Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

БАХ!
Наша шеренга вздрагивает.
Очередное тело бултыхнулось в прорубь. Рядом клацает зубами Спаун. Его роскошный белый балахон превратился в лохмотья, сам он изрядно похудел. Понятно, Диму-травника приговорили за наркоторговлю и сепаратизм. Колючий ветер беспрепятственно кусает через термобелье, но я не ощущаю холод.

Хочется насладиться последними минутами жизни. Смотрю не на конвойных, не на трактора, расчищающие неподалеку снег на льду залива, не на тянущиеся из города колонны техники и пеших. Эвакуация идет вовсю. Но так поздно… плевать. Может и не будет никакого удара, но ты это уже не узнаешь, Санек. Смотрю на горизонт, на облака, на лесистые берега…

– Следующий! – лениво скомандовал офицер расстрельной команды.
Спауна схватили, ведут к проруби. Лязгают затворы.
– Увидимся в следующей жизни, Санек! – произнес вдруг Димон и подмигнул.
Офицер махнул рукой.
БАХ! Бульк!
– Следующий!

Следующий я. Мыслей нет, ноги не идут, меня тащат крепкие руки. Неужели моя история закончится так бесславно? Смотрю в прорубь. Белый балахон в красных пятнах медленно погружается в иссиня-черную бездну.

Может, нырнуть? Уплыву под водой. Я читал в пособиях по выживанию, что подо льдом всегда есть пузырьки воздуха. Бесполезно, тут же шепнула паранойя. Холодная вода убьет за пару минут, даже мой тренированный организм. Сейчас по законам жанра должен появиться десантура и спасти меня.

Офицер поднял руку. Я глубоко вздохнул. Это все.

– Бля, почему не стреляем?! – рявкнул командир.
– Патроны закончились, тащ командир! Это уже пятидесятый за сегодня!
– Ума не хватает сменить вовремя магазин?
– Виноват! Сейчас!

Солдаты позади забренчали оружием, даруя лишнюю минуту жизни. С небес раздался гром. Неужели сами боги решили спасти меня? Все оказалось прозаичней. На расчищенную ледяную полосу заходит на посадку боевой самолет. Да это же тот самый СУ! Офицер и солдаты вытянулись в струнку, отдавая честь. От берега метнулась машина, побежали техники.

«Сушка» остановилась в нескольких метрах от нас. Стих оглушающий рев турбин. Откинув фонарь, на лед спрыгнули два летчика. Один закурил, а другой зачем-то направился к нам. Глаза офицера полезли на лоб. Пилот на ходу поднимает фильтр шлема, отстегивает кислородную маску.

Укоризненным взглядом он посмотрел на солдат, на шеренгу приговоренных, на пару секунд задержавшись на мне. Меня бросило в жар. Не могу глазам своим поверить…

– Что за безобразие у вас творится? Кто отдал приказ? – негромким, но уверенным голосом произнес Путин.
Офицер, бледнея и краснея одновременно, ответил:
– В-верховный… И-император… по закону военного времени… расстреливаем преступников…
– Это я и без вас вижу… рядовой. Я спрашиваю, кто отдал приказ?
– Г-генерал… – всхлипнул офицер.
– Вы что, не в курсе, в стране дефицит людских ресурсов? Посмотрите на него, – Путин кивнул на меня, – молодой здоровый парень! Да на нем пахать можно. Вас бы самих в прорубь. А люди нам нужны. Железку восстановили? Восстановили. В Мурманск отправьте, на расчистку радиоактивных завалов. Всех. – Последнюю фразу он произнес подбежавшему генералу, вытирающему платочком вспотевший лоб.

***

Сидим на перроне, ждем состав. Мне выдали какое-то старое пальто. Хочется курить. Качаются на ветру фонари, разгоняя мрак. Громко хохочут автоматчики, рассказывая друг другу анекдоты. Разжалованный офицер и солдаты из расстрельной команды теперь тоже среди нас.

Чудесное спасение не радует. Слишком дохрена удивительных событий произошло за последнее время. Облокотившись на холодную стену, задремал.

***

…Проснулся резко. Что-то изменилось. Но что? Я открыл глаза и увидел растянувшиеся на перроне фигуры конвойных и осужденных. Помотав головой, осторожно тронул своего соседа по камере – Славика. Он тоже избежал тогда суровой пули отечественного правосудия. Теплый. Дышит, вроде. Они что, все уснули? Похоже на то. Но какого хрена?

Какая разница! Чего ты стоишь, Санек? Надо бежать. Еще можно успеть добраться до пещеры! Найти только снегоход или упряжку на худой конец. Сколько до прилета ракет? День или два? В застенках я совсем сбился со счета.

Быстренько обыскав сладко похрапывающего конвойного, достал ключи и расстегнул наручники. Скинул пальто, натянул добротный бушлат. В кармане отыскалась пачка сигарет. Ништяк! Я тут же закурил и надел на шею автомат.

Выбравшись с вокзала, помчался по пустым улицам, натыкаясь то и дело на спящих солдат. Что же за такое? Усыпляющий газ? Но почему я не заснул? Неожиданно сквозь темные облака начало разгораться багровое сияние. Через секунду ослепительная вспышка озарила окрестности. Блять! Началось! Я упал, закрывая голову руками. Земля затряслась. Сейчас придет ударная волна! Огляделся. Над холмами километрах в двадцати вздымается ядерный «гриб». Почему только один?! Пристрелочный?! Нужно укрытие!

О, канализационный люк! Сдирая пальцы, сдвинул крышку и нырнул во тьму. Закрывая люк, успел заметить второй огненный след в небе. Блять! Надо уходить глубже! Может, удастся пережить прямое попадание? Нет света… херня! Пойду на ощупь! Земля снова заходила ходуном. А наверху словно взвыл раненный дракон. Волна, блин! Не смеши, Санек, тебе осталось жить считанные секунды. Прогнал предательскую мысль.

– Санееек… – сквозь грохот донесся тихий голос.
Показалось.
– Санеееек!
Я резко обернулся. Из темноты проявилось сморщенное лицо шамана, озаряемое огнем курительной трубки. И все та же загадочная ухмылка.
– Витег! – облегченно выдохнул я. – Нужно уходить, как можно глубже!
– Духам смешно с твоих страхов, хех…
– Ты не понимаешь?! Нас бомбят баллистическими ракетами! Это тебе не танцы с бубном!
Шаман разразился кашляющим смехом. Затем сказал:
– Ты понравился духам. Ты хорошо убивал плохих зверей, воин!
Третий удар шарахнул гораздо ближе. Застонала земля, стало невыносимо жарко.
– Бежим!
Но шаман даже ухом не повел.
– Духи не хотят прекращать веселье!
Гул нарастает, гудит даже черепная кость, сверху посыпались обломки. Это конец.
– А ты хочешь продолжить, воин?
– Да!!!

Витег протянул резную трубку.
Терять больше нечего.
Я сделал резкую затяжку за секунду до того, как раскаленный туннель схлопнулся, как алчная пасть.
Кандалакша вскипела в миллионах градусов атомного пламени.
А я… умер?
Но как я вижу весь этот ад?
Километровые «грибы», пылающие леса, кипящее море?
Как?!

***

Сквозь надрывный вой и плачь мироздания пробилась мелодия. Словно духовой оркестр. Ангелы трубят в свои трубы что ли? Стал вслушиваться. Полетел на ритмичный звук, который сделался громче, заполняя сознание. Я узнаю мотив… это же… Ленинград! Серега Шнуров встречает меня с того света! Мелькающие вспышки слились в картинку. Шнур, отплясывает и беснуется на стене, хрипя в микрофон. Но картинка уменьшилась, превращаясь в прямоугольник, рядом с которым краснеет значок YouTube. Блин, как так?! Помотал головой, которая тут же взорвалась болью. Болит, значит, я не распался на атомы?

Мой комп, мой стол, кресло. Посмотрел под ноги. Ковер на месте. Я в Схроне? Зрение окончательно вернулось, стол уставлен пустыми банками из-под пива. Одна опрокинулась, липкая лужа под клавиатурой. Не знаю, как это сделал чертов шаман, но я жив, бляха! Сняв грохочущие наушники, потянулся. Поднялся с кресла и снова сел, разинув рот. Окно. У меня в Схроне не было окон…

Шатаясь, прошел через комнату. За окном светится ночной Петрозаводск. Открыл створки. В ноздри ударили запахи лета, молодой листвы и недавно прошедшего ливня. Я дома. В своей квартире. Башку ломит, во рту сушняк… вот же я перебрал вчера. Вчера? Так это был сон? Под окном прошелестела шинами тачка, гремя музоном.

Присев на подоконник, закурил. В памяти прокручиваются эпизоды этого прикольного реалистичного сна. Атомная война, Схрон, сенатор Маккейн, вылазки, дед Егорыч, фашист Ульрих, бои с деревенскими, пендостанский полковник, арена жести, оккупированная Кандалакша, воздушная атака с параплана, «Сайга», верный револьвер, киборг Стас Михайлов, занудный айтишник и безбашенный десантник… Чего только не приснится с бодунища… Ну так это же зашибись! Мир не погиб, Апокалипсис не случился. Это был просто сон… А Лена? Сердце тоскливо екнуло.

Стоп! Надо понять, все приснилось, или шаман действительно запульнул меня в прошлое? Он ведь уже проделывал такой трюк. Тогда я тоже курил какую-то дрянь. Щелчком выкинув недокуренную сигарету, спрыгнул с подоконника. Который сейчас год? Метнувшись к компу, остановил концерт Ленинграда. Открыл календарь. Бля! До БП – два года!

Еще до всей хуйни, до встречи со Стасом, получается? До моей подготовки? Я посмотрел на свои руки. И куда только делась моя крутая мускулатура? Санек, ты погнал! Ты никогда не занимался спортом! Это просто сон, просто сон… нет. Нужно какое-то доказательство… Лена. Как там ее фамилия? Ветошкина! Точняк!

Открыв ВК, забил в поиск имя и фамилию. Пока грузилась страница, откупорил еще пивчанского. Поиск выдал несколько сотен имен. Так, забьем Петрозаводск… На экране появились три Лены Ветошкиных. Зайдя в каждый аккаунт, проверил каждое фото. Все не то. Одной 44, другой 37, а третьей 12. Ни одна не похожа на мою рыжую красотку. Еще полчаса я пытал и мучил Вконтакте. Бесполезно. Значит, все-таки, сон…

Блять, нет! Надо отправиться в Карелию и попробовать найти немецкий ДОТ, который я переделал в комфортное убежище. Да, это будет стопудовым доказательством. Как узнать наверняка и сейчас? Мой взгляд остановился на стареньком «Самсунге». Перед глазами возникла коробочка с тройками и семерками на борту. И рокочущий голос Вована: «Номер как у телефона моего, только восьмерку подрисовать…»

Подпрыгнув, как ужаленный, схватил мобильник. Сука, разряжено! Где зарядка? Я принялся носиться по комнате, перерывая все верх дном. Отыскал на своем обычном месте, возле тахты. Подпрыгиваю в нетерпении, наблюдая, как лениво грузится чертов гаджет. Наконец, экран засветился. Два пятнадцать ночи. Пох! Позвоню прямо сейчас!

Чертыхаясь, набрал намертво впечатавшийся в память номер. Только б не «абонент не абонент»… Есть соединение! Туууууууууу... Ладони вспотели… Тууууууууу… Закусил губу, чтобы не тряслась челюсть... Туууууууу... Тууууууу… Щелк! Волосы зашевелились, мурашки по спине. На том конце сняли трубку.

Конец второй книги.
©Александр Шишковчук Октябрь 2017 – июнь 2018

Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

К вечеру лютая ярость атомной зимы заставила искать укрытие. Наш караван из пяти оленьих упряжек не достиг цели – славного города Кандалакши. Сто лет бы его не видать. Забившись в густую чащу, где не так терзают порывы безжалостных ветров, разбили лагерь. От пендосов, вроде, оторвались, но десантура выставил дозор – вооруженных луками сектантов с глазами, вытаращенными от постоянного передоза семками.

– Сук, заточить бы ща ченить… – проворчал Вован, присаживаясь возле костра. – В коробочке НЗ был, сгорел, нах!

Я промолчал, мрачно глядя в танцующие языки пламени. У меня тоже не осталось еды. Совсем ничего не осталось. Под курткой заворочалась Зюзя. Надо хоть ее покормить. Расковырял ножом кору бревна, на котором сижу, отыскал несколько личинок.

– Охуеть, бля! Жаба, нах! – воскликнул ВДВ. – Жирная, ска! Давай-ка, братка, ее сюда, нах!
– Зачем? – не понял я.
– На вертел, епта!
– Нет! – Я спрятал Зюзю обратно в карман.
– Да я шучу, нах! Я ж не зверь, ебать. Вижу, дорога тебе животина эта.
– А что, у этих нет еды? – Кивнул на соседний костер, где орудуют веганы.
Вован презрительно скривил рожу:
– Нах мне така жратва, бля! Орешки, сука, репка, морква ебучая, травки… да в рот я ебал! Оленя чтоль вальнуть одного? Вон тот хуево бежал седня. Шашлык бы заебашили…

Тут я вспомнил, что в подсумке есть пара банок тушняка, которые прихватил впопыхах во время бегства из Схрона.

– Заебок, нах! – проорал Вован, увидав ништяки. – Ты, блять, пошукай там. Может еще чо отыщется?
– Нет, дружище, водяры нет, – вздохнул я, вспоминая оставленный в пещере рюкзак.

Жаль не забрали старика-Егорыча, но логово десантника оказалось отрезано амерскими войсками. Ничего, дед не пропадет, в этом стопудово можно быть уверенным. Или спрячется в пещере, или, что более вероятно, затаится в лесу. Пендосы явно не досчитаются нескольких часовых этой ночью.

– Эй, гоп-стоп-зелень! – крикнул Вован, помешивая в котелке тушенку с еловыми иглами. – Мяска хотите, нах?! Ы-гы-гы-гы!

Коренастый кришнаит, фыркнув, откусил пучок то ли укропа, то ли сельдерея и принялся с ненавистью пережевывать.

