Рождественская дислексия
Заканчивался очередной бесконечный рабочий день. Волоча за собой тяжелый портфель с учётными бумагами, Он медленно шел домой, гадая, что приготовить к ужину. Выбор, как обычно, был невелик. Если есть хотелось больше, чем спать, он просто заваривал души грешников, обмененные на примитивные желания. Такие души на вкус не многим лучше мокрой бумаги, но зато готовятся быстро и их всегда в достатке. Если же ему хотелось чего-нибудь особенного, то в дело шли ограниченные запасы душ праведников, попавших в его руки в результате ошибок в небесной канцелярии. Ошибки случались редко, праведных душ было немного, но каждая из них (даже в сыром виде), стоила полноценного ужина из сухих грешников. Их вкус напоминал ему о днях молодости, а кровь девственниц в качестве соуса добавляла пикантности яркому букету вкуса.
Не в силах определиться между усталостью и голодом, он наконец добрёл до усыпанной гравием подъездной дорожки своего дома. Домишко ничем не выделялся среди тысяч и тысяч других, стоящих на бесконечной улице Страданий. В Аду правил бал бюрократизм и равноправие. Даже сыну Бога, пусть и падшему, не полагалось особенных условий без предоставления им внушительной стопки справок. Однажды он уже начал было их собирать, но возникла проблема с заполнением формы ХбРС 28/123 - согласия от родителя (законного представителя). Так что пока приходилось довольствоваться небольшими, но ухоженными трёхкомнатными апартаментами с видом на океан лавы с горящими душами. Звуки их мучительных криков, долетавших до открытых окон его жилища с утренним бризом, немного сглаживали спартанские условия жизни. В доме был предусмотрен и гараж, но пока он пустовал и использовался не по прямому назначению (на всех не хватало профсоюзной квоты) - Он сделал из него личный кабинет.
Кабинет грел ему то, что осталось от души, и именно туда его тянуло после трудовых будней, к глубокому креслу, трещащему камину и стакану Glenfiddich 1937 года, выдержанного в кедровых бочках. Когда-то он сам научил рецепту этого виски старого шотландца, и тот до сих пор варил для него небольшие порции, которые поставлялись контрабандой прямиком из Рая. Он ускорил шаг, предвкушая приятные часы, и запнулся обо что-то мягкое.
- Господин Вельзевул, сэр! Вы чуть не отдавили мне хвост! - послышался снизу визгливый голосок.
Он взглянул под ноги. Между его копытами отряхивался от пыли мелкий демон, служащий в районе почтальоном.
- Привет, Игнаций. Прости, я не со зла, ты же знаешь. Запарился на работе, спешил домой...
- Конечно, сэр. Я обид долго не держу. Кстати, вам куча писем!
- Писем? Мне!? От кого бы это...
- Да ведь сегодня канун Рождества, сэр!
- Ох, и точно!
Он настолько увлекся составлением годовых отчетов, что совершенно позабыл о ежегодной напасти. Сотни детских писем слетались к нему со всей матушки-Земли, и в каждом - просьбы о подарках. Конечно, писали не ему, а Санте - всему виной детская дислексия. Людские дети часто по ошибке в графе "получатель" вместо "Санта" писали "Сатана". Но Ему нравилось тешить себя тем,что письма адресованы именно ему. И каждый год он удивлялся количеству детских желаний, не дошедших до Клауса. Людским логопедам и учителям правописания стоило бы обратить на это внимание.
- Сколько на этот раз, Игнаций?
- В этом году они особенно постарались. Я делаю уже третий рейс к вашему дому. Но на этом всё, сэр. Вот как раз перед тем, как вы на меня наступили, я архивировал последнее письмо.
- Игнаций, еще раз извини...
- Не стоит беспокойства, сэр! Удачи вам с разбором этих каракуль! И с наступающим Рожд....ой.
Вельзевул нахмурился, но не стал ничего говорить хвостатому почтальону. Тот воспринял это как повод побыстрее убрать свои копытца с лужайки Падшего. Вельзевул тяжело вздохнул, достал из почтового ящика три маленьких свёртка, сунул их под мышку и принялся искать ключи от входной двери.
***
Картинка отсюда: http://pikabu.ru/story/pismo_dushi_d_1638151
Дальше читать будете?)