марша.

Умывшись беспрестанно капающей с веток водицей, я поприседал, поотжимался. Разогрел на углях остывшее мясо, вточил пару крылышек. Остатки глухаря убрал под клапан рюкзака, предварительно завернув в листья папоротника.

Неизвестно, сколько еще придется воландаться по здешним лесам, поэтому я присел на дорожку. Распечатав заветный пакет, я сунул туда нос и, как Тони Монтана в известном фильме, втянул изрядную порцию порошка. Ух, ебать! Частишь, Санек! Да-да! Вот выберусь – завяжу с этой жесткой темой. До особых случаев на тему выживания.

Мышцы налились кипучей энергий. Я вновь ощутил себя неустрашимым Воином Апокалипсиса. Могучим, как гравитация Юпитера, Саньком! Если бы я описывал этот эпизод в книге, то описал бы себя в эту секунду максимально охуенным.

Я подпрыгнул на полтора метра, проорав в хлещущие небеса свой боевой клич, и помчался. Побежал, полетел, как дикий лесной дух. Мох и лишайник пружинисто подкидывает мои проворные стопы. Тело будто само перемахивает поваленные стволы, уклоняется от докучливых ветвей и сучьев. Легкие молотят, как турбина сверхскоростного болида, прогоняя обжигающий кислород.

Да, по ходу, все-таки переборщил. Помимо прилива сил с предельно чистым сознанием, стали слышны голоса. Загадочные, потусторонние. Они доносятся и справа и слева. И со всех сторон. Вскоре я понял, что это голос листвы, деревьев, леса. И он разговаривает со мной. Клевое ощущение.

Я начал спрашивать у леса. И он стал мне отвечать! В ходе беседы выяснил, что бегу не туда и повернул на девяносто градусов. Удивительно, но через пятнадцать минут зеленые стены расступились, и я замер на краю обширного поля.

– Спасибо, Лес! – крикнул я, обернувшись.

– Удачи, Санек! – прошептали деревья и кусты.

Увидав дорогу, идущую от опушки, я расправил свои могучие плечи и радостно припустил с новыми силами. Но путь показался легким лишь в самом начале. Уже через полчаса налипли такие центнеры липкой грязи, что пришлось перейти на шаг.

Кое-как обтерев боты, дальше направился по траве вдоль обочины. Не смотря на гадскую погоду и безлюдную местность, настроение играет божественными струнами. Я уверен, эта дорога приведет меня к цивилизации, отвратительной по сути, но такой необходимой в данный момент.

***

Упорство – удел достойных. И не остается без награды, но только если будешь идти до конца. Иначе, какое же это упорство?

Я шел полями и перелесками по грязной дороге много часов. Казалось, что вот-вот и выйду в люди. Даже иногда вроде бы слышался гул машин с автотрассы, но это был всего лишь вой ветра и стон деревьев. А за каждым следующим поворотом открывались все те же унылые поля и бурая петляющая лента дороги, покрытая серыми лужами.

Когда уже появились предательские мысли об еще одной сырой ночевке, мое упорство было вознаграждено. Поднявшись на очередной пригорок, я остановился и облегченно выдохнул. Деревня. Километрах в двух. Жилая, судя по дыму над крышами. А дальше, практически у самого горизонта, удалось разглядеть ползущие точки. Трасса. Слава Великому Ктулху! Выбрался!

Продолжение следует...

Я еще не успел осознать весь ужас этой ситуации, а парашют уже затрепыхался над головой. Пара секунд, рывок. Уф, бля! Кажись, раскрылся! Гребаный Вован! Нахера он выбросил меня из самолета? Без инструктажа и самое главное – без чертовой запаски. Вместо нее десять кило «фена». Ладно, купол, слава богам, наполнен, все нормально. Интересно, куда будем приземляться?

Повертев башкой, не обнаружил Вована, который должен был выпрыгнуть сразу после меня. Вообще ни хрена не видно. Кругом туман. Точнее, сейчас я, похоже, пронзаю облачный слой. По идее, он скоро закончится, покажется земля. Надеюсь, посадка будет мягкой…

Вдруг тряхнуло. Да так резко, что я почувствовал, как стремительно седеют мои железобетонные яйца. Я вцепился в серые лямки подвесной системы, как охуевший бультерьер в ногу случайного прохожего. Новый рывок. Что за херня? Купол над головой, словно зажил своей жизнью, стараясь вырваться из плена строп и сбросить, стряхнуть бесполезный груз, то бишь меня! Турбулентность, сука! Я сталкивался с ней, когда летал на параплане, но такого пиздеца не припомню.

Это наверно потому, что я в облаке. Или в туче? Вся одежда промокла насквозь, по стропам и свободным концам хлещут ручьи, которые нагло брызжут в мое мужественное лицо и затекают за шиворот. Вдруг под ногами в облачных разрывах замелькала земля. Ништяк! Я разглядел перелески, квадратики полей.

Но коварная туча решила не отпускать свою жертву. Парашют затрепетал, как телка на первом свидании, и меня с силой рвануло вверх. Далекая земля исчезла, облачные космы под ногами сомкнулись, словно челюсти акулы-людоеда.

– Отпусти меня, сука! – заорал я.

Совсем рядом ослепительной каракатицей сверкнуло молния.

– ХУЙ ТЕБЕ! – ударом по перепонкам ответил гром.

То ли от резких дерганий, то ли я забыл в самолете застегнуть... Рюкзак на моем плече неожиданно распахнул клапан, и оттуда с адским шелестом начали вырываться деньги. Нет! Бля! Изогнувшись, я дотянулся до рюкзака и перекрыл фонтан бабла. Но сколько успела всосать ненасытная туча?

Я взмолился. Великий Ктулху, пожалуйста, сделай так, чтобы меня отпустило! Чтобы я мягко приземлился возле магазина с пивком!

Не знаю, сколько меня так мотыляло в недрах атмосферного монстра. Наверное, несколько минут. Но они показались мне часами. Наконец, наигравшись, облачные демоны вышвырнули меня, как использованный гандон.

Заебись! Земля приближается. Повертев головой, я не обнаружил купол Вована. Десантура уже сел? Или его тоже пидорасит злое облако? Это нехорошо, но я захихикал, представив, как он там сейчас охуевает. Ладно, нужно сосредоточиться на приземлении.

Взглянул вниз и охренел. Земная поверхность несется со скоростью конкретно перепившего Шумахера. Туча отрыгнула меня, но только для того, чтобы дать поиграться сумасшедшему ветру. Скорость больше сотки! Впереди я заметил автотрассу. О, клево, можно поймать попутку. Лишь бы сесть удачно… Но дорога с ползущими фурами в мгновение ока промелькнула под ногами.

Чем ближе к земле, тем выше кажется скорость. Как же я буду приземляться? Меня же размажет! Я подергал за красные петли, быстро разобравшись, как разворачиваться. На параплане нужно садиться против ветра, чтобы погасить скорость. Но на этой круглой дубовой херне – только по ветру. Это единственный шанс. Сделаю перекат. Только бы вынесло на одно из тех полей. В сырую пашню ведь мягче падать? Но и эти поля просвистели со скоростью пули. Потом показалась и тут же исчезла позади небольшая деревушка. Я с ужасом уставился на обширный, насколько позволяет видимость, дремучий лес.

– Нееет!

Только бы не на ёлки! Они несутся подо мной так быстро, что сливаются в пестрый ковер. Но тут мои зоркие глаза выхватили прогал впереди. Ктулху смилостивился над Саньком! Сяду на просеку, если не ошибся с глиссадой. Но тут уж только молиться.

И когда осталось несколько мгновений до момента посадки, я страшно, дико заорал. По просеке идет ЛЭП! Уже видны оголенные провода промеж могучих мачт. Несет прямо на них! А я весь сырой! Сырой купол, сырые стропы. Сейчас от меня останется лишь облачко пепла! Но тут порыв ветра качнул парашют. Я подтянулся на лямках, судорожно поджав ноги. Как в замедленной съемке, алчно гудящие провода пронеслись под моим насмерть перепуганным, едва не пригоревшим пуканчиком.

А затем раздался треск, но не разряда, а верхушек елей, в которые я влетел на полной скорости. Судорожно попытался ухватить за колючие ветви, понимая что сыплюсь вниз. Снова треск. Вроде остановился. Живой, блин! Опять затрещало, стропы поехали вверх. Купол надуло парусом над вершинами елок и тащит меня! Гадство!

Принялся лихорадочно отстегиваться. Рвануло сильнее. Руками и ногами я обхватил ближайший ствол и прижался, что есть сил. Вскоре стропы малость обмякли. Наверно, порыв прошел. Отстегнув, я бросил вниз лже-запаску. Следом полетел рюкзак. Встав на толстую ветку, расстегнул ножные обхваты. В этот момент опять пришел порыв. Подвесная система, царапнув подбородок так и не расстегнутой грудной перемычкой, улетела наверх. Купол радостно наполнился и скрылся из виду. Да и хуй бы с ним.

Начал осторожно спускаться по сырым, скользким, но колючим веткам. Перемазавшись в смоле и древесной шелухе, спрыгнул с нижней ветви. Хочется плакать, смеяться, прыгать от радости, что я на матушке-земле. Но только тяжело рухнул прямо на жопу, а затем повалился на спину. Никогда больше не буду прыгать с парашютом. Вообще больше не поднимусь в небо.