– Вован… – сказал я.
– Че, нах?
– Почему ты такой веселый?
– Ну так, ептать, другану на подмогу пришел! Хуле не радоваться-то?
– Спасибо тебе, Вован. Реально. Выручил в последний момент. Ты как знал.
– Да я и не знал, епта! Пиздец, ты чем напоил меня тогда?! Эт полный нахуй пиздос чо было, бля! Ебать, ебать… – Десантник помотал башней, словно прогоняя кошмарный сон. – Очнулся. Ебать мой хуй, полгорода в дрова, нах, другая половина горит еще. А эти зеленые мудаки на руках меня, значит, качают. Амеров-то мы выбили, оказываца! Вот такие дела, братка. Димон, жирный кабанина такой, ну главный у зелени, мне грит. Типа, давай Вован, люди тя уважают, кароч. Будешь теперь здеся главный, нах! Я грю, ну нихуя, заебись, нах! Кароч, порядок терь навожу там, дома отстраиваем. Это ж, я, типа, там руку приложил. Ток амеров, кароч, не всех наебнули. Часть съеблась в лес, нах. Ну ты сам в курсе, епт. Я, кароч, как нашел на складах коробочку, давай посты объезжать, да проверять. С Юрасом, землица ему пухом. Шоб, стало быть, атаку не проебсти. А тут дедок такой бомжеватый – хуяк! Вот тока что его тут не было! Грит мне, спасай, короч, Санька, тебя, то бишь, получается.
– Шаман?! – Сердце мое резко заколотилось.
– Эт я в душе не ебу, кто, блять, он по профессии. Витьком, кажись, назвался. А я про тя уж и забыл, нах! Думал, ща дома братка, Ленусика шпехает, бля, тудым-сюдым, гы-гы-гы… а хер этот старый грит, что помощь тебе требуется основательная, нах! Ну, я хлопцев по коням и погнали нах! Десантура своих не бросает! – Последние слова он буквально проорал, хлопнув себя в грудь.
– А где этот старик? – спросил я, думая в этот момент о Лене. Если кто и может ее разбудить, так только шаман.
– Да он как появился, так и проебался! Хуйня! Главное, выручил тя, братуха! – Он снял котелок. – Бля, сука! Точно нету ничо под горячее? Ладно, нах! Приедем в город мой, угощу тя по-царски, раскатаем поляну, нах! А знаешь, каких Диман шмар пиздатых подогнал? Ы-ы-ы!

Я решил немного остудить Вованово веселье:
– У меня есть новость. Очень нехорошая.
– Че, трипак цепанул?
– Да, блять, нет! Полковник Уайт, до того как получил в пасть стрелу, проболтался кое о чем. Через неделю весь район накроет гребаными «Трайдентами»! Нужно срочно валить и уводить людей, как можно дальше!
Вован замер с недонесенной ко рту ложкой.
– Че, блять, еще за «Трайденты», нах?
– Баллистические ракеты морского базирования с ядерными боеголовками. Видимо, какая-то подлодка у них еще на ходу.
– Блять, хуево! Только жизнь начала налаживаться, нах!
– Но есть и хорошая новость. Скоро здесь будет наша армия.
– Неужели, нах!
– Да, две мотострелковые бригады.

На лице Вована отразился шторм эмоций. Но нельзя понять, обрадовался или огорчился могучий десантник.

– Они должны помочь с эвакуацией, – сказал я.
– Заебись, хуле, может, хоть щас возмут в ряды доблестной и несокрушимой, нах. Жаль, канеш, что не десантные войска. Ну да хуй с ним! Научу пехтуру, как воевать надо! О, глянь-ка, стихает, кажись?

И впрямь, погода слега угомонилась. Больше не гнутся и не трещат вековые деревья, небо расчистилось, в разрывах облаков появилась луна. Быстро доев, свернули лагерь, и резвые олени понесли наш отряд в сторону Кандалакши.

Может, удастся снова встретить шамана и рассказать о своей небольшой проблеме? Сам я попрошу у Вована какой-нибудь транспорт. Надо предупредить Егорыча, вывезти Лену. И семью Валеры. Хотя их бункер, наверняка выдержит ядерный удар.

***

Сколько раз обещал не возвращаться, но вот судьба снова привела в этот городок. Несмотря на разруху, выщербленные пулями стены, обвалившиеся кровли и выбитые стекла, в освобожденной от американской оккупации Кандалакше витает настроение весны, позитива, надежды на светлое будущее, воодушевление. Всюду снуют возбужденные улыбчивые горожане, стучат молотки, перфораторы, гудят краны, сигналят грузовики, везущие материал на многочисленные ремонты и стройки. Эти люди еще не знают, что через неделю их труды, их жилища и надежды будут сметены термоядерным штормом.

Нас накормили вкусной горячей ухой в забегаловке возле рынка. Хозяин, шустрый плотный армянин, принялся выставлять на стол и другие морские деликатесы, завернутые в свежий лаваш. Вытащил чудом переживший БП коньяк из винограда, выращенного в предгорьях Арарата. Понятно, для него это бесплатная реклама заведения. У входа собралась толпа, в окна заглядывают любопытные горожане, наблюдая, как мы едим. Точнее, как ест Вован.

Кстати, семки до сих пор в ходу. Говорят, это временно. Просто ничего лучше пока не придумано. Но Спаун обещал открыть печатный станок и выпустить нормальную валюту. Похоже, я присутствую при зарождении нового государства. Посмотрим, что скажет на это командование. Хотя главное – увезти людей в безопасное место. Или хотя бы предупредить.

Во время трапезы мы все перетерли с Вованом. Надо вечером устроить совещание и обсудить варианты эвакуации. А на следующий день, собрав народ на стадионе, объявить неприятную новость. На том и порешили. Десантник отправился разыскивать Белого Брахму, а я решил прогуляться по городу. Времени свободного еще дофига. Найду, может, какой-то транспорт.

Ноги сами вынесли в порт. Вмерзшие в лед корабли теперь охраняют не пендосы, а сектанты и народные ополченцы. Поглядывают недобро. Но я не собираюсь ползать по сухогрузам в поисках ништяков. Остановившись у дальнего пирса, закурил. После гребаных пещер и непролазных лесов глаз радуется открывшимся просторам залива. Даже солнце вылезло из-за туч, приветствуя одинокого выживальщика. Придет ли, наконец, весна, растает ли многометровый лед в этом году?

Кое-что в небе привлекло мое внимание. Напряг свое зоркое, как у ястреба, зрение. Не может быть! Самолет! Поблескивая солнечными бликами, он скользит среди облачных холмов, то появляясь, то исчезая. Хм, надо предупредить. Странно, что звук не слышен. Приглядевшись внимательнее, я понял, что это за аппарат. Беспилотник. Точно. Вон и крылья размашистые, как у планера, и скорость не очень большая. Чего он тут кружит? Из «Сайги» не достать, надо предупредить Вована.

Собравшись бежать, оглядел еще раз ледяной горизонт. Мое сердце замерло. С кораблей послышались крики дозорных. Они тоже увидели это. Танки. Десятка два. Еще какой-то транспорт помельче. Захотелось петь и кричать. Это могут быть только наши! Кто же еще?

***

Сегодня должен быть суд. Третий день сижу в камере в компании вегана по имени Славик. Он уже успел вынести мозг рассказами о карме, перерождениях и здоровом образе жизни. Похоже, его не волнует, что будет с нами. В отличие от меня. Не знаю, где Вован и что со Спауном. Скорей всего, ими занимаются другие следователи.

Город тепло встретил армию Российской Федерации. Суровых солдат, вооруженных новейшими версиями АК, носили на руках. Люди вытаскивали на улицы столы и последние припасы. Многие плакали. Две колонны Т-72 чинно вползли в город и заняли позиции на ключевых точках. Возле стадиона образовался стихийный митинг. Генерал с обветренным лицом приветствовал народ, что-то вещая в микрофон. Всем лицам старше шестнадцати лет предписывалось явиться на сборный пункт, который начнет работу завтра. Я разглядел на трибуне и Вована. Он где-то успел раздобыть новый десантный берет. Хотел пробиться к ним, но стояла ужасная давка. Что ж, надеюсь, Вован ввел командование в курс дела. Над нами все еще, как дамоклов меч, висит угроза ракетного удара.

На следующий день прибыл на сборный пункт. Думал встретить там Вована. Не встретил. Зато угодил в лапы военной полиции. Они сразу мной заинтересовались. Не знаю, может рожа моя не понравилась, хотя старался улыбаться. Все-таки сбылась мечта – смогу, наконец, послужить родине.

Начались бесконечные допросы. Следователь с колючим пронизывающим взглядом раз за разом спрашивал одно и то же. По какой причине уклонялся от службы? Состоял ли в незаконных бандформированиях или на службе оккупационных войск США? Почему занимался мародерством? Откуда револьвер? И так по кругу в разных вариациях.

Естественно, всей правды я не раскрыл. Стоял на своем варианте событий. Мол, когда началась ядреная война, ходил по Карелии в турпоход. Карабин – на всякий случай. Потом, когда пришли амеры, партизанил, участвовал в сопротивлении врагу. Следователь усмехался, кивал и что-то писал на бумажных листах. Поскорей бы закончилась эта канитель. Когда, блин, они поймут, что я герой войны, а не бандит и не предатель?

***

Заседание прошло быстро. Судья в погонах подполковника, зевая, выслушал мои сбивчивые оправдания. Особо я сделал упор на то, что готов преданно служить Родине. А потом начали вводить свидетелей, и стало ясно - попал конкретно. Таня с рыбзавода поведала, что я ворвался в квартиру, затем изнасиловал, а потом убил ее мужа Бориса. Точнее – ее изнасиловал, а мужа убил. Хотя, его прикончила Маша. Кстати, она выступила следующая. Мол, домогался и ее, убил деда. Вранье! И, наконец, Альбина. Когда она успела сюда притащиться? Эта шлюха сообщила в подробностях, как я напал на деревню, убивал селян, а ее взял в заложницы, лупил, издевался и заставлял заниматься сексом в извращенной форме.

Я сидел на скамье, хватая ртом воздух, не в силах поверить в происходящий бред. Это не должно закончиться так! Почему?! Судья, поднявшись, зачитал обвинительный приговор. Ввиду таких-то и таких-то обстоятельств… подсудимый такой-то… согласно статьям… по сумме совершенных злодеяний… по закону военного времени…

Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

Несмотря на боль от потери самого близкого человека, я не ощутил внутреннее опустошение. Наоборот, по венам бегут сладостные импульсы свободы. Не надо теперь ни за кого переживать, оглядываться. У меня словно руки развязаны. Могу делать, что хочу. О, да! И я буду это делать – мочить вражин днем и ночью, пока не перебью всех до единого. К черту осторожность, к черту скрытность и опасения за Схрон. Теперь я бомж. Но дьявольски опасный, вооруженный и переполненный кипящей злостью.

За несколько часов добрались к логову Вована. Можно было и быстрее, однако Егорыч, хоть и держался бодрячком, но прыть свою растерял. Скинув со своих мощных плеч оружие – пулемет, пару «шмайсеров», ленты с патронами, «Сайгу» и рюкзак, – осмотрел деда. Бинты снова напитались кровью, но вроде не сильно. Пожалуй, надо сделать привал.

Старче уселся на укрытый шкурой валун и принялся сыпать советами, пока я разводил костер. Как поленья класть, как разжигать. Чем изрядно подзаебал. Но из уважения к возрасту ничего не отвечаю. Поставив на огонь котелок, порылся в Вовановском барахле. Вскоре отыскалась заначка – пять пузырей водки. Дал один деду, пусть подлечится. Остальные убрал в рюкзак.

Пока варится каша с тушняком, решил выбраться наружу, осмотреться. Колючий воздух ядерной зимы наполнил мои суровые легкие восхитительной свежестью. Перешагнув обглоданный волками труп ублюдка-Деревяшки, направился к речке. Тут и там из-под снега торчат и другие останки. Славно я тогда всыпал пендосне. Улыбнувшись теплым воспоминаниям, закурил. Где-то здесь оружие заныкано амерское. Сначала хотел поискать, но, подумав, махнул рукой. Все не утащить.

Вообще, планирую сперва доставить Егорыча до хаты, а потом начать кровавую сессию. И армия скоро должна подтянуться. Вольюсь в ее славные ряды. Стану боевым командиром. За свои заслуги перед отечеством, скорей всего, получу офицерскую должность. А что, буду командовать каким-нибудь элитным подразделением, обучать солдат навыкам выживания и тактики. У меня ведь большой опыт в этом вопросе.

Из-за деревьев показалась река. Я остановился. Не стоит выходить на открытое пространство, подсказала моя паранойя. Желудок алчно заурчал. Тихо-тихо… сейчас похаваем кашки, накатим под горячее… В этот момент слух уловил звук двигателя, а зоркий взгляд зафиксировал движущуюся точку вдали. Что за херота, блин, едет? Вроде, не быстро. Н-да, обед откладывается, походу…

Закинув за спину «Сайгу», помчался со всей прытью. Дед прервал боевую песню, когда я ворвался в пещеру.

– Шо, супостаты?! – гаркнул он.
– Да, едет кто-то по речке!
– Впередь, в атаку! – Егорыч схватил трехлинейку, но тут же сморщился от боли.
– Отдыхай, старче! Ты свое отвоевал, за кашей лучше присмотри!

Укомплектовав деда парой гранат на всякий случай, я схватил пулемет и полетел обратно. Огонь боевой ярости заполыхал в груди. Примчавшись на место, упал в снег между двух сосен. Поправил сошки, проверил обзор, пулеметную ленту. Ништяк.

Неведомый транспорт уже ближе. И не один. Пеших – десятка три. Когда расстояние еще сократилось, я тихо выругался. Это же мои аэросани, блин! Значит, эти гандоны едут из Схрона с моим, сука, добром. Выходит, не всех прикончила радиация? Возможно, амеры закрыли камеру, остановив смертоносное излучение. Да только забыли они про смертоносного Санька. Давайте, ближе, ближе…

Пятьсот метров, триста, двести пятьдесят… лежу не шевелясь, лишь палец ласкает гашетку. Ха, да это же не пендосы! Теперь можно разглядеть тулупы, ушанки и косматые бороды деревенских мародеров. Везут добычу к себе. Аэросани неспешно катятся, объезжая промоины и вмерзшие в лед камни. Бандюки беспечно шагают толпой, берданки болтаются на шее или за спиной. Веселятся, передавая друг другу бутылки с пивом. С моим пивом!

