Железнодорожная тюрьма
Стучат колеса, оставляя за собой километры рельс. Тусклый, приглушенный свет желтых, 54-х вольтовых лампочек за закоптившимся стеклом с трудом отвоёвывает у темноты сантиметры пространства. С камер доносится тихий храп, разговоры полушепотом о том, кто, откуда и куда едет, в какой тюрьме был, с кем и в какой камере сидел. Мерцают огоньки сигарет.
Голос полушепотом, откуда то из первых камер:
- Старшой, подойди.
Подхожу к первой камере.
- Кипяточку бы, чифирнуть…
- Нет сейчас кипятка – приходится врать, кипяток на самом деле есть, - утром будет. Отдыхай пока.
Разве объяснишь каждому, что мне не жалко для них горячей воды, но выдавать кипяток ночью себе дороже. Вдруг он на меня или кого-нибудь из состава злобу или обиду затаил, и выданный по доброте душевной кипяток прилетит обратно в лицо.
Через десять минут станция. Зажигаю дополнительную лампочку рядом со второй камерой.
- Просыпаемся, собираем вещи, ваша камера сейчас выходит. Ничего в камере не оставляем, мусор забираем с собой, на выходе выбросите.
Открывается дальняя дверь, заходит начальник караула, помощник начальника и временные посты.
- Вторую камеру разбудил?
- Да, они уже готовы.
Остановка. Из-за металлической стены вагона слышно лай собаки встречного караула.
- Вторая камера сдача! – слышна команда начальника караула.
- Первый. Второй. Третий. Выдана. Осмотрена, – помощник осмотрел камеру и убедился, что никто из арестантов ничего не оставил.
- Ее же на прием. Первый, второй. За ним закрыть. Девятую на прием.
- Готова девятая. Третий, – девчонка, ребенок считай совсем, лет 16 наверное.
- За ней закрыть, с постов.
- Представляемся, фамилия, имя, отчество, статья, срок, режим.
- Иванова Екатерина Петровна, 2000 года рождения, статья 162, 3 года 4 месяца общего.
Легкий толчок, снова в пути. Все так же стучат колеса.
- Начальник, можно вас? – девичий голос из девятой. Подхожу.
- Можно покурить?
- Кури.
Господи, ребенок, да ты еще и куришь.
- За что закрыли то, что натворила?
- Да так, фигня. С парнем со своим и его другом магазин ограбили.
- И ты грабила?!
- Нет, меня за руль в машине посадили, я на «шухере» стояла, а они вдвоем. Меня за соучастие…
- И что украли то?
- 6 бутылок вина и шоколадки. Упаковку.
- Понятно, - отхожу от камеры. Что еще ей сказать? Зачем она сломала свою жизнь? В то время как ее ровесники будут поступать в институт, учится, получать профессию, она будет сидеть за решеткой. Выйдет на волю уже в двадцать лет. Ни образованья, ни семьи. Только с судимость за спиной.
Сменяюсь с поста. Девятая и вторая камера выходят утром. Будут новые арестанты, новые сломанные судьбы. Все так же стучат колеса…