Шум льющего, как из ведра дождя, стон деревьев, гнущихся под ураганными порывами, тяжелые перекаты грома… Да, лес в такую погоду – не самое приятное место. Но для меня после той небесной мясорубки он кажется райским уголком.

Я сел и, скрючившись от дождя, расстегнул молнию, достал сигареты с зажигалкой. Хорошая куртка, в кармане даже сухо. Хотя под ней – хоть трусы выжимай. Но это натекло через воротник, скорей всего. Щелкнув зажигалкой, с глубочайшим наслаждением втянул крепкий дым. Вован – хрен знает где. Значит будем выбираться самостоятельно. Теперь я в полной автономке. Сколько до Питера и в какой он стороне – ни малейшего понятия.

Усмехнувшись, закурил вторую сигарету. Наконец-то я в своей естественной, мать ее, среде обитания. Жаль, конечно, что нет даже задрипанного НАЗа. Сейчас бы не помешало подкрепиться. Но зато у меня есть оружие, а значит добыть лесную дичь – лишь вопрос времени. От сырости начало потряхивать. Все! Хватит рассиживаться. Там где-то была трасса неподалеку? По любому, она ведет в город на Неве. Осталось только выбраться на нее. Есть все шансы на то, что вечером я буду греть кости и залечивать психику в одном из уютных питерских кабачков! Вся эта безумная фигня, что происходит со мной, закончится. И начнется спокойная жизнь и планомерная подготовка к выживанию в грядущем БП.

Надел рюкзак, закинул на плечо мешок с «феном» и, насвистывая «В Питере пить!», пошел напролом сквозь чащобу, гордо ломая могучим плечом дурацкие ветки.

***

Черт! Проклятье! Леший что ли водит? Дело к вечеру, а я до сих пор в гребаном лесу! В первые пару часов я выбрался на просеку с ЛЭПкой, на которой чуть не поджарил недалече свои причиндалы. Сначала хотел идти по просеке, но быстро оставил эту затею – под ногами зачавкала болотина. Тут же набросились стопиццот комаров-убийц. Я поспешил углубиться в лес. Пофиг, так, наверно, будет даже короче. Деревня еще какая-то должна быть в той стороне…

Ни через час, ни через два, ни через три так и не вышел из леса. Блин. Идти вперед или вернуться к ЛЭПу? Хрен с ним, с болотом, просека по любому куда-нибудь да выведет. И я отправился обратно. Следующие несколько часов прошли в бесплодных попытках разыскать ЛЭПку. Она будто провалилась прямиком в недра Ада! Ну что за хрень. А ведь я-то считал, что мой внутренний компас никогда не ошибается.

Гроза давно закончилась, но дождь и не думает прекращаться. Все льет и льет. Запас моих геройских сил на исходе, а голод мучает все сильнее. Да еще этот сраный мешок с амфом! Я уже подзаебался его тащить. Может, выкинуть на хуй? Блин, заманчивая идея, но нет. Леха-пилот вытащил нас из той западни. Неохота теперь подставлять его перед бандюганами. Его и так сейчас, поди, прессуют мусора.

Но компенсировать свои трудозатраты, мне кажется, имею право. Отсыплю себе немножко. Приободриться сейчас будет прямо в самый раз. Я расстегнул застежки контейнера запаски и вытащил полиэтиленовый сверток. Стараясь не рвать, распечатал пакет. Внутри оказалось дохрена маленьких пакетиков, грамм по двести. Не будут же они взвешивать, ну те, кому это доставлю? Убрав один такой себе в карман, я все аккуратно запечатал. Также обнаружилась записка. Ага, адрес такой-то… подойти к машине, положить в багажник… понятно.

Я подбросил на ладони увесистый пакет. Затем, открыв его, набрал на ноготь горку белого порошка и втянул в ноздрю. Потом еще столько же – в другую.

Продолжение следует...

Проблему агрессивного быдлоида, который по недосмотру богов трахал мою ненаглядную, я мог бы решить раз и навсегда. На это понадобится не больше двух секунд. Выхватить револьвер и послать пулю промеж тупых глаз. Но зачем жестить и нарушать закон, когда во мне сила психоделической жабы? К тому же Лена может не простить смерть морячка. Лучше на глазах всей общаги отмудохать козла как следует. И тогда она поймет, блин, кто из нас достоин ее багряного лона, а кто – никчемная личность!

Потоки энергии хлынули в мои кулаки, которые тут же вспыхнули золотым сиянием. Естественно, никто кроме меня, этого не видит. Морячок, еще не подозревающий о неминуемой опасности для своего здоровья, безумным локомотивом летит на меня. Мое восприятие так расширилось, что временной поток не только замедлился, но и начал давать ответвления в разные стороны. Это выглядит, как сотни вариантов развития событий, которые я проживаю, не двигаясь, однако, с места.

И мои кулаки начали астероидную бомбардировку планеты-гиганта. Траектория движений сплетается извилистой лентой вокруг Андрюши, мне видны все его болевые точки и жизненно важные органы. Но я не спешу пробивать по ним. Хочется растянуть удовольствие и дать выход переполняющей злобе за то, что этот мудозвон был сейчас с Леной. А не я.

При этом еще успеваю посылать улыбки с воздушными поцелуями Лене и другим девчонкам, визжащим, подбадривающим, болеющим изо всех окон женского общежития. Андрюша мычит, бестолково лупит, но руки и ноги только взбивают атмосферу. Стремительным фантомом оказавшись сзади, я ударил ногой, вложив всю боль своего разбитого сердца в этот подсрандель.

Раздался металлический лязг. Вскрикнула Лена. Проклятый быдланин уебался в стойку с велосипедами, опрокинув их все нахуй. Я принялся танцевать победный танец, а девки крыть матом неуклюжего мудака, который, рыча, пытается выбраться из-под кучи великов. Жалко, этот пес разбил айпад. Так и не вывел оттуда биткоины, но мой великолепный триумф стоит потерянных средств. Теперь – Лена моя!

Но бывший (теперь-то можно в этом не сомневаться!) пихарь моей любимой, расшвыряв по сторонам бедные велосипеды, опять поймал меня в перекрестье прицела своих мутных яростных гляделок. Я презрительно усмехнулся. Видимо, его гнусное ебало давненько не выхватывало тактических пиздюлей!

Я приготовился ко второму раунду, и тут меня стало отпускать. Потоки энергии, рукава параллельных реальностей, состояние могущества – все начало сворачиваться, блекнуть, истончаться. ХЛОП! – и я стал прежним Саньком. Правда, слегка оглушенным и растерянным, словно медуза, выброшенная безжалостным штормом на палубу атомного ракетного крейсера «Петр Великий». И морячок все ближе!

Страх парализовал тело, но мое верное подсознание во всю мочь заорало: «БЕГИ!!!» И я побежал. Какой позор, какое фиаско, Санек! Лена же это видит! Но инстинкт выживания оказался сильнее. Я принялся удирать, мастерски лавируя между клумб, скамеек и разбросанных велосипедов. В этот момент даже забыл про револьвер, в мозгу пульсирует лишь одна мысль: «Надо лизнуть жабу!».

Увернувшись от очередного броска морячка, я сунул руку за спину, под клапан рюкзака. Пальцы ухватили что-то скользкое, рванули. В этот момент чудовищная сила рванула и меня. С ужасом заметил, что ноги бегут уже по воздуху. Андрюша, ухватив меня за шиворот, поднял на метр от земли. Я оглянулся, как мог, и увидел разъяренную морду этого мудака. Но руки мои свободны – я могу лизнуть Зюзю! Пусть все подумают, что мне конец, а я как разозлюсь в последний момент!.. Это будет эпично, да.

Я перевел взгляд на свою руку и чуть не заорал. Вместо Зюзи в ладони мерзкий самотык, украденный из кабинета директорши террариума. Вывернувшись, я сунул сорокапятисантиметровый резиновый дилдо под нос Андрейки. Четвертое правило выживальщика – использовать любой предмет как оружие.

– Аааа! Сук! Зашквар! – разинул пасть морячок, скосив глаза на силиконовую залупу.

Резким выпадом раскрытой ладони я вогнал самотык по самые гланды врагу. Хватка сразу исчезла. Ноги пружинисто шлепнулись об асфальт. Выдернул свое оружие. Андрейка, схватившись за горло, стал кашлять, мотать башкой и, через секунду сблеванул в клумбу.

– Зашквар… ебать, зашквар… – застонал над своей участью поверженный бык.

Я подскочил и, не теряя времени, принялся хлестать морячка по щекам увесистым, как полицейская дубинка, фаллосом. Утырок заверещал, подпрыгнул, как подстреленный из воздушки шакал, включая форсированный съебатор. А я под хохот всей общаги принялся догонять, нанося все новые и новые удары с помощью тактического хуя.

Но что это? По улице заметалось эхо полицейских сирен, вдали замелькали красно-синие всполохи. Отвесив напоследок залупой по загривку, я развернулся и побежал к «бобику». Они нашли меня! Рвем когти!

– Саша! – крикнула из окна Леночка.

Я остановился, убирая «оружие» обратно в рюкзак.

– Лена! – сказал я. – Почему ты еще не в машине?