Совсем рядом, метров сто… БА-БА-БА-БАХ! Получайте, твари! БА-БА-БА-БАХ! Плавно повел хищно дергающийся ствол справа налево и обратно. Аэросани рванули было вперед. Меткая очередь. Аппарат задымился, пошел юзом, винтом рубя в капусту не успевших отскочить бородачей. Полминуты – и от кодлы ничего не осталось. Лишь подергивающиеся недобитки. Пара коротких очередей, наступила тишина.

Оставив устало дымящийся пулемет, я вскочил и бросился вперед, тактически вскинув «Сайгу». Где-то поблизости могут быть амеры. Счетчик Гейгера на поясе неприятно застрекотал, когда я начал обходить мертвые тела, направляясь к аэросаням. Упыри вонючие.

Приблизился к аппарату. Может, удастся спасти часть припасов? Но где их прятать? Да и радиация… Пендосы не дураки, раз позволили местным забрать пораженные излучением продукты. Тем не менее, подошел к иссеченному пулями корпусу. Неожиданно дверца распахнулась.

Мое суровое от невзгод лицо растянулось в счастливой улыбке. Надо же! Кого я вижу! На красный от крови лед, шатаясь вывалился Карлович. Выглядит не важно. Дорогое пальто нараспашку, остатки седых волос на воротнике, харя в струпьях. Понятно, жрал, небось, больше всех мой тушняк.

– Здарово, Председатель! – произнес я.
– Вы-ы-ы-ш-ш-шивальщик-к-к?.. – Карлович затрясся, будто в припадке, и неожиданно закашлялся. Его согнуло пополам. Из мерзкой пасти хлынула рвота.
– БЫДЫЩ! – рявкнула «Сайга».
– ААААААААААААААААААААААААААА!!! – разнеслось на весь лес.

Заряд картечи отстрелил жирную ногу ублюдка. ДЫЩЬ! Минус рука. Медленно обошел, с удовольствием наблюдая за страданиями этого козла. От выстрела в брюхо меня чуть не забрызгало взметнувшимися потрохами, но я ловко увернулся. Направив ствол карабина в лоб, нажал спуск. Мозги и половину черепной коробки разбросало в радиусе трех метров. Ништяк. Бывают и у выживальщиков радостные минуты.

Но не успел я насладиться победой и наполнить никотином легкие, как… Вжиу! Бля, по мне стреляют! Вжиу-вжиу! Коварный свист совсем рядом. Тактическим броском метнулся за аэросани. БАМС! ДЗИНЬ! ТРЯМС! Осколки обшивки посыпались на голову. Откуда лупят-то?!

Я прополз и высунулся с другой стороны. Все стихло. Быстро перезарядил карабин. Слабый ветерок донес возгласы. Пендосы, чтоб их! Блин, и пулемет далеко. Снова выглянул. Тут же замолотили сразу из нескольких стволов. Зато успел разглядеть, откуда стреляют. Гады подошли под прикрытием леса. Херовая ситуация. Сейчас по-любому обойдут! А до берега несколько десятков метров.

Дождавшись затишья, я выскочил с другой стороны и послал серию выстрелов по прибрежным кустам. Воздух вокруг вскипел, жесткая ответка заставила укрыться, сжаться за хлипким корпусом. Бля…

– Гоу! Гоу!
Выходят на реку, непрерывно обрабатывая мою позицию. Где же дед? Неужели не слышит пальбу? Но что он сделает один, раненый?.. Я вытащил из подсумка тяжелую немецкую гранату. Хрен они меня возьмут живым. Прощай, этот прекрасный мир! Пусть только подойдут ближе, может, заберу нескольких на тот свет… жаль только Зюзю, которая сидит во внутреннем кармане. Пострадает ни за что, бедная амфибия.

Вдруг все стихло. Раздался знакомый властный голос:

– Говорит Уайт! Я знаю, это ты, Санек! Бросай оружие!
– Иди и возьми его сам, ублюдок пендосский! – крикнул я.
– Я понимаю твои чувства, Санек! Но давай прекратим кровопролитие!
– Что ты хочешь?
– Я хочу мира! Правда!
– Поэтому ты разграбил мое убежище?!
– Санек, послушай…

В этот момент я высунулся и опустошил магазин в яростном порыве. Но только нырнул обратно, мощный удар выбил оружие из рук. Бля! Как они успели подкрасться?! Рожа пендоса укутана теплым платком, глаза под тактическими очками контролируют каждое движение. Он покачал головой, когда моя рука потянулась к оставленной на снегу гранате.

Подбежало еще несколько солдат. Рывком подняли. Скрутили быстро, умело. Револьвер перекочевал во вражеские лапы вместе с карабином. Содрали разгрузку. Откидывая ботинками ошметки деревенских олухов, твердой походкой ко мне шагает полковник Уайт собственной персоной. В глазах помимо огонька победителя что-то еще. Сочувствие? Не думаю…

***

– Санек, я на твоей стороне, – доверительно произнес Уайт, – не надо глядеть на меня и моих ребят, как на врагов. Мы все в одной лодке. Все хотим выжить. Так что, поговорим? Как добрые друзья.

Перед моим взором пронеслись лица Валеры, Стаса Михайлова, Лены…
– Не о чем нам с тобой разговаривать, лживая скотина!
Полковник грустно покачал головой.
– А ведь этот район специально не бомбили. Что-то скрыто там, – он топнул ботинком, – в недрах земли! Расскажи, Александр, ради чего мы здесь? Как это найти? Я же вижу, ты что-то знаешь…

Я обвел взглядом окрестности, отовсюду стекаются группы пендосов. Честно говоря, мне ничего не остается, кроме как тянуть время. А в пещерах будет возможность скрыться от этих тупорылых янки. Доберусь до бункера Ульриха и нашпигую пулями ублюдков, топчущих нашу землю.

– Ладно… хорошо… твоя взяла, Уайт, – ответил я. – Здесь неподалеку пещера. В ней база нацистов. Какая-то секретная биолаборатория.
– Что? Нацистов?
– Да, со времен Второй мировой.
– Я ведь хотел по-хорошему, а ты за дураков нас держишь, – вздохнул полковник.
– Могу отвести, если не веришь…

– Дай сюда! – Уайт забрал у одного из солдат мой револьвер, коротко кивнул.
Удар сзади, лед резко ударил в колени, суставы моих крепких рук пронзила боль, хватка держащих оккупантов усилилась.

Полковник улыбнулся, крутанув барабан. Красиво заиграли блики на хромированном корпусе. Медленно скрипнул курок.
– Твою мать! Говори быстро, сучара! – вдруг заорал он, упирая мне в глаз ствол револьвера. – Что там есть??!!!
– Эй, я же сказал правду! Здесь под землей база фашистов!
– Фашистов?! Фашистов?.. Ты пудришь мне голову этими сказками?! Мы ищем совсем другое, и ты знаешь что! Если через неделю я не выйду на связь и не сообщу об успехе, наша подлодка накроет гребаными, мать их, нюками все в радиусе ста километров! Говори!
– Если скажу, отпустишь?

Полковник убрал револьвер, несколько секунд пристально глядел, а потом неожиданно расхохотался.
– Ты… реально думаешь… что останешься жив, после того, как вы истребили большую часть моих людей? – спросил он, давясь от смеха.
– Это не я, это Ульрих. Ну, тот фашист из подземелий…
– Уах-ха-ха-ха!!!

Короткий свист. ТУНЦ! Хохот резко оборвался. Подняв голову, я увидел стрелу, по самое оперение вонзившуюся в пасть пендосского командира. Солдаты загалдели. Один из держащих меня дико заголосил. Хватка ослабла. Уайт свалился, разбрызгивая кровь, его подхватило несколько рук. Что, блять, тут происходит? Как наглые комары завизжали стрелы, вылетающие из-за деревьев на противоположном берегу.

Солдаты принялись беспорядочно поливать лес, откуда продолжает лететь бесшумная смерть. Я понял, что меня никто не держит, и пригнулся. Не хватало еще попасть под замес. Что это за чингачгуки атакуют? Явно не российская армия. Мой револьвер! Вот он, рядом с трупом Уайта! Пополз на локтях. Вокруг мелькают ноги, стрельба, вопли, один за другим валятся пендосы. Ништяк.

Схватив пушку, тут же вальнул ближайших янки. Остальные, успев перегруппироваться, отходят к другому берегу. А вот и «Сайга». Ништяк. Я привалился спиной к расстрелянному корпусу аэросаней, переводя дух. Хотел перебежать на сторону своих неизвестных спасителей, но непрекращающийся шквал огня остудил этот порыв. Стрелы продолжают вылетать, но вяло, пендосы оказались вне досягаемости.

Неожиданно лед подо мной мелко задрожал. Я услышал набирающий силу рев мотора, а через пару секунд из-за поворота реки выскочила странная гусеничная хуйня. Типа танкетки, не особо в них разбираюсь. Яростно поливая огнем из спаренного пулемета, коробочка помчалась в мою сторону. Деревья и кусты затрещали, валясь под бешеным огнем. Янкесы отступили в лес.

Пока я соображал, сейчас дать деру в спасительную чащу или чуть позже, когда все утихнет, бронемашина подъехала, крутанулась на месте, круша аэросани. Суровые гусеницы в кровавую кашу расплющили полковника. Я только и успел отпрыгнуть в сторону. Амерские пули все еще летят из леса, бессильно звеня по броне чудо-машинки. Пулеметы оглушительно, не переставая, кашляют, методично выкашивая противника.

У кромки леса возникли фигуры в зеленых балахонах с луками. Веганы! Я переполз под защиту брони. Распахнулся боковой люк, две мощные ноги упруго, но массивно, приземлились прямо перед носом. Даже сказать ничего не успел, накачанная рука вздернула мой неслабый организм, как стрела башенного крана.

– Ты хуле разлегся, братка?! – пророкотал знакомый голос.
– Вован!
– В коробочку, нах!

Я, не став медлить, запрыгнул внутрь машины. Лысый чувак в зеленой накидке, кивнул мне, сноровисто меняя пулеметные ленты в башне.

– Привет, Санек! – с водительского кресла улыбнулся Юрик.
– Какая встреча! – уже ничему не удивляясь, ответил я. – Не знал, что ты умеешь водить такие штуки!
– Я же на тракторном заводе работал, все то же самое, в принципе…
– Харэ пиздеть! – заорал с брони десантура. – Эй, зелень, в атаку, нахой!

Юрик задергал рычаги, машина рванула, меня отбросило на лавку. Вован, держась одной рукой, стреляет из АК. Может, и я пригожусь для атаки? Где второй люк? Снаружи мерзко застучали пули. Танкетка завиляла, моя рука вцепилась в поручень. Ну его нахрен, сперва остановимся.

– РПГшник! Юрас, налево нахуй! Налево! – дико заорал десантник. – Уводи ебанаврот!!! Газу, блять!!!

Снаружи ебнуло. Машина качнулась. Юрик, видать, поддал, потому что двигатель взвыл на максимальных оборотах.

– Ебать! – Вован, нырнул внутрь, тряся башкой. – Сука, берет сдуло, блять! Разворачивай, нах!
Над нами снова заработал пулемет. Юрик проорал между очередями:
– Куда?! Я ни черта не вижу!

В этот момент, словно сам Тор хуйнул своим молотом по машине. Спереди брызнули искры, вскрикнул Юрик. Меня приложило башкой об переборку, дьявольский звон в черепе, в глазах задвоилось. Вован что-то орет мне в лицо, но я не слышу. Едкий дым проник в легкие.

– Покинуть борт, нах! – донеслись, наконец, слова десантника. – Юрас, ебать! Хватай его, Санек!!!

Подхватив нашего водителя, выскочили наружу. Веган-пулеметчик помог принять тело. Рожа Юрца сильно обгорела, одежда тлеет и дымится.

– Скажи своим, пусть отходят, лысый! – рыкнул Вовчик.
Веган кивнул, распрямился, чтобы бежать, и тут же несколько пуль подсекли, пронзая зеленый балахон во многих местах. Труп шмякнулся о гусеницу. Мы пригнулись возле разгорающейся танкетки.
– Ебать! – прогудел Вован.
– Блин, валим, щас ебанет! – крикнул я.
– Вижу, нах!
– Саня! – Рука в пузырях ожогов схватила меня за воротник. Юрик сел, хлопая глазами. – Зюзя моя жива?!
– Лежи, дурак, не вставай! – Я пальнул несколько раз в сторону леса, где видны вспышки автоматических винтовок. Патроны, сука, закончились.
– Саня! Что с Зюзей?!

Блин, совсем забыл про жабу! Она же со мной. Дам Юрику лизнуть, все равно тот уже не жилец. Я вытащил Зюзю из внутреннего кармана. Амфибия, вздрагивая от пальбы, поежилась на холодном ветру. В глазах Юрца сверкнули слезы радости. Схватив жабу, он размашисто облизнул пупырчатую спинку.

– Сохрани ее, Санек!
– Ты куда, сиди! – Я спрятал жабу обратно.
– Уходите! – Он поднялся, доставая из-под дубленки катану.

Вокруг головы Юрика возник светящийся вихрь. Бурлящий водоворот силы врывается в центр его лба, жилы и артерии словно вспыхнули изнутри, просвечивая кожу. Я помотал головой. Наверно, вижу это потому что и сам лизал жабу пару раз?

– Стой, нах! – крикнул Вован, перезаряжая автомат. Он хотел ухватить за рукав, но Юрик уже вышел из-за машины. Лед вспыхнул фонтанчиками. ВДВ отпрянул назад.

– Надо уходить, Вован. Юрик отвлечет, – сказал я, глядя, как тот нетвердой походкой идет в сторону леса. Пули свистят вокруг, не причиняя ни малейшего вреда. От взмахов катаны, вихри энергии собираются в древние лабиринты иероглифов. На секунду среди них показался ухмыляющийся в оскале лик Бога Смерти.

– Бля! Ска! – зло сплюнув, Вован отстрелял магазин. – Пустой! Отходим, нах!
– Да… – кивнул я.
В этот момент на спине Юрца вспыхнули красные бутоны. Тело задергалось, а ноги продолжают идти.