– Дебил, уезжай!

– Я тебя найду! Приезжай в Питер, любимая! – крикнул я, заводя мотор.

Морячок плачет в кустах. Мусора, блин, все ближе, сука. Некогда ждать Лену. Но мы увидимся снова! Теперь я точно знаю это! Воткнул передачу и, взглянув вперед, словил жесткий ахуй. Юрец! Как он, блять, меня нашел?!

В этот раз Юрик поступил гораздо коварнее. Не стал лупить по дверям, а, запрыгнув на капот, обрушил на него адский удар прямо в сердце ментовской машины. Я даже не успел надавить газ. Юрец снова взмахнул чудовищным топором. Из пробоины вырвалась струя пара. БАХ! Стекло пошло трещинами. Хоть и выдержало, но теперь ни хрена не видно!

Выскочил из бесполезной тачки. Скрип колес подъезжающих мусоровозов, патрульных мотоциклов.

– Всем стоять! Полиция! – заорали матюгальники.

– Верни, Зюзечку! – вой Юрца.

Да идите вы все нах! Я подхватил велосипед, розовый с корзинкой, и топнул по педалям. Взревели полицейские мотоциклы, но я свернул в подворотню. Позади остались матерящиеся менты, какое-то время еще был слышен топот ног и злобное сопение, а вскоре и они затихли.

Мчусь, что есть силы к аэродрому, срезаю путь через дворы и проулки. Сколько всякого пиздеца случилось со мной этой ночью. Пусть Великий Ктулху даст сил для последнего рывка. Уже светает, но знаю, Вован дождется меня.

Я уже добрался до окраин Петрозаводска, когда звуки сирен раздались на параллельной улице. Внезапно в лицо ударил свет фар.

– Стой! Стой, блять! – судорожные вопли.

Не останавливайся, Санек. Бешено крутя педали, я промчался между двух «бобиков», расставленных посреди улицы. Ловко лавируя, свернул в частный сектор. Рев за спиной возвестил о том что, радоваться рано. Обернувшись, увидел, как в узкий проход между двух заборов вьезжают мотоциклы. Один, два, три… Следом сунулся «УАЗик» и, сука, застрял, словно летящий с пятидесятого этажа лифт, полный орущих людей, с оборванным тросом, включивший в последний момент свои тормозные колодки.

Конечно, это глупо, но поехал дальше. Мне бы только вырваться из этого прохода. Я заметался, как заяц, в лучах фар. Кровавым гризли взрычал мотоцикл за спиной. Поравнявшись со мной, мент что-то орет, тянет руку, чтобы схватить. С другой стороны еще один зажимает в тиски. Я бы дал по тормозам, но сзади третий. Я словно в пасти акулы! Блять!

Внезапно третий моцик рванул вперед и, бортанув того, что справа от меня, оказался рядом. Мусор на байке слева яростно выругался. Я посмотрел направо. Черт! Опять Юрец! Когда же он, блять, отстанет от меня? Харитонов, хищно оскалившись, махнул топором. Чудом удалось увернуться, отклонившись назад и отпустив руль, прямо как Нео. Острие топора просвистело надо мной, мотик слева оказался без наездника. Юрик после удара, потеряв равновесие, ударился в забор. А я перепрыгнул на катящегося по инерции мотоконя.

Поставив на дыбы, я вырвался из западни и радостно расхохотался. Да, основная кодла все еще на хвосте, но на твердом асфальте я выжал полный газ. Небо все светлее, холодный ветер пытается сбить с седла, отвешивая в незакрытое лицо невидимые оплеухи. Едва не пропустил нужный поворот к аэродрому. Оставив на пустынном шоссе, пятидесятиметровый черный след, я развернулся. Байк с рычанием понес меня по грунтовке.

Забор. За ним взлетная полоса, ангары. Где-то там тарахтит Ан-2, который увезет меня из этой жопы. Впереди ворота с накинутой цепью. Нет времени звать деда-сторожа. На полном ходу я врезался колесом между створок. Но почему-то они не открылись, как я рассчитывал. «Может быть, они открываются в другую сторону?» – подумал я на лету.

Удар. Перекат. Вскочив, побежал. Дед что-то кричит из сторожки. Но я не оглядываюсь. Вновь настиг вой сирен. Бегу. Только бы не открыли огонь по взлетающему самолету.

Наш кукурузник уже на полосе. Вован замахал мне из открытой двери. Мотор заорал на всю округу, готовый в любую секунду сорвать с места старенький биплан. Осталось сто метров… пятьдесят… В мощные басы самолетного движка вдруг врезался другой звук, более высокий. Над бруствером, который проходит вдоль летного поля взмыл мотик. Опять Юрец! Байк еще не коснулся земли, а он уже прыгнул яростным возмездием.

Сбив меня с ног, вцепился мертвой хваткой и заорал прямо в лицо:

– Зюзя! Отдай мне Зюзю, подлец!

На красном лице червяками вздулись вены, глаза навыкат, по щекам хлещут слезы. Бля, если бы не знал точно, подумал бы что он под жабой. Удивительное упорство и сила воли.

– Отдай мне ее, пожалуйста! – повторил он.

Я взглянул в его дикие глаза и понял, что зря все это затеял. Ведь если я заберу жабу, кто же потом защитит людей на разрушенной Зенит-Арене? Кто поможет наводить порядок и строить мирную жизнь в постъядерной Кандалакше? Я ведь едва не повернул ход событий в худшую сторону.

– Хорошо. Только отпусти, блин! – Я снял с плеч рюкзак. – Держи.

Бережно вытащив жабу, передал ему.

– О, Зюзечка, иди ко мне! – Юрик аж затрясся в экстазе.

Так может он лизал ее уже.

– Санек, ебта, че за дела? – подбежал Вован с автоматом наперевес. – Эт че за хуй? Ебнуть его?

– Все нормально, Вован, – сказал я.

– Блять, полетели! Уже светает, нах! Леха ща не полетит никуда, нах!

– Две минуты, Вован, я щас!

Десантура, махнув рукой, направился к самолету, а я повернулся к Юрику:

– На вот, короче, и это уж тогда верни на место… – отдал ему самотык директрисы.

– Спасибо… – прошептал Юрик.

– Ладно, давай, удачи! Помни Санька! – Я усмехнулся. – И самое главное, Юра. Обязательно лизни.

Он удивленно посмотрел на свои руки.

– Да не игрушку своей Ящеровны, а Зюзю!

– Зачем?!

– Ты все узнаешь, – сказал я и подхватил рюкзак.

Сирены совсем рядом. Вован орет и матерится, но я не слышу из-за гула движка. Самолет начал потихоньку разгоняться. Чудовищный ветер ударил в лицо. Я поднажал. Хвать! Могучая пятерня десантника вдернула меня в самолет. Через пару секунд он взмыл в воздух.

Лежа на металлическом полу, я замиранием сердца увидел, как накренился горизонт. Земля за открытой дверкой встала стеной. Это Ан-2 заложил вираж. Мелькнули ангары, диспетчерская вышка, вспыхивающие огоньки мигалок десятков ментовских машин. Все это быстро пропало их вида. Кукурузник нырнул в мутный туман облаков.

Десантура расхохотался и захлопнул дверь. Прикурил и протянул мне сигарету, которую я подхватил дрожащими пальцами.

– Заебок, нах, летим, братка! – улыбнулся Вован.

– Спасибо, что дождались, – сказал я.

Из-за шума двигателя приходится кричать. Но я в безопасности. Все позади, мы летим в Питер. Меня стало отпускать. Интересно, где мы приземлимся? Неужели прямо в Пулково? Не хотелось бы. Местные службы тут же повяжут, едва мы ступим на твердую землю.

– Держи, это твой! – Вован кинул в меня тяжеленный мешок, едва не прибив.

– Это что, парашют? Но зачем? – не понял я.

– Это Д-1, нах! Будем десантироваться, еба! – радостно ответил он, застегивая на себе серые ремни. – Не ссы, епт, он сам раскроется, нах!

– Да я и не ссу! – ответил я, вспомнив свой героический прыжок с дельтаплана. – Это круглый что ли парашют?

– Кончено, ебт. Десантный, нах! – Вован помог мне все правильно застегнуть.

– А есть запасной? – задал я резонный вопрос.

– В натуре, нах! – ВДВшник хлопнул меня по плечу, словно дубиной огрел. – Эй, Леха!

Из кабины высунулся усатый дядька в кожаном летном шлеме с прозрачными очками:

– Чего?

– Где у тя запаски, нах?

Но пилот не ответил. В окна кабины и в иллюминаторы ударил свет. Мы летим уже выше облаков. Летчик заблокировал штурвал и, почему-то улыбаясь, прошел в салон.

– Так чо, Леха, где зэпэ, ебта? – повторил Вован.

– Нету запасок! – ответил пилот.

– В смысле, бля, нету? Нам десантировацца ща!

– Вы что, ребята, такие наивные? – Леха посмотрел на нас, как на дебилов. – Думали, я запросто так вас повезу? Знаешь ли ты, Вова, сколько стоит заправить Ан-2?

– Ты че несешь, Лех? – недоуменно воскликнул десантник. – Мы ж, бля, договорились!

Я заметил, что его палец замер на спуске АК.