Жар от машины стал нестерпимым. Пригнувшись, мы побежали в сторону леса. Лишь на миг я обернулся. Веганы разбегаются, погибая под огнем один за другим. Теперь амеры пошли в атаку, затопали по алому льду. И Юрик врубившись в ряды, не обращая внимания на пули, смертельным вентилятором принялся рубить направо и налево. Под курткой грустно квакнула Зюзя. Да, это красиво. Прощай, Юрец, хоть ты был и гандон, но поступил достойно.

Оглушительный хлопок. Танкетка взорвалась, раскидывая на десятки метров горящие внутренности и обломки.

– Жаль, нах… – печально пробасил Вован, – хорошая, блять, коробочка. Была.
– Пошли, это всего лишь железо, – сказал я.
– Я ж думал, она, блять, счастливая, нах… номер на борту видел?
Я кивнул, припоминая тройки и семерки.
– Восьмерку подрисовать и мой номер мобилы был бы как раз, – хохотнул десантура. Затем вздохнул. – Не успел, бляха…

Пригибаясь от непрестанного шелеста пуль, мы поползли вглубь леса.

***

Остатки войска веганов собрались на поляне, куда вывел меня Вован. Олени в упряжках зафыркали, почуяв запах крови и пороха.

– Ну че, бля?! Больше некого ждать? – спросил десантура.
– Нет… Вован… остальные… все… – выдал запыхавшийся веган. – Амеры на хвосте…
– Съебываем, нах! По коням! Санек, полезай в мою упряжку, епта! – рявкнул Вован и хлестнул поводьями. Олени взвились на дыбы, дико взоржав. Со всей прытью я заскочил в сани и уселся на скамейку.


Продолжение следует...

Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

Схрона больше нет. Результат моих титанических стараний, мои боеприпасы, продукты, медикаменты, мои вещи, книги, комп с любимыми игрушками… мой, бляха, новый унитаз! Теперь ничего этого нет. Все, что строил много лет, кануло в небытие. Да, я предвидел такой вариант в своих тактических планах. И тот факт, что вместо богатой добычи враг получит неминуемую смерть, жаркой искоркой плавит айсберг чудовищной боли в моем сердце.

Внизу первым делом поставил пару растяжек. Пусть лезут, суки. Самые шустрые превратятся в фарш.

– Саша, – всхлипнула Леночка, – куда мы теперь пойдем?
– В бункер Ульриха.
– Йокарный иконостас! – Егорыч смачно схаркнул.
– Не ворчи, Егорыч, – сказал я, – мы нашли там целую гору оружия. Хрен они нас выкурят. Сможем дать полноценный отпор.

Не стал говорить, что продержаться надо не так уж и много. Пока не начнут выпадать волосы и пластами слазить кожа с гребаных пендосов. Еще бы отыскался Михайлов. И не нарваться бы на безумного ниггера в темноте, если тот еще жив. Держу ухо востро.

Когда подходили к недостроенной плантации, позади мощно ухнуло. Заметались меж сталактитов летучие мыши. Лена вскрикнула. Я успокоил ее своей ослепительной улыбкой. Кто-то из ублюдков попал на растяжку. Еще один балл в нашу пользу.

Аккумуляторы давно сели, света на огороде, конечно нет. Грядки представляют собой жалкое зрелище. Кто-то, а точнее, знаю кто, безжалостно истоптал их.

– Ой, смотрите, банан! – воскликнула Лена.
Я направил луч фонаря. Хм, действительно банан. Лежит себе на небольшой пирамидке из камней. Что-то не помню здесь таких сооружений. Девушка протянула руку, намереваясь поднять подозрительный плод.
– Ты шо, не тронь! – крикнул Егорыч

Поздно. В ту же секунду земля ушла из-под ног. Свистнула веревка, гулко прокатился валун. Нас вздернула и обхватила коварная сеть. Всех троих.

– Мамочки!
– Итишкин корень, тьху!
– Тихо! Не дергайтесь! – рявкнул я.

Наш трепыхающийся кокон покачивается метрах в полутора от поверхности. Толково, блин, придумано. Наверняка, это киборг соорудил ловушку для черномазого. Проблема в том, что самостоятельно хрен выберешься. Нас прижала и сдавила чертова сеть. Хорошо хоть Зюзю не размазало.

– Санек, нож достувай! – прохрипел Егорыч.
– Толку-то… сеть металлизированная. И к тому же, ты лежишь на мне!
– Ох, погоди! – дед активно задергался.
– Ай, больно-больно! – закричала Леночка.
– Не голоси, пустая твоя голова! – огрызнулся дед. – Из-за каво сюды угодили?
– Угомонитесь все! – вмешался я. – Это Стасова работа. Сейчас он придет и вытащит нас.
– Шо ишшо за Стас такой? Вот кому накостылеят-то дед!
– Спокойно, Егорыч… о, слышите?

Все замерли. В подземной тиши отчетливо слышна тяжелая поступь отечественного терминатора. Я попытался извернуться, чтобы посмотреть, но не получилось. Конечно, это Стас. Паскудный ниггер не стал бы так топать.

– Здравствуйте, друзья! – пропел артист, появляясь в поле зрения. – Я сделал эту дурацкую ловушку смеха ради. Не думал, что кто-то купится на подобный трюк.
– Стас, привет! Что с Бубой? Поймал эту падлу? – спросил я.
– К сожалению, ответ отрицательный… – пожал плечами киборг.
– Это хреновый ответ! Кстати, рожа-то у тебя восстановилась. Прямо, как на афише.
– Я поглощал, э… биомассу…
– Кого?
– Мертвых мутантов. У меня правда нормальное лицо? Я так и не нашел тут зеркало…
– Ты лучше скажи, откуда, блин, взялся тут банан?!
– Выточил в бункере нацистов из кости мутанта, – пояснил Стас.
– Сымай нас отседова! – рыкнул лесничий, прерывая наш бессмысленный треп.
– Да-да, разумеется, одну минуту, дорогие мои…

Киборг положил немецкий пулемет. И в этот момент… я даже не успел крикнуть, чтобы предупредить… из тьмы, как призрак, возник черножопый! Массивный булыжник в его лапах опустился на хребет Михайлова. Что-то со скрежетом захрустело. Изо рта Стаса посыпались искры. Он резко взмахнул руками, но голый скользкий ниггер ушел от стального захвата. Новый удар пришелся в коленный сустав, робот упал. А Буба принялся скакать вокруг, обрушивая свою каменюку, дробя сервоприводы, разбивая электронику киборга. Как же так, Стас, где были твои сенсоры?

Наконец, отбросив булыжник, он повернулся к нам. Стас подергивается в конвульсиях, в нем что-то вспыхивает, тянет пластиковым дымком.

– Буба убъивац глъюпый робот! – Ниггер утробно расхохотался.
– Ах ты, сука! – колоссальным напряжением мышц пытаюсь дотянуться до револьвера.
– Йа нъе сукъа! Йа офьицер контрразведкъа Мутамба Бубанга! Тъепъерь вы мои, снежки! Хо-хо-хо! – и хищно клацнул зубами.
– Откудова энтот бибизян здеся взялся? – удивленно пробурчал Егорыч. Ну да, я же не рассказал ему.
Ниггер склонился к Стасу, сверкнув ягодицами.

– А я думала он повар! – хмыкнула Лена.
– А ну, отвернись! Не пялься на него! – ревниво произнес я.
– Нельзя что ли?
– Буба повар, дъа, дъа! – Черный распрямился, в руке нож. Видать, забрал его у Стаса.
– Тьху! Срамоту хоть прикрой, бесовское отродье! – прокряхтел Егорыч.
– Вот видишь кого ты пригрела! – прошипел я.

Ниггер стал не спеша приближаться.
– Тебья и тъебя… – указал клинком на меня и деда. – Буба будъет резъать и кушац! Ням-ням!
Вот сволочь, а я еще угощал его ганджубасом!
– А бъелий дзенсина… – черномазый, хохотнув, потряс наливающейся дубинкой. – Буба будъет йебат, хо-хо! А можъет вас всъех сначала йебат?
Он картинно задумался, закатив глаза.
– Нъет! Буба долгъа прятацъа в темнотъа, Буба гальодний!
– Давай, гнида! Один на один! – заорал я. – Слабо?!
– Эээииий! Нъееет… Буба хитрый! – оскалился негр, приблизившись вплотную.
– Ты же цивилизованный человек! Ты же не людоед!
– А кто называц Буба обезьянъа? Расъисты! – Ноздри бешено раздулись, белки глаз с красными прожилками навыкате. – Буба покажъет, чьто бываец с расъстами!

Безумно оскалившись, он приставил нож к моему горлу. Револьвер… мне надо вытащить револьвер. Не успею. Зажмурился, простившись с этим прекрасным миром. Сквозь яростное сопение Бубы, я услышал надсадно астматичное дыхание, а в следующий миг – душераздирающий визг.

Открыв глаза, увидел, торчащую из груди ниггера руку. Буба свалился на грядку, не переставая орать, взрывая пятками торф и песок.

– Шайссе! Грязный унтерменьш! – прогудело существо в оплавленной черной маске.
– По какому праву?! Я гражданьин юэсэй! Расъисты! Аааа!..

Рука в перчатке мелькнула неуловимо быстро, отсекая детородный орган гребаного негрилы, и запихнула прямиком в визжащую пасть. Лена, вздрогнув, отвернулась.

Конечно, я рад столь чудесному спасению, но… Ульрих? Какого хрена? Он издал особый свист, из темноты появились твари несуразные, жуткие. И страшно голодные. Когда раздался звук рвущейся плоти, хруст костей и жадное чавканье, даже я поспешил отвернуться, пока не вывернуло наизнанку.

Снова свист, но уже другой тональности. Мутанты, похватав куски тела Бубы, так же внезапно исчезли в закоулках пещеры. Ульрих медленно повернулся к нам. Егорыч задергался, Леночка тихонько заскулила. Конечно, ниггера-то она не боялась… а этот чокнутый древний немец – само воплощение безумия. Холодно щелкнул МР-38 в его руках.

***
– Ви есть арийская раса. Ви будеть жить! – Очередь перебила веревку, на которой подвешена сеть.

Бамс! Даже на мягкие грядки падать неприятно.
– Данке шон, блять… – простонал я.

Мосинка Егорыча заехала в затылок. Я помог Лене выпутаться и едва успел остановить боевого деда.

– Хэндэ хох, немчура! – стариковские руки быстро передернули затвор.
– Погоди, Егорыч! Он же спас нас! – вмешался я, не дав навести ствол.
– А теперишен убирайтесь из майне лабороториен! – прокаркал Ульрих.
– Не кричи, фашист, – сказал я, – у нас там друг остался. Похоронить бы его нормально…
– Найн!
– Санек… – произнес металлическим голосом киборг, подняв искореженную башку.
– Стасян! Ты живой! – обрадовался я.
– Повреждения критические…
– Фигня! Починим! – присел рядом, понимая, что андроид прав.
– Не порадовать мне больше своих разведенных поклонниц… – Стас Михайлов крякнул, один глаз завращался, как спутник на орбите, под остатками кожи пробегают разряды.
– Даст ист фантастишь! – к нам приблизился Ульрих. – Фюрер быть не прав, русишен мочь делать наукен! Отдайтэ мне этот дас маханизмус!
– Это не механизм, это товарищ! – Я хмуро посмотрел на фрица. – Сможешь починить?
– Ваше наукен уходить много вперед… Ульрих не знать…
– Вот и не лезь, блин!

Пещера вдруг стала наполняться голосами. Чужими.
– Кого ви приводить?! – Ульрих завертел башкой в шлеме.
– Это пендосы, – ответил я, – ну, американцы.
– Шайссе! Янки! Жиды!
– Санек… дай пулемет! Я задержу их, насколько смогу… – речь Стаса становится все неестественней. – А вы… идите…
– А как же «не стреляю по внешним врагам»? – спросил я, вкладывая в его руки суровый MG.
– Программа сбита… критическая ситуация… теперь стреляю! – улыбнулся киборг остатками лицевых мышц.

– Нихт янки! Нихт жиды! Нихт капитулирррн! Всех убивайтен! – Ульрих опять включил свой свисток.
В глубине подземелий радостно взвыли твари. Я схватил «Сайгу».
– Саша! – крикнула Лена.

Я обернулся. Девушка с трудом удерживает заваливающегося Егорыча, который, однако, крепко сжал трехлинейку. Блин, хреново деду, сквозь фуфайку снова пошла кровь.

– Уходи, Санннняяя! – пропел сквозь клацающие зубы киборг.
Подскочив к старику с другой стороны, я подставил свое крепкое плечо.
– Давай, Стас, замочи побольше этих сучар! – крикнул напоследок.
Киборг поднял большой палец.

В дальних коридорах кто-то дико, отчаянно заорал. Ништяк, мутанты открыли счет. Мы побежали, увлекая бессильного деда. Коридоры, галереи, повороты, меандры, гроты и сталактиты замелькали в луче фонаря. А позади, сначала неуверенно, а потом все мощнее и громче зарокотало эхо боя.

***

В зале с пыльными саркофагами, в одном из которых покоится Валера, стоит вязкая тишина. Остановившись, аккуратно усадили старого ветерана. Всю дорогу он беспрестанно матюкался и порывался остаться, прикрывать отход. Пока Лена накладывала новую повязку, я вытащил самогон и хотел плеснуть деду двести грамм для бодрости. Он помотал седой головой. Странно. Что ж, приложусь тогда сам. В «Сталкере» помогало от радиации, хоть и знаю, что бред. Да и не мог я хапнуть летальную дозу в те пару секунд…

– Саша… – сказала вдруг Лена.
– Чего?
– Когда мы вернемся в Схрон?
– Не знаю, дорогая…
– Надо убить этих солдат.
Я нахмурился:
– Если б все было так просто. Мне пришлось вскрыть РИТЭГ… ну, ту хреновину, от которой заряжались аккумуляторы, и где ты сушила белье.
– И? – Она изогнула бровь.
– Теперь там радиация. Боюсь, придется поискать новое убежище.
– Что???
– Зато пендосы все передохнут очень быстро! А чем тебе здесь не нравится, любимая?
– Ты хочешь, чтобы я рожала в этой грязной дыре?! Или под елкой в сугробе?!

Лена закрыла лицо руками, принялась рыдать. Блять, и так херово на душе, а ненаглядная еще мозги ебет. Я сделал очередной добрый глоток и закурил.

– Деда-то угости табачком… – произнес Егорыч, морщась от боли. – А ты, не реви! Неча тут! Меня мать в телеге зимой рожала и ничо! Дурную девку ты выбрал, Санек!
– Хлебни-ка, старче, – сказал я, – надо еще повоевать сегодня. Тушняк могу достать, если закуска нужна.
– Эх, Санька, чует дед, отвоевалси ужо… хде бутылочка моя?
– Анабиозная жидкость? – смекнул я. – Здесь, у Ленки в сумке.
– Давай-ка сюды… дед пару раз хлебнет и до весны поспит, аки косолапый! Глядишь, и рана срастецца!
– Ничего себе, какой продуманный! – хмыкнул я. – Бросаешь, значит, в трудную минуту…
– Никаково уважения к ветеранам!
– Ладно, Егорыч, извини… что-то я погнал действительно… но просьба есть одна. Можешь час-другой повременить с летаргическим сном?
– Шо?
– На вылазку, говорю, сходить надо, посмотреть, сколько гадов осталось. А ты бы покараулил в узком проходе. Вдруг, я не вернусь? Ты уж им всыпешь, я уверен.
– Энто можна! – согласился старик.
– Саша! Что значит «вдруг не вернусь»?
– Все будет нормально, не переживай!

Пружинисто поднявшись, я сбегал в оружейку фрицев. Пополнил запас гранат, не забыв прихватить MG-42. Для деда. Трехлинейка, конечно, легендарная штука, но против массовой атаки ублюдков нет ничего лучше надежного пулемета. Для Лены взял МР-38 и несколько магазинов. Опасно, блин, оставлять ей трещетку, с ее-то суицидальными мыслями, но здесь могут еще бегать твари.

– Жди здесь, никуда не уходи! – велел я, помогая подняться деду.
Лена кивнула и грустно посмотрела глазами, полными слез.
– Все будет нормально, – как мантру, повторил я.

***

Егорыч залег на той стороне узкой расщелины. Я снарядил ему пулемет, оставил несколько сигарет и немного самогона. Сам, сбросив рюкзак, налегке, с одной «Сайгой» помчался по темным коридорам. Каждые сто метров, выключив фонарик, прислушиваюсь. Тихо, как в могиле.

А это и есть могила, Санек, шепнула паранойя. Сколько человек отдали свои жизни в этих сырых подземельях? Лена права, не лучшее место для счастливой семейной жизни. Надо выбираться на поверхность и там уже что-то думать. Может, стать веганом и перебраться к Спауну? Если, конечно, его по дури не прикончил Вован.

Так никого и не встретив, добрался до «плантации». На Ульриха насрать, а киборг, надеюсь, жив. Но открывшаяся панорама прошедшего сражения похоронила и без того ничтожную надежду. Вместо аккуратных грядок обугленная изрытая земля. Трупы мутантов, чьи-то конечности... Стаса Михайлова нашел там же, где и оставил. От него остался лишь расцарапанный пулями металлический остов. Электроника, сервоприводы, биологическая плоть – все выгорело. Но пулемет он так и не выпустил… прощай, киборг!

Иду вперед. Первые трупы амеров. Я отпрянул. Сука! Они в противорадиационных костюмах! Видать, смекнули насчет моего трюка. Шмонать не стоит, по-любому от них фонит не по-детски. Конечно, не на всех была защита. Так вам и надо, уроды!

Здесь же, среди бойни валяется Ульрих в своем дурацком шлеме, напоминающем маску Дарта Вейдера. Ауффидерзеен, чертов немецкий псих. Пулевые отверстия не оставляют сомнений в окончательной смерти фашика. Что ж, одной головной болью меньше.

Пора возвращаться. Пендосы, похоже, отошли. Или было немного тех, кто сунулся за нами в подземелье. Скорей всего, здесь все и остались. Надо возвращаться. Выберемся с Леной через логово Вована. Найти бы для нее спокойное местечко и расквитаться со всеми подонками, что разрушили мою жизнь!

***

Так торопился обратно, что едва не лишился головы. Только и успел укрыться за изгибом коридора, когда ударила злая очередь.

– Егорыч! Отставить! Это Саня! – крикнул я.
Огонь прекратился.
– А, энто ты! Ну, так бы сказал, итишкин корень! – ворчливо ответил старик. – В потемках, поди ж, разбери, хто тама тащицца!
Лесничий, кряхтя, поднялся.
– Тебе полегчало, смотрю?
– Так, энто самое, дед-то самогон твой попивал, покуда ждал… помаленьку. Глядь – а силы-то и вернулися!
– Отлично! – Мысль о том, что дед впадет в сон на пару месяцев, совсем не радовала меня. Кто еще проведет тайными тропами через кордоны пендосских негодяев?

– Лена! Это мы! – предупредил я, когда двинулись обратно. А то еще пальнет, как дед.
Но ответа не последовало.
– Лена!!! – заорал, холодея внутри. – Егорыч! Все тихо было? Никто не стрелял?
– Да, кажися, нет…

Огромными прыжками я понесся в нацистский зал управления. Увидел ее и замер. Лена, закрыв глаза, лежит под пыльным стеклом соседствующего с Валерой саркофага.

– Лена! Блин! Вставай! Что за приколы?! – ударил что есть силы по крышке.
– Эх, ну шо за девка бестолковая… – вздохнул Егорыч, поднимая что-то с пола. – Всю настойку мою выхлебала!
– Блять!!! Как так? – Я с ужасом поглядел на потертую бутыль в руке старика. – Когда она проснется?!
– Кто ж знает. Нельзя стоко зараз пить! Мож, через полгода, а мож, через десять годов…
– Как ее разбудить?! Говори!
– Ну, энто только Витег, наверно могёт…
– Как его найти?
– Хех! Это только ежели он сам того захочет…
– Лена, блин, ну зачем? Зачем?.. – Открыв саркофаг, не стал тормошить. Бесполезно. Лишь отметил отсутствующие пульс и дыхание.

Как страшно прикасаться к холодному телу. А ведь руки еще помнят жаркое тепло ее упругих сисек. Как же теперь наш ребенок? Что с ним будет? Не надо было болтать при ней про это гребаное зелье!

– Ты энто… не кручинься, Санек, – сказал дед, раскуривая сигарету. – Ничего с нею не будет. А у нас делов ешшо много. Пущай спит девка. Заберешь потом, когда проснеццо!..


Продолжение следует...

Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

Глава 96

Лаз, ведущий в бункер Ульриха, встретил обглоданными костями. Помню, здесь мы с Вованом мочили разбежавшихся тварей. А еще я устанавливал две растяжки. Интересно, на месте ли они? Тормознув Бубу, идущего впереди, первым сунулся в лаз. Все стены в засохших ошметках. Ништяк, сработали, значит, ловушки. Друг за другом полезли в тесную стремную расщелину. Трудней всего приходится Стасу Михайлову. Он самый габаритный и плохо гнется.

– Как думаешь, Саня, там есть еще монстры? – нервно спросил Валера.
Я обернулся. Как же нелепо он держит «Вепрь».
– Конечно есть. Кто-то же сожрал останки у входа.
– Мои сканеры не подтверждают наличие живых существ, – вмешался Стас.
– Это не может не радовать! – повеселел камрад.
– А как далеко видят твои сканеры? – спросил я.
– Под землей метров на сто, – признался певец.
– Бункер нацистов гораздо больше.
– О май гад! – встрепенулся ниггер. – Тъи сказъац нацъист бункер?! О, мазафака… Буба так и зналь!
– Не бойся, нига, они давно мертвы, – успокоил я.

Вскоре оказались в первом зале. Свет не горит. Но мы быстро отыскали тумблеры резервного питания. Точнее, это Валера их обнаружил, проявив технические знания. А также знание немецкого, которое почерпнул от любимой тещи.

Красный свет залил помещение. Здесь особо ничего не изменилось. Те же саркофаги, частично разбитый пульт управления. И тщательно выскобленные кости приспешников Ульриха, которых я замочил в боевом трансе. Буба, разинув рот, завертел кучерявой башкой.

– Так, предлагаю начать отсюда, – сказал я. – Нужно все тщательно осмотреть.
– Что ищем, господа? – осведомился Михайлов, с хрустом раздавив череп фашиста.
– Оружие, припасы, инструмент. Короче, все, что может быть полезным в хозяйстве.
– Я займусь пультом, – сказал Валера, закидывая за спину винтовку. – Возможно, удастся найти план всех помещений.
– Хорошо. Буба! Чего встал, как баобаб?
– Чито мнъе делац?
– Собирай пока в кучу оружие! – велел я.

Среди костей валяются «шмайсеры», «люггеры» и прочий немецкий хлам, который я так и не разобрал в прошлый раз.

– Санек! – позвал Стас.
– Чего?
– Я обнаружил нишу за этой стеной.
– Что там, не видишь?
– Нет. Идут помехи, что-то глушит.
– Странно, что двери нет… – Я постучал по каменной стене.
– Тут есть какой-то механизм, – сказал киборг. – Можно попытаться открыть.

Вдруг что-то загудело, монолит пришел в движение, как пасть чудовища, распахнулся холодный зев. Я только и успел тактическим прыжком укрыться за пуленепробиваемым корпусом киборга.

– Что ты сделал? – удивился Стас.
– Ничего… – Пожал плечами, опуская «Сайгу».
Опасности, вроде, нет. Противный смех разорвал тишину.
– Чего ты ржешь, очкастый? – крикнул я.
– Испугались? А это я открыл дверь! Ха-ха… Эй! Как ты меня назвал? Может, хватит обзываться?
– Ну, извини! Я же не виноват, что ты очкарик долбанный.
– А ты тупой качок! И я не очкастый, а близорукий!
– Ладно, близорукий, заебал уже со своим нытьем! Пойдем, Стас, глянем, что в этой дыре.
– Там какой-то склад! – подсказал Валера.

Но мы уже шагнули в тайное помещение. Айтишник, конечно, молодец. В кои-то веки оказался полезным. Просто не хочу, чтобы он зазнавался и строил из себя мега-ученого.

– Стас, ты видишь то же, что и я?
– Кажется, тебе крупно повезло, Санек, – кивнул киборг.

Аккуратные стеллажи, а на них десятки, нет, сотни единиц стрелкового оружия! Меня аж в пот прошибло от вида этого сказочного по нынешним временам богатства. Снял с подставки ручной пулемет. Блять, он в масле! Зато, как новенький! Я направился меж рядов, открывая коробки, трогая пулеметные ленты, вскрывая пачки с патронами. Да тут на целую дивизию хватит! Надо только проверить, годно ли для стрельбы.

Надев хозяйственные перчатки с пупырышками, чтобы не испачкаться, взял МР-38, примкнул длинный магазин. Затвор ходит, пружина в норме, патрон досылается. Хотел шмальнуть в стену, но встретив укоризненный взгляд Михайлова, передумал. Срикошетит еще куда-нибудь не туда, сдетонируют боеприпасы и пиздец. Я не настолько дебил, как считает Валера.

Положив на место автомат, не удержался и набил в подсумки ручные немецкие гранаты. Хотя можно будет сделать это потом. Михайлов тем временем закинул за спину АК и взял крупнокалиберный пулемет неизвестной мне модели. Я вздрогнул, когда грозный ствол направился на меня.

– Смотри, какая прелесть, Санек! MG-131! – жутковато улыбнулся киборг. – Можно я возьму его себе?
– Блин, тебя разве не учили, не направлять оружие на человека?
Михайлов захлопал глазами:
– Меня учили как раз обратному. Не волнуйся, он же не заряжен.
– Ладно, бери, – разрешил я, – только на меня больше не направляй, хорошо?
– Договорились! – Он быстро заправил пулеметную ленту и повесил на шею еще несколько.

Сколько богатств таят нацистские подземелья? А еще ведь есть подводная лодка…
– Буба! – позвал я. – Иди сюда!
Он прибежал со скоростью страуса. Дав ниггеру ценные указания, что выносить в первую очередь, сами направились обратно.

Возле пульта Валера что-то переписывает в блокнот. Я подошел и резко хлопнул по плечу.
– Выяснил что-то, близорукий?
Очкарик покосился неодобрительно:
– Много непонятного, дома постараюсь перевести эти надписи.
– Пойдем дальше, осмотрим другие помещения.
– Конечно! Прямо не терпится взглянуть на энергетическую установку! На чем она работает?
– Может, ядерная?
– Вряд ли. У фашистов не было таких технологий. Хотя, в конце Второй Мировой они практически приблизились к созданию атомной бомбы…
– Знаю эту историю. Жаль, наработки фрицев попали к пендосам!

Направились вглубь подземного комплекса. Теперь впереди идет Стас, прикрывая от возможного нападения изголодавшихся по свежей плоти мутантов.
– А ты не боишься оставлять Бубу одного с кучей оружия? – тихо произнес Валера.
– Зря ты так, – сказал я, – ниггер нормальный, я ему доверяю.
– Но он же пендос! А вдруг сбежит?
– Куда ему бежать?
– В Схрон!
– Ну… Лена проинструктирована на этот счет. Сразу пустит пулю в лоб, – соврал я.
Неужто заразился от меня паранойей?
– Не нравится мне это…
– Успокойся, близорукий! Я все продумал. Даже свою «Сайгу» оставлял ему для самозащиты. Кто, по-твоему, будет перетаскивать все эти тонны оружия, если нигера сожрут подземные твари? Ты что ли?
– А зачем тебе столько стволов, Саня?
– Пригодится! – ответил я после секундной паузы.

Машинный зал наполнен звуками работающих агрегатов. Гребаные фрицы. Как они сделали так, что все исправно фурычит восемь десятилетий? Валера тут же побежал осматриваться.

– Стас, тут есть еще скрытые комнаты? – спросил я, закуривая.
Он покрутил башкой.
– Непонятно. Много помех.

Внезапно раздался пронзительный крик. Сигарета выпала изо рта. Валера! Мы с киборгом бросились на звук. Бабахнуло. Нечеловеческий визг. Снова выстрел. Из-за шкафа с оборудованием выпрыгнула скулящая бестия с огромными ушами. Михайлов развернул ствол пулемета.
– Не стрелять! – крикнул я. – Ты тут все разхерачишь!
В следующий миг уродец скрылся за углом.