Леха, видимо, тоже заметил. Примирительно поднял руки в пилотских кожаных перчатках, заулыбался:

– Да, конечно, конечно, доставлю, все как и договаривались.

Он залез под пассажирскую сидушку и вытащил два брезентовых мешка с застежками, карабинами.

– О, заебись! – обрадовался Вован. – Запасочки, нах! Ну и хули ты, Леха, мозги ебал? Чет ток тяжеловатая, нах…

– А это не запаска, – ответил Леха. – В Питер доставить надо, передадите куда надо. Я там написал.

– А че здесь? – нахмурился десантник.

– Смотри, не дерни кольцо! – предупредил пилот, цепляя ко мне спереди мешок. – Тут 10 кило амфетамина.

– Нахуя? – орнул Вован.

– Для питерских клубов. – Летчик пожал плечами. – Я их обычно над Финским заливом сбрасываю. Ну как бы прогулочный рейс. А ребята потом подбирают на лодках. Из-за вас я туда не полечу, а Пахомыч мне башку свернет, если не доставить груз. Так что выручайте, парни. Я ведь вас выручил.

Я внутренне вздрогнул, услышав знакомое имя, но виду не подал.

– Не знал, бля, что ты наркоту перевозишь, – пробурчал Вован.

– Осуждаешь? – воскликнул пилот. – Да ты знаешь, сколько стоит содержать эту птичку в идеальном состоянии. Если б не эти рейсы, наш авиаклуб давно бы закрылся! А у меня школьники бесплатно занимаются, с парашютом прыгают. На самолетах их учу летать, на планерах…

Летчик с грустью посмотрел на плывущие под крылом облака.

– Да мне пох ваще! – Вован подтянул ремни и пристегнул к тросу мой и свой вытяжной парашюты. – Пусть эти пидары столичные нюхают свое дерьмо, ваще до пизды! Ты главное место выброски не проеби, хуль!

Пилот кивнул и вернулся в кабину. Вован зачем-то открыл дверь и стал всматриваться, хотя из-за облаков ни черта не видать. Я поглядел на свой мешок, в котором должен был быть запасной парашют. А если, блин, основной не раскроется? «От Никиты Нищука» – прочел я надпись шариковой ручкой на контейнере запаски. Что это за Нищук, блять, такой? Груз ведь от Пахомыча.

БИИИП! БИИИП! Пронзительные гудки, замигала красная лампа в хвосте самолета. Блять, в чем дело? Авария? Мы падаем?!

– Пора, Санек! Прыгаем! – крикнул десантура.

– Че, прямо сейчас что ли?

– Да! И ты первый, епта!

Могучее колено ударило мне под зад, тело мое пулей вылетело из уютного самолета, жестокий ветер тут же принял пас от Вована и яростно затрепал в своих объятьях.

Продолжение следует...

Ужас преступника, застигнутого врасплох – мгновение, превращающееся в века и геологические эпохи. Я замер, врастая в пол, пуская корни все глубже и глубже в недра земной коры. Из темного соседнего зала в зеленоватых отсветах аквариумов явился лучший боец Арены Жести, чемпион Кандалакши и приполярных земель, гениальный финансист и жрец бога Смерти в одном лице – великий Юрик Харитонов. Пространственно-временной континуум, где я оказался по прихоти старого шамана, совсем не преобразил знакомый образ. Только пузо чуть больше оттопыривает засаленную майку, да щетинистые щеки чуть круглее, даже бутылка «Балтики №3» осталась неизменной.

Юрик удивленно осмотрел меня с головы до ног. Отхлебнув пива, икнул и спросил:

– А что вы, собственно, тут делаете, уважаемый?

Мое помутненное сознание зависло над ответом.

– Террариум ночью не работает. – Юрец нахмурился. – Как вы здесь оказались?

Вместо меня ответила жаба, завозившись под клапаном рюкзака. Видать услышала знакомый голос.

– Ква-а-а! – сказала она.

Юрца словно электрошокером прошибло. Дикий взгляд хранителя земноводных упал на пустой аквариум. «Балтика» выпала из застывших пальцев, взорвавшись колючей бурой кляксой.

И это скинуло мое оцепенение, будто сдернули пыльный чехол с застоявшейся в боксе яростной «Ламборджини».

– Где Зюзя? – тонко закричал Юрик. – Что ты с ней сделал, негодяй?!

Мне даже стало жалко его в этот момент, но я сразу понял две вещи. Первое, этот хрен меня совсем не узнал, что логично. И второе – он еще ни разу не лизал жабу. Все это в доли секунды подсказало мое расширенное сознание. Передо мной не первосвященник Бога Жести (и Путина с Трампом, пророков его), а так… обычный колдырь, типичный обитатель спальных районов.

Жаба снова подала голос из рюкзака. Ее «ква-а-а…» – нет, не так – «КВА-А-А!» проникло вглубь головы, гудя и низко вибрируя, как само мироздание. Эхо зарокотало под сводами черепа, ставшего исполинским залом с колоннами, из-за которых выглядывают чудища, динозавры, годзиллы и прочие арахниды. И эти монстры подчиняются мне – своему повелителю. Они ждут моего приказа. Я могу уничтожить этого жалкого чудика напротив миллиардом бесчеловечных способов. Ведь я – властелин этого мира!

Любой вменяемый гражданин, без сомнения, бросился бы в панике. Но не Юрик. Этот псих совершил огромную ошибку – кинулся на меня. Время превратилось в эпоксидный клей, распростертая фигура Юрца с перекошенной физиономией летит в мою сторону, медленно, по миллиметру приближаясь.

В следующий миг Юра оказался на полу, хватая воздух отбитыми легкими, корчась. Я поставил ногу ему на грудь, надавил, глядя в глаза. Взгляд его полон бессильной ненависти.

– Похвальная попытка, Юрик Харитонов, – голосом Венома произнес я.

– Как?.. Откуда?.. Кто ты?! – Бедолага задергался под тактической подошвой.

– Зюзя теперь моя. – Стволом револьвера я поправил его челку. – А ты задумайся на досуге, дружок, о великом, о будущем. Твоя судьба – это не чистка дерьма за гнусными тварями, а нечто большее… Прощай.

Отпустив его, я направился к выходу. Дверь заперта, но изнутри ведь ее можно открыть?

– Нет! Стой, вор! – прохрипел Юрик.

Я обернулся:

– И запомни главное, Юра. В семках – вся сила!

Айпад в штанах подтверждающе дзинькнул.

***

Быстро справившись с дверным засовом, я выскочил через центральный выход. Надеюсь, наставил Юрика на путь истинный? Или это было слишком жестко?

На улице я замер. От увиденного перехватило дыхание. Как же прекрасен может быть наш унылый северный город под воздействием галлюциногенной жабы! Темнота придает особенную мистическую атмосферу, пронизанную пульсирующими огнями, бликами, лучами всех возможных оттенков.

И что самое интересное, мое восприятие настолько расширилось, что я без труда сканирую всю информацию с этой улицы, квартала, со всего города. С трудом отсеяв этот ниагарский водопад инфы, определил самое важное в данный момент – врагов поблизости нет. Багровые пульсации мелькают в центре и на другом конце города. Я побежал в строну оставленной ментовской тачки – это самый быстрый способ добраться до аэродрома.

Не знаю, то ли я на бегу что-то нажал, то ли подействовала магия, но гребаный айпад в штанах врубил, наконец, музыку. Тело тут же наполнилось яростным боем барабанов, неистовыми отжигами гармошек и звоном бубнов. Кавказская попса что ли? Хотел переключить, но залихватские мотивы подхватили, наполняя энергией, легкостью, силой и свежестью заснеженных вершин. А когда заголосил певец «И ведет меня к тебе эта темная ночь! Без любви твоей, поверь, я совсем пропадаю!», я вспомнил о Лене. И о нашей любви.

Она же здесь в городе! И я могу ее найти и забрать с собой в Питер! Ее образ вспыхнул во тьме, как луч маяка сквозь штормовые волны для отчаявшегося капитана. Двигаясь под термоядерные ритмы любви, я ускорил бег. В штанах проснулся и выпрямился второй мой капитан, до боли упершись в планшет.

Но эйфорию влечения вдруг коварно вплелся красный сигнал. Опасность! Опасность! Я обернулся и увидел, как, распахнувшись, хлопнула об стену дверь террариума. На крыльце возник Юрик. Подпрыгнув, он крутанулся волчком. И тут же, заметив меня, неистово рванул в погоню. В его руке я разглядел пожарный топорик. Валим!

На мое счастье трофейный «луноход» уже рядом. Убивать Юрика не хочется, он еще не совершил всех подвигов, что прославят его в тысячелетиях.

– Стой, гад! – орет будущий герой Кандалакши.

Я прыгнул в тачку и рванул зажигание. Начал выруливать задним ходом. БДАМС! Дверца с моей стороны прогнулась от мощного удара. Лезвие топора, пробив обшивку, замерло в сантиметрах от моей бочины. Безумный Юрец задергался, пытаясь выдернуть оружие. Воткнув передачу, я дал по газам. Харитонов упал, покатился, матерясь, по асфальту. Но топор так и не выпустил. Выровняв заваливающийся то вправо, то влево «УАЗик», глянул в зеркало. И еще долго видел бегущего, вопящего и размахивающего топором Юрика, пока не свернул за угол.

***

Проблема решена. Меня снова накрыла горячая штанга любви. Айпад вытащил и положил на соседнее сидение, рядом с рюкзаком. Он продолжает изливаться пылкими песнями. Даже Зюзя подпевает по ходу. Внутренний GPS высветил пылающим рыжим сердечком местоположение Лены. Туда я и рванул.

Спустя пять минут, вильнув юзом, «УАЗ» оттормозился возле женской общаги, перегретые покрышки дымят и плавятся. Где-то здесь моя любовь! Она рядом, я чувствую это! С планшетом в руке я забежал внутрь. Хотел с ходу перепрыгнуть незначительное препятствие на пути к продолжению человеческой расы – дурацкий турникет, но злобный окрик, как дикая шавка в штанину, впился в мое сознание.

– Эй, эй! А ну стоять! Куды несешься, ирод?! – Из-за столика выпрыгнула наглая, похожая на бабу Ягу старуха.

– Я к Лене! – выкрикнул я.

Увидев мое лицо, бабка ахнула, но тут же пришла в себя.

– Убирайся к черту, антихрист! Посли одиннадцати никому не положено ходить!

– У нас любовь! – принялся объяснять я. – Вы не понимаете, речь идет о продолжении вида!

– Да я тебе щас продолжалку-то отобью! – взъярилась карга, хватая швабру. – А ну брысь! Ща милицию позову!

Я понял, что эта химера будет пострашнее Цербера, охраняющего врата Преисподней. Мне не пройти этого стража. Но любовь совсем рядом. Я найду другой способ!

– Химера! – гордо крикнул я и выбежал на улицу.

Задрал голову, пытаясь угадать, в которой из комнат спит моя Лена. В голову однвременно приходят тысячи идей, к нам воссоединиться. Я выбрал самую лучшую. Сделав громкость айпада на максимум, включил первый попавшийся трек из плэйлиста. Гребаные «Иванушки»? Да плевать, она поймет мои чувства и прибежит сама!

– Лена! Лена! – принялся орать я, танцуя под музыку и тряся айпадом.

«Красный блеск твоих рыжих волос, словно солнце в городе роз!» – пошел припев. Я стал орать громче, прыгать, подпевать. «Слезы льются от счастья дождем…» Тут и у меня по щекам потекли слезы. «Мое сердце бьется в твоем!»

– В твоем, Лена!

Да, я сейчас полный неадкват, веду себя, как шестнадцатилетний опездол. Но кто из нас, положа руку на сердце, не испытывал безумие половых чувств?

Из разных окон давай выглядывать разные телки, хихикать.

– Позовите Лену! – кричу я.

– Что за придурок?

– Уходи, дай поспать! – ответили телки.

– Лена! Выйди! Это я, Санек!

– Здесь много Лен! – засмеялась блондинка с третьего этажа. – Вам которую, Александр?

Ух, если бы не Лена, я б ко всем тут залез!

– Рыжую! – ответил я.

Блондинка с явным огорчением скрылась в комнате. Зато на втором этаже защелкали оконные створки, зажегся свет.

– Саша?! Что ты здесь делаешь? Тебя же разыскивают! – воскликнула она, моя любимая, высовываясь по пояс из окна и прикрывая одеялом свои прекрасные сиськи.

– Лена, выходи! – радостно заорал я.

Но тут в окне возникла рослая фигура с голым торсом. Андрюша-морячок, блять! Я злостно сжал зубы.

– Щас я! Щас я, сука, выйду! – прорычал бык, отпихивая Лену вглубь комнаты.

Где-то на заднем плане тяжелый топот, хлопки дверей. Я понимаю, что сейчас будет самая решающая схватка в моей жизни. Лена появилась в окне опять.

– Придурок, беги быстрее отсюда! – запищала она.

– Любимая! – Я торжественно преклонил одно колено. – Поедем со мной на этом прекрасном кабриолете! – показал на УАЗик. – Я увезу тебя в Северную Пальмиру, увезу в город культуры из этой гнусной провинции! Мы будем кататься на кораблике по каналам, ездить в Царскую деревню и ходить в Эрмитаж!

Девчонки с верхних этажей разразились бурными, как мои, всегда готовые к бою спермотазоды, аплодисментами. Я хотел продолжить свою речь, но тут айпад выбило из руки чудовищным ударом. Пропев в полете прощальную ноту, он вдребезги разбился, ударившись о клумбу.

Двухметровое тело в семейниках возникло в поле зрения, грозным Эверестом закрывая от меня окно с любимой.

– Тебе пиздааа! – проорал Андрюшка, страшно вращая глазами, брызжа слюной.

Ультразвуком заверещали девки.

Гора ярости бросилась в атаку.

Продолжение следует...

Чем отличается диванный воин от истинного выживальщика, специалиста по Пиздецам, большим и не очень? Диванный герой живет в собственных фантазиях, предается мечтам. Вот он пробирается по холодным развалинам цивилизации, отстреливая с неумолимой яростью стаи мутантов и каннибалов. Или основывает укрепленное поселение, где он царь, бог и гениальный стратег в одном лице, планирующий рейды по мертвым, истекающим кровью и радиацией землям.

Но эти мечты – ничто без главной фишки тру-сурвайвера. Без намерения действовать и претворять в реальность свои планы, идеи, задумки. Я, например, всегда выполняю намеченное. Не всегда вовремя, но не отступаю никогда.

Оглядевшись по сторонам, я поднялся на потертое ногами бесчисленных посетителей крылечко. Подергал тяжелую доисторическую дверь. Конечно, закрыто. Мой острый, как лезвие кухонного комбайна, взгляд скользнул по старому кирпичному фасаду этого двухэтажного здания, задержался на решетчатых окнах.

Выживальщики не ищут простых путей. Камер вроде бы нет. Ну это естественно. Какому дебилу придет в голову забираться среди ночи в городской террариум? Подпрыгнув, я ухватился за толстые прутья оконных решеток и принялся лезть.

На меня укоризненно глядит хамелеон – мозаика из цветного стекла на окне, по которому лезу. Подмигнул ему, минуя первый этаж. Используя кирпичные карнизы, оказался на втором. Блин, а здесь уже очково, высота метров шесть. Надеюсь, эти кирпичи выдержат мой вес…

Пальцы, между тем, вспотели, я бы точно не удержался, если бы не пыль на карнизах. Для меня эта пыль и голубиный помет – как магнезия для скалолаза. Так, теперь надо как-то перелезть на крышу. Это будет нелегко. Она выступает на метр от стены. Я осторожно закинул правую руку наверх, пытаясь нащупать какую-нибудь хапалку. Ноги задрожали в ячейках оконной решетки. Одно неверное движение – и мне пиздос!

Пальцы нащупали какой-то выступ. Тонкий, скользкий, ненадежный, как мой друг Валера. Бля… может, слезть пока не поздно и дуть к Вовану, на аэродром? Выживальщик никогда не отступает! Нетушки, я добуду то, зачем пришел – психоделическую жабу Юрика! Теперь и вторая рука уцепилась за выступ на крыше. Я практически вишу, осталось перенести ноги, подтянуться…

Ыых! Вот я и на крыше. Полежал пару минут на холодной оцинковке, переводя дух. Затем прошел к чердачному окну. Ништяк, оно даже не заперто. Подсвечивая зажигалкой, быстро нашел входной люк, ведущий во внутренние помещения. Зачем Саньку жаба? Для чего весь этот риск? Наверно, нужно еще одно доказательство, что все, что со мной случилось – не бредовый сон. А Зюзя – лучшее доказательство. К тому же, с волшебной амфибией в Питере будет не так скучно.

Я спустился по лесенке и оказался в коротком закутке. На первый этаж ведет лестничный пролет, а здесь несколько дверей. На одной из них табличка: «Директор террариума г.Петрозаводск Ящерова Тамара Петровна». Пипец, жестокая фамилия. Хм, но раз уж я здесь, можно и кабинет директорши лутануть. Может чего полезного отыщу. Кстати, тоже не заперто. Ну, значит, сам Ктулху велел.

Я вошел в кабинет и принялся быстро все осматривать. Шкафчики, полки – одна херня. Документы, бланки… даже сейфа нет или мини-барчика. Стараюсь ничего не перерывать вверх дном. Лучше уйти незаметно, не навешивая на себя лишних улик. Так, теперь перейдем к столу. На столешнице ничего ценного – календарь, бюст Ленина, дырокол, бумаги. Заглянул по очереди во все ящики. А это еще что за херня? Фу, бля! Я осознал, что в руке у меня сорокасантиметровый самотык! Видать, одинокая женщина с непростой судьбой эта Ящерова Тамара Петровна. А может быть, она пиздит этой штуковиной своих подчиненных? Бедный Юрик, не позавидуешь ему… Или он тут еще не работает?

Хотел выкинуть «трофей», но, передумав, убрал в рюкзак. Не для себя. Приколюсь потом над Вованом, хе-хе… Я повернулся, собираясь валить из кабинета, и тут что-то вспыхнуло с дзиньканьем на столешнице. Ептвою… чуть шептуна не пустил. Это планшет, бляха. Но как я сразу не заметил его? Готов поклясться своими могучими бубенцами, его тут не было минуту назад. Или был?