К нам вышел слегка потрепанный Валера. Очки набекрень, ствол «Вепря» испускает дымок.
– Ты как, дружище? Не ранен? – спросил я.
– Д-да, в-вроде, н-нет…
Какой он все-таки неприспособленный для боевой работы и выживания.
– Попал хоть в мутанта?
Айтишник вяло кивнул.
– Существо направилось в зал управления, – произнес киборг.
– Там же Буба! Идем обратно, мало ли что! – забеспокоился я.
– Давай ты один сходишь? – запротестовал Валера. – А Стас меня подстрахует…
– Что за дела?
– Просто я, кажется, понял, откуда идет энергия! Там есть силовая установка! А эта хреновина, видимо, спала на ней в тепле. Как прыгнет на меня сверху!
– Нельзя разделяться, камрад. Это может плохо кончиться.
– Согласен, – поддержал Михайлов.
– Не переживай, близорукий, добьем эту пакость и сразу вернемся. Изучим тут все.
– Хорошо… – вздохнул айтишник.

Двинулись обратно. Хм, крови не видно. По ходу, не попал очкарик. Сейчас покажу, как нужно стрелять. «Сайга» наперевес, примотанный скотчем фонарь освещает путь. Уверенными тактическими перебежками бегу впереди, заглядывая в каждый закоулок. Все больше терзает беспокойство за Бубу. Тварь не могла убежать куда-то еще. Почему не слышно выстрелов?

Я обернулся. Валера пыхтит прямо за мной, а вот Стас почему-то остановился.
– Эй, железяка, чего ты встал? – прошипел я.
– Минутку, господа. Шнурок развязался. – Поставив у стенки пулемет, он принялся возиться с ботинком.
– Догонишь. Идем, Валерыч!

Первым в зал, залитый красным аварийным светом, шагнул я. И просто обомлел от увиденного. На полу тот самый искореженный мутант с большими ушами. А возле него на корточках сидит Буба. Охренеть, неужели этот пугливый ниггер уработал бестию? Он сунул свои черные лапы в открытую рану мутанта и провел по лицу ладонями, оставляя кровавую маску. Затем начал медленно подниматься, в одной руке немецкий автомат. Что за фигня, почему он без одежды? Да, с такой дубинкой его точно нельзя оставлять с Леной…

– Буба! – воскликнул я. – С тобой все в порядке?
Ниггер открыл глаза, обнажая в улыбке идеальной белизны зубы.
– Буба нашъел, что искать наша армия. Подзъемный объект! Сэр Уайт наградъит Буба медаль!
– А ну брось пушку, черномазый! Руки верх! – Я вскинул карабин, а Валера винтовку.

Утробный хохот вырвался из мускулистой груди, эхом отдаваясь в сводах. И в ту же секунду он откинулся на спину. «Сайга» заговорила в моих руках. Рядом шарахнул «Вепрь». Черный уже на полу. Сухо затрещал МР-38. Пули взвизгнули в опасной близости. Слабый вскрик. Валера! Нет! Камрад пропал из поля зрения, срезанный очередью. Ниггер перекатился за саркофаг, не переставая хохотать.

– Валера, ты живой?! – Не могу повернуться к нему, огнем не давая ублюдочному негру высунуться.
Где, блять, Стас?!
– Валера, держись! – Я быстро сменил опустевший магазин.

Новая очередь. Дзинь! Взорвался единственный освещавший помещение плафон. Наступила тьма. Лишь луч моего фонаря разрезает мрак. Шлепки босых ног. Дал серию выстрелов на звук. Выдернул из разгрузки и метнул гранату. Залег. БА-БАХ! Ударная волна прошла по спине. Хохот ниггера, тает удаляясь. Выжил, сука! Понятно, почему он разделся догола. Чтоб скрыться в темноте!

Булькающий хрип. Я метнулся к Валере. В грудь камрада попало две пули. Наверняка, пробиты легкие. И в животе отверстие. Блин, дружище! Как же так? Тяжелые шаги заставили поднять голову.

– Сраный киборг! Где ты был, сука?! – заорал я.
Михайлов молча склонился к Валере:
– Повреждения несовместимые с жизнью…
– Заткнись! У меня есть аптечка!

Я сорвал рюкзак и стал яростно вытряхивать содержимое. Вот он, футляр аптечки. Бинт! Надо остановить кровь! Как же плохо слушаются руки…

– Саня… кха… кха… – Валера раскашлялся, пуская кровавые пузыри. – Саня…
– Камрад, молчи, молчи! У тебя легкие задеты!
– Кха… – в последний раз булькнул Валера, глаза под стеклами застыли с беспомощным невинным выражением.

Стас поднял голову. Во взгляде машины настоящая человеческая печаль. Я бережно снял больше ненужные очки. Долго смотрю на них, а в голове лишь тоскливая пустота. Наконец, протер бинтом от пятнышек крови и убрал в подсумок. Затем, чуть поколебавшись, прикрыл веки камрада.


Глава 97

Труп Валеры положили в саркофаг. Тяжело лязгнула крышка, грустно щелкнул замок. Спи спокойно, дружище. Теперь твари Ульриха не доберутся и не сожрут мертвое тело камрада. Надеюсь, по крайней мере. Надо, конечно, похоронить по-человечески, но это потом. Сейчас хочу изловить гребаного лживого ублюдочного ниггера! Еще не придумал, что сделаю, но смерть его не будет быстрой. Это я гарантирую.

– Куда он побежал, Стас? Ты чуешь эту обезьяну?
– Темнокожий покинул бункер… – Киборг замер, будто прислушиваясь. – Он движется по пещере!
Я похолодел:
– В какую сторону?!
– В сторону… общий вектор движения к твоему убежищу, Санек.
– Блять! Погнали! Живо!

И я помчался со всей прытью своих неутомимых ног. Позади тяжелая поступь киборга. Мы должны успеть, должны перехватить чернозадого. Вот Лена охренеет, когда из люка вылезет голый скользкий от крови негр. Просто не могу допустить это.

– Главное, Стас, не убивай его сразу! – выкрикнул я на бегу. – Бей по ногам, понял?
– Я все равно не могу ликвидировать его. Моя программа. Я говорил. Только внутренних предателей, изменников Родины.
– А этот гандон, по-твоему, кто?! Мы его, можно сказать, в семью приняли! А он… Валеру… сукаблять!
– Коррекция, – после короткой паузы добавил киборг. – Новая цель добавлена в список задач.

Небезопасно, конечно, бежать сломя голову по темному лабиринту. Сраный негрила может затаиться за любым поворотом. Но я полагаюсь на датчики Стаса Михайлова.

Миновали наш подземный огород, когда андроид бросился на землю и заорал:
– Вижу цель! Он там!
– Где?! – Я тоже перекатился, растянувшись за валуном.

Вместо ответа Михайлов открыл огонь куда-то в угол темного грота. От пулеметного грохота заложило уши.

– Готово, – с довольным видом произнес киборг.
– Убил?!
– Все, как договаривались. Перебиты нижние конечности.
– Спасибо!
– Он твой.

Пружинисто подпрыгнув, рванул вперед. Мой чуткий слух уже восстановился после очереди Стаса, я услышал жалобный скулеж. Да, сука! Сейчас черномазый узнает, что такое жесть! Сейчас познает мучительные пытки с медленным отрезанием конечностей и прочих частей тела. Раскидав поломанные пулями сталагмиты, светанул фонариком и…

– Стас, какого?..
– Числа или хуя? – меланхолично ответил подошедший киборг.
– Это не Буба! – Я вскинул «Сайгу» и четким выстрелом прекратил конвульсии подбитого мутанта.
– Ошибочка вышла. Извиняюсь. Видимо, схожая масса тела… я перепутал.
– Блять! И где теперь эта черная скотина?
– Мои датчики не улавливают поблизости живых организмов.

Гребаная железяка! Вслух я ничего не сказал, хмуро наблюдая, как андроид заправляет новую ленту в пулемет. А черножопый-то совсем не прост, раз обманул сенсоры боевого робота. И тебя он обманул, болван, ехидно шепнула паранойя. Страх за Лену и моего будущего киндера ледяным кинжалом обжег сердце. Решение пришло сразу.

– Короче, делай что хочешь, но поймай черномазого гандона!
– Хорошо… – Стас явно чувствует себя виноватым.
– А мне надо в Схрон.
– Понимаю. Ступай, Санек. Ни о чем не волнуйся. Мимо меня мышь не проскочит.

Бесшумными осторожными перебежками я выбрался к лестнице, ведущей наверх. Ниггер так и не попался к моему глубокому сожалению. Ладно, все равно не жилец он. А сейчас позаботимся в первую очередь о безопасности убежища.

Когда выбрался из люка, силы буквально покинули.
– Саша, это ты? – Ленкин голосок сверху. Услышала, наверно, как захлопнул створку.

Не ответив, я прошел вглубь склада. Сдвинул в сторону пару ящиков. Вытащил пластиковую бутыль самогона. Потом еще несколько. В нише у самой стенки пальцы коснулись холодного стекла. Достал. Обтер от пыли пузатенькую бутылку. «Джек Дениелз». Берег на праздник, не пил. Хоть это и требовало серьезных усилий воли. А теперь столь грустный повод… сорвав пробку, сделал добрый глоток.

Эх, Валера, Валера… Чуть-чуть не дожил до победы. До прихода наших. Теперь ты в лучшем из миров. Занюхал рукавом. Не дождется Фидель своего хозяина, а дети отца… как теперь налаживать освещение подземного огорода? Я сполз по стенке и уселся на коробку с тушняком. Блин, как же так? Только с Валерой мы могли так беззлобно собачиться. И хоть он был дохляк, но мозг работал как надо. И руки золотые… были. Выпил еще, не чувствуя вкуса. Что-то изменилось. Все эти драки, погони, перестрелки – все это было для меня игрой. Веселой увлекательной игрой. И, в конце концов, я доигрался. Подставил под пули товарища. Господи, как сделать так, чтобы все это оказалось дурацким сном?

Так меня и нашла Лена. В дальнем углу кладовой с на четверть полной бутылкой вискаря.

– Саша? Что происходит?
Вытерев глаза, я поднял голову.
– Валера погиб.
– Что? – Лена охнула, схватившись за живот.
Я тут же подскочил. Обнял. Ей же нельзя волноваться. Зачем я сказал?
– Как? – всхлипнула девушка.
– А вот так. Ниггер твой ненаглядный! – Кулаки сжались. – Никакой он не повар! Морпех прожженный, бляха! Выстрелил. Меня чудом не зацепило, а Валеру…
– Не мой это ниггер! – Она резко отстранилась. – Ты сам притащил его в дом!
– Знаю! – зло крикнул я и, залпом осушив, швырнул бутылку в стену. – Знаю! И от этого еще поганей! Надо было сразу пристрелить черную мразь!
Лена снова прижалась, мягко погладила по голове.
– А где Стас? – спросила она?
– Внизу. Ловит ниггера.
– Так Буба живой?!
– Хуюба, блять, – проворчал я. – Да. Сбежал чернозадый.
Не стал посвящать в шокирующие подробности.
– А Стас его точно поймает?
– Конечно. Он же киборг! Знаешь, какие у него сенсоры?
– Мне страшно, Саша…
– Не бойся… здесь мы в полной безопасности.

Подхватив «Сайгу», я направился к запертому на засов люку и накидал сверху с десяток ящиков, чтоб уж наверняка. Затем провел с Леной курс молодого бойца, освежив ее навыки владения оружием. Выбрался наружу, но там все спокойно. Лишь тоскливо воет пурга.

Прошло несколько часов. Стас так и не явился. Периодически спускаюсь вниз, сажусь возле проклятого люка и слушаю. Снизу ни звука. Вскоре Лена увлекла в постель. Да, нужно поспать. Девушка попыталась поласкаться, но я убрал ее руку со своего могучего члена. Не нужно сейчас это. Вроде, поняла, отвернулась на другой бок.

Думал, не усну, однако Морфей поглотил в свою милосердную пучину.

– Вставай, друган! – Кто-то больно пихнул в бок.
– Валера? – Я в недоумении продрал глаза.

Камрад, улыбаясь, стоит возле кровати. Грудь и живот в окровавленных бинтах, но в целом выглядит бодро.

– Крепко спишь, блин, Саня! Еле достучался. Хорошо, Лена впустила.
– Погоди, ей же нельзя поднимать тяжести… – Я поднялся с постели. Ладно хоть тактические трусы на мне. – Но я же видел, как ты… как тебя убили!
– Ну, как видишь, нет! Спасибо Ульриху, подлатал немного, запустил процесс регенерации.
– Ульрих?
– Да, этот нацист, оказывается, нормальный дядька. Он столько мне интересного показал в бункере! Пойдем, я все покажу!

Одевшись, вслед за Валерой спустился на склад. Люк нараспашку, коробки аккуратно составлены рядом. Зюзя меланхолично пялится из своего аквариума. Где же Лена?

– Лена! – позвал я. Наверняка, она где-то здесь, наверху не было ее.
– Саня, ты чего? Пошли! – Камрад положил руку мне на плечо, подталкивая к люку. – Там просто чудесно! Это то, о чем я мечтал всю жизнь! Машины, приборы, техника – этим я могу заниматься бесконечно! И тебе понравится!

Внезапно я услышал глухой стук. Как будто что-то упало наверху.
– Саша, Саша… – И слабый стон.
Дернулся наверх, но тощая рука очкарика стиснула железной хваткой.
– Пусти!
– Но как же подземная оранжерея? Помнишь, как мы мечтали ее построить? Я уже протянул силовой кабель.
– С Леной что-то! Разве не слышишь? Отпусти!
– Эх… ладно… – Он разжал кулак, грустно улыбнулся, поправил очки. – Прощай тогда, Саня…
И шагнул в черный провал.
– Нет! Стой!

Я бросился к люку и увидел скрывающегося во мраке Валеру. Хоп – и нет его! Лишь очки, мелькнув напоследок, растаяли в извечной тьме.

Какой реалистичный сон. Сердце бешено колотится, тишина, все нормально, лежу в своей постели. Наверно, Валера приходил попрощаться со мной. Зачем только звал куда-то? Тут я вздрогнул, вспомнив, что ни в коем случае нельзя идти за покойником, если он зовет во сне. Да ну к черту эту мистику! Хотел уж было прижаться к горячим сиськам Леночки, но рука нащупала лишь остывшее ложе. Вот, блин! Сон как рукой сняло.