Взяв планшет, прочитал уведомление с мейл.ру: «Здравствуйте, Тамара! Мы прислали вам это письмо, потому что вы подписаны на наш сайт по трейдингу криптовалюты…» Хм, крипта, биткоины? Это может быть интересно. Прихвачу-ка его с собой. К тому же, гаджет не дешманский, айпад, кажись.

Выйдя из кабинета, я направился вниз, листая по пути приложения на планшете. В основном какая-то бабская херня. Даже игр годных нету. Тут дзинькнуло еще одно сообщение. «Тамара Петровна» ваша баланс пополнился на 0.000003018 BTC! Спасибо, что пользуетесь нашим сервисом облачного майнинга!» Фигасе, продвинутая какая директорша! Биткоины, блин, майнит с планшета! Надо разобраться, как вывести с ее счета драгоценную крипту.

Кольнул даже ржавый кинжал зависти. Я как мудак бегаю по лесам от кавказцев и ментов, когда давно уже мог быть на пути к богатству! Мне ведь пришла эта идея еще в первый день в прошлом!

Погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что оказался на первом этаже. БУЛТЫХ! Трехметровый крокодил прыгнул в бассейн и поплыл в мою сторону, загребая лапами. Сука! Я выдохнул, чтобы успокоить нервы. Хорошо, что толстое стекло отделяет меня от мерзкой рептилии. Погрозив аллигатору, голодно ощерившемуся на меня свою пасть, направился дальше. Где же ты, Зюзя?

Неслышным шагом я пошел через серию залов и комнат. От экзотических тварей, злобно взирающих на меня из своих гнезд, аквариумов и нор, мурашки бегут по спине. Зловещее место. Извиваются на ветках питоны и кобры, провожают выпученными зенками саламандры и хамелеоны, скрипят хитиновыми крыльями мерзкие черные тараканы, каждый величиной с пачку сигарет. Ну и гадость!

И тут я увидел ее! Небольшой аквариум с искусственным болотцем освещает красная лампа. Магическая жаба смотрит прямо на меня, бородавчатые бока меланхолично вздуваются.

– Ну привет, боевая подруга. – Я приблизился лицом к стеклу. – Поедешь со мной в Питер?

Шлеп! Толстой кляксой Зюзя прилепилась к стенке аквариума.

Это было так резко, что я инстинктивно отпрыгнул. И снова гигантских усилий стоило не заорать в этот момент. Спасла моя закаленная сила воли.

Быстро справившись с запорами крышки аквариума, я сунул руку и достал скользкую горячую жабу. Она квакнула немного недовольно. Ничего, дорогая, придется потерпеть предстоящий трансфер, как когда-то, в постъядерных лесах Карелии.

Конечно же, я не удержался, и как следует, провел языком по скользкой спинке. Зюзя не стала возражать. Сила, приди, хе-хе-хе! Бережно спрятав жабу в рюкзак, я посмотрел на свое отражение в стекле аквариума. Волшебная волна еще не захлестнула мое сознание, но зрачки стали стремительно расширяться, пока не заполнили всю радужку. Возникло легкое беспокойство, а не переборщил ли я? Ведь в этой реальности мой организм еще не адаптирован к такому. Да ладно, пох, главное в этом деле – сохранять позитивный настрой.

Позитивный настрой… позитивный, блять, настрой… окружающее пространство с чешуйчатыми гадами, подсвеченное лампами, начало потихоньку искажаться, появились какие-то фракталы. Мне стало еще больше не по себе. Хоть и знаю, что ни в коем случае нельзя параноить и загоняться.

Бдзиньк! Хихикнул в руке айпад. О, еще битки капнули. Так, планшет, а давай-ка включим приятный музончик и будем убираться отсюда. Где тут плеер? Быстрее… Звуки усилились, стало слышно насмешливо-хриплое дыхание рептилии, амфибий и гнусных насекомых. Я чувствую, как что-то мощное приближается, что-то чудовищное, что накроет меня просто ебической силой! Мне нужна музычка. Но приложения на экране тоже принялись издеваться! Никак не могу ни в одно тыкнуть пальцем! Они просто разбегаются, скачут, кружатся… блин-блин-блин!

Стоп, Санек, ты паникуешь! Нельзя паниковать! Но от этих мыслей паника разгорается только сильнее. Айпад в руках превратился в какое-то хищное чужеродное существо, дышащее ненавистью. Надо убрать его в рюкзак. Это все галюны, мне все это кажется. Но вместо рюкзака я запихал планшет себе в штаны. Эта гребаная хрень, сдаст тебя, Санек, продолжает шептать паранойя. Теперь ее голос я слышу очень четко. Но как же биткоины? Забудь про них.

Продукцию яблока легко найдут дистанционно, когда Тамара Ящеровна заявит о пропаже. От этой мысли стало совсем нехорошо. Я представил, что эта директорша крадется где-то здесь в темноте, как велоцираптор, поджав передние лапы, хищно раздувает ноздри, пытаясь унюхать мой след. А из ее пасти динозавра с сотнями острых клыков на кафель капает горячая слюна.

Я закрыл глаза. Надо. Успокоиться. Рука легла на револьвер. Слава северным богам, оружие принесло хоть немного облегчения. Прямо за спиной раздались отчетливые шаги. Волосы на голове во всех местах встали дыбом.

Продолжение следует...

Наконец-то я в своей стихии! Неутомимые ноги несут к цели, спрятанной в сердце города. Холодный ветер ночи терзает мое мужественное лицо. Чувство опасности щекочет сталь моих тестикул, как раньше, во время героических вылазок из Схрона. Когда-то родной Петрозаводск теперь – вражеская территория. Тьма скрывает мои планы, и надо поторопиться, пока рассвет предательским рентгеном не засветил меня, словно арту, вольготно устроившуюся в кустах на периметре карты «World of Tanks».

Если бы дело происходило в дешевой книжке, можно было бы подумать, что ринулся в пасть дракона, одолеваемый неистовым чувством любви, сжигаемый страстью, роковым влечением, безответным пиздостраданием к Леночке. Но нет. Я не шестнадцатилетний спермотоксикозник. Она свалила от меня, наверняка, сейчас шпилится со своим морским долбоебом. Она свой выбор сделала. Тем проще будет мне выжить в грядущем БП. Не придется тратить свои нервы, время и тушняк из будущей кладовой.

Миновав частный сектор, я свернул на неосвещенную улочку, огляделся. Вроде, нет никого, но бегать с АК по городу не очень сподручно. В две секунды разобрав трещетку, убрал в рюкзак. Детали обложил пачками денег, чтобы не звенело. Вперед! Для моих целей хватит и револьвера, хотя и он вряд ли понадобится.

Я преодолел квартал с пятиэтажками, держась заставленных спящими тачками дворов. Выглянул на следующую улицу. По дороге проехала ментовская машина с выключенными мигалками. Надвинув капюшон посильнее, присел за клумбой. Уровень адреналина резко подскочил. Уф, пронесло…

Перебежал улицу. В следующем дворе услышал глухое рычание. Из темноты вышла здоровая дворняга. Скалится, сука… из пасти хлещет слюна. Не знал, что у нас в городе водятся такие мутанты. Охренеть, куда смотрят власти? Я начал потихоньку отступать. Не то что бы жалко тратить пулю, просто не хочется шуметь лишний раз…

РррргггхххРррр!.. Откуда ни возьмись, вынырнули еще штук шесть милых песиков. Блять, не дай бог порвут мой новый прикид! «Оса», подаренная Михеичем, сама прыгнула в руку. АРРРГГГХХХ! Тварь бросилась. БДЫЩ! Светошумовой заряд тунгусским метеоритом взорвался в оскаленной пасти. Гребаные псы, поджав свои блохастые жопы, роняя жидкое сериво, скуля, аннигилировались в темных закоулках Петрозаводска. Сдув дымок, я усмехнулся и убрал травмат в тактический карман.

Еще «зайчики» в глазах не успели пройти, как на мою голову свалилась новая опасность. В соседнем дворе взвыла сирена, по стенам домов заметались вспышки. Блять! Почему я не улетел с Вованом?! Нахера приперся сюда? Со всей возможной скоростью я дюзнул в другую сторону от ментовского «лунохода».

Перепрыгнув песочницу, чуть не запутался впотьмах в развешанном белье. Блядство! Я свернул за дом, в этот момент за спиной взревел мотор, а клешни лучей фар поймали мою убегающую фигуру.

– ГРАЖДАНИН!!! – проорали в матюгальник. – ЭТО ПОЛИЦИЯ! ВЫ НЕ СОБЛЮДАЕТЕ РЕЖИМ!!! НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ ДЛЯ ПРОВЕРКИ ДОКУМЕНТОВ!!!

Ага, щас! Я только прибавил гари. «Луноход» тоже. Я свернул с асфальта на парковку, перепрыгивая и огибая машины.

– СТОЯТЬ!!! СТОЯТЬ, СУЧАРА!!! ИЛИ ПРИМЕНЯЮ ОГОНЬ!!! – Мусора, видимо, не ожидали от меня такой прыти.

Я думал, эти козлы выскочат и погонятся за мной, но их «УАЗик» помчался в объезд. Перемахнул заборчик из сетки-рабицы. Чертов «луноход» тут как тут! БАХ! БАХ! Загремели выстрелы. Пригнулся на бегу, но, похоже, стреляли в воздух, ибо я не услышал свиста пуль и рикошетов.

Свернул к скоплению разномастных гаражей. Из-под ног мяргнула кошка. Брысь! Я запрыгнул на ворота гаража и стал взбираться на крышу. И тут же оказался в луче фар. БДЗИНЬ! БДЗИНЬ! В сантиметрах от головы взорвались искры. Да они вообще охуели там? Стреляют по мирным гражданам!

Страх придал скорости, я рывком закинул на крышу свое спортивное тело и покатился на другой край. Надо мной пропело еще несколько пуль. Может в ответку им влупить? Жаль, АК разобран. Да и не нужна мне война. Мне надо просто прошмыгнуть в одно место! Поэтому будем отрываться. Хрен они поймают ловкого и неустрашимого Санька!

Хлопнули дверцы ментовской машины, топот ног, щелчки затворов. Я спрыгнул с другой стороны гаражного ряда. Впереди теплотрасса изгибается буквой «П» над тропинкой, ведущей в сторону частного сектора. Забрехали, разбуженные стрельбой псы. Туда я и устремился, нащупав «Осу».

Но пробежав буквально несколько метров за теплотрассу, уперся в мелкую речку, через которую перекинут шаткий полуразрушенный мосток. Шавки за заборами на той стороне разлаялись пуще прежнего. Да, блин, они выдадут меня с головой, и я не смогу выполнить то, за чем пришел!

– Где он? – раздался крик.

– Кажись, к мосту побег, тащ старший лейтенант!

Я обернулся, и тут в голову пришла спасительная, хоть и немного безумная, идея. Подбежав к широким трубам теплотрассы, я проворно, как Халиль, сцуко, забрался на самый верх этой самой буквы «П». Тут же залег плашмя, стараясь не дышать. Обшивка широких труб кое-где ободрана, ладони сразу зачесались от проклятой стекловаты.

Менты, размахивая фонарями, протопали подо мной. В щель между труб я разглядел, что их трое.

– Че, видите его? – спросил самый крупный, остановившись перед мостиком.

– Да ну ту сторону перебег, видать!

– Че то не слышно его, спрятался, может, где? – Крупный провел фонарем по прибрежным кустам, по темной воде.

– Эй, ты! А ну выходи, скотина! – крикнул его напарник в фуражке и лязгнул затвором АКСУ.

Псы в огородах снова подняли лай.

– Упустили, блять! – топнул ногой мусор в фуражке, закидывая автомат за плечо. – Сдается мне, тащ старший лейтенант, это тот самый был.

– Который, бля, ты о чем, Сидоренко? – Крупный мусор продолжил шарить фонарем, что-то высматривая.

– Ну, тот, который из СИЗО ушел недалече.

– Да с чего это он? – обернулся к нему лейтенант.

– Да вот сердцем чую, – Сидоренко прикурил сигарету, – кто ж это еще мог быть-то?

Я медленно положил ладонь на рукоять револьвера. Все трое на линии огня. Расстояние пустячное, уработать их – две секунды. Сто процентов сделаю благое дело. Не иначе, после БП эти уебанцы будут мародерить и грабить тех, кто выжил. Но что-то остановило. Наверно, чуйка.

– Да на той стороне он, – сказал третий, самый мелкий ментенок.

– И чего тогда стоим, курим, мать вашу?! – заорал лейтенант.

– Мож, подкрепление вызвать? – спросил Сидоренко.

– Я все равно сегодня «палку» срублю! Вперед, Сидоренко! Марш на мост!

– А че сразу Сидоренко?

– Давай-давай, бля, пошел!

– Мост же гнилой весь! Не мог этот гад по нему пройти, где-то здесь он прячется!

Я снова потянулся к револьверу.

– Пошел! Это приказ!

– Ну почему я? – снова заныл Сидоренко. – Пусть Кислицин идет первый, он младше по званию и самый легкий…

– А ты – самый жирный, – прорычал лейтенант. – Если тебя выдержит, значит и мы пройдем. Иди, блять!

– О, господи, господи… – запричитал Сидоренко, старые доски предательски заскрипели под его ногами. – Это ж бандит… а вдруг он там затаился и сейчас выстрелит в меня… господи…

– Не ссы, Сидоренко, хорошо идешь, – подбодрил лейтенант. – Мы тебя прикрываем.

– Ага, ага… – жирный сержант уже дошел до середины мостика. – АААААА!!! Бляяяя!!!

Доски затрещали, раздался мощный всплеск.

Я задергался, зажав рот ладонью, чтобы не заржать в этот момент. Матерясь и мешая друг другу, мусора принялись вылавливать своего барахтающегося товарища. Вскоре и лейтеха, подскользнувшись, нырнул в речку-говнянку. Мелкий ментенок бессмысленно заметался туда-сюда, хватаясь то за голову, то за автомат, то за рацию.

Ну все, самое время Саньку делать ноги, время поджимает, Вован может улететь без меня. А надо еще полгорода пройти... Я аккуратно и бесшумно сполз по трубам вниз, на цыпочках метнулся обратно за гаражи. Мусорская машина. Вот что сейчас ускорит мои передвижения.

За поворотом я увидел «УАЗик». Даже не заглушили, мудаки, и фары с мигалками не выключили. Значит, и ключ в замке. Я обрадовался, что все так удачно сложилась. Подбежав к «луноходу» рванул дверцу и… встретился с изумленной рожей еще одного служителя порядка. Сканворд выпал из его ладошек, мент потянулся к рации.

ТУНЦ! ТУНЦ! Моя жесткая двоечка остановила это поползновение. Ухватившись за кожаную куртку, я вышвырнул мента с водительского места.

Кинув рюкзак на соседнее место, выкрутил руль и, воткнув сразу вторую, дал по газам. Что-то пшикает и бормочет рация, но тревогу, вроде, пока не подняли. Я закурил и усмехнулся, вспоминая этих мудаков-ментов. Санька решили поймать, ха-ха-ха!

За десять минут я добрался, куда нужно. Тачку бросил за квартал до места, вырубив светомузыку и заглушив. Твердой и уверенной походкой добрался до нужного здания. Я пришел. Это здесь. Теперь за дело!

Продолжение следует...

Что должен сделать каждый уважающий себя выживальщик после беспощадной, как Триасское вымирание, бойней? Валить со всех ног в глубины северного леса? Заняться чисткой оружия, проверкой снаряжения или нажраться на радостях до скотского, но такого приятного состояния? Еще чего. Набухаемся, когда отстроим новое, надежное, как бункер Путина под горой Ямантау, убежище. А сейчас займемся благородным делом – сбором добычи с поверженных врагов.

Вернувшись на разгромленную базу «Огонек», я застал Вована, Михеича и Семена за странным занятием. Зачем-то перетаскивают трупаки в фойе главного корпуса. Гэндальфа только не видать. Я прошел вслед за десантурой внутрь. Тот скинул с широких плеч двух мертвых южан и весело улыбнулся, заметив меня.

– О, Санек, ебта! Давай, помогай, хуле ебалом щелкать, нах.

– Погоди, нахрена вы их перетаскиваете?

Тяжко дыша и матерясь, в фойе показались Вовановы друганы. Они швырнули на пол массивную тушу кавказского Кинг-Конга – Халиля.

– Тяжелый, сукин сын, – сказал Михеич, утирая пот со лба. – Перекурить бы…

– Ребзя, в темпе, нах! Мы здеся пиздэц нашумели, епта. Полюбэ скоро нарисуются мусора, ебать их в сраку! – сказал Вован.

Затем он взял стоящую возле входа канистру и принялся заботливо поливать дохлых брюнетов.

– Санек, харэ вола ебать, тама на улице дохуя жмуров валяется, нах.

– Стой!

– В смысле, ептать, – удивился Вован. – Сожжом все к хуям, нах, да в город двинем.

– Давай хотя бы обшмонаем всех сперва, – сказал я.

– Да в пизду это мародерство, нах, – ответил десантура, продолжая лить бензик. – Некогда ебалой этой заниматься, нах.

Я решил применить свою тактическую хитрость:

– Вован.

– Чо, епт?

– А как же твоя коллекция?

– Какая, нах?

– Ну, коллекция ушей.

– Ух, ебать, в натуре забыл, ска! – воскликнул он, треснув себя кулаком в лобешник. – А ты откеда знаешь, нах?

– Я ж тебе говорил, что мы друзья в будущем.

– Ебать ты псих контуженный, нах, – хохотнул десантура, вынимая нож и склоняясь к горцу.

Пока Вован занимался коллекционированием, я принялся шустро шмонать мертвых горцев. В первую очередь нужны деньги. Это в счастливом постъядерном будущем они нафиг не впились, а сейчас в грустном настоящем – без них никуда. Я ведь уже совершил ошибку, когда попал в прошлое, подзабив на бабло и начав применять свои навыки тру-выживальщика. Теперь надо встроиться в этот негостеприимный мир, залечь на дно и начать подготовку. И для этого нужны лавандосики. И чем больше, тем лучше.