Бесшумным тигром взметнулся с постели, хищно вслушиваясь и подмечая детали. На кухне темно. Может, она в туалете? Но свет из-под двери не идет. Тихо, Саня, не стоит параноить. Ты же в Схроне, здесь априори ничто не может угрожать. Напряженные мускулы расслабились. Подхватив, стоящую возле тумбочки «Сайгу», направился разыскивать любимую.

Внизу горит свет. Тихонько спустился по лестнице. Тишина. Так же бесшумно прошел между стеллажей с припасами. Может, Лена выбирает, что из продуктов приготовить мне на завтрак? Краем глаза отметил, что с люком в пещеру все нормально – закрыт. Я обернулся, почувствовав пристальный взгляд. И увидел ее.

Сидит между ящиков с патронами прямо на холодном полу. Руки нежно ласкают мой револьвер, грозный ствол упирается в подбородок. Лицо красное от слез.

– Ленусик, положи эту штуку и пошли спать, – хрипло произнес я, опуская карабин.
– Я не могу… не могу так больше!!! – выкрикнула она.
– Что ты не можешь? В чем проблема? – Сделал плавный шаг-другой.
– Все проблема! Я не чувствую себя в безопасности! Мне страшно! Лучше уж сразу! Бах – и все!
– Дорогая, суицид не выход. Подумай о ребенке.
– Я думаю постоянно! И не хочу, чтобы он жил в этом ужасе и кошмаре! Ни больниц, ни садиков, ни школ! Кем он вырастет? Таким же психом, как ты?!
– Любимая, ужас и кошмар там, за этими стенами. – Еще шажок. – И я не псих. Я забочусь о тебе, о нас. Мой Схрон – самое безопасное место на планете. Наша цель – выживание. Пожалуйста, отдай револьвер.
– Нет! Не подходи! Я сделаю это, клянусь!

Палец ее задрожал на спусковом крючке, горячие капли пота скатились по моим вискам. Нет сомнений, что она сейчас вышибет себе мозги! Как я буду жить без нее? Кто будет готовить вкусные ништяки, делать минеты по утрам и стирать мои тактические шмотки?

БА-БАХ!!!

В ушах зазвенело, помещение наполнилось пороховым дымом. Дико заорав, я метнулся вперед. Истеричный смех и рыдания сотрясают тело девушки. Револьвер на полу. В потолке выбоина. «Куда срикошетила пуля?» – мелькнуло на краю сознания.

– Дура! – Подскочив, от всей души зарядил оплеуху. Вторую, третью… – Успокойся! И запомни! Здесь. Мы. В безопасности!

Миновал день. От Стаса нет вестей. Лена пришла в себя. Вяло шуршит по дому. Заставляю ее пить валерьянку каждые несколько часов. Сам я не нахожу себе места. Чищу оружие, перебираю припасы, разговариваю с Зюзей. Пытался поиграть в комп, но через пять минут выключил. Тошно.

Надо идти вниз. Хоть и чертовски опасно, все равно я должен прояснить ситуацию. Если повезет, помочь киборгу изловить ебучего ниггера. И жестоко расчленить. Но главное, забрать тело Валеры. Отвести к родственникам, похоронить. И семейство, наверно, придется к себе перетащить. Когда придут наши вояки, вряд ли они позволят проживать простым гражданским на секретном объекте.

Только вот как оставить Лену с ее прибабахами? В Схроне дохрена оружия, все не спрячешь. Да и вообще, чтобы самовыпилиться много ума не надо. Достаточно провести бритвой по венам в горячей ванне или просто выйти за порог. Мороз и пурга быстро сделают свое дело. Может, усыпить ее? Вроде, в аптечке еще остались мощные вещества. Нет. Опасно. А вдруг нельзя беременным? Надо почитать инструкцию…

В этот момент в наружную дверь что-то тяжело бахнуло несколько раз. Я вскочил, опрокинув стул. Верный револьвер молниеносно возник в руке. На кухне прекратилось бряцанье посуды.

– Не открывай! – взвизгнула Лена.
Жестом велев не высовываться, я подскочил к выходу.
– Кто там!
– Отворяй, растудыть твою! – раздался приглушенный голос.
– Егорыч, слава богам…

Пощелкав замками, открыл дверь… и едва успел подхватить ввалившегося деда. Борода в сосульках, безумный взгляд, а старенький тулуп пропитан кровью. За спиной пискнула Лена. Говорил же ей не лезть, блин…

– Лена, тащи аптечку! – Я запер дверь. Затем уложил старче прямо на ковер.
– Сюды идуть, окоянные…
– Кто? Говори, Егорыч! Кто идет?!
– Оккупанты клятые… и с деревни бандиты… уходить надобно вам… дед еле дотопал, предупредить хотел… теперь и помереть можно… ты, Санек, с Ленкою уходи, да побыстрей!..

Девушка вернулась с аптечкой. Мы осторожно стянули прострелянный тулуп. Пуля прошла через плечо навылет. Кость, вроде, не задета. Промыли рану, продезинфицировали, я наложил тугую повязку. Да, теперь он долго не сможет хэдшотить…

– Как так, Егорыч? Как тебя зацепило?
– Та все приборы энти клятые! Выследили деда, итишкин корень! Ну шо вы, не слышите что ль? Убирайтеся покуда не поздно!

Услышав слова Егорыча, Лена посмотрела с самодовольным видом, яростно сверкнув глазами. Мол, вот оно, твое самое безопасное место.

– Одевайся! Быстро! – рявкнул я, чтобы пресечь ненужные споры. Видно же, дед не шутит.
– Ты тож ступай, Санек, – тяжко вздохнул старче. – Брось деда…
– Не болтай фигню, старый! На себе потащу!
– Да куды уж там… обуза я для вас.
– Пендосы пытать будут! Ноги целые, идем! – Я поднял Егорыча, накинул тулуп. На ковер упала потертая бутылка.
– Ты деду лучше гранату дай фрицеву, вона у тебя их сколько. Дед щас зелье выпьет да заснет, и шо хош пущай делают. Только перевернут, граната и взорветься. Хоть нескольких окоянных заберет дедушко…
– Да щас! Рано ты помирать собрался! – Забрав бутыль, сунул в сумку, куда Лена уже накидала продуктов на скорую руку. Сама девушка полностью оделась.

Подхватив Егорыча, спустились вниз. Я раскидал коробки, открыл люк. Как же дед полезет? Совсем он плох. Тут пришла идея. Схватив с полки флягу с самогоном, чуть ли не силой влил обжигающий напиток. Подействовало. Бледное лицо старика налилось румянцем, усы встали торчком, в глазах вспыхнула ветеранская злость.

– А ну, дай-ка! – Старче сорвал с моего плеча трехлинейку, которую я тащил. – В атаку! За Родину! А ну пустите, мать вашу!
– Спокойно, Егорыч! Вижу, ты бодрячком!
– Отож!
– Полезай вниз с Леной!
– Так в атаку жеж!..
– Там внизу будет кого атаковать! – прошипел я на ухо, чтобы Лена не слышала. – Давай! Внизу встретимся!
Сверху раздались звуки. Кто-то скребется в дверь!

– Давай, любимая! – Я поцеловал в губы. – Помоги деду спуститься! Увидимся внизу. Никуда не уходите!
– Саша! А ты?..
– Не переживай, – я усмехнулся, – сюрприз хочу оставить этим сукам.
– Но…
В дверь ударило что-то тяжелое. Что-то заорали по-пендосски.
– Валите нахрен! – крикнул я.

Проследил, как дед с Леной скрылись в подземелье. Вихрем пронесся по складу, набивая рюкзак патроном двенадцатого калибра. Удары сверху прекратились. Бля, наверно, взрывчатку заложили… Тут взгляд мой остановился на аквариуме. Зюзя! Иди сюда, малышка, чуть не забыл про тебя. Сунул за пазуху липкую жабу.

Стены тяжело вздрогнули. Ударная волна принесла пыль и дым с верхнего яруса. С полок посыпались инструменты, банки с тушняком, закачались трофейные стволы на подставках.

Суки! Ну, пиздец вам! Сверху топот ног. Я метнулся к лестнице и швырнул наверх немецкую гранату. И сразу еще одну. Грохот, визг осколков и вой врагов порадовали слух. Теперь самое главное. Надеюсь, хватит времени.

Я подскочил к массивной туше РИТЭГА. В лицо ударил жар. Сморщившись, вскрыл крышку капсулы с радиоактивным стронцием. Вроде, не изменилось ничего, но я знаю, в эту секунду фон подскочил в сотню раз. Счетчик Гейгера на поясе жалобно застрекотал, зашкаливая. Неистовым рывком, в доли секунды преодолел расстояние до люка. Интересно, какую дозу я получил? Неважно. Ублюдки получат гораздо больше, пока разберутся.

В последний раз бросив взгляд на родной Схрон, я захлопнул массивную крышку и начал спускаться со всей возможной скоростью.


Продолжение следует...

Схрон. Дневник выживальщика. Книга первая

Глава 92

Суровый ветер с моря разодрал серое полотнище облаков. В свете луны лес воссиял мириадами хрустальных пылинок. Хреново дело. Лыжи, скрипнув, остановились. Сняв налобный фонарь, выключил и убрал в карман. Конечно, проще будет зарисовывать позиции пендосов, но ведь и нас гораздо легче засечь.

За пару часов резвого бега я достиг бункера Валеры. Точнее, резервного командного пункта, присвоенного ушлым айтишником. Трупы пендосов куда-то делись, на гермодвери новый домофон. Что ж, очкастый не сидел сложа руки.

– Выходи, Валера, – сказал я, нажав кнопку, – пора.
– Иду. Погоди пять минут, – донеслось в ответ.

Ладно, подождем. Таким макаром наш четырехглазый друг имеет все шансы на искуплении вины перед боевыми товарищами. Лишь бы не накосячил, блять, в этой вылазке. Я сунул руку за пазуху и достал… нет, не Зюзю. Жабу оставил дома, она еще в прошлый раз, наверное, охренела от моих прыжков, беготни, грохота выстрелов... Фляжка приятно легла в ладонь. Разгоним кровь перед рейдом. Отпив чуть-чуть, грамм сто, закурил.

Вскоре появился Валера.
– Фидель, кыш домой, кыш! Я тебя не беру!
Люк с грохотом захлопнулся, оставляя на той стороне обиженный мяв.
– Что это ты тащишь? – Я поглядел на объемистый рюкзак.
– Кое-что… потом покажу… – Луна ехидно отразилась в линзах его очков.
Опять нарывается, гад. Чую, придется подправить диоптрии.
– Заколебал темнить! – проорал я, как следует, встряхивая камрада за шкварник. – Говори!
– Санек, отпусти! Ты чего, набухался что ли? Совсем крыша едет, прямо как у Вована…
– Ты прав, извини. Что-то бомбануло просто… – В три глубоких затяжки добил сигарету. Нервы ни к черту, блин. Гребаная война…
– Квадрокоптер там у меня, – пояснил Валера.
– Чего?
– Квадрокоптер, ну! Я к нему камеру приделал. Запустим над поселком и все заснимем!
Мы двинулись через лес, снег мягко заскрипел под лыжами.
– Не знал, что у тебя есть такие девайсы.
– Сам сделал, – похвастал айтишник, – у меня ж руки, в отличии от некоторых, не из жопы растут.
– Ну, хоть на что-то сгодишься. Все равно стрелять из своего «Вепря» толком не можешь.
– Стрелять – много ума не надо. А я предпочитаю использовать то, чем наградила меня эволюция – свой острый, как бритва «Джиллет», разум!
Я не стал комментировать эту наглую ложь, только спросил:
– А почему бы отсюда не запустить эту хреновину?
– Радиус действия не очень большой, пару километров.
– Да, маловато. Но это все равно лучше, чем самим лезть в пекло.
– Вот-вот.
– Кстати! – вдруг вспомнил я. – А что со Стасом? Удалось отремонтировать?
– Весь день ковырялся, много непонятного… – признался камрад.
– Твой сверх-разум не справляется?
– Это же киборг! Робот! – взвизгнул он. – Думаешь так просто?
– Ладно, ладно, не мороси. Просто спросил.
– Ну, если восстановить не удастся, проц вытащу, комп себе проапгрейжу. В игрухи хоть поиграю на фулл-настройках.
– Ты еврей, реально.
– Да пошел ты!
– Не боишься под трибунал угодить, когда наши придут?
– За что?
– За порчу государственного имущества, например.
– Да я ж пошутил насчет игр! – Сходу переобулся очкарик.
– Ну-ну…

***

Часа через три, под утро, прибыли на место. Самой деревни, конечно, не видать. Так близко решили не подходить. Но лай собак, возгласы, стук топоров свидетельствуют о том, что народ там активно к чему-то готовится. Возводят оборонительные укрепления, суки. Где Егорыч, интересно? А вдруг его поймали? Да не, старый партизан – бог лесных просторов. Хрен кто его изловит.

– Давай, распаковывай свою приблуду, – велел я.
– Да, площадка подходящая… – Валера поправил очки. – За деревья не зацепится, надеюсь.
– Вот и посмотрим, откуда у тебя руки растут.

Недобро глянув на меня, айтишник принялся доставать из рюкзака все необходимое. Сам, аппарат, ноутбук, аккумуляторы и даже раскладной стульчик. И наконец… ну, ни хрена ж себе! Очки виртуальной реальности!

– Через эту штуку будешь смотреть?
– Конечно! – Валера с довольным видом подключал аппаратуру.
– Ну смотри не обосрись там в небе! – высказал я добрые напутствия.
– Ха! Да у меня в «Вар Тундере» десять тысяч вылетов!
– Ладно, ас, покажи нам класс.
– А шо энто вы туту затеяли, хлопцы!
У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Егорыч подкрался, как всегда, незаметно, словно индеец племени Чероки.
– Привет, старче! – Я убрал от греха подальше фляжку, к которой только что прикладывался.
– Шо энто за безобразие такое вы удумали, ась? – Дед, закинув за спину винтарь, склонился к Валериной технике.
– Воздушная разведка, – ответил я. – Сейчас наш профессор удаленно отснимет деревушку. Если не разъебет, конечно, об первую же сосну.
– Егорыч, не тряси бородой, здесь же тонкая электроника! – зашипел очкарик.
– А шо, у деда мытая завсегда борода! – Старче громко схаркнул и отвернулся. – Напридымувають техники проклятой, жужжат потом над лесом, зверя тревожат!
– Ладно, старче, не кипятись, – сказал я. – Идея и в самом деле годная. Мы ведь будем на безопасном расстоянии.
– Тревожно деду. Много там злыдней энтих засело.
– Не боись, Егорыч, сделаем дело и обратно.

Валера за пять минут все приготовил. В шлеме он стал похож на космонавта. Тихонько загудели маленькие пропеллеры, когда он нажал кнопку на джойстике.  – Ты хоть пристегнулся? – спросил я.
Он только отмахнулся:
– Погнали!
Квадрик, словно механический нетопырь, взмыл в воздух сразу на десяток метров. Заложил вираж над поляной.
– Охо-хо! – Валеру повело на стуле, чуть не упал.
Я придержал его. Затаив дыхание, поглядел на экранчик лаптопа. Там тоже транслировалась картинка с камеры. Вековые ели медленно уплывали вниз. Среди них промелькнула полянка с тремя темными точками. О, да это же мы.
– Бесовская бандура! – проворчал Егорыч. – Лучше бы бонбу тудыть присобачили, больше б пользы было, итицкая сила!

Да, дед прав. Было бы прикольно отправить пендосне такой подарочек. Только утащит хлипкий аппаратик заряд нужной мощности? К чему гадать напрасно? Скоро ведь подъедут войска, и всем нашим бедам конец.

Я принялся следить за экраном. А очкарик и впрямь ловко управляется. Даже стыдно стало, что подъебывал его. Квадрокоптер набрал метров двести, лес под ним закончился, пошли вырубки, затем большая плешь и квадратики домов – деревня. Тонкие пальцы Валеры застучали по клаве, сохраняя скриншоты. Молодец, камрад, давай! Другая рука до белизны стиснула джойстик.

– Блин, мелковато, надо пониже спуститься, – процедил он сквозь зубы.
– Палево, друган! Могут засечь.

Но Валера не слушал, из-под шлема стекали капли пота. Изображение на экране увеличилось. Теперь видны фигурки людей. Одни копают рвы, строят башни, вбивают колья вокруг поселка, другие несут дозор… щелк-щелк-щелк! Сохранялись один за одним разведывательные данные. Вот, блин, ему, наверно, медаль потом дадут, а Санек будет не при делах. Я прогнал недостойную мысль. Главное выполнить задачу.

– Блин! Блин! Блин! – задергался внезапно камрад.
– Что такое?! – Я быстро глянул на монитор.
Теперь он летел так низко, что видно даже царапины на касках снующих между изб амеров.
– Поднимай выше! Заметят!
– Не могу! Мощность упала! Наверно, аккумы начали сдыхать на морозе!
Егорыч покачал головой, топнул валенком.
– Уводи, уводи его!
– Щас, щас!

Но враг заметил наш дрон. Я увидел вздымающиеся дула автоматов и ружей. Вспышки. Из-за леса донеслась раскатистая кавалькада. Валера задергался в кресле, яростно выкручивая джойстик. Картинка на ноуте замелькала, квадрик понесся меж домов и сараев. В кадре возник пендос, нацеливающий «эмку» и тут же пропал, аппарат свернул в другой проулок. Еще толпа. Кто-то тянет лапы, пытаясь ухватить дерзкого пришельца, кто-то машет прикладом. Все это быстро остается позади, снова сараи, разбегающиеся с визгом свиньи.

– Бросай его нахрен! Надо валить! – воскликнул я.
Дед, вскинув «Мосинку», с тревогой прислушивался.
– Как бросить?! Там же камера за семьсот бакинских!
– Похуй!
Я схватил за рычаг и резко дернул. Квадрокоптер кирпичом спикировал. Грязь и дерьмо брызнули на объектив, в кадре появилась свиной пятак. Хрясь! Изображение, мигнув, исчезло.

– Аааа!!! Саня! НЕТ!!! – Валера сорвал шлем, хватаясь за сердце.
– Сюды топчут, супостаты! – Прохрипел Егорыч, исчезая в ветвях.
– Собираем барахло, они сейчас накроют!
– Я тебе не прощу, не прощу никогда!

Мощная оплеуха прервала истеричный гундеж. Камрада снесло со стульчика, но зато привело в чувство. Покидав все в рюкзак, прыгнули в лыжи и помчались. За спиной взвыли трубным басом снегоходные движки.

Глава 93

Ругань взбешенных америкашек буквально со всех сторон. Пендосские факи органично сплетались с матюками бородатых мерзавцев Карловича. Мы, боясь даже пернуть, сидим в дупле огромного дерева. Точнее, это три сросшихся ели, в центре ниша размером с небольшую комнату. Зубы Валеры отбивают кадриль. А у меня руки чешутся угостить гадов свинцовыми вкусняшками. Егорыч напротив – спокойно обхаживает ветошью изгибы «Мосинки».

Эх, если б не он, думаю, взяли б нас за жопу быстро. Лесник в очередной раз помог укрыться. С лыжами, рюкзаками, стволами мы с очкастым только и успели вскарабкаться на елку, с которой бешено махал рукавицей старче, шипя, словно лесной кот, и страшно топорща бороду. Оставив лыжи среди ветвей, помчались за Егорычем по запутанным еловым тоннелям. Под ногами скрипели подвязанные мостки из побелевших от времени жердей. Их дед, наверно, еще в Отечественную намастырил. И, наконец, очутились здесь, в дуплище, которому позавидует любая бывшая.

Внезапно бравые окрики сменились протяжными воплями ужаса и боли. Конечно, стоны умирающих врагов для меня слаще песен «Ласкового мая», но что, блять, происходит?

– Егорыч, твоя работа? – спросил я, сквозь истошные крики: «Хелп ми! Хелп!»
– Они теперь в бешенстве! Нас убьют! – простонал айтишник, вцепившись в цевье, как питон в неосторожного исследователя джунглей Амазонки.
Старый довольно хмыкнул в усы:
– А то как же? Конешно, у деда хвотат хитростев да капканов, силков да ям волчьих, хех!
– И ты нам не сказал?! – Валера аж выпучил глаза под стеклами очков.
– Так своим-то шо бояться? Те ж хитрости супротив поганцев иноземных да ворогов.

Что-то свистнуло. Вздохнула, распрямляясь, береза. Мимо дупла пронесся вздернутый за ногу пендос. Солдата подкинуло выше самых суровых елей. На секунду он застыл на фоне неба, как нелепый воздушный змей. Через миг хищные лапы сухостоя пронзили тушку оккупанта десятками сучьев-когтей. Отчаянный крик оборвался на супервысокой ноте.

Я посмотрел на Егорыча с уважением. Мои ловушки с гвоздями – просто смех по сравнению с изощренным дедовым коварством. Так, глядишь, и нашей героической армии не останется работы. Зря, конечно, надеюсь. Судя по звукам, очень быстро пендосы с деревенскими подобрали раненых. Застрекотали, удаляясь, моторы снегоходов. Наступила звенящая тишина.

Лесничий осторожно выбрался и ушуршал, скрывшись среди ветвей. Спустя время, раздался его бодрый голос откуда-то снизу:
– Спускайтеся, горемыки!
Прыгнув с шестиметровой высоты, я скрутил двойную сальтуху и по пояс вошел в снег.
– О, спасибо, старче, лыжи притащил!

Валера прыгать не рискнул – сполз на пузе, пачкая и раздирая свою «горку». Ну просто фейспалм. И как я купился на то, что этот долбоклюй ФСБ-шник?

Возле бункера очкарика распрощались. Валера пообещал зайти, когда что-то услышит по рации о подходе войск. Ну, или когда починит Стаса. Вот и отлично. Если киборг встанет на ноги, я прощу четырехглазому все его прегрешения.

***

Добрался к Схрону на максимальной скорости, подгоняемый сердито рычащим желудком. Перекусы трогать не стал. Зачем? Сейчас отведаю Леночкину горячую стряпню. Да и во фляжке кое-что плещется. Зажмурившись от предвкушения, открыл дверь. И не ошибся! От сногсшибательного аромата закружилась голова.

Но когда глаза открылись, моя быстрая, как спортивный болид, рука выхватила револьвер. В комнате на полную ебашит реперский музон. А самое главное – нигга! Этот пиздюк высвободился каким-то образом и сейчас, пританцовывая на кухне, что-то кашеварит. Блять, мои припасы!

Неумолимой поступью возмездия я направился через комнату. Черный не видит меня, отжигая спиной ко входу. А где Лена? Если этот Матанга что-то с ней сделал… какой же я дурень, что оставил ее с ним!

Ринувшись вперед, как буйвол, опустил рукоять револьвера на белый колпак. Негр не вырубился, только завопил, оседая на пол. Сбитая с печки кастрюлька ошпарила ему ноги. С неистовой яростью викингов я принялся нещадно пиздить черномазого. Сука! На! Получай!

Хлопнула дверь в глубине схрона. Я услышал шум воды из ванной. Ленка вбежала вся мокрая, наспех прикрывшись полотенцем.

– Саша, прекрати! Не трогай Бубу!
– Лена! Ты жива! – Я остановил свой кулак ярости. – Что здесь, блять, происходит? Как этот гамадрил сумел выбраться?!
Девушка потупила взгляд.
– Ты его выпустила? Нахрена?
– Мне стало его жалко… просто он так плакал… у меня сердце не выдержало!
– Это же гребаный пендос! Он мог тебя убить!
– Не ори на меня! Я не дура! – Ее глаза гневно сверкнули, а из-под полотенца показался АК-74. – Буба хороший! Он варил нам такой ужин!
– Буба кароший, карощий. Буба гатовить кущать вкусно, ням-ням! Ааа!..
– Тебе слова не давали, ниггер! – рыкнул я, потирая разбитый кулак.
Сухо щелкнул затвор.
– Я сказала, не бей Бубу! – В голосе Лены прорезался хорошо знакомый металл, свидетельствующий о надвигающемся торнадо.

Но сейчас мне плевать. Я поверить не мог в творящийся в таком всегда тихом Схроне беспредел.
– Это мой пленник и у себя в доме я могу делать с ним, что угодно. Пиздить, хуярить, ебашить, лупить и даже отрабатывать вертушки. Но я этого не делал, пока ты, блять, не выпустила его! – С каждым словом я надвигался, а когда дуло уперлось в пресс, резко вырвал «калаш».

Лена пискнула, подхватывая распахнувшееся полотенце. Тяжелая догадка лазером пронзила мозг. Я почувствовал, как из черепной коробки вылазят рога, ветвясь и вырастая, пока не уперлись в железобетонные перекрытия Схрона.

– Ты… с ним?.. Да я щас отрежу его черный хер, пожарю на сковородке и заставлю сожрать вас обоих!!!
– Дебил! Я же беременна!
Девушка заплакала и убежала обратно в ванную. Точно, как я забыл об этом... Надо будет извиниться. Я мрачно покосился на ползающего по полу негрилу.
– Вставай, сука! Пойдем.
– Кудьа пойдьем? Буба бааитьса… Бубе очьенно страшньа!
– Пристрелю тебя нахуй!
– Саша! Ты стал другим! Ты злой! – прокричала из ванной Лена.
– Только Буба у нас хороший да? – усмехнулся я.
– Он не сделал нам ничего плохого!
– Заткнись!

Прикладом АК я задал направление чернозадому. Спустились вниз.
– Эти коробки перетаскать в угол! – приказал я.

Пока Матанга разгребал вход в подземелья, взял с полки ручную таль, аккуратно разобрал. Теперь у меня в руках добротная тридцатиметровая цепь. Прихватив с полки два замка, один положил в карман. Также не забыл и запасной фонарь. Велев ниггеру стоять смирно, накинул на шею цепную петлю. Звонко щелкнул второй замок смыкая кандалы.

Когда открылся тяжелый люк, черномазый задрожал. Из преисподней пахнуло черным холодом бездны. А хули ты хотел, когда приехал к нам в Россию? Я взвалил на Бубины плечи звенья цепи, пусть сам тащит.

– Лезь, давай!
– О май гад! – простонал негритос и принялся спускаться.

Я полез следом. Злые тактические подошвы почти наступали на черные пальцы, которые едва успевали убраться со скобы.

Достигнув дна, всучил ему фонарь. Во тьме стремительно прошлепало что-то шустрое и гадкое. Негр подпрыгнул, схватился за меня. Я поморщился, стряхивая руку.
– Спокуха, копченый, это всего лишь один из нацистских мутантов. Походу мы спугнули его.
– О, мазафака, мазафака! Так и зналь! Буба знать, вьи все здьесь нацисты!
– Как ты задрал! У меня нет расовых предрассудков! – Дал по затылку прикладом. – Шевелись, обезьяна!

***

Добравшись до грота, я показал Бубе инструмент, торф, дерьмо Вована и обозначил фронт работ. Пристегнул цепь вторым замком за каменную колонну в центре зала. Оставил и фонарь. Я ж не зверь какой. Пусть трудится при свете.

– А когдьа Буба кушать? – крикнул в спину мой новый сельхозработник.
Я с улыбкой обернулся:
– А кушать Буба сегодня не будет. Кушать завтра. Если вскопаешь весь огород!

Как же достал меня этот черномазый! Может зря его не пристрелил? Но тогда кто будет работать? Еще ведь не факт, что очкарик починит Стаса. Ладно, пусть пока приносит хоть какую-то пользу. А если сожрут его подземные выродки Ульриха, то и хуй с ним.

Без происшествий вернувшись домой, опустил створку люка. Потом была беседа с Леной. После примирительного минета окончательно вернулось мое крепкое, как алмаз, несокрушимое хладнокровие, хорошее настроение и способность мыслить здраво, не поддаваясь бешено грызущим эмоциям. Даже отведал стряпню этого ниггера. Оказалось и впрямь неплохо. Не наврал, видать, что повар. Подлечив нервы пятисоткой коньяка, я завалился в кровать, сграбастал любимую и моментально уснул.
Еще не зная, какой пиздец завтра предстоит...


Продолжение следует...