В стремительном темпе я выворачиваю карманы брюк и пиджаков, вытряхиваю лопатники, барсетки и подсумки. Цепочки, перстни, золотые зубы решил не брать. Их, конечно, можно замотать потом, но как-то брезгливо, да и времени нет. Вован прав, нужно торопиться. Вскоре карманы мои начали топорщиться. Еще не считал сколько бабла, но уже не влазит. А необлутаных трупаков еще дофига.

Я пробежал по номерам, и в одном из них посчастливилось найти добротный рюкзачок камуфляжного цвета литров на пятьдесят. Ништяк! То, что надо! Наверно, для мразей-охотничков-олигархов припасено. Хм, а что если тут и одежда имеется? А то к моему тюремному прикиду давно уже подкрался пиздец. Начал открывать тумбочки, шкафы… И мне снова повезло!

В две секунды я облачился в найденный добротный походный костюм – мембранные штаны и куртка. Наподобие «горки» но гораздо круче. Хоть и не камуфло, но цвет годный. Серый со вставками черного. И для цивилизации самое то, и в диких условиях будет вполне комфортно.

Ну что ж, продолжим сбор ништяков! Я пересыпал патроны от револьвера в рюкзак, закинул за спину трещетку и вернулся в фойе. Здесь не осталось ни одного мертвеца с ушами. Узнаю дружище-десантуру. Вован снова принялся лить бензин, горделиво выпячивая грудь, на которой болтается кровавое ожерелье.

Проверив с десяток трупов и пополнив запасы наличности, я выскочил во двор. Блин, Семен с Михеичем уже почти все убрали. О, можно же обследовать тачки!

«Хаммер», «Приоры», «мерсы», «бэхи» и, конечно же, белый, сука, «Лексус». За каких-то десять минут я перетряхнул багажники, бардачки и подлокотники, наверно, двух десятков машин. Не во всех нашелся налик, но я разжился несколькими магазинами для АК. Может и тачку прихватить? Да хотя бы этот «Лексус». Добраться до города и сжечь, как в тот раз. Вон, Халиль, как знал, как знал – успел закинуть в багажник несколько канистр с бензином.

– Стопэ, нах! – раздался за спиной бас десантуры.

– Чего?

– Пора съебывать, братка. Ток драндулеты эти подпалим до кучи. – Десантура щедро плеснул на капот «Хаммера», в багажнике которого ему так и не довелось прокатиться в этой реальности.

– Вован, а давай заберем этот «Лексус»? Смотри какой вместительный! – предложил я.

– Опасно, – сказал подошедший Михеич. – Приметный аппарат, а на трассах сейчас тормозят всех подряд. Того и гляди военное положение в области объявят. В связи с последними событиями.

– В натуре, нах! – рявкнул Вован. – Я свое зубило не оставлю, нах! Я ее три раза полностью перебрал, епт, как родная терь. Не, нах, как приехали так и уедем, хуле.

– Согласен, – кивнул Семен, подходя к нам.

– А мы уместимся все? – засомневался я.

– Гы, канеш!

Каждый взял по канистре и принялись за дело.

– Ну-к, разойдись, нах! – скомандовал через какое-то время десантура.

Мы отошли подальше. Вован снял с плеча АК. Молнии трассеров ударили по тачкам. Горячая волна мощно ебнула по ушам, заставив залечь. Всех, кроме Вована. Он, радостно хохотнув, прикурил сигу. С неба еще не перестали сыпаться горящие осколки, а десантура сменив магаз, уже направился к следующей цели.

Я вскочил и догнал Вову.

– Дай и мне! – попросил я.

– С трассами тож? – усмехнулся ВДВ.

– Ага.

– Держи, братка!

– И мне, давай, Володя, – сказал Михеич.

– И я не откажусь, – улыбнулся своей страшной физиономией Семен.

Мы встали метрах в тридцати от стеклянного вестибюля. Примкнули магазины и, не сговариваясь, открыли огонь. Здание вздрогнуло, от рева пламени заложило уши. Пламя жадно понеслось по этажам, отрыгивая через оконные проемы и вышибая уцелевшие стеклопакеты.

Я прикурил от Вовановой сигареты и, как все, принялся смотреть на бушующий адский пожар. Как же, блин, красиво. Здесь когда-то начался мой боевой путь. Хрен тебе, гнида Маккейн, а не земля русская! И Стасу Михайлову теперь меньше работы. Гораздо меньше. Может позвонить в ФСБ, орден получу за заслуги перед отечеством? Внезапная, как пуля моего револьвера, догадка прогнала дурацкие мысли об орденах и медалях.

– Мужики! – вскричал я. – А вам не кажется, что кого-то не хватает?!

Бойцы недоуменно переглянулись.

– Еба! В натуре, нах! – заорал Вован. – Где, бля, этот мудила бородатый?!

– Я не видал, – пожал плечами Михеич.

– Там, кажись, остался, – кивнул на горящее здание Семен.

– Его звали Гэндальф… – вздохнул я.

– Хуендальф! – рассмеялся Вован. – Я ему грил, долбоебу, чтоб с нами держался. Это ж, блять, боевая операция, нах. Попал под раздачу – сам виноват, хуле. А если съебал уже, то и хуй бы с ним, как грицца, пусть пешкарусом топает, бгыгы! Помчали, братки.

***

«Девятка» Вована отыскалась в паре километров от уничтоженной базы. Мы быстро убрали маскировку из нарубленных веток. Ого, да тут и прицеп есть. В него бойцы сложили оружие и снарягу, облачившись в цивильное, оставив при себе лишь короткостволы. Попили чаю из термоса и закусили бутерами с колбасой. Как же давно я не жрал. Ничего, выберемся в безопасное место, буду восстанавливать силы.

Я сел впереди. Вован рядом, как ни в чем ни бывало, ведет свою дребезжащую тарантайку. Семен задремал, а Михеич с помощью переносной рации слушает гаишные частоты, помогая объезжать посты и засады.

Да, безумная переделка закончилась, как это ни странно. И я все еще жив, цел и при бабках. Я пообещал себе, что поделюсь с ребятами, когда приедем. Жаль только Машку и ее брата. Мне кажется, он уже мчит на байке по бесконечному шоссе…

По дороге Вован рассказал, что собирается двинуть в Питер. Есть у него там какие-то кореша. Я призадумался. А что если и мне поехать с Вованом? В Петрозаводске оставаться – вообще не варик, а в многомиллионном городе гребанные власти заколебутся искать Санька. Да, это хорошая идея.

Впереди замелькали огни родного города. Десантура свернул вправо, и повел тачку по укатанной грунтовке.

– Ты знаешь, Вован, я тоже поеду с тобой в Питер, – сказал я.

– Заебись, коли так! – обрадовался он. – Я фирму хочу открыть, нах. Охранную, ептать. Мне, бля, такие спецы, как ты, братка, пригодятся, нах!

– А куда ты свернул, кстати? – спросил я. – Трасса на Питер в другой стороне…

– Ты чо ебанулся, нах, по трассе ехать?! – заржал десантура.

– А как еще? На поезде? Это еще опасней.

– Ща, нах, увидишь. Во, бля, приехали.

В свете фар появились ворота из ржавых труб, покрытых облупившейся синей краской. Вован посигналил. В сторожке вспыхнул свет. Вышел дедок в телогрейке и, скинув цепь с висячим замком, открыл ворота.

– Спасибо, пенсия! – крикнул Вован, отдавая честь старику.

Тот махнул, проезжай, мол.

Блин, где это мы? Из темноты проступают какие-то ангары, вышка со стеклянной будкой наверху…

– Мы что, на аэродроме?! – догадался вдруг я.

– Канеш, епта! – Вован радостно загоготал. – На самолете домчимся, нах!

– А я думал, местный аэродром закрылся давно.

– Закрылся, но техника в поряде. Братишка здеся всем заправляет. С бригады нашей. Леха. Вот такой, бля, пилот! Не ссы, Санек, гыгы!

Для меня, конечно, это все неожиданно.

– А что за самолет?

– АН два, нах. Леха уже полночи движган разогревает.

И точно. Машина остановилась, и я услышал доносящийся из темноты стрекот мотора.

– Так мы прямо сейчас полетим?

– А хуле?

– Подожди, Вован, – сказал я. – У меня есть одно дело в городе. Буквально на пару часов.

– Да ты ебанись, какой город, нах! Нахуя?

– Надо мне, – твердо сказал я. – Потом расскажу все. Дождешься?

– Ну, ебать, лады, хуярь, – сказал Вован. – Но ежели к пяти утра не поспеешь, без тебя борт уйдет, нах.

– Договорились.

Вован, забрав свои баулы, попрощался с пацанами. Михеич уселся за руль. Машина двинулась в Петрозаводск. Сунув руку под новенькую куртку, я погладил рукоять револьвера. Да, я все делаю правильно.

Когда до города осталось пара километров, «девятка» тормознула. Я вытащил из рюкзака охапку денег и протянул Михеичу.

Тот усмехнулся:

– Да ладно, оставь себе, мы не бедствуем, Санек. Иди уж. И да, кстати, держи, может пригодиться, а то выбросить хотел…

Я изумленно уставился на «Осу». Та самая, что была у меня раньше! Ну что ж, отказываться грех.

Пожав руки бойцам, выпрыгнул из машины и уверенной хищной трусцой побежал к светящимся на горизонте пятиэтажкам.

Продолжение следует...